Изменения социально-политической ситуации в мире в конце ХХ – начале XXI веков, дальнейшее развитие отрасли высоких технологий, расширение круга международных контактов симулируют изучение не только одного, но и нескольких иностранных языков. Сложившаяся ситуация ставит перед лингвистикой спектр задач, связанных с исчерпывающим описанием универсальных и специфических закономерностей речевого взаимодействия языковых единиц всех уровней. К одной из наиболее актуальных проблем данной области следует отнести построение и трактовку сложноподчиненных предложений, являющихся приметой сложного дискурса. Комплексное изучение эволюции многокомпонентных синтаксических единиц позволяет рассматривать не только развитие мышления, но и общеязыковых механизмов адаптации логических категорий, репрезентантами которых выступают сложные предложения. Следует отметить, что разработанные в науке теории и представления о формировании и развитии средств синтаксической связи как одного из указанных механизмов не подкрепляются достаточным уровнем исследованности историко-сопоставительного аспекта в данной области.Проблема статуса и динамики подчинительной связи в системе различных языков неоднократно становилась предметом изучения, что обусловлено ведущей ролью сложноподчиненного предложения в построении полипропозициональных высказываний, ставших неотъемлемой частью научного, художественного и публицистического дискурса.
Определяя союзную подчинительную связь объектом данного исследования, мы сталкиваемся с необходимостью дать четкое определение подчинительным союзам. Для этого следует решить две проблемы: описать статус подчинительных союзов в системе средств подчинительной связи, и выделить облигаторные признаки подчинительных союзов в системе союзов вообще. Также подлежит детальному анализу проблема союзных слов и союзных комплексов.
Перечень средств выражения подчинения достаточно полно описан исследователями.
· Предложно-падежные формы. Данный вид маркирования зависимого положения того или иного компонента в составе предложения применяется в составах словосочетаний и простых предложений. Использование предлогов или падежных форм существительных, а так же их сочетаний зависит в первую очередь от типа языка и его грамматики. Так, русский язык имеет шесть падежей и 199 предлогов, тогда как в английском существует только два падежа, но число предлогов достигает 400 [1]. Не вызывает сомнений, что и любом случае функция предлогов и падежных форм в основном совпадают – они указывают на зависимое слово. Но падежно-предложные формы нельзя включить в спектр средств подчинительной связи, когда речь идет о сложноподчиненных предложениях.
· Видо-временные формы глагола. Грамматический строй современных языков Западной Европы требует временного согласования сказуемого подчинительного предложения со сказуемым главного. Это требование привело к появлению большого количества видо-временных форм глагола, таких как PastPerfect, Future-in-the-Past, которые употребляются исключительно для согласования подчинительного предложения. В некоторых случаях перегруженность таких форм вспомогательными компонентами не оставляет сомнений в зависимом статусе предложения. Однако зачастую при облигаторном согласовании зависимость одного предложения от другого не очевидна. Кроме того, сложносочиненные предложения в ряде случаев так же согласовывают свои компоненты. Нельзя не отметить и тот факт, что ряд языков не использует видо-временное согласование, что не позволяет отнести этот способ выражения подчинительной связи к универсальным.
· Альтернативное использование «существительное-местоимение», инверсия приглагольного местоимения. Употребление местоимения для обозначения в придаточном предложении лица или предмета, которые в главном предложении выражены существительным, как правило, в позиции дополнения, вполне закономерно и является естественным стремлением языка к экономии. То же можно сказать и об инверсии приглагольных местоимений. Тем не менее, исследуемые нами языки допускают и отсутствие данных средств экспликации зависимости, даже в тех случаях, когда они возможны.
· Использование союзов, союзных слов, союзных комплексов. Подчинительные союзы, равно как и изофункциональные единицы языка (союзные слова и союзные комплексы) являются основным маркером подчинения. Большинство языков обладает ресурсом для формирования сложносочиненных предложений без помощи союза. Известны случаи и подчинительного паратаксиса, однако подобное присоединений носит либо архаичный, либо стилистический характер, и статус таких синтаксических конструкций вызывает споры.
