Лексические особенности функционирования и перевода дипломатического дискурса

 

Данная статья посвящена рассмотрению функций дипломатического дискурса и его связи с дискурсом документов ООН. Функции дипломатического дискурса анализируются с точки зрения их лингвистического влияния на дискурс. Также в статье рассматриваются лексические сходства данных дискурсов, приводятся статистические данные Конвенции ООН об обеспечении международной информационной безопасности и статистический анализ данных, полученных в ходе исследования. В статье выявлены наиболее частотные части речи, как в английском варианте, так и в русском варианте Конвенции, проанализированы наиболее употребляемые лексемы, их контексты и значения для определения способов перевода, используемых в текстах данного вида.

Ключевые слова: дипломатический дискурс, документы ООН, лексические сходства, количественный анализ, способы перевода.

 

The subject of the given article is functions of the diplomatic discourse and its connection to the UN documents discourse. The functions of the diplomatic discourse are being analyzed from the point of view of their linguistic influence on the discourse. Moreover, special consideration is given to the lexical similarities of these two discourses and to the statistic data of the UN Convention on international information security and to the statistic analysis of the data obtained during the research. The article reveals most often used parts of speech both in English in Russian variant of the Convention. The analysis exposes the most often used lexemes, their contexts and meanings in order to define translation techniques used in the texts of the given type.

Key words: diplomatic discourse, the UN documents, lexical similarities, quantitative analysis, translation techniques.

 

Дипломатический дискурс служит для передачи информации в ситуации дипломатического общения [1, с.24]. При этом участники коммуникации заявляют о позиции той или иной страны в сфере международных отношений, однако им необходимо соблюдать регулятивные нормы речевой практики. Сегодня все больший интерес представляет изучение дипломатического дискурса, а его глубокое изучение с лингвистической точки зрения даёт возможность распознать новые аспекты международного взаимодействия [6, с.2]. Таким образом, изучение лингвистических и переводческих особенностей дипломатического дискурса имеет важное значение для развития эффективного международного взаимодействия.

Дипломатический дискурс выполняет важнейшую функцию — осуществление внешней политики государства. При этом дипломатический дискурс — явление разнообразное: он может содержать в себе политический дискурс, юридический дискурс, военный дискурс, экономический дискурс, а также дискурс средств массовой информации. [4, с.8]

Так, в дипломатическом дискурсе регламентированность не так высока в связи с тем, что осуществление дипломатических функций и достижение целей происходит во время устных переговоров [2, с. 54]. Но не стоит забывать о таком способе сообщения как дипломатическая переписка, которая является основой для письменных дипломатических жанров, таких как декларация, ноты, меморандумы, коммюнике, резолюции, конвенции и т. д.

В дипломатическом дискурсе существует два системообразующих признака — это наличие целей коммуникации и собственно участников коммуникации, которые имеют своей задачей достижение этих целей. В каждом типе институционального дискурса есть своя мера соотношения между личностным и статусным компонентами. Согласно Х.Трабелси, эта мера в дипломатическом дискурсе мала [7, с.11].

Представляется возможным рассмотреть дискурс документов такой международной организации, как Организация Объединённых Наций, в качестве субдискурса дипломатического дискурса. Деятельность этой организации осуществляется не только посредством устных переговоров, но и письменных документов. Документы ООН могут разделяться согласно целевой установке и коммуникативной направленности на два вида: уставные документы и декларативные документы. Они отличаются согласно различию адресатов. В случае с уставными документами адресатами являются страны-члены ООН, а в случае с декларативными документами адресатом является мировое сообщество [3, с.12]. Далее рассматриваются некоторые из документов ООН. Анализ документов ООН происходит на основе деклараций, резолюций Организации Объединённых Наций.

Дипломатический дискурс и дискурс документов ООН имеют ряд общих черт на лексическом уровне:

1)        язык включает в себя лексику и фразеологию государственного права, гражданского права, уголовного права, кодекса законов о труде, семейного кодекса и т. д.: political subdivision, terminate the employment. [3, с.45] А также язык дипломатического дискурса включает лексику и фразеологию, связанную с работой административных органов, служебной деятельностью граждан и т. д. Например: rules of procedure, human rights violation, to justify;

2)        употребление лексики, относящейся к политическому дискурсу: an armed conflict, national and regional mechanisms, implementation [4, с.2];

3)        употреблениевыражений, присущихделовомудискурсу: to exercise functions, settlement agreement, give the consideration [3, с.46];

4)        специфической является также лексика, значительная часть которой носит интернациональный характер: control, contact, nation, normalization [1, с.4];

5)        часто используются существительные, которые обозначают государственный строй стран, например: The United States, People’s Republic of China, Czech Republic, etc.

