По словам Д. С. Лихачёва, язык является самой большой ценностью народа, именно через него проходит сознательная жизнь любого человека. Используя родной язык, он говорит, думает, пишет. Язык нашей эпохи многомерен: реклама, Интернет, печатный текст и аудиотекст. Это разнообразие оказывает существенное влияние как на развитие отдельной личности, так и на язык нации в целом. Причём изменения в языке затрагивают различные уровни — лексический, грамматический, стилистический. Наблюдается новый сематический динамизм, который, как в зеркале, отражается в массовой литературе. Думается, именно поэтому современная филология всё чаще обращается к обыденному сознанию отдельной личности, к языку текущего момента. С этим же связан интерес ученых к массовой литературе, которая стала неотъемлемой частью языкового существования российского общества. Если выявить её отличительные черты и особенности популярных в ХХI веке жанров, можно постичь внутренний мир нашего современника, понять особенности его языкового сознания. Современная лингвистика обращает внимание на многое: в поле её зрения язык улицы и города, блогов и сайтов, масс-медиа и даже языковые портреты различных социальных групп. Увеличение амплитуды лингвистических исследований чрезвычайно важно, поскольку изменения в обыденном языке, трансформация лексико-семантических пластов, в значительной степени обусловленная изменением круга чтения, повлекшего за собой обеднение определенных фрагментов словаря, свидетельствуют о тенденциях эволюции языка вообще. А современный язык, своеобразие современной языковой личности адекватнее всего отражаются в заглавиях масс-медиа и массовой литературы.
Объектом нашего исследования стала массовая литература, а предметом анализа — заглавия так называемых литературных произведений, написанных в последние десятилетия модными отечественными писателями. Чем обусловлен этот выбор? Работа со студенческой аудиторией показала: в практике преподавания филологических дисциплин необходимо опираться как на классические образцы русской литературы, так и учитывать реальный круг чтения молодого поколения (по данным социологов, массовая литература сегодня составляет 97 % литературного потока [Гудков, 1996, с. 43].
Кроме того, факт отражения в литературе социальных и культурных перемен, происходящих в обществе, не опровержим. Однако то, что читают молодые, не всегда можно отнести к «художественной культуре». Успешнее классических продаются именно псевдохудожественные произведения. Это можно объяснить, тем, что современные авторы (а порой их редакторы) придумывают провокационные заглавия, представляющие собой отпечаток исторических, художественных, стилистических процессов, протекающих в литературе. Многие находят свою книгу по заглавию (книги для девушек, читателя-гурмана, читателя с невысоким культурным уровнем и примитивным словарным запасом, людей со сниженным порогом чувствительности). Поэтому писателю важно определить главную задачу заглавия — заставить редактора заглянуть в рукопись, а критика или читателя — открыть обложку. Начали читать — значит, заглавие тем или иным способом, но сработало [Жуховицкий, 2000]. Таким образом, заглавие предваряет текст, тем самым представляя его в виде товара. Именно поэтому мы уделили особое внимание названию книг, являющемуся своеобразным маркёром текста.
В литературе массового потребления очень часто название произведения прямолинейно определяет ведущую тему текста, ср.: «Я — вор в законе» (Е. Сухов, «Смерть на параде Победы» (А. Кузнецов), «Блин — гроза наркобандитов» (Е. Некрасов), «Власть. Деньги. Секс» (А. Шелоков).
Стереотипность заглавий произведений популярных жанров: детектива, триллера, боевика, мелодрамы, фантастики, фэнтези, костюмно-исторического романа — определена жесткими жанрово-тематическими канонами. Именно заданные модели заглавий, часто входящие в серийные издательские проекты, должны удовлетворить «жанровые ожидания» потенциального читателя и побудить его осуществить читательский выбор.
Ещё одна из особенностей массовой литературы — условная анонимность. Имя писателя часто не имеет значения, подобно тому, как мы не можем определить автора фольклорного текста. Популярные серии «Черная кошка», «Народный роман», «Русский проект», «Черная метка» и др. ежеквартально выпускают книги нескольких десятков новых авторов, однако имена немногих из них, хорошо разрекламированных, известны читателю. Знакомая читателю фамилия на форзаце является своеобразным гарантом «качества» книги, а для издателя –гарантией высокой прибыли от продаж тиража. Поэтому некоторые издательства выпускают рукописи разных авторов под общим псевдонимом, стереотипность в их выборе очевидна:
1) антропонимы, производные от имени (Иванов, Степанова, Яковлева, Маринина, Серегин, Антонов, Миронов, Дмитриев и др.);
2) псевдонимы — имена генералов царской армии — Брусилов, Корнилов, Краснов;
3) авторы бандитских боевиков публикуются под псевдонимами, ассоциирующимися с названиями группировок: Братья Питерские, Таганцев, Солнцев, Таранов, Казанцев и др.
