Правовая природа решений собраний



Динамично развивающийся современный мир, меняющийся под новыми факторами человеческого бытия, вынуждает законодателя реформировать все отрасли права, в том числе и гражданскую. Так, в частности, с принятием Федерального закона от 07 мая 2013 г. № 100-ФЗ [4] Гражданский кодекс Российской Федерации [1] (далее по тексту — ГК РФ) был дополнен гл. 9.1, содержащей общие нормы о таком юридическом факте, как решения собраний. Позитивным моментом внесенных в ГК РФ изменений является то, что решения собраний на законодательном уровне признаны самостоятельным юридическим фактом. До внесения же в ГК РФ указанных изменений решения собраний рассматривались юридической наукой как сделки (односторонние или многосторонние), и даже как нормативно-правовые акты.

Однако после введения регламентации решений собраний в ГК РФ обсуждение проблемы их правовой природы приобрело новую силу. На сегодняшний день дискуссия складывается между тремя основными позициями. Решения собраний — это локальный нормативный акт, сделка либо юридический факт, порождающий соответствующие правовые последствия.

Основные споры возникают по вопросу соотношения решений собраний со сделками.

Сделка — это действия физических и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей [7, с. 98].

Таким образом, сделку характеризуют следующие признаки:

‒ является юридическим актом;

‒ сделка — всегда волевой акт, то есть действия людей;

‒ это правомерное действие;

‒ сделка специально направлена на возникновение, прекращение или изменение гражданских правоотношений;

‒ сделка порождает гражданские правоотношения только для её участников.

«Родоначальниками сделочной теории являются дореволюционные цивилисты — сторонники договорной и смешанной теорий уставов акционерных компаний — П. А. Писемский, В. А. Удинцев, А. Ф. Федоров, П. П. Цитович, Г. Ф. Шершеневич. Еще в 1929 г. И. С. Перетерский придал распространение этому взгляду, поставив в пример многосторонних сделок соглашения участников товарищества, «в этом случае между участниками сделки нет того антагонизма интересов, как при обычных двусторонних договорах; в определенных законом случаях постановления собрания какого-либо коллектива (иногда называемые «корпоративной волей») обязательны для всех участников данного коллектива, хотя бы отдельные его участники не участвовали в вынесении этого постановления или протестовали против постановления, но остались в меньшинстве» [23].

Е. А. Крашенинников и Ю. В. Байгушева утверждают, что «решение объединения лиц (Beschluss), как, например, решение товарищей об управлении деятельностью полного товарищества (п. 1 ст. 71 ГК РФ) или решение общего собрания участников общества с ограниченной ответственностью об изменении устава общества (подп. 2 п. 2 ст. 33 Федерального закона от 08.02.1998 г. № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» [3], есть основанная на принципе подчинения меньшинства участвующих в вынесении решения их большинству многосторонняя сделка, через которую голосующие участники объединения образовывают его волю» [24].

Н. В. Козлова, рассматривая правосубъектность юридического лица, указывает, что «решение учредителя, будь то гражданин, юридическое лицо или публично-правовое образование, о создании нового субъекта права является по своей природе гражданско-правовой сделкой (ст. 153 ГК РФ) корпоративного характера. Решение единственного учредителя о создании юридического лица есть односторонняя корпоративная сделка. Решение общего собрания двух и более учредителей о создании юридического лица можно квалифицировать как многостороннюю корпоративную сделку» [18, с. 203].

Г. В. Цепов, анализируя правовую природу решений общего собрания акционеров, предлагает разделять их на две категории — «решения-сделки» и «решения-несделки» — в зависимости от того, направлены они на создание, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей или нет. К первой категории автор относит решения об увеличении (уменьшении) уставного капитала, дроблении и консолидации акций, избрании членов совета директоров и досрочном прекращении их полномочий, образовании исполнительного органа и т. д. Ко второй — утверждение годовых отчетов и годовой бухгалтерской отчетности, квалифицируя их с точки зрения юридических фактов как поступки [31, с. 145].

Аналогичной точки зрения в своей статье придерживаются Л. К. Беджаше и Ю. Г. Степанов, утверждающие, что «…если рассматривать решение собрания как юридический факт, то становится ясным, что каждое подобное решение является действием, так как имеет сознательно волевой характер и направлено на достижение общей цели — принятие юридического акта — решения собрания. Сказанное подтверждает совпадение признаков решения собрания как юридического факта и гражданско-правовой сделки». По мнению авторов, это позволяет сделать вывод, что «…любое решение собрания, которое можно считать юридическим фактом, необходимо именовать гражданско-правовой сделкой» [10, с. 136].