Из представленного перечня местоименное чередование не является обязательным для всех типов сложноподчиненных предложений в интересующих нас языках. Данное средство может маркировать подчинение, но не репрезентировать его. Изменение падежно-предложных и видо-временных форм обязательно при подчинении, однако данное средство связи лишь обозначает придаточное предложение, но не дает возможности определить тип отношений между предложениями.
Союзы, союзные слова и союзные комплексы, напротив, явно реализуют подчинительную связь и выступают как транспозиторы указывающие направление этой связи. Таким образом, употребляя в экспериментальной части исследования термин «средства подчинительной связи» мы будем подразумевать в первую очередь систему союзов и союзных комплексов.
Вопрос о статусе союзов, союзных слов и союзных комплексов широко освещался в лингвистике. Все работы, посвященные ему, сводятся к двум полярным точкам зрения. Первая заключается в том, что союз не имеет самостоятельного значения, а выступает «как выразитель того или иного сочетания, как словесное обнаружение такого сочетания» [8, с. 98], что подтверждается более поздним развитием союзов, которые появляются в языке для экспликации отношений передаваемых ранее другими средствами. Вторая утверждает, что каждый союз «направляет в фокус внимания именно свое, то, что согласуется с его собственной семантикой» [7, с. 28], что следует из того, что при смене союза возможно изменение смысла предложения. В равной степени нет единого мнения об объеме терминов «союз», «союзное слово» и «союзный комплекс», при очевидном количественном преимуществе последнего над первым и вторым.
Не претендуя на всестороннее освещение данной проблемы, попытаемся определить статус и объем понятий «союза», «союзного слова» и «союзного комплекса», а так же разграничить сочинительные и подчинительные средства связи для целей дальнейшего исследования. Придерживаясь функционально-семантического подхода, мы будем отталкиваться от функции союза – быть выразителем, показателем отношений между частями (компонентами) сложного предложения [3, с. 47-53]; маркировать несамостоятельность двух простых предложений в составе сложного. Помимо этого существуют формальные признаки союзов. Так, например, подчинительные союзы находятся в препозиции к придаточному предложению и требуют преобразований во вводимых компонентах – изменения времени, наклонения позиции глагола и т.д. [4].
Что касается семантики подчинительных союзов, то возможно истина находится между двумя противоположными точками зрения. Подчинительный союз имеет собственное значение, что очевидно из различного выбора союзов для разных отношений, отсутствия их взаимозаменяемости. При этом существует и самостоятельные отношения между главным и придаточным предложениями. В случаях, когда семантика отношений и подчинительного союза полностью совпадает, значение союза «растворяется» в ней, когда же появляются различия в оттенках значений, союз может вступать в противоречие с данным видом отношений и проявляется ярче.
Исходя из изложенного, остановимся на дефиниции «подчинительного союза». Подчинительный союз – часть речи, эксплицирующая отношения между двумя простыми предложениями в составе сложного с помощью собственной семантики и требующая грамматических изменений во вводимом компоненте. Союзное слово – это иная часть речи (местоимение, вопросительное слово или наречие) выступающая в роли союза с принятием его функций и формальных показателей, и обладающая значением, которое может эксплицировать отношения внутри сложного предложения. Союзный комплекс представляет собой соединение союза с другими частями речи в неделимую единицу, которая обладает иным значением по сравнению с исходным союзом, выполняет те же функции и индуцирует те же грамматические изменения.
