Как известно, сложное предложение может являться одновременно полипредикативной, но монопропозитивной конструкцией. Способность сложного предложения выражать лишь одну пропозицию — это факт языка, отмечаемый в лингвистике. Монопропозитивность, по мнению многих ученых — лингвистов, связана с упрощением семантики полипредикативной структуры [1; 5].
В. А. Белошапкова понимает под пропозицией «объективное содержание предложения, рассмотренное в отвлечении от всех сопровождающих его объективных смыслов» [1]. Предложение признается первичной формой выражения пропозиции, которая может быть выражена и другими средствами [6]. В обычном случае пропозитивное содержание сложного предложения представляет собой отражение какой-то сложной ситуации, включающей более чем одно событие, факт реальной действительности. При этом полипредикативность сложного предложения соответствует его полипропозитивности.
Анализируя временные сложноподчиненные предложения, следует обратить внимание на возможность упрощения семантики данных конструкций. В сложноподчиненных предложениях с временной семантикой может иметь место, как отмечается в лингвистической литературе, асимметрия в отношениях предикативности и пропозитивности. Это характерно для целого ряда сложных предложений, в частности для временных сложноподчиненных предложений, которые содержат сообщение о каком-либо событии объективной действительности, характерном в рамках определенного параметра.
Наблюдения над соотношением частей во временных сложноподчиненных предложениях позволили В. А. Белошапковой сделать вывод о различении среди временных предложений двух разновидностей: предложения, в которых изображаются внутренние временные соотношения событий, явлений, и предложения, где одна часть обозначает время совершения события в другом. Профессор Белошапкова замечает, что в предложениях второй разновидности часть, обозначающая время, указывает на него, называя или явление природы, которое характерно для этого времени, или действие, служащее временным ориентиром [1]. Развивая это положение, Г. С. Пашкова отмечает, что временная семантика в таких конструкциях передается лексикой, обозначающей время года, суток и т. д., а также лексемами, имеющими общее значение «состояние природы, связанное с этим временем», «возраст» [5].
Однако следует осторожно относиться к упрощению семантики временных сложноподчиненных предложений, поскольку данное явление необходимо отграничивать от синтаксической синонимики в русском языке. Упрощение семантики временного сложноподчиненного предложения является не до конца исследованным, на наш взгляд, явлением в русском языке. Более того, в вопросе об упрощении семантики сложного предложения много спорных моментов.
Анализ конструкций типа: «Шарабан подкатил к станции, когда стало уже темно» (Чехов) — показывает, что упрощение семантики в сложноподчиненном предложении с временной семантикой в принципе возможно. Информация, содержащаяся в придаточной части подобных сложных предложений, «представляет собой интерес только в качестве временного плана действия главной части сложного предложения, а не как еще одна ситуация, пропозиция, связанная временными отношениями с другой ситуацией» [5]. Данному сложноподчиненному предложению синонимично простое предложение с обстоятельственным распространителем, например: «Шарабан подкатил к станции уже в темноте».
Для подобных временных сложноподчиненных предложений весьма характерно употребление в функции придаточной части односоставного безличного предложения, сказуемое в котором обозначает состояние окружающей среды, как, например, в ранее анализируемом нами предложении: «Шарабан подкатил к станции, когда стало уже темно» (Чехов).
Как показывает анализ, приведенное сложноподчиненное предложение действительно с легкостью трансформируется в простое предложение с одним предикатом и одной пропозицией: «Шарабан подкатил к станции уже в темноте». Предложно-падежная словоформа «в темноте» выступает в функции обстоятельства времени при сказуемом «подкатил». В таких сложноподчиненных предложениях, по мнению В. А. Белошапковой, придаточная часть обозначает лишь время совершения, протекания события, о котором говорится в главной части [1]. Необходимо обратить также внимание на тот факт, что в подобных конструкциях используется подчинительный союз недифференцирующего типа «когда».
Однако далеко не всегда временные сложноподчиненные предложения с союзом «когда» содержат только одну пропозицию. Прежде всего, нужно учитывать семантику предикативных частей, поскольку при помощи союза «когда» к главной части может присоединяться придаточная часть, содержащая в себе информацию о факте реальной действительности, который связан временными отношениями с ситуацией в главной части, например: «Когда Артур пришел на поляну, Тереза уже была там» (Чехов). Данному сложноподчиненному предложению можно подобрать несколько синонимов на уровне простого предложения, например: «До появления (при появлении) Артура на поляне Тереза уже была там».
