Данная статья посвящена изучению дискуссий по вопросу о целесообразности и допустимости осуществления концессионной политики в СССР и привлечении иностранного капитала в советскую экономику в контексте внутрипартийной борьбы в РКП(б) и ВКП(б). На основании отношения к данному вопросу, условно выделены три группы интересов, основные представители данных групп, изложены выдвигаемые ими мысли и идеи.

Ключевые слова: внутрипартийная борьба, концессии, концессионная политика, НЭП, Советский Союз, СССР

Процесс перехода к осуществлению концессионной политики сопровождался внутрипартийными спорами среди экономистов и политиков по вопросам сущности многоукладности и границах допустимой возможности внедрения иностранного капитала и капиталистических отношений в советскую экономику.

Условно их всех можно разделить на три группы: концессионный блок, блок прагматиков и изоляционисты.

Следует начать с анализа группы, выступавшей за концессии и использование иностранного капитала в экономике СССР. Главным идеологом и основоположником концессионной политики в СССР был В. И. Ульянов (Ленин). Отметим, что, несмотря на то, что он рассматривал концессии как форму революционной борьбы Коминтерна, одновременно Ленин считал, что концессии — это один из основных способов не только ускорения восстановления экономики, но и скорейшей её модернизации, а также как «важнейшее средство связи с мировой экономикой» [5, c. 116–117].

Главным сторонником концессионной политики в своеобразной внутрипартийной дискуссии стал Л. Б. Красин. Он был уверен, что без широкого привлечения иностранного капитала в экономку, СССР не сможет успешно и в короткие темпы восстановить народное хозяйство. Так, в своей работе «Вопросы внешней торговли» и на конференции в Генуе в 1922 году, он, на фоне недавно окончившейся иностранной интервенции, не только выдвинул для того времени экстраординарную мысль (почти полное признание обязательств прежних русских правительств по довоенным долгам), но и предложил идею погашения этих долгов путём заключения долгосрочных концессионных договоров с иностранными инвесторами [4, c. 385]. Ещё один ярким представителем защитников концессионной политики был А. И. Рыков, являвшийся председателем Совнаркома СССР, который не раз жалел, что «большие разговоры о концессиях» в дальнейшем привели к «малым результатам» [7, c. 22].

Иную, однако, не оппозиционную к концессиям позицию занимал видный деятель Октябрьской революции Ф. Э. Дзержинский. Председатель ВСНХ в отношении концессий придерживался довольно сдержанной и прагматической точки зрения. По его мнению, внедрение иностранного капитала и капиталистических отношений в экономику СССР необходимо, однако с большой осторожностью и очень медленными темпами. В годы НЭПа существенно изменились взгляды на построение социализма «главного октябрьского революционера» Л. Д. Троцкого. Он признал, что в условиях объективного провала и дальнейшего спада революционной волны в Европе, СССР должен был приспособиться к длительному периоду подготовки к мировой революции и создать её экономическую основу, поэтому любые средства могли быть использованы с этой целью [3, c. 5].

Так же к блоку прагматиков стоит отнести членов бывшей «рабочей оппозиции» А. Г. Шляпникова и С. Н. Медведева, отчасти разделявших взгляды Рыкова и Красина, но считавших, что «при современном хозяйственном состоянии страны большие материальные жертвы международному капиталу … есть меньшее из зол» [8, с. 16]. Таким образом, они видели в концессиях не перспективу долгосрочного развития страны, а вынужденную временную меру, надобность в которой исчезнет через несколько лет. Похожей позиции придерживался видный советский экономист Е. А. Преображенский, отмечавший, что «когда социалистическая форма окрепнет экономически и технически», то концессии, как пережиток капиталистического общества, будут не востребованы [6, c. 114–115].

Оппонентами и критиками первых двух блоков выступали представители изоляционистского направления — Л. Б. Каменев и Г. Е. Зиновьев. Согласно их мнению, на тот момент производственные отношения в СССР всё больше «перестраиваются на капиталистических основаниях», отходя от коммунистических и социалистических идей, тем самым представляя прямую опасность дальнейшему развитию СССР, особенно на этапе его непосредственного становления.

Не смотря на наличие разногласий, изначально все члены РКП(б) либо придерживались позиции Ленина (концессионный и прогрессивный блоки), либо старались не поднимать данный вопрос вовсе (изоляционисты). Однако такое равновесие долго просуществовать не могло и уже в 1924 году, когда Ленина не стало, внутри партии всё чаще стали явно проявляться разногласия относительно будущего политического и экономического развития СССР.

Спустя четыре месяца после кончины лидера Октябрьской революции, Каменев и Зиновьев на XIV съезде РКП(б) выступили с резкой критикой концессионной политики в том формате, в котором она задумывалась Лениным. «Было время, когда Владимир Ильич говорил, что мы должны хотя бы ценой больших жертв добиться поддержки иностранного капитала», отмечал Зиновьев, «… тогда наше положение было слабо. А теперь этого нет. Вот почему нельзя ссылаться только на цитаты из Владимира Ильича о концессиях» [1, c. 62].