С. С. Вилкин, анализируя виды сделок, к которым может быть отнесено решение органа юридического лица, приходит к выводу, что решение является односторонней сделкой. «Односторонний характер решения как сделки обусловливается следующими причинами. Во-первых, фактический состав решения образуют сонаправленные волеизъявления, подаваемые физическими лицами, наделенными компетенцией (правами и обязанностями) органа юридического лица и образующими тем самым одну сторону; во-вторых, в силу особой юридической техники субъектом сделки через орган становится само юридическое лицо» [11, с. 26].

А. Дегтярева, приходит к умозаключению, что законодатель рассматривает решения общих собраний как сделки, поскольку в новой редакции ГК РФ предусмотрены порядок и последствия признания их недействительными [14, с. 45].

П. З. Иванишин, еще на стадии обсуждения законопроекта о внесении изменений в ГК РФ писал, что размещение главы 9.1 ГК РФ в одном подразделе с главой, раскрывающей правовую природу сделок, наводит на мысль об их общей правовой природе. Между тем напрямую, по мнению ученого, эта связь никак не просматривается [15, с. 8].

Так можно ли отождествлять решения собраний со сделками? Для ответа на этот вопрос, рассмотрим взгляды оппонентов.

По мнению А. Ю. Ткача, именно иная гражданско-правовая регламентация нежели регламентация сделок, указание решения собрания в качестве самостоятельного основания гражданских прав и обязанностей подтверждают отсутствие объективных причин рассматривать решение собраний в качестве сделки [28].Законодатель положил конец дискуссии о том, являются ли решения собраний сделками или иными действиями юридических лиц, однозначно указав, что решения собрания сделками не являются [27, с. 142].

О. С. Филиппова полагает, что решения собраний — это самостоятельными юридические факты, которые лежат в основе возникновения гражданских прав и обязанностей [29, с. 44].

Ю. С. Харитонова считает решения собраний специальным основанием возникновения гражданских прав и обязанностей, отличным от сделок [30, с. 24].

Существующая судебная практика свидетельствует о том, что суды не рассматривают решения собраний как сделку. Так, например, по делу № КГ-А40/1075–02 истец обратился в суд с требованием о признании недействительным решения внеочередного собрания акционеров, ссылаясь на ничтожность сделки. Суд указал на то, что решение, принимаемое обществом в процессе организации внутренней деятельности, не является сделкой и обжалуется как акт органа управления юридического лица и обжалуется на основании п. 8 ст. 49 Федерального закона от 26.12.1995 г. № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» [2].

В Постановлении от 14 апреля 2008 г. по делу № А66–168/2007 Федеральный арбитражный суд Северо-Западного округа указал, что оспаривание решений органа управления общества регулируется специальными нормами ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» и предоставлено участнику общества. Распространение положений статьи 153 ГК РФ и, как следствие, норм ГК РФ, касающихся сделок, на решение органа общества основано на ошибочном толковании подателем жалобы названной статьи.

Для того чтобы подтвердить или опровергнуть определенную сделочную природу решений собраний, необходимо определить субъекта принятия решения собрания. «За признанием сделочной природы решения общего собрания корпорации неизбежно следует и то, что субъектами решения общего собрания акционеров (участников) являются сами акционеры (участники), в том числе и те, которые голосовали против или не участвовали в голосовании» [6, с. 53].

Н. Б. Романова отмечает, что «общее собрание акционеров — высший, волеобразующий, коллегиальный орган управления акционерного общества с установленной процедурой его созыва, организации и проведения, состоящий из акционеров, принимающих в нем участие, и выражающий их объединенную волю как субъектов корпоративного управления» [26, с. 182].

А. Я. Ганижев, в свою очередь, указывает, что субъектом, принявшим решение, влекущее правовые последствия, является общее собрание как орган юридического лица, а не физические лица, входящие в его состав. Акционеры (участники) реализуют компетенцию собрания, совместно действуя при голосовании на общем собрании. Воля акционеров (участников) при голосовании направлена на то, чтобы юридическое лицо совершило действие (бездействие) необходимым образом [13, с. 15].

Полагаем, что субъектом решений собраний является непосредственно общее собрание как орган юридического лица. Кроме того, подход к решениям собраний как к особому юридическому факту, является наиболее правильным. Это подтверждается рядом существенных отличий решений собраний от сделок.