Такое простое предложение может быть охарактеризовано как монопредикативное, но полипропозитивное, поскольку содержит в своем составе не только основную пропозицию, выраженную глаголом-сказуемым, но и вторичную предикацию, свернутую пропозицию [2]. Вторая пропозиция на уровне простого предложения заключена в предложно-падежной словоформе «до появления (при появлении)», имеющей процессуальное значение. Как видим, в данном временном сложноподчиненном предложении не наблюдается упрощение семантики. Каждая из частей сложного предложения с временной семантикой содержит пропозицию, при этом данные пропозиции связаны временными отношениями.
Необходимо заметить, что упрощение семантики невозможно тогда, когда временные отношения дополняются причинными, условно-следственными, например: «Когда я трезвый, я держу себя по отношению к вам подлым фарисеем» (Чехов). Синтаксическим синонимом подобного сложного предложения является полипропозитивное простое предложение, ср.: «Трезвым я держу себя по отношению к вам подлым фарисеем». В рамках простого предложения также присутствуют две ситуации, одна из которых представлена во вторичной предикации именного типа [см.: 2; 3]. Возможность конкретных имен, субстантивированных прилагательных, выступающих в функции конкретных существительных, выражать свернутую пропозицию, быть носителями вторичной предикации отмечается в современной лингвистике. При этом «семантика конкретного имени является средством актуализации пропозитивного значения» [4, 164] в неэлементарных простых предложениях.
Помимо этого, подобное упрощение не характерно для временных предложений, в которых в качестве средства связи используются подчинительные союзы дифференцирующего типа. Как правило, каждая из частей таких конструкций содержит пропозицию, связанную во времени с пропозицией в другой части полипредикативного комплекса, например: «Как только отъехала коляска и скрылась из вида, в окне показался Степан» (Чехов).
Как отмечает в своей работе Г. С. Пашкова, время может быть выражено и главной частью при наличии собственно пропозиции в придаточной части, например: «Когда подали лошадь, уже всходило солнце» (Чехов). В данном предложении, по мнению Г. С. Пашковой, присутствует лишь одна пропозиция, содержащаяся в придаточной части, тогда как главная часть только определяет временной план этой ситуации [5, 41]. Однако мы не можем поддержать такой подход к определению моно/полипропозитивности сложного предложения. В главной части актуализируется именно семантика ситуации, факта реальной действительности, связанного временными отношениями с фактом, который содержится в придаточной части, например: «Когда проснулся фон Зайниц, был уже вечер» (Чехов).
Данное сложноподчиненное предложение можно свернуть, на первый взгляд, до уровня простого предложения и утверждать наличие в нем упрощения семантики, монопропозитивности сложного предложения, например: «Проснулся фон Зайниц уже вечером».
Однако в подобных предложениях представлена иная направленность отношений между компонентами мысли, выраженными частями сложноподчиненного предложения. Главная часть содержит ситуацию, связанную отношениями нестрогой одновременности с ситуацией, представленной в придаточной части, и является важным компонентом структуры мысли. По нашему мнению, нельзя считать, что в данном предложении содержание высказывания заключено в одной из частей, а другая часть только фиксирует момент реального времени и таким образом лексически поддерживает свою функцию временного определения. Неслучайно говорящий выбирает именно такую структуру временного сложноподчиненного предложения, где временной период представлен в семантически и формально независимой части. Ситуация «был уже вечер» представляет для говорящего особую важность. Приведенное выше временное сложноподчиненное предложение отличается от конструкции типа: «Когда был уже вечер, фон Зайниц проснулся». На уровне актуального членения предложения в этом случае происходят значительные изменения. В последнем примере придаточная часть с временным союзом «когда» занимает позицию темы, т. е. «данного» в предложении.
Рассмотрим конструкцию, проанализированную нами ранее: «Когда проснулся фон Зайниц, был уже вечер» (Чехов). Предикативная часть «был уже вечер» является ремой. Нам представляется целесообразным считать, что главная часть временных сложноподчиненных предложений не может подвергаться упрощению в плане выражения пропозитивности. Обозначаемый в главной части временной план является самостоятельной пропозицией, фактом, который связан временными отношениями с ситуацией, содержащейся в придаточной части.
Следует отметить очень интересный, на наш взгляд, факт. В рассказах А. П. Чехова чаще встречаются временные сложноподчиненные предложения, в которых позицию главной части занимают конструкции с временной семантикой, которая передается лексикой, обозначающей время года, суток, также лексемами, имеющими общее значение «состояние природы, связанное с этим временем».
