Понятие банкротства в международном частном праве



Для обозначения дел о банкротстве, в которых присутствует иностранный элемент, используется термин «трансграничная несостоятельность» (Cross-Вorder Insolvency). В научной литературе встречаются и другие юридические конструкции. Так, Марк Бергер (Marc Berger) применяет словосочетание «многонациональное банкротство» (Multinational Bankruptcy) [9, c. 662], а в публикациях Лоуренса Уэстбрука (Lawrence Westbrook) встречается термин «глобальная несостоятельность» (Global Insolvency) [23, c. 499]. Ричард Гитлин (Richard Gitlin) и Рональд Сильверман (Ronald Silverman) в одном из разделов общего учебника по международному частному праву такие судебные дела называют «международной несостоятельностью» (International Insolvency) [13, c. 7]. Люк Чан Хо называет эти правоотношения «транснациональной несостоятельностью» (Transnational Insolvency) [16, c. 697].

Несмотря на существующие различные определения такого явления в сфере решения проблем задолженности в научном обороте преимущественно используются термины «трансграничные банкротства» или «трансграничная несостоятельность». В этой работе без углубления в лексические особенности указанных выше юридических понятий используется конструкция «трансграничные банкротства».

Случаи, когда признание должника банкротом создавало определенные проблемы, связанные с нахождением его имущества или кредиторов на территории не менее двух стран, были известны еще в древние времена [4, c. 71]. По некоторым источникам, одним из первых случаев применения процедуры о признании должника банкротом, в котором присутствовал иностранный элемент, было дело, которое рассматривалось еще в 697 г. [10, c. 181]

Сегодня возбуждение дел о банкротстве лиц, осуществляющих экономическую деятельность на территории нескольких стран, становится довольно распространенной практикой. Бизнес-интересы частных лиц в международных экономических отношениях сегодня обычно выходят за рамки границ страны, с которой лицо имеет юридическую связь: гражданство или регистрацию компании [12, c. 4].

Осуществляя предпринимательскую деятельность, любой предприниматель может оказаться в затруднительном финансовом положении. Это обусловлено существованием конкуренции и предусматривает выживание на рынке наиболее опытного предпринимателя. Проблемы задолженности таких лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность как в пределах границ отдельной страны, так и в международных экономических отношениях, сегодня решаются с помощью процедур банкротства [3, c. 188].

Проведенный анализ литературы по указанной тематикой свидетельствует о том, что определение трансграничных банкротств ни в международных документах, ни в национальных законах, как правило, не предоставляется. С целью раскрытия особенностей правовых отношений исследователи чаще всего обращаются к примерам из судебной практики и анализу коллизий норм законодательства отдельных стран.

Российский ученый В. В. Степанов для установления содержания такой юридической категории как трансграничные банкротства приводит некоторые примеры судебных дел. В деле о банкротстве компании ЮСЛ-ЮС Лайнс (USL-US Lines) [7, c. 122] судебные производства были нарушены в США и Великобритании, а конфликт возник между нормами законодательства двух стран по поводу использования в процедуре реорганизации имущества должника, находившегося на территории этих стран.

Обеспечение равного отношения к кредиторам — субъектам права различных стран было целью и по делу Хих Кэжуелти энд Дженерал Иншуранс Лтд. (HIH Casualty & General Insurance Ltd.) [15, c. 4]. Эта австралийская компания была второй по величине страховой организацией в стране с четырьмя дочерними компаниями, три из которых осуществляли свою деятельность в Великобритании. Конфликт в этом деле был связан с различным подходом к размещению в очереди застрахованных лиц. Австралийский закон о компаниях 2001 придавал приоритет этой категории кредиторов, тогда как в Великобритании требования таких кредиторов размещались в общей очереди [20]. В случае применения в деле о банкротстве этой компании английского закона о несостоятельности, австралийские кредиторы теряли бы право на приоритет при распределении средств от продажи имущества должника, поскольку в каждой стране существует свой режим правового регулирования отношений банкротства [22, c. 5].