6)        велико употребление собирательных существительных: assembly, authority, government. [2, с.5]

7)        употребление различных клише: high contracting parties — высокие договаривающиеся стороны, on behalf and instruction — от имени и по поручению, I beg to inform you — имею честь сообщить, I have the privilege to introduce — имею честь представить, the ambassador presents his compliments — посол выражает свое уважение, presented his credentials — вручил свои верительные грамоты, letter of attorney — договоренность.

Документ, исследуемый в этой статье, это Конвенция об обеспечении международной информационной безопасности (ООН). Был создан частотный словарь словоупотреблений и грамматических категорий английского и русского вариантов текста. В результате мы получили данные для статистического анализа текстов.

Наиболее значимые расхождения были выявлены в следующих случаях.

 

Таблица 1

Имя существительное

Англоязычное слово		Русскоязычное слово
State	58	государство	70
Party	33	право		29
right	26	участник		29
technology	23	технология		19
Convention	11	Организация		17
Organization	9	лицо		13
law	9	Конвенция		12
individual	9	правонарушение		9

 

В русском варианте 1130 существительных, что обусловлено регламентированным характером текста, так как конвенция, как международный договор по тому или иному специальному вопросу, предполагает большое употребление существительных, относящихся к тематике договора. Рассмотрим наиболее часто употребляемые существительные. На первом месте по частоте применения существительное «государство», так как Организация Объединённых Наций состоит из определённого числа государств и на них ориентированы все документы данной организации. Второе по частотности употребления существительное «безопасность», оно непосредственно называет предмет Конвенции. Далее следует слово «пространство», так как речь идёт именно о безопасности информационного пространства. Существительные «право» и «участник» отображают регулятивную функцию текста Конвенции, где обозначаются участники договора, а также идёт речь о сохранении прав человека. Далее следуют «информация» и «использование», так как предметом Конвенции является информационное пространство и его правильное использование, не нарушая прав человека. Такое различие в уровне частотности обусловлено явлением конверсии в английском языке, таким образом, можно пронаблюдать, как одно и та же лексическая единица выступает как в качестве существительного, так и в качестве прилагательного. Следует отметить, что большинство существительных, например, таких как «средство — means», «development — развитие», «cooperation — сотрудничество», переводятся словарными соответствиями, что полностью согласуется с теоретическими выводами по данной теме. Однако в данной таблице присутствует еще одно интересное расхождение «law — 7», а «право — 29». Это обусловлено тем, что «право» в данном тексте является эквивалентом 2 лексических единиц — «law» и «right — 26», таким образом, в 4 случаях употребления right в английском варианте в переводе на русский язык применятся прием опущения. Слово party переводится словарным соответствием «участник» в 29 случаях, в одном случае переводится вариативным соотвествием как «сторона», а в трех остальных — опускается. Слово «организация» употребляется в русскоязычном варианте чаще, чем слово оrganization в англоязычном варианте, что связано с приемом добавления, с целью создания полного двусоставного предложения на русском языке. Слово technology в 3 случаях переводится на русский язык как «техника», таким образом, применяется перевод вариативным соответствием, а в 1 случае — опускается.

Особый интерес представляет употребление слова information. В тексте встречается 102 случая конверсии при его переводе. Из этих данных можно сделать вывод, что часть словоупотреблений «information» приходится и на русскоязычное словоупотребление «информационно», очередной случай конверсии. В этих случаях данная лексема является частью препозитивных атрибутивных словосочетаний, например, information security, information technology, information space.

 

Таблица 2

Имя прилагательное

Русскоязычное слово		Англоязычное слово
мировой	5	illegal	10
социальный	5	social	8
неправомерный	5	global	8
глобальный	4
общественный	4

 

Также часто применяются прилагательные, их в русскоязычном тексте насчитывается 441, а в английском — 290. Предметом Конвенции является информационная безопасность, следовательно, наиболее часто употребляемое прилагательное — «информационный», далее следует «международный», что связано с международной деятельностью Организации Объединённых Наций. Третье по частотности употребления прилагательное — это «национальный», за ним следует «коммуникационный», так как тема информационной безопасности несёт в себе неотъемлемую часть коммуникации.

