Генезис развития института неосновательного обогащения в России



Институт неосновательного обогащения, именуемый также как «институт кондикции», с римского языка носит значение, как «получение» — является важной частью права, которая занимается вопросами справедливости и равноправия в имущественном обороте. В данной статье мы рассмотрим исторические аспекты возникновения и развития института неосновательного обогащения.

Ключевые слова: неосновательное обогащение, институт кондикции, приобретение, сбережение, имущество

Следует отметить, что идея неосновательного обогащения возникла ещё в древних правовых системах. Природа её заключается в том, что одно лицо получает имущественное преимущество за счет другого без юридически обоснованных причин.

Институт неосновательного обогащения широко известен во всём мире, его нормы содержатся в гражданском законодательстве России, Беларуси, Казахстана и многих других зарубежных стран. Он является одним из самых сложных институтов гражданского права и имеет непосредственную связь с обязательствами в следствие причинения вреда, недействительными сделками, виндикационными требованиями и требованиями о восстановлении нарушенных прав [1].

Впервые институт неосновательного обогащения возник в Древнем Риме в эпоху легисакционного процесса (конец III — начало II в. в. до н. э.). Кондикцией в Римском праве назывался иск — legis actio per condictionem, идея которого состояла в правовом механизме, способствующем возврату приобретателем недолжно-полученного имущества, то есть простыми словами — безвозмездно и без каких-либо оснований, потерпевшему.

В период легисакционного процесса кондикционный иск представлял собой цивильный иск строго права, абстрактный, т.е. не предусматривающий указание на основание обязательства ответчика, личный, иск, направленный на истребование определенной денежной суммы, а равно индивидуально — определенной вещи или множество неопределенных вещей. При этом указанный иск давался из строгого перечня контрактов, которые не защищались иными гражданскими исками [2].

По мере развития гражданско-правовых отношений, также расширялась сфера действия кондикции, в качестве обоснования развития такой ситуации можно выделить то, что в обществе постепенно формулируются идеи справедливости, выступивший в качестве фундамента принципа недопустимости неосновательного обогащения [3].

Наиболее активное развитие института неосновательного обогащения началось лишь в период формулярного процесса, в котором область применения кондикции значительно увеличилась. Стороны излагали дело в любом виде претору, обязанностью которого было составление формулы для судьи, где указывалось не основание долга, а объект, подлежащий возврату.

Применение кондикции в постклассическую эпоху римского права (IV-V в. в.) было классифицировано на самостоятельные и специальные виды исков [4].

В римском праве различали:

1. Иск о возврате недолжно уплаченного (condictio indebiti);
2. Иск о возврате предоставления, цель которого не осуществилась (condictio causa data causa non secuta);
3. Иск о переданном на порочном основании (condictio obtur pem causam);
4. Иск о возврате выданного по противозаконному основанию (condictio ex injusta causa);
5. Иск о возврате украденного (condictio ex causa furtuva).

В случае, если отсутствовала возможность предъявить специальный кондикционный иск, для этого существовал «общий иск» (condictio sine causa).

В классическом римском праве понятия неосновательного обогащения не существовало. Кондикция использовалась во многих сферах жизни и применялась единообразно, то есть, применение кондикции означало единообразный иск с единообразной формулой, которая послужила толчком к объединению схожих разновидностей обязательств в следствие неосновательного обогащения в единую группу, получившую название квазиконтрактов (quasi ex contractu).

Римское право послужило становлению и дальнейшему развитию института неосновательного обогащения в англо-американской (англо-саксонской) и континентальной (романо-германской) правовых системах пройдя пусть от отсутствия специальных правовых положений, посвященных обязательствам неосновательного обогащения до их выработки и закрепления в кодифицированных нормативно-правовых актах, либо в юридический доктрине и прецедентах. Становление в указанных двух правовых системах можно разделить на два этапа регулирования обязательств из неосновательного обогащения:

Общих принципов и норм права (до ХХ века)

Специальных правил (ХХ век — настоящее время)

Для возврата неосновательно полученного имущества, в английском праве («unjust enrichment») в ХIV — IV в. в., использовались исковые формы, которые служили защите прав из договорных обязательств. С середины XIX века судебная практика стала признавать фикцию договорных обязательств как реальное основание для кондиции. Обязательства возникающие в следствии неосновательного обогащения стали признаваться «квазидоговорами» («quasi contract»).

