В статье анализируются иллюстрации, выполненные Эрнстом Неизвестным к роману Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание», и их влияние на восприятие философских взглядов писателя.
Ключевые слова: Эрнст Неизвестный, Достоевский, Преступление и наказание, иллюстрации, параллельное творчество, идеи, философия, символы.
В 1970 году в серии «Литературные памятники» издательства «Наука» вышло издание романа Федора Михайловича Достоевского «Преступление и наказание» с иллюстрациями Эрнста Неизвестного. Книга содержала 18 иллюстраций, 5 из них представляются наиболее важными и интересными для исследования и анализа.
Для начала нужно сказать несколько слов о том, кто такой Эрнст Неизвестный (1925–2016). Это советский художник и скульптор с мировым именем, фронтовик, в разные периоды живший и трудившийся в СССР, США, России, Германии и других странах. Его произведения установлены во многих городах мира, и его имя звучит далеко за пределами его родины.
С Достоевским у Неизвестного, на первый взгляд, немного общего ввиду абсолютно разных эпох творчества, взглядов и направлений в искусстве. Однако, несмотря на это, точка соприкосновения у них есть — повышенный интерес к идее человеческого страдания как феномену человеческого бытия.
Согласно неопубликованному интервью скульптора Эрнста Неизвестного (из архива А. М. Кулькина) [1] Эрнст Неизвестный обращал внимание зрителя на несколько важных особенностей иллюстраций к роману «Преступление и наказание» и процесса из создания. Он рассматривает Достоевского как «художника потока», то есть его литературное творчество не является статичным, так как Достоевский, по убеждению Неизвестного, создавал свои романы вместе со временем, закладывая в них определенные философские идеи, не изолируя их от окружающего мира. Поэтому Неизвестный не признает дробление наследия Достоевского по конкретным романам или иным литературным формам, а призывает рассматривать их в совокупности, неотрывно друг от друга. Из вышесказанного, по словам Неизвестного, следует то, что все творчество Достоевского пронизывает ряд огромных тем, из которых он выбрал наиболее интересные и попытался выразить их в своих иллюстрациях к роману. Более того, развивая тему идейности и символичности в книге «Преступление и наказание», Неизвестный говорит о том, что все персонажи Достоевского являются масками, а не живыми людьми. Попытки воспринимать этих действующих лиц как литературных персонажей бесполезны и не способны, по убеждению художника, привести к сколько-нибудь глубокому и стоящему для исследователя результату. Их стоит воспринимать как маски, «очеловеченные идеи», и именно такой подход позволит открыть всю глубину и истинные смыслы романа «Преступление и наказание». Кроме того, следует обратить внимание на то, что Неизвестный, по его собственным словам, использовал не аналитический метод познания Достоевского, а метод параллельного творчества, что, по мнению влиятельного «достоевиста» М. М. Бахтина (русский философ, культуролог, теоретик европейской культуры и искусства), адекватно соответствует Достоевскому [5]. Таким образом, можно сделать вывод, что рассмотренные здесь работы не вполне можно называть иллюстрациями. Скорее, это аллюзии или ассоциации с литературными произведениями Достоевского (Неизвестный шире определяет границы романа, заявляя об идеях, которые более ярко показаны и в других произведениях русского классика), которые нужно воспринимать более широко, не ограничиваясь конкретным романом.
Освещенные в данной работе иллюстрации отражают ключевые идеи или лейтмотивы в романе Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание», обладают наиболее сложной символикой, и в том числе, относятся к темам, которые автор иллюстраций считает сквозными для Достоевского, что, безусловно, выделяет их из ряда других иллюстраций и повышает интерес к исследованию.
“Личина Раскольникова”
Собственно, с личности Раскольникова нужно начинать описание иллюстраций, так как он — главный герой романа. Само слово личина использовано здесь неспроста. Неизвестный считает, что личина — это маска, а маска в русской религиозной семантике — дьявол. Таким образом, личина, для Эрнста Неизвестного, в первую очередь, негативное, демоническое начало человека, которое он, в данном случае, стремится подчеркнуть и охарактеризовать.
Эта иллюстрация — образ, провоцирующий зрителя на домысливание, нежели физическое отображение всех чувств и переживаний Раскольникова. Она очень многослойна и раздроблена на множество частей линиями, проходящими через все изображение, что, на мой взгляд, символизирует противоречивость и неоднородность героя Достоевского. Читая роман, мы, с одной стороны, жалеем Раскольникова и пытаемся найти оправдание его поступкам, но с другой понимаем, что этот человек убийца и совершил ужасное преступление. Кроме того, среди этих линий видно лицо, состоящее из разных неодинаковых частей, раздробленное на несколько разных по своему свойству фрагментов, в какой-то степени уродливое. Этот образ чем-то перекликается с «Криком» знаменитого норвежского художника Эдварда Мунка и передает весь ужас и страдание героя. Стоит обратить внимание на закатившиеся глаза (что очень характерно для иконописной традиции изображения страданий Христа), судорожно открытый и искривленный рот, который кричит буквально сквозь бумагу, напоминая нам о нравственной борьбе, постоянно идущей в душе у Раскольникова на протяжении всего романа. Постоянные нравственные терзания, емко выраженные фразой «тварь ли я дрожащая или право имею», находят полное отражение в этой работе. Даже не зная о том, кто такой Раскольников, можно говорить о тяжелой жизненной ситуации персонажа и страдании, которое он переносит.