Отличие решения собрания от сделки заключается в том, что решение собрания может порождать гражданско-правовые последствия только в случаях, предусмотренных законом [25]. Например, ст. 33 ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» предусмотрен ряд вопросов, отнесенных к компетенции общего собрания участников. В соответствии же с п. 1 ст. 8 ГК РФ гражданские права и обязанности возникают из договоров и иных сделок, как предусмотренных законом, так и не предусмотренных законом, но не противоречащих ему.

Кроме того, решения собраний только порождают собой правовые последствия. В то время как сделки не только порождают, но и изменяют, а также прекращают гражданские права и обязанности [20, с. 31].

Как отмечено А. В. Ткачом, «…сделка влечет правовые последствия только для лиц, так или иначе принявших в ней непосредственное участие. В любом случае в сделке должна быть проявлена воля субъекта, для которого в связи с этой сделкой наступают правовые последствия» [28]. В пояснительной записке к проекту Федерального закона № 47538–6 [5] подчеркивается, что, в отличие от односторонних сделок или договоров, для того чтобы решение собрания получило силу, не требуется, чтобы воля на это была изъявлена всеми субъектами, которым предоставлено право принятия решения. Правовые последствия решения собрания наступают для всех лиц, имевших право в нем участвовать (участников юридического лица, сособственников, кредиторов и других участников гражданско-правового сообщества), а также для иных лиц, если это установлено законом или вытекает из существа отношений. Таким образом, решениям собраний не присущ такой существенный признак сделки, как общее волеизъявление всех ее участников. Следовательно, отождествление решений собрания со сделками необоснованно.

Отличительным свойством решения собрания является письменная форма его выражения, поскольку согласно ч. 3 ст. 181.2 ГК РФ о принятии решения собрания составляется протокол в письменной форме. Таким образом, мы видим, что законодательство предусматривает не просто письменную, а особую протокольно-письменную форму. Сделки же могут совершаться в простой письменной, а также устной форме.

Согласно ст. 181.2 ГК РФ по форме принятия решений собрания голосование может быть заочным, очным либо смешанным. Трудно себе представить заочное заключение сделки, разве только заключение договора посредством обмена письмами (ст. 434 ГК РФ). Итоги решения собрания и их воля приобретают определенность и подтверждаются протоколом, в том числе конкретной датой и местом проведения. В отношении договоров предпринимательская практика говорит о частом несовпадении даты подписания договора с его заключением, в частности, договор с недвижимым имуществом считается заключенным только с момента его государственной регистрации. Из этого следует, что если воля участников общего собрания совпадает со временем и местом подведения итогов голосования (волеизъявлением), то заключение сделки и ее подписание (свидетельствование совершения воли) — не всегда. И даже при наличии воли сторон договора сделка может быть не зарегистрирована, т. е. воля может не быть реализована [28].

Рассмотрим более подробно точки зрения по признанию решений собраний локальными нормативно-правовыми актами.

Нормативный правовой акт — это письменный официальный документ установленной формы, принятый правотворческим органом в пределах его компетенции и направленный на установление, изменение или отмену правовых норм, то есть общеобязательных предписаний постоянного или временного характера, рассчитанных на многократное применение [8, с. 201].

Решения собраний к числу нормативных актов относят В. В. Лаптев, Т. В. Кашанина, Н. Н. Пахомова, В. В. Долинская, С. И. Носов, Р. С. Кравченко, О. А. Макарова и др.

Так, Р. С. Кравченко называет решения органов акционерных обществ локальными (корпоративными) нормативными актами [19, с. 74].

М. Г. Ионцев полагает, что условно локальные акты можно причислить к источникам права [16, с. 32].

В. В. Лаптев подразделяет локальные нормативные акты на акты, утверждаемые учредителями при создании юридического лица, и акты, утверждаемые органами общества в процессе его деятельности [20, с. 17].

По мнению Б. Б. Эбзеева, «внутренним документом акционерного общества является акт волеизъявления, выраженный в установленной форме, принимаемый соответствующими органами общества в соответствии с их компетенцией, определенной законом и уставом общества, и обязательный для исполнения лицами, находящимися в соответствующей правовой связи с акционерным обществом, которым эти предписания адресованы. Предписания могут носить нормативный или ненормативный характер». То есть автор делит решения собраний на нормативные и ненормативные локальные акты [33, с. 122].

Н. Н. Пахомова не относит корпоративные акты к нормативным правовым актам в контексте ст. 3 ГК РФ, но отмечает что «…локальным корпоративным актам присуща иная нормативность. Эта нормативность отражает социально-обязательный аспект взаимодействия между субъектами в конкретном корпоративном объединении и обеспечивается корпоративными санкциями» [22, с. 168].