Американские исследователи для установления особенностей трансграничных банкротств также ссылаются на практику рассмотрения такой категории дел с участием многонациональных компаний на территории США. В деле ВССИ (BCCI Holding, Luxembourg, S.A.) [18, c. 2] было принято решение о ликвидации материнской компании, располагавшейся в Люксембурге, с имущественными объектами в более чем 75 странах мира по правилам, установленным законодательством о банкротстве. Другая бизнес-империя в сфере недвижимости Олимпия энд Йорк Девелопментс (Olympia & York Developments) с большими имущественными объектами в США и Канаде, была признана банкротом. В отношении японской компании Маруко (Maruko) были начаты производства о признании ее банкротом в Японии, США и Австралии. В деле Максвелл (Maxwell Communication Corp.) должник — большая медиа империя с имущественными активами в Великобритании, США и Канаде (компания с 400 дочерних предприятий по всему миру [14, c. 809]), управляемая из штаб-квартиры, расположенной в Великобритании, выступила должником в судебных процессах о признании себя банкротом, возбужденных в США и Канаде [11, c. 1]. Во всех названных трансграничных делах о банкротстве судьи сталкивались с невозможностью решить проблемы путем применения только норм национального законодательства этих стран. Более того, попытки использовать в соответствующих производствах национальное законодательство создавало новые конфликты, которые обычно не решались путем обращения к традиционным формам решения проблем задолженности по делам о банкротстве.

Для иллюстрации сложных проблем такого характера в международных банкротствах судья Земельного суда. Гамбурга (Германия) Аксель Херхен приводит примеры трансграничных дел из судебной практики этой страны. В одном случае юридическое лицо, созданное в Германии и с фактическим местонахождением органа управления в г. Карлсруэ (Германия), была владельцем виноградника с недвижимым имуществом на территории Франции, а также средств во французском банке, полученных от торговли вином. Во втором примере дом несостоятельного физического лица, находившегося в Германии, находился под залогом, а средства на погашение кредита лицо получало в качестве заработной платы от своего работодателя — бельгийца в соответствии с договором, заключенным в соответствии с бельгийским правом. В этих примерах в отношении этих лиц были возбуждены дела о признании их банкротами в судах соответствующих стран.

Разумеется, сложности по решению проблем задолженности частных лиц могут возникать также и в случае признания физического лица в состоянии, например, когда он является гражданином двух стран. Так, гражданин Германии и Чехии, осуществлял предпринимательскую деятельность на территории двух стран, в отношении него было возбуждено производство о признании банкротом в Гамбурге и Праге [8, c. 52]. Вопрос, который должен быть решен в данных процессах касался того, какое из этих двух судебных производств должно быть основным.

Как видно, важной особенностью трансграничных банкротств является то, что имущество должника находится на территории нескольких стран. Такие ситуации довольно распространены. Достаточно часто в международном имущественном обороте встречаются и случаи, когда имущество юридического лица передается в залог иностранному лицу с целью обеспечения выполнения обязательства по договору международной купли-продажи, а затем лицо становится банкротом.

В документах, разрабатываемых под эгидой международных организаций в рамках исследовательских проектов, также приводятся схожие признаки трансграничных дел о банкротстве. Например, в документах Американского института права, подготовленных в рамках международного проекта по трансграничной несостоятельности (Transnational Insolvency Project of American Law Institute), отмечается, что трансграничный эффект имеют те дела, в которых кредиторы или имущество должника находятся на территории более одной страны [21, c. 1]. Кроме того, в этом документе упоминается и другая весьма распространенная ситуация в трансграничных делах о банкротстве — в такой категории дел может приглашаться судебная помощь в другой стране, необходимая для эффективного рассмотрения дела о банкротстве лица, имеющего имущество на территории соответствующих стран.

В трансграничных делах о банкротстве с множественными производствами субъектами чаще всего выступают транснациональные или многонациональные компании, а также лица, которые ведут свой бизнес на территории нескольких стран [2, c. 115]. Участниками в таких делах также могут быть объединения самостоятельных субъектов предпринимательства, кредиторы или лица, имущество которых находиться на территории нескольких стран.