Рис. 1. Личина Раскольникова
Рис. 2. Арифметика
“Арифметика”
Следующим важным элементом романа «Преступление и наказание» является теория Раскольникова. Так называемый процент (о котором Раскольников впервые упоминает в эпизоде с пьяной девушкой на бульваре) играет в этой теории важную роль. Раскольников говорит о том, что в мире от рождения существуют два класса людей «высшие» и «низшие», которым предписано либо совершать великие открытия или преобразования независимо от принесенных жертв (Раскольников утверждает, что цель оправдывает средства), либо служить исключительно для продолжения и воспроизведения рода человеческого. Образ, созданный Неизвестным, в емкой форме передает эту идею. Кисть руки, у основания которой стоит голова Раскольникова, своими пальцами сдавливает головы одних и оставляет в живых одного, наиболее достойного. Это образ очень точно отображает всю бесчеловечность и неправильность теории Раскольникова (видно, что сам Неизвестный тоже с ней не согласен). Рука, как мы видим, очень сильна (это можно понять по неправильным пропорциям пальцев и размеру по отношению к головам), но кому принадлежит столь огромная сила избирать людей, непонятно. Ответа на этот вопрос нет (ни у Достоевского, ни у Неизвестного), и быть, вероятнее всего, не может, так как теория Раскольникова не верна сама по себе.
“Несвершившееся величие”
Само название данной иллюстрации говорит нам, что идеи Раскольникова о величии и о делении людей на «высших» и «низших», неверны и потерпели крах. Такое название с самого начала задает трагичный тон всей иллюстрации, который впоследствии дополняется другими уточняющими и дополняющими символами. Очевидно, что эта иллюстрация имеет отношение к теории Раскольникова, вернее, не к самой теории, а ее результату. На этом рисунке множество символов, которые отсылают нас ко многим эпизодам в романе и ключевым идеям Достоевского. Во-первых, это «дыра» в голове Раскольникова, которая отображает человека, находящегося под властью идеи, «пробившей» сознание. Открытие Достоевского заключалось в создании персонажа, подвластного и порабощенного идеей, которая занимает почти все его сознание, что и показывает Неизвестный в этом образе. Во-вторых, здесь присутствует ключевой элемент, который Раскольников рассматривал как подтверждение собственной исключительности — убийство старухи (это показано через образ человека с окровавленным топором в руках). Эти два образа сливаются в один. Мы видим, что голова Раскольникова устремлена ввысь, то есть он ищет что-то высшее, ищет себя, однако его стремление отягощено убийством (образ человека с топором) и идеей, которая властна над ним (дыра в голове). Таким образом, художник соглашается с Достоевским в том, что достижение высокой цели невозможно через убийство или иные бесчеловечные методы, которые в, конечном итоге, разрушительны, а не созидательны. Более того, это отягощение и движение вниз можно понять и через общее строение работы. Дело в том, что общее стремление композиции направлено вверх (широкое основание, линии сходятся вверху справа), но нижняя часть явно перегружена тенями, концентрацией линий. Вверху же, напротив, преобладает свободная беспредметность.
“Убийство”
Убийство старухи процентщицы в романе Достоевского «Преступление и Наказание» служит ключевым моментом для начала истории Раскольникова. В иллюстрации убийства Неизвестный использует несколько важных для себя и для Достоевского лейтмотивов. В первую очередь, это символ черного солнца, которое освещает Раскольникова во время преступления. Символ черного солнца имеет очень древнюю историю и, с одной стороны, означает языческое начало (из-за своего происхождения), с другой — демоническое начало, символ Сатаны, тьмы и хаоса. Далее, луч черного солнца «пробивает» голову Раскольникову, что свидетельствует зрителю об одержимости Раскольникова идеей величия и собственной теорией, а также о том, что Раскольникова «черт под руку толкал» во время совершения убийства. Символ «пробитой головы» использовался Эрнстом Неизвестным и в другой иллюстрации «Несвершившееся величие», то есть мы можем говорить о сквозном для автора иллюстраций символе. Другой немаловажный символ находится в левом нижнем углу иллюстрации. Это поза, в которой Раскольников застал Лизавету в момент убийства, — выставленная вперед рука, в которой нетрудно увидеть отражение идеи о детской чистоте и ребенка как идеал человека. Наконец, ребенок в утробе, присутствующий на рисунке (к слову единственный абсолютно белый участок композиции) находит корни в одной из интерпретаций сцены убийства, которая гласит, что Лизавета в момент убийства была беременна (эта версия находит подтверждение в записках Достоевского [6, с.94], однако считается, что автор исключил эту деталь из окончательной редакции романа). Таким образом, эпизод убийства Неизвестным проработан очень досконально, в иллюстрации присутствует множество символов, что свидетельствует о большом весе, придаваемым Неизвестным этому эпизоду романа.