В английском праве только суды общего права создавали доктрину квазидоговорных исков, тогда как в судах права справедливости разрабатывались иные юридические инструменты, способствующие к защите от неосновательного обращения, к примеру: «подразумевая доверительная собственность», «залоговое право по праву справедливости», иски на основе «доктрины суброгации».

В Соединённых Штатах институт неосновательного обогащения развился практически по тому же пути, что и в Англии. Однако, отличие американского права от английского заключается в том, что в США от фикции договорных обязательств отказались гораздо раньше, чем в Англии.

Главным открытием в области института неосновательного обогащения в Американском праве, стало создание акта под названием «Свод права реституции» в 1937 году. Проделав объёмную работу, создатели акта — профессор Уоррен А. Сивей и профессор Остин В. Скотт установили общее правило, закреплённое в акте: «неосновательное обогащение одного лица за счет другого подлежит реституции».

В свою очередь, историю развития кондикционных обязательств в России следует разделить на три периода:

— Дореволюционный;

— Период 1922–1964 (послереволюционный);

— Период 1964 — современный.

Идея о недопустимости неосновательного обогащения присутствовала в юридической практике дореволюционной России и прослеживалась при разрешении гражданских споров, связанных с неосновательным пользованием чужим имуществом.

В дореволюционный период России обязательства из неосновательного обогащения законодательными нормами не регламентировались. Судьи были вынуждены выносить решения на основе норм права, регулирующих сходные правоотношения.

К примеру, применялись статьи Свода законов гражданских. Так, в статье 574 Свода было определено, что без суда никто не может быть лишен прав [5]; в соответствии со статьей 684 налагается обязанность возмещения вреда и убытков, причиненных одним лицом другому; статья 691 устанавливает право потерпевшего искать свое имущество; статья 699 закрепляет обязанность законного приобретения имущества. Сенат, признавая допустимыми иски «о вознаграждении за незаконное обогащение», указывал в качестве их оснований правила статьи 574 и, отчасти, правила упомянутой статьи 691, а также статьи 609 (всякий, владеющий чужим имуществом, хотя бы и добросовестно, обязан возвращать его собственнику), и статьи 693 (о защите обязательственных прав, вытекающих из договоров и правонарушений) [6].

Российской цивилистикой дореволюционного периода был накоплен хороший опыт разрешения гражданских исков из неосновательного обогащения, а также сформированы правовые нормы, регулирующих кондикционные обязательства.

Послереволюционный выделился тем, что именно в данный период неосновательное обогащение было признано в качестве одного из оснований возникновения обязательств, а также впервые появились нормы об обязательствах вследствие неосновательного обогащения. Гражданский кодекс РСФРС 1922 в статье 399 впервые с отечественной истории на законодательном уровне сформулировал обязанность возврата неосновательного обогащения: обогатившийся за счет другого без достаточного установленного законом или договором основания, должен возвратить неосновательно полученное. Далее, в силу статьи 400, неосновательно обогатившийся обязан возвратить или возместить все доходы, которые он извлек или должен бы извлечь из неосновательно полученного имущества с того времени, когда он узнал или должен был узнать о неосновательности обогащения.

В советский период происходил значительный прогресс в теоретико-правовом осмыслении категории «сбережение» в контексте функционирования института неосновательного обогащения. Ведь, в дореволюционный период суждения ученых о категории «сбережение» сводились к оценке субъективной составляющей. В советский же период установился более объективный подход: всякое «сбережение» должно быть компенсировано в виде суммы, которую следовало бы удержать при должном положении дел [7].

Также, развитие получила и такая категория, составляющая предмет кондикционного обязательства, как «приобретение».