В учебнике по корпоративному праву под редакцией И. С. Шиткиной говорится о том, что «внутренние документы или локальные нормативные акты в корпоративной сфере — это документы, принимаемые компетентными органами управления корпорации и обязательные для всех участников, членов органов корпорации не в силу публичного принуждения, а исходя из самой сущности корпоративной формы организации предпринимательской деятельности, заключающейся в том, что участники корпорации при вступлении в нее добровольно приняли на себя бремя подчинения воле большинства, которая, в частности, выражается в принятии внутренних документов» [9, с. 80].

Правильным, как нам кажется, является мнение Ю. Дмитриева-Ильина, который считает, что «…давать определение того или иного понятия через понятие документа не совсем оправданно, поскольку документально оформляется множество юридических действий (решений), те же сделки, тогда как сам документ является лишь «оболочкой», формой, выражения вовне соответствующего правового явления» [23].

Не в пользу нормативной теории свидетельствует и тот факт, что отношения, связанные с:

‒ участием в корпоративных организацияхили с управлением ими;

‒ с осуществлением прав собственности;

‒ с осуществлением прав кредиторов при банкротстве,

регулируются гражданским законодательством, которое не упоминает локальных нормативных актов в качестве актов, содержащих нормы гражданского права. Отсутствует упоминание о них и в гражданско-процессуальном (ст. 11 ГПК РФ) и арбитражно-процессуальном законодательстве (ст. 13 АПК РФ).

Н. В. Козлова выражает мнение, что любые акты, принимаемые органами юридических лиц частного права, нельзя признать ни нормативными, ни даже индивидуальными актами [17, с. 53].

Опровергает нормативную точку зрения и А. В. Габов, полагающий, что «управленческое решение следует выделить как отдельное основание (юридический акт) возникновения гражданских прав и обязанностей» [12, с. 158].

На наш взгляд, нет оснований относить решения собраний к локальным нормативным актам, поскольку действующее законодательство прямо относит решения собраний к юридическим фактам. Решения собраний хотя и порождают правовые последствия и в этой связи обладают свойствами некоторой нормативности, однако не являются источниками права.

Обобщая существующие научные воззрения, проанализированные в данном параграфе, полагаем, что решения собрания является самостоятельным юридическим фактом. От сделок решения собраний отличают следующие факторы:

‒ наличие самостоятельной гражданско-правовой регламентации;

‒ письменная форма выражения решения собрания;

‒ решение собрания может порождать гражданско-правовые последствия только в случаях, предусмотренных законом;

‒ не требуется, чтобы воля при принятии решения на собрании была изъявлена всеми субъектами. Правовые последствия решения собрания наступают для всех лиц, имевших право в нем участвовать (участников юридического лица, сособственников, кредиторов и других участников гражданско-правового сообщества), а также для иных лиц, если это установлено законом или вытекает из существа отношений;

‒ воля участников собрания совпадает со временем и местом подведения итогов голосования (волеизъявлением);

К локальным нормативным актам решения собраний также нельзя отнести, поскольку они не содержат правовых норм. Существующая судебная практика свидетельствует о самостоятельной правовой природе решений собраний. Таким образом, считаем, что решения собраний обоснованно отнесены законодателем к самостоятельным юридическим фактам.

Литература:

1. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая): Федеральный закон от 30.11.1994 г. № 51-ФЗ (в ред. ФЗ от 03.07.2016 г. № 354-ФЗ) // Собрание законодательства РФ. —1994. —№ 32. —Ст. 3301.
2. Об акционерных обществах: Федеральный закон от 26.12.1995 г. № 208-ФЗ (в ред. ФЗ от 03.07.2016 г. № 340-ФЗ) // Собрание законодательства РФ. — 1996. — № 1. — Ст. 1.
3. Об обществах с ограниченной ответственностью: Федеральный закон от 08.02.1998 г. № 14-ФЗ (в ред. ФЗ от 03.07.2016 г. № 360-ФЗ) // Собрание законодательства РФ. — 1998. — № 7. — Ст. 785.
4. О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации: Федеральный закон от 07.05.2013 г. № 100-ФЗ (с изм., внесен. Постановлением Конституционного суда РФ от 15.02.2016 г. № 3-П) // Собрание законодательства РФ. — 2013. — № 19. — Ст. 2327.
5. К проекту федерального закона № 47538–6 «О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации»: Пояснительная записка к законопроекту[Электронный ресурс] // СПС Консультант Плюс.
6. Алланина Л. М. К проблеме удостоверения решений в свете разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации // Арбитражный и гражданский процесс. — 2015. — № 12. — С. 52–56.
7. Алексеев С. С., Гонгало Б. М., Мурзин Д. В. и др. Гражданское право. — 3-е изд. — М.: Проспект, 2011. — 332 с.
8. Алексеев С. С. Общая теория права. В 2-х томах. Т. 2.. — М.: Юрид. лит., 1982. — 451 с.
9. Афанасьева Е. Г., Бакшинскас В. Ю., Губин Е. П. и др. Корпоративное право. — 2-е изд., перераб. и доп. — М.: Кнорус, 2015. — 1080 с.
10. Беджаше Л. К., Степанов Л. Г. Правовая природа решений собраний // Теория и практика общественного развития. — 2014. — № 15. — С. 133–136.
11. Вилкин С. С. Гражданско-правовая природа волевых актов коллегиальных органов юридического лица: автореф. дис. … д-ра юрид. наук: 12.00.03. — М.: 2009. — 30 с.
12. Габов А. В. Сделки с заинтересованностью. Практика акционерных обществ. М., 2004. С. 158.
13. Ганижев А. Я. Акты органов управления юридических лиц по российскому гражданскому праву (на примере хозяйственных обществ): автореф. дис. … канд. юрид. наук: 12.00.03. — М.: 2012. — 25 с.
14. Дегтярева А. Поправки в ГК РФ: анализ изменений. Новеллы о решениях собраний // Административное право. — 2014. — № 2. — С. 45–49.
15. Иванишин З. П. Решение собрания как основание возникновения гражданских прав и обязанностей // Гражданское право. — 2011. — № 2. — С. 8–12.
16. Ионцев М. Г. Акционерные общества. Правовые основы. Имущественные отношения. Управление и контроль. Защита прав акционеров. — 3-е изд., перераб. и доп. — М.: Ось-89, 2005. — 416 с.
17. Козлова Н. В. Гражданско-правовой статус органов юридического лица // Хозяйство и право. — 2004. — № 8. — С. 42–60.
18. Козлова Н. В. Правосубъектность юридического лица. — М.: Статут, 2005. — 220 с.
19. Кравченко Р. С. Корпоративное управление: обеспечение и защита права акционеров на информацию (российский и англо-американский опыт). — М.: Спарк, 2002. — 112 с.
20. Лаптев В. В. Акционерное право. — М.: Юридическая фирма «Контракт»; ИНФРА-М, 1999. — 254 с.
21. Лаптев В. А. Решения собраний и сделки: правовой режим и отличия // Юрист. — 2016. — № 2. — С. 30–37.
22. Пахомова Н. Н. Основы теории корпоративных отношений. Правовой аспект. —Екатеринбург: Налоги и финансовое право, 2004. — 208 с.
23. Правовая природа актов коллегиальных органов корпорации // Предпринимательство и право. Информационно-аналитический портал. URL: http://lexandbusiness.ru/view-article.php?id=1804 (дата обращения: 15.09.2016).
24. Правовая природа решений собраний как юридических фактов // Арбир.ру Арсенал бизнес решений. URL: http://arbir.ru/miscellany/U18S845E55236 (дата обращения: 14.09.2016).
25. Право членства // Отрасли права. Аналитический портал. URL: http://отрасли-права.рф/article/7067 (дата обращения: 13.08.2016).
26. Решения собраний // Предпринимательство и право. Информационно-аналитический портал. URL: http://отрасли-права.рф/article/7067 (дата обращения: 10.09.2016).
27. Романова Н. Б. О правовой природе общего собрания акционеров // Вестник Удмуртского университета. — 2013. — № 3. — С. 180–183.
28. Руденко Е. Ю. Изменение количества руководителей юридического лица: новеллы законодательства // Власть закона. — 2014. — № 4(20). — С. 139–147.
29. Ткач А. В. Решения собраний как юридический факт // Законы России: опыт, анализ, практика. 2015. № 7 [Электронный ресурс] // СПС «КонсультантПлюс».
30. Филиппова О. С. Последствия заключения сделок, основанных на недействительных решениях собраний корпораций // Право и экономика. — 2014. — № 5. — С. 44–47.
31. Харитонова Ю. С. Недействительность решений собраний и сделок: точки пересечения // Законы России: опыт, анализ, практика. — 2014. — № 5. — С. 24–26.
32. Цепов Г. В. Акционерное общество: теория и практика. — М.: Проспект, 2007. — 200 с.
33. Эбзеев Б. Б. Участие акционерных обществ в гражданском обороте: дис... канд. юрид. наук: 12.00.03. — М.: 2001. — 240 с.