Язык руки как символический код общения: историко-психологический аспект

Люди общаются между собой не только посредством вербальных, но и невербальных средств. Установлено, что путем вербальных средств передается только 7 % информации; звуковыми средствами (тон голоса, интонация) осуществляется передача информации в — 38 %; невербальными средствами передается — 55 % информации [1, 4].

М. М. Сперанский характеризуя деятельность оратора одно время писал о том, что в процессе общения оратор “должен уметь вызывать на помощь другую речь — движения, тона и внешнего вида. Оратор должен дополнить мимикой, рукой и интонацией, то что не может выразить словом. Рука дополняет мысль, которую нельзя выразить речью. Ее движение необходимо тогда, когда оратор чувствует больше чем может сказать, когда сердце нагрето страстью, а речь не успевает за скоростью чувств. Рука двигается только тогда, когда ударит у нее сердце, то есть в местах страстных, знойных и живых” [7, с. 89].

Исходя из мнения основателя теоретической системы символического интеракционизма Дж.Г.Мида процесс формирования индивидуального сознания в ходе взаимодействия людей начинается с жеста. Именно жест допускает наличие референта, “идеи”, соотношения с определенными элементами опыта индивида и вызывает в сознании воспринимающего тот же отзыв, что и в сознании осуществляющего жест. Тождественность восприятия жеста “принимающим” и “передающим” допускает “принятие роли Другого”, что в интерпретации Мида есть установкой “обобщенного другого” [3].

Мир символов — это промежуточный мир соответствий. Освоение и символическое постижение этого промежуточного мира требует особенных творческих способностей и такта. Символический язык — это язык жеста, язык музыки, танца и живописи [3, 5].

Вопросы символики жестов становятся особенно значимыми в межнациональном общении. Ошибки в интерпретации происходят в основном при формальном совпадении: подобному жесту придается то значение, которым он владеет в своей культуре. Хрестоматийный пример неверного толкования при формальном совпадении жестов — диаметрально противоположное распределение движений головой в украинцев и болгар.

Нередкие случаи, когда одинаковым жестам в разных культурах придается разное значение. Так, открытая ладонь в Греции означает обиду. Для испанцев, греков и итальянцев обидчивым является жест дотрагивание к мочке уха, а в Португалии этот жест свидетельствует о том, что человек не расслышал сказанного.

Исследование в отрасли эволюции человеческих систем общения позволяют с достаточной степенью уверенности допускать, что исторически язык жестов предшествовал словесному языку. Наблюдение относительно способов общения позволили обнаружить у высших антропоидов целую группу жестов и поз, которые во многих моментах похожие с поведением человека: объятия, поклон, кивок головой (приглашение идти вместе), позы угрозы и др. Такого рода жесты скорее всего, заложенные в генетическом коде действия матери относительно учебы ребенка ходить, переносить ее на спине, играть в “прятки” (своего рода тренировка на узнавание у мартышек) и даже обычай сбора букетов цветов близкий к сбору растений для кормления у тех же мартышек.

Как видим, в культуре с традиционной системой средств общения (не говоря уже об архаичной) жесты играли несравненно большую роль, чем мы можем представить на основе собственного жизненного опыта. Во многих культурных традициях существовали отработанные системы жестов (например, в некоторых монашеских орденах, во время обета молчания), которые не уступают современному языку жестов глухонемых.

Ни для кого не секрет, что культуре традиционного типа вообще свойственно преимущество визуальных средств общения. Это преимущество особенно характерно для ритуала. Язык значимых движений лежит в основе ритуального поведения. Вторичность словесного языка оказывается, в частности в том, что во многих ритуалах вообще предусматривалось обязательное молчание, или же языковое поведение сводилось к возгласам, призывам к божеству. Языком жестов, поз, с помощью особенного поведения с вещами в ритуале передается наиболее значимая информация, которая имеет ключевое значение для всего социума.