Если в многонациональной компании возникают конфликты, это, как правило, влечет за собой возбуждение производства о признании такого лица банкротом фактически в каждой стране, где компания или предприниматель ведет экономическую деятельность. Именно такая множественность процедур банкротства и является сегодня достаточно распространенной особенностью трансграничных банкротств.

Возбуждение нескольких производств по делу о банкротстве в странах, в которых находится имущество или находятся кредиторы, создает дополнительные юридические сложности, связанные с необходимостью согласования нарушенных производств по делу о банкротстве. В таких ситуациях коллизионное право иногда становится бессильным решить сложные проблемы по согласованию нескольких параллельных (равнозначных) производств по делу о банкротстве.

В подтверждение сложности обсуждаемых проблем, можно сослаться на высказывание известного специалиста по вопросам банкротства Марка Хомана (Mark Homan), который отметил, что управление процедурой банкротства в трансграничном деле с множественными производства, возбужденного на территории нескольких стран, по разным законам одновременно похоже на попытки играть в шахматы, когда фигуры должны двигаться согласно конфликтными правилами: по одним правилам фигура движется только по диагонали, по другим — по одной клетке, а по третьим — двигаться вообще запрещено [17, c. 60]. Результат нетрудно предсказать — играть в шахматы будет невозможно.

Некоторые исследования подтверждают чрезвычайно сложные взаимосвязи многонациональных компаний, что отражается на рассмотрении дел о банкротстве. Так, в США отдельные компании имели до 1200 дочерних компаний [19]. При этом, как показало исследование, члены таких компаний не во всех случаях смогли объяснить юридические связи существовавшие между участниками объединения. В некоторых группах по делу о банкротстве не представлялось возможным установить полную организационную схему, а список участников, например гонконгской компании «Carrian», которая разорилась более 25 лет назад, составлял довольно большой буклет. Структура отдельных подгрупп таких известных в регионе компаний как «Federal Mogul» и «Collins and Aikman» была практически такой же как и сама материнская компания [19].

В коммерческой деятельности широко распространена практика, когда предприниматели и их объединения действуют совместно в группе компаний, а каждая компания, входящая в такую ​​группу, выступает как самостоятельное юридическое лицо. Это создает определенные проблемы как для других участников группы, так и для кредиторов. Такие объединения в документах ЮНСИТРАЛ еще называют корпоративными группами, поскольку довольно часто связи их участников строятся на корпоративных отношениях.

Проведенные научные исследования показали, что связи между участниками корпоративных групп могут быть чрезвычайно разными — это и банковские отношения, и перекрестные совета директоров и договоренности между владельцами компаний, и совместное использование информации или баз данных, и совместное участие в предпринимательских объединениях и др. [19]

Для иллюстрации сложных отношений в корпоративных группах приведем данные отдельных исследований. Так, по результатам осуществленного в 2011 году анализа организационной структуры 500 крупнейших компаний в Австралии, акции которых котируются на фондовой бирже, показало, что 89 процентов таких компаний осуществляют контроль над другими компаниями [19]. Причем, чем больше корпоративная группа, тем больше компаний находится под ее прямым или косвенным контролем. Здесь приводятся следующие данные: самые корпоративные группы в среднем контролируют около 72 компаний, а маленькие — до 9 компаний. Из всех обследованных подконтрольных компаний 90 процентов участников таких объединений находились в полной собственности материнской компании, а в вертикальном подчинении — до 11 уровня.

При отсутствии формального определения понятия трансграничных банкротств в официальных документах международных организаций, под эгидой которых проводятся исследования в этой области права, этот пробел восполняется доктриной. В коллективной монографии известных американских ученых С. Бафорд, Л. Адлера и М. Крейгера приводится основной признак трансграничных дел о банкротстве — это когда производство по делу о банкротстве лица, ведущего экономическую деятельность на территории нескольких стран и кредиторы которого находятся хотя бы в одной другой стране [18, c. 1].