4) производные от названий животных (Воронин, Козлов, Лебедев и др.).
Таким образом, в наше время псевдоним не столько литературное имя, сколько торговый знак. Благодаря конвейерному производству массовой литературы принцип клишированности, «формульности» проявляется на всех формально-содержательных уровнях литературного произведения: имя или псевдоним автора, заглавие, оформление обложки — первичные сигналы принадлежности данной книги к определенной жанрово-тематической области. Кроме того, в оформлении современных массовых романов четко отражены и гендерные стереотипы нашего общества. Мужское и женское начала четко маркированы уже на обложке: виньетки, красавицы и мускулистые герои, с одной стороны, и одетые в бронежилеты или в камуфляжную форму, залитые кровью мужчины с автоматами, с другой.
Наличие серийного героя (следователя, сыщика, писателя-детективщика или даже преступника) используется для привлечения читателя, воспринимающего героя как своего старого знакомого. Принцип серийности наглядно отражен в заглавиях романов и повестей Л.Гурского («Спасти президента», «Убить президента»), Ч.Абдуллаева («Совесть негодяев», «Кредо негодяев», «Закон негодяев»), А.Воронина («Лабиринт для Слепого», «Мишень для Слепого», «Слепой против маньяка», «Слепой стреляет без промаха»).
Мы обратили внимание и на тот факт, что авторы серии «Детектив глазами женщины», (А. Маринина, П. Дашкова, Т. Полякова, М. Серова и др.) в названиях произведений иронически, намеренно снижено определяют тип главной героини, хотя женщина-сыщик, профессионал или любитель, нередко оказывается умнее и удачливее своих коллег-мужчин: «Куколка для монстра», «Все девочки любят богатых», «Золушка из банды», «Сестрички не промах», «Леди в камуфляже», «Женщина-апельсин» и др.
Есть авторы, включающие в названия своих произведений известных литературных или сказочных персонажей. Так, например, у Д. Донцовой, можно встретить около десятка таких книг: «Тёмное прошлое Конька-Горбунка», «Хобби Гадкого Утёнка», «Али-Баба и 40 разбойниц», «Смех и грех Ивана Царевича», «Хищный аленький цветочек», «Чудовище без красавицы», «Идеальное тело Пятачка», «Человек-Невидимка в стразах», «Неравный брак Синей Бороды» и другие.
Не стоит забывать, что языковые предпочтения личности связаны с психологическим статусом слова, с его восприятием. Ключевые слова заглавий четко соотносятся с актуальными для соответствующего жанра концептуальными полями. Таковы, например, названия детективов (как уже отмечалось, имя или псевдоним автора особой роли здесь не играют):
«СМЕРТЬ»: «Помни о смерти» (Е. Топильская), «Смерть на высоких каблуках, или элементарно, Васин!» (Г. Куликова), «Смерть на брудершафт» (Б. Акунин), «Смерть диверсантам и шпионам» (Л. Иванов), «Доктор Смерть» (В. Дьякова), «Смерть беспозвоночных»(И. Хмелевская), «Чёрная смерть» (А. Конторович), «Смерть на острие иглы» (В. Синельников).;
«ВОР»: «Вор чёрной масти» (Е. Русак), «Багдадский вор»» (А. Белянин), «Вор, шпион и убийца» (Ю. Буйда), «Вор на доверии» (Е. Бугров) и др.;
«КРОВЬ»: «Кровь за кровь» (А. Тамоников), «Кровь на золоте» (Б. Бабкин), «Кровь титанов» (В. Бодров), «Кровь и честь» (А. Ерпылёв), «Кровь охотника» (Дм. Силлов), «Блещет золото алой кровью» (Е. Сухов), «Невеста и оговор кровью» (Н.Курдюмова), «Кровь, огонь, серебро» (В. лещенко) и др.;
«ВЛАСТЬ»: «Плата за власть» (И. Демагин), «Власть крови» (Д. Касмасова), «Власть золота» (Б. Бабкин), «Власть оружия» (Д. Корецкий, «Власть и масть» (Е. Сухов), «Власть спецназа» (М. Болтунов), и др.