В истории коммуникативного поведения особенная роль принадлежит руке. Ведя речь о жестах, в первую очередь имеются в виду значимые движения рук. Достаточно много жестов рук, которые используются в современном общении, имеют давнее происхождение. В ретроспективе их значение тесно связано с ритуально мифологической символикой руки.

В индийской традиции знаки многоруких богов и богинь использовались для многоразового усиления своего могущества и силы. Известны шаманские изображения в культуре эскимосов, в которых рука выступает как аналог крыльев птицы. Внутренняя сила шамана символизируется изображением человеческих рук и ног, расположенных по четыре стороны от человеческого лица. С этим можно сравнить изображение рук с раскоряченными вытянутыми пальцами на ритуальной одежде в ряде индийских племен. Такого рода информация давно сопоставлена и часто встречается у многих народов как способ ограждения от нечистой силы с помощью соответствующего жеста — рука с распростертыми пальцами выдвинута вперед. Этот знак широко распространен и в других культурных ареалах, в частности, в Средиземноморье и Ближнем Востоке, — там он изображается на дверях и татуируется на лице. В качестве примера, в Магриби используется магический жест правой руки, которая охраняет от сглаза.

Согласно известному высказыванию “взять власть в свои руки”, — рука способна удерживать не только материальные объекты. Власть руки часто встречается на хетських государственных договорах, где руки обнимают союзника, что созвучно с современным знаком — поднятию руки как жесту голосования. У египтян женщина-богиня изображается символом священной руки, что особенно показательно в случае Исиды, культ которой связывают с мифом об отрезанной ею и брошенную в воду руку сына Гора после того, как последний опорочил свою честь связью с Сетом. Причем Сет выступал в роли женщины, и обе его руки стали сыновьями Гора [5, 6].

Последний вавилонский царь Валтасар, сын известного Навуходоносора в ночь взятия Вавилона устроил празднование, на котором все время прославлялись языческие боги. В разгар празднования, на котором настольными чашами служили драгоценные сосуды, захваченные в иерусалимском храме, появилась рука, которая начертала таинственные слова: “За это и послана от Него кисть руки, и написано это писание: мини, мини, упарсин” [5]. Присутствующие на праздновании мудрецы не смогли его разгадать. Слова истолковал Даниил и предсказал гибель Вавилона.

Анализ литературы дает основания утверждать, что насчитывается более 2 тысяч символических жестов руки. Рука — самый умный орган, который говорит символической речью. Она жалуется, плачет, проклинает, прогоняет, бьет, ласкает. Человека который находится в возбужденном психическом состоянии почти всегда выдают руки (дрожание и “ломание ” пальцев, сокрытии кисти рук.

Исследователь семантики жеста Франсуа Дельсарта в разработке семантических таблиц жестов использовал принцип триединства, условно разделяя руку на три участка: от пальцев к запястью, от кисти к локтю и от локтя по плечо. Каждая часть этих распределений имеет свое символическое значение. Концовки пальцев — ум; основание фаланги выражено кулаком, а значение кулака — проявление характера. Запястья помечают чувство (жест висячей кисти или “собачья лапа”). В семьях дворян воспитанию движений девушек уделялось самое пристальное внимание. Почти невозможно было встретить даму с жестом “висячей кисти”: дама “умела держать себя в руках”.

В трактовке жестов руки важную роль играет то, насколько она отдалена или приближена к телу. Чем ближе жест руки к телу, тем более он находит конкретные значения в зависимости от приближения к его определенному участку. Чем дальше от тела, тем жест более абстрактен, и тогда нельзя проследить, от какого участка тела он происходит. Относительно проявления характера человека свидетельствует локоть. Недаром в народных танцах много выставленных локтей (жест — “руки в бок”). Плечо ж – термометр чувств: приподнятое плечо — градус эмоций высок, а опущенное — признак подавленного состояния [4].