Для выяснения природы правовых отношений неспособности лица выполнить свои имущественные обязательства, осложненных иностранным элементом, необходимо отдельно привести результаты научных исследований в этой сфере российских ученых, которые концентрируются на изучении проблем трансграничных банкротств.

В своем диссертационном исследовании А. В. Мохова приводит определение трансграничных банкротств, называя такие признаки: участие в правоотношениях иностранных по отношению друг к другу должника и кредитора, участие в правоотношениях иностранных по отношению друг к другу учредителей юридического лица того же должника, наличие имущества за рубежом и возбуждения судебных производств в двух и более странах [5, c. 28]. Кажется, один признак, содержащийся в приведенном определении, а именно об учредителях, является лишним, поскольку вряд ли его можно отнести к специфике правовых отношений банкротства (отношений: должник — кредитор).

Другой российский ученый А. А. Рягузов относит к правовым отношениям с трансграничных банкротств также и нормы процессуального характера, называя при этом их «процессуальной формой» отношений банкротства [6, c. 25]. Хотя этот признак является важным для характеристики трансграничных банкротств, однако в целом законодательство о банкротстве регулирует правовые отношения имущественного характера между должником и кредитором.

Как видно из проведенного исследования для установления понятия трансграничных банкротств российские исследователи в основном обращаются к особенностям правовых отношений, являющихся объектом исследования в судебных делах. Определения, как правило, приводятся через обращение к описанию коллизий в такой категории дел. Тоже самое происходит и за рубежом — в иностранной научной литературе не удалось найти определение трансграничных банкротств.

Обобщая результаты проведенного анализа, следует признать, что для целей определения юридической конструкции трансграничные банкротства ученые обычно называют основной признак таких правовых отношений — это наличие юридической связи между правовыми порядками нескольких стран. Раскрывая эту связь, Л. П. Ануфриева обращает внимание на то, что в международном обороте долговое обязательство может возникнуть согласно нормам иностранного государства, право собственности на имущество банкрота иногда определяется правопорядком другой страны, а кредитор может быть субъектом права иностранного государства [1, c. 27].

Заметим, что для раскрытия сути сложных отношений трансграничного банкротства приведения только примеров из судебной практики и отдельных признаков таких дел считается недостаточным. В частности, здесь не хватает раскрытия сущности правовых отношений и выяснения природы норм, направленных на решение конфликтов в трансграничных делах о банкротстве.

По результатам проведения анализа существующих определений трансграничных банкротств и изучения природы соответствующих правовых отношений можно сформулировать понятие этой юридической категории следующим образом: трансграничные банкротства — это совокупность правовых отношений по признанию частного лица банкротом, осложненных иностранным элементом, когда хотя бы один участник правоотношений является иностранным лицом, или имущество должника находится на территории не менее двух стран, или возбуждено несколько судебных разбирательств по делу о банкротстве лица на территории нескольких стран, которые регулируются коллизионными и унифицированными материальными нормами международного частного права.

Хотя приведенное определение может показаться громоздким, но в нем учтены особенности правовых отношений при банкротстве и важнейшие черты такой категории дел.

Литература:

