Характеристика имен собственных в русских переводах романа «Солярис» Станислава Лема



В статье автор пытается сгруппировать и выявить закономерности перевода на русский язык имен собственных в романе «Солярис».

Ключевые слова: имена собственные, перевод, Солярис.

Особое место в художественной литературе занимают имена собственные, олицетворяющие художественный смысл текста и мировоззрения писателя. Действительно, с их помощью происходит формирование речевой и литературной композиции текста. По мнению Ольги Фоняковой имена собственные — это категория имён существительных, относящихся к функционально-семантическому классу и означающих единичные объекты или сложные явления в языке, речи и тому подобном. Их изучением занимается отдельная наука из области философии языка — ономастика [5, c. 34–103].

Согласно Сергею Влахову и Сидеру Флорину, для выполнения корректного перевода имён собственных необходимо определить, существует ли в языке перевода утвердившаяся графическая форма данного объекта, явления, или нет. При утвердительном ответе следует всего лишь воспользоваться готовым переводом, а при отрицательном — переводчику придётся самостоятельно транскрибировать имя собственное, максимально приближая его звучание к оригинальному и не нарушая при этом норм фонетики и графики переводящего языка, а также оставляя его национальный колорит. В этом случае под транскрибированием понимают метод транскрипции, позволяющий передавать оригинальное звучание, а не транслитерации, трансформирующей текст из одной языковой системы в другую, например, при переводе из латиницы на кириллицу. Однако, транскрибирование не является универсальным вариантом перевода имён собственных. Иногда, переводчику приходиться применять иные стратегии, как при переводе «говорящих» имён собственных, имеющих помимо графической формы ещё и определённую смысловую характеристику. Выбор соответствующего метода перевода зависит от самого имени собственного, связанного с ним референта или контекста. Наибольшую трудность составляет перевод вымышленных «говорящих» имён собственных, подчёркивающих какую-то определённую черту характера или внешности объекта, плотно связанную с контекстом. При этом внутренние содержание имени собственного полностью доминирует над его формой, а задача переводчика в таком случае состоит в осмыслении этого содержания и максимально полной передаче его значения читателям перевода [2, c. 208–218].

Таким образом, проанализировав переводы романа «Солярис», выполненные Дмитрием Брускиным в 1962 году, а также Галиной Гудимовой и Верой Перельман в 1976, получаем несколько групп имён собственных. К первой из них относятся реально существующие имена собственные, заимствованные при помощи транскрипции из оригинального языка. Как видно из поданной ниже таблицы 1, в этой группе переводы выполнены способом транскрипции и являются практически идентичными, так как заготовки этих имен собственных уже существовали в переводящем языке.

Таблица 1

Заимствованные имена собственные

Oryginał	Перевод Г. Гудимовой иВ. Перельман	Перевод Д. Брускина
Doktryna Gamowa-Shapleya	доктрина Гамова — Шепли	доктрина Гамова — Шепли
na regułę Le Chateliera	на принцип Ле-Шателье	на закон Ле Шателье
teorii Einsteina-Boeviego	теории Эйнштейна — Беви	теории Эйнштейна — Бови
Donkisżot	Дон Кихот	дон Кихот
Wielki Kanion Colorado	Большой каньон Колорадо	Большой колорадский каньон
jakąś krewną stożków Łobaczewskiego i ujemnych krzywizn Riemanna	родственна плоскости Лобачевского и отрицательной Римановой кривизне	родственница конусов Лобачевского и отрицательных кривых Римана
przestrzenią Kroneckera	Пространстве Кронеккера
aparaturę Roche'a	аппарат Роша	аппарат Роше
w naczyniach Dewara	в сосудах Дьюара	в сосудах Дьюара
nasz Faust au rebours	наш Фауст наоборот	наш Фауст au rebours

В следующую группу входят вымышленные имена собственные, не несущие особой смысловой нагрузки. Состав второй группы наглядно демонстрирует множество выдуманных автором имен и названий, созданных по подобию настоящих, призванных придать произведению ощущение реальности происходящего. Лем мастерски перемешивает существующие научные теории и их вымышленные аналоги, добиваясь эффекта научного текста. В такой ситуации переводчик должен просто транскрибировать имена и фамилии их авторов, стараясь приблизиться к латинскому написанию, а не подчеркивать их национальную принадлежность. Так как действие романа «Солярис» происходит в далеком будущем, где давно уже стерты национальные границы. По мнению Бориса Васильева, критика фантастической литературы, это являлось принципиальной позицией Станислава Лема, считавшего национальные признаки несущественными для повествования. Например, фамилию Gibarian следует переводить как Гибариан, не придумывая какого-то армянина Гибаряна, появившегося в обоих переводах. В целом, перевод Дмитрия Брускина можно было бы считать более удачным, если бы не вырезанные цензурой фрагменты текста, в которые в том числе попали и имена собственные [1, c. 85–86]. Данные по второй группе сведены в таблицу 2.