Наиболее частотные прилагательные в английском варианте это: international, national, illegal, такое широкое использование обусловлено тематикой Конвенции и тем фактом, что документ принадлежит Организации Объединённых Наций, в дискурсе которой лексемы «national», «international» — одни из самых употребляемых. Далее следуют human, social, global, что связано с тем, что Конвенция носит глобальный характер и заботится о правах человека и социальных его нуждах. В эту же группу можно отнести такие прилагательные, как fundamental (human rights) — 6 случаев и civilian — 3 случая.

Стоит отметить, что лексема «communication» также переведена с помощью конверсии в 13 случаях, она переводится как «коммуникационный» и лишь в одном случае как «коммуникация». В этих случаях данная лексема является частью препозитивных атрибутивных словосочетаний. «Illegal» и «неправомерный» соотносятся в 5 случаях из 10, таким образом, в 5 остальных случаях применяется опущение. Подобным образом переводится «social» как «социальный» и «общественный», в данном случае при помощи вариативного соответствия, а также 1 случай опущения. Слово «global» предполагает 2 вида перевода в русскоязычном варианте «мировой» и «глобальный» также при помощи вариативного соответствия. В целом, можно сделать вывод, что прилагательные в соотношении «оригинал-перевод» используются одинаково.

 

Таблица 3

Глагол

Русскоязычное слово		Англоязычное слово
быть, являться	21	be	38
Иметь	8	have	10
должен	8

 

Так как конвенция, как и всякий договор, имеет в себе предписательную и регулятивную функции, в нём встречается достаточное количество глаголов. Интересным представляется анализ частотности глагольных употреблений, всего в Конвенции на английском языке 201 глагол, а в русскоязычном — 120. Наиболее частотными являются: глагол to be (38 случаев), что естественно для текста официально-делового стиля, в котором большинство предложений несут номинативно-информативный характер. Данные расхождения обусловлены тем, что в английском языке глагол to be может выполнять роль глагола-связки в именном сказуемом, а глагол have также передает грамматическое время, при этом в русском языке данные отношения передаются путем изменения окончания глагола или опускаются, как в случае с именным сказуемым. В данной Конвенции, стоит отметить, употребляется глагол make в составе именного сказуемого и фразового глагола, как например, to make decisions (1), to make sovereign norms (2), to make up the information space (3), переводятся посредством словарного соответствия (1), контекстуальной замены (2), словарного соответствия (3).

Другой отличительной чертой глагольных употреблений данной Конвенции является наличие синонимичного ряда глаголов: to ensure (7 случаев), to protect (4 случаев) и to secure (3 случая). При этом to protect и to secure выступают полными синонимами: to secure используется в следующих контекстах — secure information space/information infrastructure/functioning of cooperation; to protect встречается вместе с такими, как — to protect critical information infrastructures/ protect national and social security of each State. Таким образом, можно утверждать, что эти глаголы взаимозаменяемы в данном контексте. Рассмотрим контексты употребления глагола to ensure, он употребляется так: to ensure information stability/information security/ to ensure that…. Таким образом, можно сказать, что данный глагол имеет свою особенность употребления в данном документе, так как за ним может следовать придаточное предложение, чего не наблюдается в случае с глаголами to protect, to secure.

Пассивный залог в англоязычном варианте передается на русский язык так же страдательным залогом, поэтому использование данной категории в текстах данной Конвенции совпадает.

Затрагивая тему модальности, стоит упомянуть о полумодальных глаголах be to и have to, которые на русский язык переводятся как «обязан», «необходимо», что можно считать грамматической заменой.

 

Таблица 4

Модальные глаголы

Модальный глагол	Частотность
will	9
must	8
can	6
may	5
shall	2
should	2

 

В данной таблице видно, что глагол will наиболее часто употребляемый модальный глагол в исследуемом документе, за ним следует must, несущий ярковыраженную регулятивную функцию, затем следуют can и may, придающие характеру текста более рекомендательный характер, подкрепленный определенными аргументами. Shall и should наименее употребительны. Shall переводится будущим временем, а также повелительным наклонением.