Рис. 3. Несвершившееся величие
Рис. 4. Убийство
Рис. 5. Очищение через страдание
“Очищение через страдание”
Очищение через страдание — буквально краеугольный камень в романе Достоевского (эту основополагающую христианскую идею он продвигает через персонажей Сонечки и Порфирия — «в страдании тоже ведь идея есть» [3, с.508]). Эта работа одна из самых скульптурных и объемных наряду с «Арифметикой» из всей серии иллюстраций к роману. Примечательно, что в обоих присутствует образ руки, вмещающей в себя всех действующих лиц. Сама по себе композиция этой иллюстрации очень сложна с точки зрения сюжетной наполненности. На мой взгляд, она отсылает нас к последнему сну Раскольникова, подробно изложенному в эпилоге романа. Считается, что через этот сон Раскольников избавляется от своей теории и веры в нее, претерпевая тяжелую болезнь и ночные кошмары. Во сне Достоевский рисует нам апокалиптическую картину: эпидемию некой болезни, которая заставляет людей враждовать друг с другом, однако существуют люди, которые обладают иммунитетом от данного недуга, но их никто никогда не видел (автор вообще ставит под сомнение факт их существования). Видя этот сон и переживая страшные эмоциональные мучения, Раскольников отказывается от своей теории и выздоравливает. На мой взгляд, сюжет этого сна передан через изображение множества людей в кисти огромной руки. Все эти люди борются между собой, однако все связаны нитями, то есть болезнью. Над всем этим видна голова Раскольникова с платком на лбу, что свидетельствует и о его болезни на каторге. Кроме того, эта иллюстрация находится в диалоге с другой работой Неизвестного, описанной ранее, — «Арифметикой». В обоих случаях присутствует образ руки, Раскольникова, людей в руке, однако разница состоит в том, что в «Арифметике» рука сжата, что свидетельствует о вере Раскольникова в теорию, а в «Очищении через страдание» рука разжата и выглядит намного менее сильной и могучей, чем в первом случае. В качестве еще одной важной детали можно выделить книгу, которую Раскольников держит в руках. Нетрудно догадаться, опираясь на текст романа, что это Евангелие, подаренное ему Соней на каторге, которое он никогда до этого не открывал и не читал [3, стр.606].
В заключение нужно сказать, что данный цикл воплощает идею о том, что художник-иллюстратор своими работами способен дополнить или раскрыть идеи писателя в более полном объеме. История знает немного случаев удачного дополнения литературного произведения иллюстрациями, но этот случай, по-видимому, один из таких. Иллюстрации Неизвестного не идут вместе с текстом и напрямую не иллюстрируют его, а предоставляют читателю и зрителю лишь поле для размышлений, возможность подумать над увиденным. Такое прочтение Достоевского (через метод «параллельного творчества», по выражению Неизвестного) позволяет более полно раскрыть те идеи и мысли, которые хотел донести автор. Таким образом, иллюстрации Эрнста Неизвестного к роману «Преступление и наказание», с одной стороны, гармонично его дополняют, отражая сюжет романа, с другой, привносят другие мысли (мысли иллюстратора) в произведение, которые доносятся до читателя посредством визуальных образов, что в определенных случаях может играть существенную роль, особенно, если читатель вглядывается в иллюстрации и выявляет важные смыслы и символы в них.
Литература:
- URL: https://philologist.livejournal.com/8845933.html (неопубликованное интервью Э.Неизвестного)
- URL: https://the-morning-spb.livejournal.com/220848.html (иллюстрации)
- Достоевский Ф. М. Преступление и наказание// Серия «Школьная программа»// Москва, Издательство «Стрекоза»,2018.
- Достоевский Ф. М. Преступление и наказание // Достоевский Ф. М. Серия: Литературные памятники / ред. Опульская, Л.Д., Коган, Г.Ф. / худ. Неизвестный Э., Москва: Наука, 1970–808 с.
- Бахтин М. М. О полифоничности романов Достоевского // Бахтин М. М. Собр. соч.: В 7 т. М.: Русские словари: Языки славянской культуры, 2002. Т. 6. С. 458–465, 728–731.
- Степанян К. А. Путеводитель по роману Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание»// Москва, Издательство Московского университета, 2014.