Таблица 2

Вымышленные имена собственные

Oryginał	Перевод Г. Гудимовой иВ.Перельман	Перевод Д. Брускина
Shannahan	Шенаган	Шеннон
Ottenskjold	Оттеншельд	Оттеншельд
hipoteza Civita-Vitty	гипотеза Чивита — Витта	гипотеза Чивита-Витты
Drugi tom Hughesa i Eugla	Второй том Хьюза и Эйгеля	Второй том Хьюджеса и Эгла
Typ — Polytheria, Rząd — Syncytialia, Klasa — Metamorpha	политерии (Politeria), порядок — соклетные (Syncytialia), класс — метаморфные (Metamorpha)	тип — Политерия, класс — Метаморфа, отряд — Синциталия
du Haart	Дю-Гаарт	дю Хаарт
glejomasyw Thexalla	глеемассив Тексалла	море Тексалла
nazwisko Gibariana	«Д-р Гибарян»	имя Гибаряна
Rada w osobach Shannahana, Timolisa i Trahiera	Совет в лице Шенагана, Тимолиса и Трайе	Совет, в который входили Шеннон, Тимолис и Трахье
znajduję się obecnie na Alaryku	Сейчас я на Аларихе	я сейчас нахожусь на Аларике
monografii Giesego	монографии Гизе	монографии Гезе
Uyvens	Юйвенс	Ивенс
hipotezy Fermonta	гипотезу Фермона	гипотезу Фермонта
Tsanken	Цанкен	Тсанкен
ze szkoły Frazera i Cajolli	к школе Фрезера и Кайоллы	к школе Фрезера и Кайоли
Według Cayatta, według Awałowa, według Siony	По Кайатту, по Авалову, по Сионе	По Кайе, по Авалову, по Сиону
Gravinsky	Гравинский	Гравинский
Magenon	Маженон	Мажино
To był czas działalności Panmallera, Strobli, Freyhoussa, le Greuille'a, Osipowicza	Это было время деятельности Панмаллера, Штробля, Фрейгауза, Ле-Грея, Осиповича.	Это было время деятельности Панмаллера, Штробла, Фрейхауза, Легрейе, Осиповича
grupy Holdena, Eonidesa, Stoliwy	группы Холдена, Ионидеса, Столиво	группы Холдена, Эонидеса, Столивы
Strobla czy Sevada	Штробль или Севада	Штробл, Севада
fundacja Metta — Irvinga	фонд Метта — Ирвинга
szkołę Meuniera i Prorocha	школой Менье и Пророха
broszurkę Grattenstroma	брошюрку Граттенстрома
„Wstęp do solarystyki” Muntiusa	«Введение в соляристику» Мунциуса
ironię Erle Ennessona	у Эрла Эннессона язвительной иронией
„utylitarystykę” Phaelangi	у Фаэланги
i być może Takaty	и, пожалуй, Такаты
Cho-En-Mina, Ngyali i Kawakadze	Хо Ен Мина, Нгъяли и Кавакадзе
niej na odkrywczych studiach Bergmanna i Reynoldsa	на любопытные исследования Бергмана и Рейнольдса
Arrhenidy	Аррениды	Аррениды

Третья группа представляет вымышленные имена собственные, имеющие особое значение, непосредственно связанное с контекстом. Само название романа «Солярис» происходит от латинского «солнечный» и является не только названием планеты, но и мыслящего океана. Причем у Брускина «Солярис» мужского рода, а у Гудимовой и Перельман — женского, как и в оригинале. Владимир Борисов считает это важным отличием, влияющим на смысл произведения:

Все это, казалось бы, мелочи, но вот когда я впервые прочитал роман на польском языке, мне показалось, что читаю я не хорошо известное произведение, а что-то новое. Дело в том, что Лем (уж не знаю, сознательно или нет), говоря о разумном существе, с которым общаются обитатели станции, в различных местах роман называет по-разному, и в результате земные исследователи (напомню, это три мужчины — Кельвин, Снаут и Сарториус) общаются то с «несклоняемой» «Солярис», то с разумным океаном. И хотя вряд ли понятие «пола» применимо к этому существу, но мы читатели, никуда не можем деться от нашей антропоцентричности, и невольно примериваем ему наши, земные «гендерные» отношения. А согласитесь, «игры» этого существа выглядят совсем по-разному, если мы воспринимаем его то как женщину, а то как мужчину [1, c. 84].

Что касается главного героя, Криса Кельвина, то, согласно Зееву Бар-Селла, это собирательный образ, сочетающий в себе христианского великомученика и абсолютную величину:

Есть смысл обратить внимание и на имя главного героя — Крис Кельвин. Крис — это, понятное дело, уменьшительное от Кристиан, Христиан, а фамилия Кельвин известна в одном единственном употреблении — шкала Кельвина. Ноль градусов по Кельвину — это абсолютный нуль, — 273℃. Таким образом, в Крисе Кельвине сталкиваются Христос и Абсолют, Человек и Бог [3, c. 150].