В русскоязычном варианте Конвенции используется настоящее время в 99 % случаев, что говорит о такой грамматической трансформации как грамматическая замена. В англоязычном тексте употребляется настоящее время, а большинство модальных глаголов переводятся глаголом в настоящем времени на русский язык. Только глагол must переводится как «должен+инфинитив / необходимо+ инфинитив», may может переводиться как «может, мочь», что объясняет частотность последнего слова. Модальные глаголы иллюстративно представляют регламентирующую функцию текста, так как именно модальные глаголы в текстах дипломатической направленности передают необходимость, срочность, обязательность исполнения и следования изложенному в документах. Так, в тексте встречаются 10 глаголов to have и 9 глаголов will, далее следует must (8 употреблений). Также можно сказать, что глагол shall малоупотребителен, как и should (по 2 случая соответственно). Модальные глаголы can и may, напротив, встречаются чаще — 5 и 6 случаев, что может объясняться предписывающим характером текста и гипотетической возможностью, значение которой передуют эти глаголы.

Продолжая тему характерной лексики конвенций, к таковой можно также причислить причастия, которые в данном документе встречаются 69 раз, среди них «объединённый» — 7 случаев, что связано с названием организации, собственностью которой является документ; далее «связанный» — 5 случаев и «определённый» — 3 случая, они передают отношения между положениями, терминами и определениями в документе; «направленный», «находящийся», «убеждённый» — 3 случая употребления соответственно, используются для передачи отношений между терминами и положениями. Таким образом, можно сделать вывод о том, что причастия делают текст Конвенции лаконичным и последовательным.

Возвращаясь к теме характерной лексики конвенций, стоит упомянуть о деепричастиях, которые способствуют лаконичности и логичности построения текста. Всего деепричастий в тексте данной Конвенции — 29. Однако это не умаляет их значимости. Наиболее часто используемые деепричастия: «включая» — 7 случаев, «признавая», «отмечая» и «учитывая» — по 3 случая употребления соответственно, которые служат для построения абзацев в Преамбуле, именно такого рода деепричастия являются характерной чертой её написания.

Важную роль в английском языке играют причастия I и II. Данная Конвенция насчитывает 143 причастия I. Они употребляются с целью придания тексту структурности, краткости и логичности. Наиболее часто используемые это: including (10), ensuring (8), taking (into consideration, 6), increasing (5), using /protecting/affecting/following (4), встречаются в начале каждого абзаца и служат вводным словом, для соединения параграфов. Following, affecting, understanding синонимичны в своей функции и значении в данном контексте, встречаются в 4 случаях соответственно.

Далее следует причастие II, выполняющее ту же структурирующую функцию, часто используется в функции определения в постпозиции, для большей детальности изложения. Наиболее часто встречающиеся причастия II: United (8) — название Организации Объединённых Наций, aimed (6) — поясняет цели и предназначение тех или иных действий, connected (5), based/related/noted (2) — контекстуальные синонимы, выполняющие одну и ту же функцию и несущие одно и то же значение.

Таким образом, можно сделать вывод, что английский текст Конвенции характеризуется широким употреблением существительных, глаголов и глагольных форм. Отношения модальности передаются посредством модальных глаголов, тема-рематические отношения передаются посредством неличных форм глагола, таких как причастие I и II. Часто (в 80 % случаев) применяется перевод словарным соответствием, но имеют место также опущения (8 %), грамматические замены (7 %), добавления (3 %), контекстуальная замена и конверсия.

 

Литература:

 

1.      Волкова Т. А. Дипломатический дискурс в аспекте стратегичности перевода и коммуникации, Тюмень, 2007
2.      Голованова Д. А. Интердискурсивность дипломатического дискурса// Известия Волгоградского государственного педагогического университета, № 7, 2014
3.      Гнилорыбов С. А. Структурные детерминанты и категории дискурса в свете представлений о динамической природе языка, Москва, 2005
4.      Кожетева А. С. Лингвопрагматические характеристики дипломатического дискурса// Московский городской педагогический университет, № 4, 2012
5.      Комиссаров В. Н., Рецкер Я. И., Тархов В. И. Пособие по переводу с английского языка на русский, часть 2, Москва, 1960
6.      Прохорова О. А., Ардасова О. О. Дипломатический дискурс в системе смежных дискурсов// ScienceandWorld, № 5, 2014
7.      Трабелси Хайфа, Лингвокоммуникативный анализ дипломатического дискурса, Москва, 2013
8.      Резолюция, принятая Генеральной Ассамблеей 29 декабря 2014 Года, 69 сессия, пункт 143 повестки дня
9.      66/137. Декларация Организации Объединенных Наций об образовании и подготовке в области прав человека
10. Joint Communique of the United States of America and the People's Republic of China, 1979
11. Конвенция ООН об обеспечении международной информационной безопасности
12. http://www.un.org//