Однако это была единственная критика, которую позволили себе изоляционисты в лице Зиновьева и Каменева, поскольку с момента смерти Ленина прошло ещё очень мало времени, и из уважения к его личности целесообразность концессионной политики под сомнение не ставилась. Наоборот, Зиновьев даже выделил, с его точки зрения, «важный плюс» концессий — «подтягивание некоторых хозорганов» к выполнению работ на аналогичном уровне, но с меньшими дотациями. По его мнению, концессии подстёгивали государственные предприятия к увеличению производительности труда, что несомненно доказывало превосходство социалистического управления производством над капиталистическим [1, c. 68–69].

Более серьёзная критика прозвучала на XIV съезде ВКП(б), на котором Зиновьев, выступивший лидером так называемой «новой оппозиции» и обвиняя Сталина в игнорировании «правой угрозы», развернул дискуссию о государственном капитализме, припомнив Бухарину выдвинутый им лозунг «Обогащайтесь, накапливайте, развивайте своё хозяйство!». Он считал, что производственные отношения в СССР все больше перестраиваются на капиталистические рельсы, помочь построить социализм в России может только мировая революция, и поэтому нужно «расстаться с товарищем Бухариным» [2, c. 431–435].

В отношении концессий ни Сталин, ни Бухарин однозначно никогда не высказывались, хотя для многих не было секретом их сдержанное отношение к данной теме. В вопросе дальнейшего развития страны верх брал курс Сталина на строительство социализма в одной отдельно взятой стране.

После победы над «новой оппозицией» Главный концессионный комитет становится местом ссылки некогда видных политических деятелей. В частности, в 1925 году Сталиным на место председателя ГКК был назначен Троцкий. Последний считал этот шаг своеобразной уловкой Сталина, которая должна была расколоть его сторонников на старых и «молодых коммунистов», в глазах которых он пошёл на компромисс с нынешним руководством ЦК. Позже эта должность будет передана Каменеву в 1929 году [3, c. 11].

Таким образом, мы наглядно видим, что как бы ни были различны взгляды у членов коммунистической партии на НЭП и концессии, в разные временные периоды, так или иначе, они были согласны в том, что только крупномасштабная индустриализация позволит СССР догнать страны Запада в экономическом и военном плане. Вопрос лишь стоял в том, каким образом стоит проводить данную индустриализацию и из каких источников изыскивать финансовые средства на её проведение.

Подводя итоги работы, можно сделать следующие выводы:

– вопросы концессионной политики и привлечения иностранного капитала в советскую экономику изначально имели как своих сторонников, так и противников, однако, до 1923 года особо острых противоречий между членами партии не наблюдалось;

– затишье или же сдержанная критика в отношении концессионной политики на её ранних стадиях была вызвана, скорее всего, взятым В. И. Лениным курсом на модернизацию и электрификацию государства, осуществление которого он видел в рамках реализации НЭПа, и личным авторитетом «вождя революции»;

– после 1923 года, ввиду начавшегося раздела ленинского наследия, концессионная политика и её реализация на территории СССР стала одним из главных вопросов на повестке дня в РКП(б) и ВКП(б) в контексте внутрипартийной борьбы, что наглядно можно увидеть в стенографических отчётах съездов и взаимных обвинениях членов партии в предательстве социалистических идей;

– по итогам разгрома внутрипартийных оппозиционных сил Сталиным, в вопросе концессий победил блок прагматистов, что, несомненно, возымело большое влияние на дальнейшее развитие, свёртывание и ликвидацию концессионной политики СССР, так как с точки зрения эффективного администрирования в рамках плановой экономики и с точки зрения макроэкономических показателей, концессии приносили лишь 1 % от всего промышленного производства.

Литература:

1. 14-я конференция РКП(б): Стенографический отчёт. — М: Госиздат, — 1925. — 1202 с.
2. 15-я конференция ВКП(б): Стенографический отчёт. — М: Госиздат, — 1927. — 854 с.
3. Косых Е. С. Дискуссии в РКП(б): аргументы «за» и «против» иностранных концессий // Universim: Общественные науки, электронный научный журнал. — 2015. — № 6(16). — С. 4–13.
4. Красин Л. Б. Вопросы внешней торговли. — М.: Первая образцовая типография в Москве, 1928. — 429 с.
5. Ленин В. И. Полное собрание сочинений. Издание 5. Том 42. Ноябрь 1920 — март 1921. — М.: Политиздат, 1970. — 631 с.
6. Преображенский Е. А. Новая экономика (теория и практика): 1922–1928. Т. I. Опыт теоретического анализа советского хозяйства; Т.II. Конкретный анализ советского хозяйства. — М.: Издательство Главархива Москвы, — 2008. — 640 с.
7. Рыков А. И. Статьи и речи. Том 3. — М.: Госиздат, 1929. — 370 с.
8. Тимошенко В. П. Россия и мировой рынок: выбор стратегий взаимодействия // Материалы межрегиональной научной конференции «Региональные аспекты цивилизационного развития российского общества в XX столетии: проблемы индустриализации и урбанизации». — Новгород, 2013. — С. 10–21.