Справедливо предположить, что развитие данных языковых единиц шло от союзных слов к союзам, а затем к союзным комплексам. Существующие экстралингвистические отношения подчинения с различными оттенками смысла требовали выражения в языке. При отсутствии такой части речи как союз, его функцию первоначально исполняли другие слова. Недостаточность их семантического потенциала привела к формированию класса союзов, как самостоятельных единиц. Дальнейшее усложнение отношений внутри сложноподчиненного предложения явилось причиной вовлечения других языковых средств в состав единицы, выражающей подчинение. Данные сочетания со временем приобрели идиоматический характер и стали союзными комплексами. Их основное отличие заключается в более подробной и однозначной экспликации подчинительных отношений, что и является их функцией.
Рассмотрение проблемы союзов в диахроническом ракурсе позволяет предположить, что формирование системы средств подчинительной связи сложноподчиненного предложения, в нашем случае союзной связи, носит динамический характер: от использования простых средств к сложным, от полифункциональных к монофункциональным, от односоставных к многокомпонентным.
Выдвинуть такую гипотезу позволяет общая картина исторического анализа развития союзной связи. Так, структура зависимого предложения начинает складываться еще в рамках бессоюзной связи первоначально в виде определенного порядка слов. Ведущие исследователи, такие как А. Бах и А. Мейе, указывают на то, что индоевропейскому языку были свойственны СПП, но не выявлено каких либо частиц, служащих для «сочетания» двух предложений [2; 6]. Изучение древнейших языков, египетского, коптского, шумерского, а так же древних форм существующих европейских языков, позволяет сделать вывод, что структуры зависимого (придаточного) предложения сложились давно, но никаких следов союзов отмечено не было. Возникновение союзов приписывается различным факторам и ресурсам, однако известно, что первые союзы были не дифференцированы, т.е. выражали и сочинение и подчинение в зависимости от контекста. В связи с этим, переход от паратаксиса к гипотаксису предстает как двухэтапный процесс: развитие бессоюзной связи в союзную, а затем формирование в системе союзной связи двух разновидностей – сочинения и подчинения [5, с. 77-80]. Сочинение более древний вид союзной связи, так как не требовал особых преобразований в структуре предложения. Следует отметить, что появление союзной связи не элиминировало бессоюзные предложения, а лишь ограничило сферу их употребления. Поскольку к моменту возникновения союзной связи структура зависимого предложения уже была сформирована, предполагают, что те части речи и союзы, которые вводили зависимое предложение, считались подчинительными [9]. И позднее при закреплении употребления такие средства связи сформировались в устойчивую систему, способную привлекать и формировать новые элементы. Вышесказанное делает возможным экстраполировать особенности развития союзной связи в целом на формирование системы подчинительных средств.
Список использованной литературы:
1. Аксененко, Б. Н. Предлоги английского языка / Б. Н. Аксененко. – М.: Изд. лит. на иностр. яз., 1956. – 320 с.
2. Бах, А. История немецкого языка. – 3-е изд. – М.: Урсс, 2005 – 344 с.
3. Василенко, И. А. К вопросу о союзных и бессоюзных предложениях в русском языке // Проблемы современной филологии: сб. статей к 70-летию акад. В. В. Виноградова. – М., 1965. – с. 47-53.
4. Курилович, Е. Очерки по лингвистике: сб. ст / пер. с польс., фр., англ. – М.: Изд-во иностр. Лит., 1962 – 456с.
5. Левицкий, Ю. А. Основы теории синтаксиса: Учебное пособие. – 3-е изд, испр. и доп. – М.: КомКнига, 2005. – 368 с.
6. Мейе, А. Введение в сравнительное изучение индоевропейских языков. – 3-е изд. – М.; УРСС, 2002. – 512 с.
7. Холодов, Н. Н. Сложносочиненные предложения в современном русском языке : уч. пособие. Ч. 1. – Смоленск: Б.и, 1975. – 165 с.
8. Шахматов, А. А. Синтаксис русского языка. – 3-е изд. – М.: Изд-во ЛКИ, 2007. – 620 с.
9. Ярцева, В. Н. Исторический синтаксис английского языка. – М.-Л.: Изд-во АН СССР [Ленинградское отделение], 1961. – 308 с.