Заглавия массовой литературы часто строятся на основе прецедентных текстов, являющихся важной частью коллективного языкового сознания. Это могут быть пословицы и афоризмы в их исконном или измененном виде, строки из популярных песен, трансформированные названия литературных произведений, кинофильмов: «Авторитетами не рождаются», «Убить футболиста», «Не стреляйте в рекламиста», «И один в поле воин», «Увидеть Багамы и умереть», «Бой не вечен», «Место под солнцем», «Убить, чтобы воскреснуть», «Тропа барса» и др. Примечательно то, что зачастую задействуется лишь самая примитивная часть корпуса прецедентных текстов, связанная, прежде всего, с массовой культурой.
Для заглавий детективов характерна языковая игра с речевыми формулами, используемыми в различных ситуациях. Они, как правило, представляют собой элементы традиционного речевого поведения: «Баран и новые ворота», «тот, кому за державу обидно», «Бег впереди паровоза», «Бегущая по головам», «за нами Россия», «Выхожу тебя искать», «Без царя в голове», «Белоснежка и семь клонов», «В бой идут одни офицеры», «Черта с два!», «Не на ту напали!», «Бес в ребро!» и др. В заглавиях такого типа воплощается «стебовый» образец словесного поведения.
Современный отечественный детектив — несомненно, наиболее представленный в массовой литературе жанр — внутренне неоднороден. Наряду с «черным детективом», «бандитским детективом», триллером завоевывает все большую популярность «иронический детектив», «уютный детектив», «женский детектив»Их жанровая специфика тоже четко маркируется заглавиями: «Сам себе киллер», «Я убью тебя, милый», «Куколка для монстра», «Все девочки любят богатых» и др. Прерогатива женского детектива — «обытовление» страшного, влекущего за собой потерю кошмарного вида (Смирнова. 2001:141).
Заглавия современной массовой литературы воплощают тенденции, свойственные современной языковой ситуации в целом и речевому портрету носителя языка, в частности. Одним из наиболее существенных, значимых в социокультурном аспекте процессов является чрезвычайно агрессивная жаргонизация языка, порой перекрывающая эвфемизацию речи. Закономерно, что жаргоны стали базой (или, в лучшем случае, заметной) лексической системы большинства произведений массовой литературы. Впервые в истории отечественной словесности субстандартная, тюремно-воровской жаргон, «русская феня» стали компонентами заглавий (раньше ненормативные включения возможны были лишь внутри текста): «Оторва с пистолетом» Л. Влодавец, «Ломовой кайф» Л. Влодавец., «Академия отморозков» А. Тамоников, «Общак» О. Алякринский. Таким образом авторы посылают своеобразный сигнал потенциальному читателю, сразу определяя языковое и ментальное пространство, нарисованное в произведении: «Беспредел», «Братва для полковника», «Прощай, пахан», «Баксы на халяву», «Лох и бандиты», «Беги, путана, беги!», «Королева отморозков», «Большая пайка», «Беспредел по-русски», «Люберецкие качалки, рэкет, крыши», «За базар ответим», «Бомжара», «Сходняк» и др.
Писатель Олег Павлов справедливо отметил: «За последние пятьдесят лет нашей истории через лагерную систему прошли миллионы и миллионы людей, каждый второй наш гражданин так или иначе соприкасался с этой тюремно-лагерной системой. Лагерный жаргон стал уже основой современного просторечия, он проник в литературу и даже больше — в культуру. Блатная речь вкупе с американизмами — вот новый деловой русский язык, на котором мы не читаем, а день изо дня живем, работаем, является прообразом общественного мышления. Язык — идеальный инструмент управления сознанием не отдельного человека, а всего общества. Сознанием нашим, обществом пытается реально управлять криминальный мир, и самый кровный интерес этого мира — уничтожение слоя культурного, потому что только бескультурным народом и могут управлять все эти воры в законе, авторитеты да паханы. Но, заговорившие их понятиями, напившиеся этой блатной отравы, мы будем не «братки» для них и не люди даже, а «фраера», «шестерки». (Огонек. 1998. № 7). Нельзя не признать, что массовая литература, наряду с публицистикой, стала тем мощным каналом, через который идет массированное вторжение субстандарта в лексикон и тезаурус современной языковой личности.