1. Ануфриева Л. П. Международное частное право: учеб.: 3 т. / Л. П. Ануфриева. — М.: Изд-во БЕК, 2011. — Т. 3: Трансграничные банкротства. Международный коммерческий арбитраж. Международный гражданский процесс. — 768 с.
2. Бирюков О. М. Банкротство многонациональних компаний: проблемы и судебная практика / О. М. Бирюков // Судебный Вестник. — 2008. — № 6. — С. 115–119.
3. Бирюков О. М. Трансграничная несостоятельность / О. М. Бирюков // Международное частное право в Киевському университете: антология: в 2 т.; под ред. А. С. Довгерта. — К.: Изд.-полиграф. центр «Киевский университет», 2009. — Т. 2 — C. 188–206.
4. Бирюков О. М. Трансграничные банкротства: теория и практика: монография / О. М. Бирюков. — К.: Изд.-полиграф. центр «Киевский университет», 2015. — 318 с. — Библиогр.: с. 276–309.
5. Мохова Е. В. Доктрина основного производства при трансграничной несостоятельности юридических лиц: автореф. дис. на соискание ученой степени канд. юрид. наук: спец. 12.00.03 / Мохова Елена Викторовна. — М., 2009. — 30 с. — Библиогр.: с. 28–30.
6. Рягузов А. А. Правовое регулирование трансграничной несостоятельности: автореф. дис. на соискание ученой степени канд. юрид. наук: спец. 12.00.03 / Рягузов Алексей Анатольевич. — М., 2008. — 26 с. — Библиогр.: с. 25–26.
7. Степанов В. В. Проблемы трансграничной несостоятельности / В. В. Степанов // Моск. журн. междунар. права. — 2008. — № 3. — С. 114–136.
8. Херхен А. Международное право несостоятельности / Аксель Херхен // Рассмотрение торговых (хозяйственных) дел в Германии / [отв. ред. Б. М. Поляков]. — К.: Логос, 2008. — 304 c.
9. Berger M. Currency Issues in Multinational Business Reorganizations / Marc Berger // Brooklyn J. of Intern. Law. –2011. — Vol. 20. — Р. 662–689.
10. Bogdan M. Insolvency Law in the European Union / Michael Bogdan // European Private Intern. Law. — Nijmegen: Ars Aequi Lіbri, 2008. — 454 p.
11. Chin K. International Insolvencies: An English-American Comparison with an Analysis of Proposed Solutions / Kim Chin, Jimmy Smith // George Washington J. of Intern. Law & Economics. — 2012. — No. 26. — P. 32–47.
12. Fletcher I. Insolvency in Private International Law: National and International Approaches / Ian Fletcher. — Clarendon: Oxford, 2009. — 456 p.
13. Gitlin R. International Insolvency and the Maxwell Communication Corporation Сase: One Example of Progress in the 1990’s / Richard Gitlin, Ronald Silverman // Private International Law: Commercial Law & Practice Course Handbook Series. — London, 2012. — 678 р.
14. Harrison S. The Extraterritoriality of the Bankruptcy Code: Will the Borders Contain the Code? / Suzanne Harrison // Bankrutpcy Developments J. — 2011. — No. 12. — P. 809–843.
15. HIH Casualty & General Insurance Ltd. & Other Companies // INSOL Intern. News Update. — 2014. — February (No. 2). — P. 4.
16. Ho Ch. Anti-Suit Injunction in Cross-Border Insolvency: A Restatement / Look Chan Ho // Intern. and Comparative Law Quart. — 2013, July. — No. 52. — P. 697– 735.
17. Homan Mark. Cross-Border Insolvency in Fifteen Minutes / Mark Homan // Insolvency Intelligence. — 2012. — No. 15. — P. 60–62.
18. Insolvency Law: Possible Future Work in the Area of Insolvency Law. Proposal by the International Insolvency International Insolvency / [S. Bufford, L. Adler, S. Brooks, M. Krieger]. — USA: Federal Judicial Center, 2011. — 170 p.
19. Legislative Guide on Insolvency Law. Part three // United Nations Commission on International Trade Law: Thirty-fifth Session (Vienna, 17–21 November 2008). — A/CN.9/WG.V/WP.82.
20. Re HIH Casualty & General Insurance Ltd. and Other Companies: McMahon and Others v McGrath and Another // INSOL Intern. Case Study Series-2. — 2014. — April 9.
21. Transnational Insolvency Project: International Statement of United States
22. Uttamchandani M. What Consumers of Insolvency Law Regimes Need to Know / Mahesh Uttamchandanim, Ronald Harmer, Neil Cooper, Irit Ronen-Mevorach // Law in Transition. — 2015. — Spring. — P. 4–15.
23. Westbrook L. Choice of Avoidance Law in Clobal Insolvencies / Lawrence Jay Westbrook // Brooklyn J. of Intern. Law. — 2012. — Vol. 17. — P. 499–516.