Представление индейцев Северной Америки о подвиге
Попов Максим Евгеньевич, студент
Горно-Алтайский государственный университет
В статье сделана попытка рассмотрения подвига как важнейшего элемента в военной концепции индейцев Северной Америки. Его изучение позволяет разобраться в причинах бесконечных межплеменных войн у индейцев. В рассмотрении характерных особенностей подвига сделан акцент на выявление его влияния на различные стороны повседневной и военной жизни индейских племён, в частности на социальный статус мужчин в племени, на его роль в военном походе. Также сделана попытка выявления причин ментального характера, побуждающих индейцев Северной Америки совершать подвиг. Кроме того, рассмотрена градация подвигов у индейцев, определена степень важности в восприятии индейцев каждого из приведённых во внимание подвигов.
Ключевые слова: подвиг, индеец, воинский индивидуализм, война, военная концепция, «ку».
Анализ военных действий между индейскими племенами и армией США показывает, что индейцы вряд ли могли отстоять свою независимость: людские и материальные ресурсы были несравнимы. Но они могли бы дольше продержаться на своей территории, если не ряд факторов, которые повлияли на конечный исход борьбы. Помимо, безусловно решающего экономического фактора, необходимо выделить ряд ментальных аспектов, обусловивших их специфическое отношение к войне.
К основным особенностям военной концепции индейцев относится понятие подвига. Для достижения определенного положения в племени от индейца требовалось совершить ряд конкретных подвигов [1, с. 34]. Воины, совершившие четыре величайших подвига, и принимавшие участие во всех типах военных действий назывались катайсопан. К четырем величайшим подвигам относились: посчитать первый «ку»; атаковать врага, прикрывая отступление соплеменников; спасти соплеменника от атакующих врагов; в одиночку атаковать лидера вражеского отряда, пока не начался всеобщий бой [1, с. 36].
Система военных подвигов является важной составляющей для степных племён Северной Америки. В частности, воинам из племени чайенов подвиг в решающем сражении позволял стремительно подняться в военной иерархии племени [2, с. 47].
Больше, чем захват территории и убийство противника индейцы ценили достойное поведение в бою, которое казалось европейцам полным безумием, но свидетельствовало о надежной поддержке духов-покровителей. В частности, даже в самом ожесточенном сражении индейцы стремились зафиксировать и посчитать «ку». «Ку» можно было получить, к примеру, коснувшись врага рукой, копьем или специальной палочкой. При этом убить врага было совсем не обязательно. Интересные сведения, касающиеся важности данного подвига содержатся в мемуарах Мато Нажина. Когда воины сиу выходили на военную тропу против пауни, отец юного Мато Нажина сказал ему следующее: «Мне хочется, сын мой, чтобы ты поскакал в лагерь врага. В руках у тебя не должно быть никакого оружия — ты будешь держать только длинную тросточку. Я тебя провожу к самому лагерю неприятеля. И когда на рассвете кто-нибудь выйдет из своего типи, догони его и коснись своей палочкой, а потом — стремглав через весь лагерь в обратный путь» [3].
Прикосновение к живому врагу в ходе сражения, по мнению Гриннеля являлось самым значительным в ряду выдающихся подвигов. Некоторые воины брали с собой длинный шест вместо оружия, стремясь сделать как можно больше таких прикосновений. Индеец в этом случае, как правило, погибал. Зная о почти гарантированной своей гибели, он заявлял перед сражением, что решил умереть, чтобы остаться в памяти своих родственников и друзей храбрым воином [4, с. 153].
После боя происходила церемония объявления засчитанных «ку», на которой не редко происходили споры среди воинов. Для доказательства своего подвига воин подходил к священным предметам, среди которых был череп бизона и стрелы, и стоя над ними с протянутыми к небу руками говорил: «Ma i yunasts’ niah’ tu» — «Священные силы, выслушайте меня». Затем воин прикасался к предметам, говоря «Nanit’ shu» — «Я коснулся их». После этой клятвы он добавлял: «Если я говорю неправду, пусть меня настигнет пуля в чужой стране», — и дальше в подробностях рассказывал о том, как он атаковал врага и как прикоснулся к нему. Затем приглашались воины, засчитавшие на том же убитом враге второй и третий «ку», и каждый из них подробно описывал свой подвиг. Те воины, которые давали ложную клятву, по мнению Шайенов наказывались духами, в связи с чем, некоторые воздерживались от произнесения клятвы, если сомневались в своих суждениях [4, с. 154].