М. А. Гурвич обосновал концепцию о том, что всякое «приобретение», которое классифицируется под неосновательным обогащением, должно иметь непосредственную причинно-следственную связь с конкретными юридическими фактами, т. е. с установлением, изменением или прекращением конкретных правоотношений [8]. Данным образом, категория «приобретение» получила должное обоснование в качестве не только социально-экономического, но и правового явления.

Нормы, касающиеся неосновательного обогащения, закрепленные в гражданском кодексе РСФСР 1922 года преемственно перетекли в новый гражданский кодекс РСФСР 1964 года (статьи 473–473), без каких-либо существенных изменений. Однако, стоит отметить, что гражданский кодекс 1964 года всё также не содержал норм, разграничивающих соотношение кондикционных исков с другими гражданско-правовыми требованиями, в результате чего стали возникать вопросы о конкуренции этих правовых норм [9].

Дальнейшее развитие института неосновательного обогащения связано с распадом советского союза в 1991 году и наступлением современного этапа российской государственности.

В 1996 году был принят новый и действующий на сегодняшний день Гражданский Кодекс Российской Федерации, в котором кондикционным обязательствам посвящена полностью 60 глава второй части: «Обязательства вследствие неосновательного обогащения» (статьи 1102–1109). Глава закрепила кондикцию в качестве общей защитной меры, применяемой как самостоятельно, так и субсидиарно с другими требованиями о защите гражданских прав.

Таким образом, новая юридическая конструкция, вступившая в силу вместе с принятием части второй гражданского кодекса Российской Федерации [10], твердо закрепила объединенную категорию «неосновательное обогащение», в числе составных элементов которого были названы «приобретения имущества» и «сбережение имущества».

В заключение нашей статьи, хотим отметить, что изучение истории развития института неосновательного обогащения является важным аспектом, поскольку институт неосновательного обогащения имеет социально-экономическое и правовое значение для государства в целом. Он способствует соблюдению справедливости и защите интересов граждан. Этот институт оставил свой след в истории права и по сегодняшний день продолжает влиять на современные правовые системы.

Литература:

1. Филипов П. М. «Современное толкование обязательств вследствие неосновательного обогащения (Глава 60 Гражданского кодекса Российской Федерации). Ж. Алтайский юридический вестник. 2017 г. № 1. С. 160.

2. Бозиева Ю. Г. «Кондикционные обязательства в системе гражданско-правовых обязательств», 2003 г. С. 129.

3. Омельченко О. А. Римское право. 2000 г. С. 302.

4. Иванчак А. И., Купреенкова А. А. Возникновение и развитие института обязательств, возникающих из неосновательного обогащения: сравнительно-правовой аспект. Ж. «Право и управление ХХI век».. 2018 год.

5. Биюшкина Н. И. Акты толкования правительствующего Сената действующего законодательства Российской империи (вторая половина XIX века — начало XX века) // Вестник Нижегородского университета им. Л. И. Лобачевского. 2019 г. № 6 С. 92–98.

6. Аннеков К. Н. «Система русского гражданского права. Т. IV. «Отдельные обязательства» 1904 г. Эл. ресурс: https://www.consultant.ru. Дата обращения: 20.03.2024 г.

7. Малькова Е. Г. Становление и развитие института неосновательного обогащения в российском гражданском праве: историко-правовое исследование. Ж. Гуманитарный научный вестник. 2022 г. № 5.

8. Гурвич М. А. Институт неосновательного обогащения в его основных чертах по гражданскому кодексу РСФСР // Советское право. 1925 г. № 2. С. 44–59.

9. Шестакова Л. С. Основные условия и этапы возникновения кондикционных обязательств в Российском гражданском законодательстве. Ж. Юридический вестник ДГУ. Т. 36. 2020 г. № 4.

10. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая) от 26.01.1996 года № 14-ФЗ. (ред. От 24.07.2023) (с изм. и доп., вступ. в силу с 12.09.2023).