Наблюдается отчетливая ориентация лексикона носителя языка, задаваемая авторами детективов, в сторону негативного полюса. Приведем в качестве аргумента названия произведений нескольких авторов: «Хочешь выжить — убей!» (Е. Бабкин); «Мертвец — это только начало» (Е. Сухов); «Плачет рея по пирату» (Е. Сухов). Фрагменты картины мира россиянина, конструируемые в СМИ, воссоздаются в массовой литературе и репрезентируются в заглавиях: «Стреляй первым!», «Сакральная жертва», «Империя страха», «Продемонстрируй слабость», «Законы преступного мира»; «Россия уголовная. От воров в законе до отморозков»»; «Питерская бойня»; «Братву по осени считают»; «Наш дом — тюрьма»; «От вора в законе до олигарха»; «Заказуха»; «Бандитские жены».
Явная пресыщенность современного читателя негативной информацией, стремление выйти за пределы мрачного быта вызвали к жизни произведения совершенно другого рода. На запрос общества ответил своим издательским проектом Б. Акунин. Скрывающийся под этим псевдонимом известный японист, журналист, литературовед Г. Чхартишвили стремится доказать, что детектив может стать качественной и серьезной литературой. Именно его литературная мистификация названа критиками наиболее интересным литературным проектом 1999 года. Г. Чхартишвили считает, что за последние годы «самоощущение, мироощущение и времяощущение современного человека существенным образом переменились. Читатель то ли повзрослел, то ли даже несколько состарился. Ему стало менее интересно читать «взаправдашние» сказки про выдуманных героев и выдуманные ситуации, ему хочется чистоты жанра; или говори ему, писатель, то, что хочешь сказать, прямым текстом, или уж подавай полную сказку, откровенную игру со спецэффектами и «наворотами». Возможно поэтому первый роман Б. Акунина издан под рубрикой «Детектив для разборчивого читателя». Названия произведений Б. Акунина предлагают читателю перенестись в другой мир: «Левиафан», «Азазель», «Коронация или последний из романов», «Пелагия и черный монах», «Статский советник», «Турецкий гамбит», «Смерть Ахиллеса», «Но нет Востока и Запада нет», «Чайка», «Японец: натура и культура» и др.
Заглавия детективов принципиально отличаются от заглавий другого, весьма популярного жанра массовой литературы, — любовных романов. Для дамской беллетристики характерны ключевые слова сентиментального дискурса — «любовь», «сердце», «соловей», «поцелуй»: «Лихорадка любви», «Мое сердце танцует», «Желанная моя», «И все же любовь остается», «Лук Амура» и т. д. Назовём несколько названий романов из серии «Народный роман», отражающие сюжетные стратегии поведения главной героини: «Непокорная девственница», «Пение ангелов в вечерних сумерках», «Муж по случаю», «Замуж по справочнику кино», «Путешествие оптимистки», «Лондон у ваших ног», «Благородный соблазнитель», «Привет из Парижа», «Мой нежный враг», "»За что ты меня любишь» и др.
Таким образом, многомерность и эстетическая емкость семантики заглавий, характерные для элитарной литературы, в большинстве произведений массовой литературы исчезают. Заглавие приобретает функцию товарного знака, поэтому отнюдь не редкими становятся совпадения заглавий у разных авторов (ср.: «Непокорная девственница» и «Непокорная секретарша»). В то же время нельзя не признать, что массовая литература погружает читателя в стихию современной жизни и современной речи, создает эффект «узнавания реальности», представляет речевой портрет современника. Устраивает ли нас эта реальность — вопрос другой.
Литература:
- Гудков, Л. Д. Массовая литература как проблема. Для кого? // Новое литературное обозрение, 1996, № 22.
- Добин, Б. В. Слово — письмо — литература: Очерки по социологии современной культуры. — М., 2001.
- Жуховицкий. Л. Писатель за 10 часов // Книжное обозрение. 2000. № 33.
- Залевская, А. А. Введение в психолингвистику. М., 1999.
- Караулов, Ю. Н. О состоянии русского языка современности: Доклад на конф. «Русский язык и современность. Проблемы и перспективы развития русистики». М., 1991.
- Лотман, Ю. М. Массовая литература как историко-культурная проблема // Лотман Ю. М. Избранные статьи. Т. 3. Таллинн, 1994.
- Смирнова, Н. Женский детектив // Гендерный конфликт и его репрезентация в культуре: Мужчина глазами женщины. Екатеринбург, 2001.