К середине XIX века подсчет «ку» стал, скорее, формальным элементом боевых действий, чем реальным проявлением храбрости в опасной для жизни ситуации. И действительно, у некоторых племен коснувшийся врага первым удостаивался большей похвалы, чем убивший его. Было уже сказано, что «ку» можно было посчитать на мертвом враге, и кто его убил — не имело значения. Рассказывают, как один из индейцев заработал славу, спустив с возвышенности веревку, коснувшись ею беспечного врага [1, с. 60].
Помимо «ку» у индейцев кроу подвигом считалось отобрать оружие у врага в рукопашной схватке (после этого победитель мог украсить свою одежду хвостами горностая), увести лошадь, привязанную у жилища врага (удачливый воин крепил к шее своего скакуна веревку, завязанную узлом), быть предводителем в успешном набеге. Кроу по имени Без Большеберцовой Кости, перечисляя свои подвиги, добавил, кроме вышеназванных, свое ранение в бою, убийство в бою лошади врага, убийство в бою противника, а также убийство преследующего противника: «сиу преследовали меня, и я застрелил одного из них» [1, с. 64–65].
Каждый индейский воин, по словам Секоя, стремился, в первую очередь, удовлетворить своё эго, подчеркнуть значимость собственного «я» [5, с. 1].что и заставляло его использовать любую возможность для свершения подвига. Не стоит забывать, что подвиг давал возможность продвинуться по социальной лестнице своего племени. Представление индейцев о подвиге, стремление совершить подвиг, являлись, своего рода сильнейшим катализатором межплеменных войн.
Следующей особенностью военной концепции индейцев, которая тесно переплетается с пониманием сути индейского подвига, является ярко выраженный индивидуализм. Именно индивидуализм обуславливал отсутствие общего командования в племени, разногласия и в племени, и между племенами даже в минуту сильной опасности, а также отсутствие дисциплины в европейском ее понимании.
Индивидуализм индейца Равнин в общих чертах напоминает психологию западноевропейского средневекового рыцаря, стремившегося продемонстрировать, прежде всего, свою личную отвагу, даже в ущерб общему делу. Примечателен случай, произошедший в 1857 году с отрядом конокрадов из племени кроу. Кроу, совершая далекий рейд по чужим землям, обнаружили лагерь сиу. Предводитель отряда выслал разведку. Однако лазутчик не справился с задачей: увидев понравившихся ему лошадей, он забыл обо всем, угнал их, а в ответ на справедливый выговор со стороны предводителя предложил тому отобрать себе любых из уведённых лошадей. Но предводитель отряда отказался от предложенной доли, желая самолично захватить добычу. С ним были согласны и другие воины, но не разведчик, который был удовлетворен трофеем и отправился домой, бросив собратьев. Их судьба была незавидной: при попытке проникнуть в лагерь кроу были замечены и перебиты воинами сиу, которые заметили к тому времени пропажу и своевременно организовались. Стоит ли удивляться, что в индейских войнах редко срабатывала тактика засады: в отряде всегда находился юный смельчак, рушивший планы — намеревавшийся показать соплеменниками свою удаль и первым посчитать «ку», захватить лошадей или убить противника [6].
Об отсутствии дисциплины и согласованности действий в бою свидетельствует рассказ Железного Ястреба о битве на Роузбад. В разгар сражения «неожиданно впереди я заметил дымок, который струился из глубокого оврага, там, где протекает ручей. Подбежав к оврагу, я увидел внизу троих дакотов. Они подстрелили бизона и прямо здесь пировали, пока вокруг, на холмах, бушевало сражение» [7].