Это опять отсылает нас к основной линии романа Солярис, то есть к столкновению человека и Бога, к неспособности понять божественные поступки и замыслы.

Похоже, не случайным оказался и выбор имени героини произведения — Хари. По мнению Донатаса Баниониса, исполнителя роли Кельвина в фильме Тарковского, именно этот вариант перевода является более правильным, так как в индуизме «Хари» означает «уносить», «освобождать». И это как нельзя лучше подходит к образу жертвенно любящей Хари, которая будучи живой женщиной в воспоминаниях Криса Кельвина или матрицей, вытащенной из глубин его сознания и воплощенной разумным океаном, сохраняла свои человеческие черты [6, c. 65].

Очередным «говорящим» именем собственным является фамилия коллеги Кельвина, физика Сарториуса. В переводе с немецкого языка это означает «портняжная мышца». Это самая длинная мышца туловища человека. Возможно, Станислав Лем, в молодости собиравшийся стать медиком и прекрасно знакомы с анатомией, используя такое сравнение пытался охарактеризовать героя. Действительно, по сюжету Сарториус — это настоящий педант, не прогибающийся ни под какие обстоятельства:

— А Сарториус?.. — спросил я, пряча книгу.

— Что Сарториус? Каждый ведет себя в такой ситуации, как... умеет. Он старается держаться нормально, для него это значит — официально.

— Ну, знаешь ли!

— Тем не менее. Я однажды попал с ним в переплет, подробности не так уж важны, достаточно сказать, что у нас осталось на восемь человек пятьсот килограммов кислорода. Один за другим мы бросали обычные занятия, в конце концов мы все ходили небритые, только он брился, чистил ботинки. Такой уж он человек [4, c. 95].

И, наконец, доктор Снаут. В романе «Солярис» это имя представлено как блажь увлекающихся космосом родителей героя, тем самым намекая на английский перевод слова Snaut, означающий «сопло реактивного двигателя». Есть здесь также некая игра слов, изменив всего лишь одну букву в оригинальном имени, получим Snout — сопатка или самец крысы. Вот почему он просит называть его Крыса (Szczur), что на русский язык было ошибочно переведено как Мышонок или Хорек. Так же ошибка кроется в метафоре, придающей человеку присущие животному черты. Но очевидно, что между хитрой пронырливой крысой и маленьким трусливым мышонком есть существенная разница. Хорек то же не подходит, так как в русском языке в виде зооморфной метафоры практически не употребляется.

Все имена собственные, входящие в состав последней группы, приведенной в таблице 3, были транскрибированы, невзирая на их скрытое значение и связь с контекстом, так как это не имело существенного влияния на сюжет повествования. Кроме перевода прозвища Снаута, в переводе которого была допущена ошибка.

Таблица 3

Имена собственные главных героев романа

Oryginał	Перевод Г. Гудимовой и В. Перельман	Перевод Д. Брускина
Solaris		Солярис
Kris Kelvin	Крис Кельвин	Крис Кельвин
Harey	Хэри	Хари
Sartorius	Сарториус	Сарториус
- Słuchaj... — odezwał się niespodzianie Snaut — chwilowo tylko ja...- Odwrócił się. Zatarł nerwowo ręce. Będziesz się musiał zadowolić moim towarzystwem. Na razie. Mów mi Szczur. Kiedy się zrezstą miało rodziców o tak kosmicznych aspiracjach, jak ja, dopiero Szczur zaczyna brzmieć jako tako...	- Послушай, — произнес Снаут неожиданно, пока только я… — Он обернулся, нервно потер руки. — Тебе придется довольствоваться только моим обществом. Пока. Называй меня Мышонок. Впрочем, Снаут — родители слишком увлекались космосом — звучит не лучше.	- Слушай… неожиданно начал Снаут. — Пока только я… — Он обернулся. Нервно потер руки. — Тебе придется довольствоваться моим обществом. Пока. Называй меня Хорек.

Литература:

1. Борисов В. Читатель амфибрахия. — Иерусалим: Млечный путь, 2014. — 273 с.
2. Влахов С., Флорин С. Непереводимое в переводе. — М.: Международные отношения, 1980. — 343 с.
3. Каганская М., Бар-Селла З., Гомель И. Вчерашнее завтра. — М.: Российский государственный гуманитарный университет, 2004. — 324 с.
4. Лем С. Собрание сочинений в 10 томах. Том 2. Солярис. Возвращение со звезд. — М.: Текст, 1992. — 400 с.
5. Фонякова О. И. Имя собственное в художественном тексте. Учебное пособие. — Л.: ЛГУ, 1990. — 103 с.
6. Юречко О. Н. Донатас Банионис. Волны Океана Соляриса. — М.: Центрполиграф, 2017. — 223 с.