Обзор отечественной и зарубежной литературы по проблемам трансформации показывает, что она как средство построения синонимичных конструкций зародилась в недрах трансформационной грамматики, основателями которой были американские ученые Н. Хомский и З. Харрис [4, с.528-636; 5, с.412-527].
Н. Хомский рассматривает трансформацию как средство порождения грамматически правильных, но необязательно синонимичных предложений. По З. Харрису, под трансформацией понимается такое преобразование одного предложения в другое, при котором производное предложение соответствует исходному по набору лексем и эквивалентно ему по смыслу.
Развивая идею З. Харриса о смысловой эквивалентности предложений, находящихся в трансформационных отношениях, чешский лингвист М. Кубик указывает на появление смыслового «сдвига» при трансформации: «каждая трансформация сопровождается более или менее заметным сдвигом в значении… При каждой трансформации сохраняется одно инвариантное значение, общее исходной конструкции, … изменяются лишь формы слов трансформируемого предложения и семантико-синтаксические отношения между словами, но сохраняются лексические корни слов и тем самым лексическая база всей конструкции» [1, с.10].
Свое дальнейшее развитие трансформационная теория получила в исследованиях советских лингвистов, приспособивших ее к теории синонимических преобразований.
Таким образом, формирование синонимичных конструкций и их сопоставление в синтаксическом ряду выдвигают на первый план проблему трансформируемости конструкций. Эта проблема актуальна тем, что многие лингвисты справедливо считают трансформируемость главным признаком синтаксической синонимии.
Как известно, трансформационность является обязательным свойством синонимичных конструкций и предполагает реальную возможность преобразования их друг в друга: если одно предложение может трансформироваться в другое и наоборот, то эти два предложения являются синонимичными. Этот критерий является наиболее общим для многих языков, ведь другие критерии могут видоизменяться.
Мы рассматриваем трансформацию как средство построения синонимичных конструкций на основе уже имеющихся, и как средство сопоставления предложений, имеющих общее семантико-грамматическое значение. Сопоставление синонимичных предложений предполагает их рассмотрение в рамках синтаксического ряда конструкций, принадлежащих различным уровням синтаксиса. Ведь именно в этом случае появляется реальная возможность выявить сходство и различие между близкими по значению конструкциями, сравнивая их друг с другом.
Что же такое трансформация синтаксических конструкций?
Под трансформацией мы понимаем преобразование конструкций с определенной морфологической структурой в другие конструкции, идентичные преобразуемым по семантическим отношениям [2, с. 142]. Однако синтаксическими синонимами являются не «любые два предложения допускающие обратимые трансформации» [3, с.11], а такие конструкции, которые допускают строго оговоренные, равнозначные преобразования. Трансформационность синонимических конструкций является не условием, а следствием их существования. Различие между синонимичными синтаксическими конструкциями заключается не в содержании, а в форме выражаемых мыслей.
В работах П.В. Чеснокова, посвященных проблеме взаимосвязи языка и мышления, показано, что семантические формы мышления часто различаются, но «могут совпадать в разных языках и различаться на разных этапах исторического развития одного языка, а также в разных случаях использования средств одного языка на одном историческом срезе» [6, с.20]. Следовательно, семантические формы многообразны, поэтому невозможно описать каждую из них в отдельности, но их можно охарактеризовать при помощи свойственных им параметров, общих для всех языков. Различия между конкретными семантическими формами «состоят в конкретных характеристиках форм в рамках каждого параметра» [6, с.24]. П. В. Чесноков выделяет 14 параметров, универсальных категорий, в рамках которых характеризуется конкретная семантическая форма того или иного языка.
Предметом детального анализа в данной статье стали соотносимые синтаксические единицы: сложноподчиненные (СПП) с придаточным времени и сложносочиненные предложения (ССП). Идентичность этих конструкций заключается в их объективном содержании, а различия наблюдаются не только в материальных структурах, но и в тех формах мысли, которые соответствуют каждой структуре.
Рассмотрим предложения интересующих нас конструкций:
1. Когда лейтенант заснул, двери во всех купе закрылись… (М.А. Булгаков) / Лейтенант заснул, и двери во всех купе закрылись.
2. В то время как он отъезжал от батареи, налево тоже послышались выстрелы в лесу… (Л.Н. Толстой) / Он уже отъезжал от батареи, а налево послышались выстрелы в лесу.
3. Как только отъехала коляска и скрылась из вида, в окне показался Степан. (А.П.Чехов) / Коляска отъехала и скрылась из вида, и Степан показался в окне.
Исследовав синонимичные конструкции, мы можем отметить, что основные различия семантических форм содержания сложноподчиненного предложения с придаточным времени и содержания сложносочиненного предложения состоят в следующем.
Изменения, прежде всего, происходят в расположении структурной границы между содержаниями соотносимых конструкций, другими словами, различия обнаруживаются в таком параметре как «Распределение совокупного содержания мысли между ее компонентами». В сложноподчиненном предложении Когда лейтенант заснул, двери во всех купе закрылись… идея отношения, выраженная союзом когда, присоединяется к релату, то есть к тому компоненту, в сторону которого направлено отношение (придаточному предложению). В трансформе Лейтенант заснул, и двери во всех купе закрылись идея отношения, выраженная союзом и, присоединяется к референту, то есть к тому компоненту, от которого направлено отношение (второй части предложения).
Изменяется так же и характер охвата содержания: в СПП обогащается содержание релата, то есть придаточного предложения, за счет присоединения идеи отношения времени, выраженной союзом когда. А в ССП обогащается содержание референта, к которому подсоединяется значение отношения, выраженное союзом и.
Следующие изменения можно выявить в таком параметре, как «Направленность отношений между компонентами мысли». Сложносочиненное предложение не может начинаться с союза, а значит, референт, соответствующий придаточной части, не может предшествовать релату. Следовательно, референт обязательно должен следовать за релатом. В синонимичном ему сложноподчиненном предложении отношение всегда направлено от содержания главной части к содержанию придаточной. Поскольку предикативные части могут меняться местами, соответственно может меняться и направленность отношений между ними. Порядок следования референта и релата свободный. Таким образом, приведенные выше СПП, могли бы иметь и такой вид:
1. Двери во всех купе закрылись, когда лейтенант заснул.
2. В окне показался Степан, как только отъехала коляска и скрылась из вида.
На основании проведенных исследований сложноподчиненных предложений с придаточными времени и их трансформов (ССП) можно сделать следующее заключение:
Обратимость СПП с придаточными времени в ССП является одним из критериев синонимии исходных предложений и их трансформов, поскольку и те и другие отражают одну и ту же типовую ситуацию.
Что касается ССП, то их временные отношения выражены при помощи определенного порядка следования их предикативных частей.
Литература:
1. Кубик М. Трансформационный синтаксис русского языка. – Прага, 1971.
2. Николаева Т. М. Трансформационный анализ словосочетаний с прилагательным - управляющим словом // сб. «Трансформационный метод в структурной лингвистике». М., 1964.
3. Фитиалов С. Я. Трансформация в аксиоматических грамматиках // сб. «Трансформационный метод в структурной лингвистике». М., 1964.
4. Харрис З. С. Совместная встречаемость и трансформация в языковой структуре. – В кн.: Новое в лингвистике, 2. – М., 1962.
5. Хомский Н. Синтаксические структуры. – В кн.: Новое в лингвистике, 2. – М., 1962.
6. Чесноков П. В. Грамматика русского языка в свете теории семантических форм мышления. Таганрог, 1992.