Видимо по этой причине большинство индейских военачальников были не способны сплотить даже свое племя, тем более создать союз племён. Они не могли постоянно поддерживать дисциплину среди своих воинов. Ситуация усугублялась и тем, что многие из вождей стали жертвами подкупа, либо запугивания со стороны белых. Исключение составляли такие личности, как Сидящий Бык, Красное Облако, Бешеный Конь, которые являлись вождями племени сиу и имели большой авторитет среди своих соплеменников и среди других племён, что позволило этим вождям объединить разрозненные племена, и дать отпор войскам США. Однако, несмотря на то, что эти вожди внесли неоценимый вклад в борьбу с армией США, индейцы Великих равнин не смогли отстоять свою независимость и сохранить территориальную целостность. К концу XIX века индейские войны закончились полным поражением краснокожих: племена были уничтожены или загнаны в резервации, оказавшись там в полной зависимости от государственных структур США и Канады. Помимо превосходства белых в материальных и людских ресурсах, свою немаловажную, на наш взгляд, роль сыграл ментальный фактор, а именно — представление индейцев о подвиге и войне.
Ирокезы, в отличие от племен Великих равнин, имели достаточно стабильное и эффективное верховное командование в лице двух выборных вождей. Однако их функции, по мнению Л. Г Моргана, ограничивались лишь планированием боя и самым общим руководством, а также устранением разногласий между рядовыми вождями отрядов. Что касается самого сражения, то там инициатива была в руках младших командиров и рядовых воинов. Война благодаря этому превращалась в личное приключение многих индейцев, либо сражавшихся в одиночку, либо организовывавших свой небольшой отряд и выступавших в любом направлении против врага [8, с. 303].
Военная система ирокезов приносила победы над более слабыми и неорганизованными индейскими племенами. Но их военное могущество было подорвано в постоянных войнах с дисциплинированными и хорошо вооруженными европейскими армиями. Разгромный удар по Лиге ирокезов нанес генерал Салливан, опустошивший их селения в ходе Американской революции [9, с. 69].
Успех Салливана был обусловлен, помимо преимуществ военной системы армии США, стратегическим расчётом, дисциплиной и согласованностью военных действий. Данные аспекты не входили в военную концепцию ирокезов. Их отсутствие явилось одной из ключевых причин поражения ирокезов в войне с белыми.
Таким образом, принятая у индейцев система военных подвигов позволяет считать индейскую войну, прежде всего, состязанием воинов, а не мероприятием, направленным на получение политических и экономических выгод. Индивидуализм как важнейшая составляющая психологии воина не позволял племенам Равнин создавать устойчивые и действенные военные союзы, что самым негативным образом сказывалось на их борьбе с европейскими армиями. Некоторым исключением можно считать военную организацию ирокезов, однако и их Лига не могла сдержать натиск армии США. Одной из основных причин поражения индейцев следует считать их специфическое отношение к войне.
Литература:
1. Стукалин Ю. Хороший день для смерти / Стукалин Ю. — М.: Гелиос, 2005. — 384 с.
2. Wishart. D. Encyclopedia of the Great Plains Indeans.- Nebraska.: Lincoln I London, 2007.- 252 s.
3. Мато Нажин. Мой народ Сиу. Мемуары вождя племени тетондакотаоглала [электронный ресурс]. URL:.httpwww.mezoamerica.ru (дата обращения 29.08.15)
4. Grinnell G. B. The Cheyenne Indians. Their history and lifeways. — New York: World wisdom, 2008.- 293 s.
5. Secoy F. R. Changing Military Patterrns on the Great Plains (17th Century — Early 19th Century).- New York.: J. J. Augustin, 1953.- 61 s.
6. Военные походы индейцев [электронный ресурс]. URL:.http://westernfilm/ru (дата обращения 30.08.15).
7. Говорит Чёрный лось, история жизни святого мужа из племени оглала сиу [электронный ресурс]. URL:.httpwww.mezoamerica.ru (дата обращения 29.08.15).
8. Морган, Л. Г. Лига ходеносауни, или ирокезов / Л. Г. Морган. — М.: Наука, 1983.- 303 с.
9. Graymont B. The Iroquois (Indians of North America). — Philadelphia.: University of Wisconsin-Madison, 2005.- 144 s.