Только в одном рассказе «Ненужная победа» нами отмечены два подобных примера, первый из которых уже был проанализирован в данной работе: «Когда проснулся фон Зайниц, было уже темно» и «Когда она проехала всю просеку и выехала в поле, было уже темно» (Чехов). При этом в вышеупомянутом рассказе нет ни одного временного сложноподчиненного предложения, в котором бы чисто временную семантику содержала в себе постпозитивная придаточная часть. Можно сказать, что подобная структура сложного предложения отвечает коммуникативным намерениям говорящего, стремящегося в рамках короткого рассказа передать как можно больше информации, важной для понимания смысла произведения. Нам кажется неслучайным, что в рассказах А. П. Чехова придаточная часть временного сложноподчиненного предложения выступает в препозиции по отношению к главной части, имеющей временную семантику и содержащей лексемы определенного характера, указывающие на темпоральное значение. Приведенные выше примеры дают основание сделать такой вывод. На наш взгляд, это подтверждает мысль о том, что главная часть временного сложноподчиненного предложения имеет пропозитивное значение, т. е. ее нельзя считать конструкцией, выполняющей функцию темпорального конкретизатора, указывающего лишь на то, в какое время происходит действие придаточной части. Главная часть выполняет функцию ремы в подобных предложениях и является информативно важным элементом текста.
В текстах рассказов А. П. Чехова можно отметить присутствие временных сложноподчиненных предложений, в которых главная часть, имеющая временную семантику, находится в препозиции по отношению к придаточной части. Однако и в этом случае нельзя, по нашему мнению, говорить об упрощении семантики сложноподчиненного предложения. Препозитивная главная часть выполняет текстообразующую функцию, например: «Было время, когда кассиры грабили и наше общество» (Чехов).
Главная часть сложноподчиненного предложения с временной семантикой вводит новую тему, обозначая ситуацию, которая получает свое развитие, описание в постконтексте. В другом примере главная часть временного сложноподчиненного предложения, находящаяся в препозиции по отношению к придаточной части, связывает новую ситуацию с предшествующей частью текста, ср.: «Это было аккурат в тот день, когда в Москве было получено первое телеграфическое известие о том, что скопинский банк лопнул» (Чехов). Таким образом, необходимо учитывать не только положение главной части, но и ее роль в коммуникативной организации сложного предложения.
Подобные примеры можно считать типичными для прозы Чехова, поскольку такие конструкции очень часто встречаются в рассказах писателя, например: «А между тем было когда-то время, когда он чуть было не сделался товарищем и братом людей, которым он поклонялся и которых любил больше жизни» (Чехов).
Казалось бы, в рамках короткого рассказа предпочтительнее было использовать более простые по структуре предложения, т. е. простые предложения с обстоятельствами временной семантики, ср: «А между тем когда-то он чуть было не сделался товарищем и братом людей, которым он поклонялся и которых любил больше жизни».
Однако писатель, мастерски использующий разноуровневые средства языка в своих произведениях, отдает в подобных случаях предпочтение сложноподчиненным предложениям с главной частью, имеющей темпоральное значение. Следовательно, главная часть временного сложноподчиненного предложения является информативно значимым элементом, носителем пропозитивного значения и средством связи частей текста.
Таким образом, в качестве временных сложноподчиненных предложений упрощенной семантики можно рассматривать, на наш взгляд, только те конструкции, где информация о временном плане ситуации содержится в придаточной части, а сама пропозиция заключена в главном предложении. При этом временное значение придаточной части не должно быть осложнено дополнительными оттенками смысла, т. е. значением обусловленности. Наличие же временной семантики в главной части предложения не дает оснований говорить об упрощении, т. к. главная часть является в этом случае носителем пропозитивности.
На наш взгляд, попытки рассматривать явление упрощения семантики временных сложноподчиненных предложений путем подбора сходных по семантике простых предложений приводит к тому, что полностью стирается грань между упрощением и явлением синтаксической синонимики. Наличие синтаксических синонимов среди простых предложений очень характерно для сложноподчиненных предложений с темпоральной семантикой, однако подобные простые предложения являются монопредикативными, но полипропозитивными, т. е. содержат в своем составе одну грамматическую основу и в то же время выражают две и более ситуации, пропозиции.
Литература:
- Белошапкова В. А. К изучению типов сложного предложения. — М., 1952.
- Золотова Г. А., Онипенко Н. К., Сидорова М. Ю. Коммуникативная грамматика русского языка. — М., 1998.
- Пантелеев А. Ф. Полипропозитивное простое предложение: персональность, темпоральность, таксис. Дисс. канд. наук. — Ростов-на-Дону, 2000.
- Пантелеев А. Ф. Предложно-падежные словоформы конкретных существительных и вторичная именная предикация // Известия Южного федерального университета. Филологические науки. — 2014. — № 3. — с. 157–166.
- Пашкова Г. С. Сложноподчиненные предложения упрощенной семантики и фразеологизированного типа // Лексико-грамматические взаимодействия в системе синтаксических единиц. — Ростов-на-Дону, 1991.
- Черемисина М. И., Колосова Т. А. Очерки по теории сложного предложения. — Новосибирск, 1987.