Жест — “дуля” — фигура с трех пальцев: палец Марса содержится между пальцами Сатурна и Юпитера. В древности этот жест выступал как магический оберег, в наши дни он помечает метажест отказа. Широко распространения имеют следующие жесты: 1) руки, скрещенные на груди с едва заметным наклоном головы, — символ спрятанной угрозы; движение руки от плеча — “пошел прочь”; накрытие ладонью темени — символ обмана.

Традиция руки существовала на Руси. Есть поверье о “славной руке”, мечте квартирных воров. Это засушенная рука мертвеца, который наводит беспробудный сон на тех, кто не спит. Просить руки или отказать в руке в свадебном кодексе славян является символом будущего бракосочетания. В словесных выражениях слово “рука” наделена символическим звучанием: например, говорят, “рука руку моет”. Это связано с ритуальным обмыванием рук, во время которого процедура мойки рук снимала виновность и выражала нежелание брать вину на себя. Отсюда и выражение Понтия Пилата “я умываю руки” [4].

Популярное изображение соединенных рук, символа союза и дружбы, так называемое рукопожатие, в первый раз появилось в компании “Hand in Hand Fire Office”, основанной в 1696 г. Двойное рукопожатие встречается и как пожарный символ в компании “Union Assurance society”, основанной в 1714 г. Сильный повелительный жест руки используется для привлечения внимания к адаптированному компанией IBM высказыванию Альберта Камю, который призывает “отдавать все в настоящем” [3].

Жест “пятерня” в качестве магического оберега встречается в разных культурах: на церемониальной одежде у американских индианцев, на дверях домов и даже на лице в народов Ближнего Востока. Еще несколько лет назад стилизованную пятерню можно было увидеть за стеклом легковых автомобилей. У арабов Средней Азии этот жест означает проклятие. При этом считается, что “средний и безымянный палец закрывают врагу глаза, мизинец и указательный палец — затыкают уши, а большой палец запирает уста. Защитным амулетом от подобного проклятия служит так называемая “ладонь Фатимы” — изображение открытой руки с глазом на ладони” [3].

Связь руки с символикой социального статуса прослеживается в таких высказываниях, как “он — моя правая рука” (главный помощник), “длинные-короткие руки” (много-мало власти). В основе символики руки, как символа власти, лежит идея причастности. В логике традиционных представлений притронуться к чему-либо во многих случаях означает “вступить во владение” (в сравнении с детским “правом”: “Я: первым притронулся”). Значимость этого действия повышалась, если речь велась относительно объекта, наделенного особенным статусом (сакральный предмет, который воплощает основные ценности группы). У многих народов человек, который притронулся к тем или другим предметам в доме, автоматически вступал под заместительство хозяев дома. Нет ничего странного в потому, что русские крестьяне не хотели, чтобы иностранцы касались руками их икон.

Картина мира человека строится с помощью определенного набора противопоставлений: жизнь-смерть, счастье-несчастье, мужской-женский. Среди них фундаментальное значение имеют пространственные оппозиции (верх-низ, внутренний-внешний, правый-левый), которые лежат в основе всей многоаспектной системы ориентации человека в окружающем мире. Одна из особенностей пространственных оппозиций заключается в том, что они могут приобретать оценочный смысл. Это особенно характерно для противопоставления правый-левый.

Жестовое общения выражает как отношения так и моральные нормы. Правое ассоциируется с правдой, правильным, правотой, в то время как левое — с неправдой (несправедливостью), неправильным, неправотой. Правому чаще всего приписывается позитивное, левому же наоборот — негативное значение.

Характер оппозиции “правое-левое” непосредственно определяется неравноценностью правой и левой руки. Биологические предпосылки для праворукости обуславливаются функциональной асимметрией мозга. Культурные установки с одной стороны, поддерживают праворукость и основываются на ней — с другой. На фундаментальной позиции “правое-левое” базируется множество определяющих особенностей ритуального и этикетного поведения [5, 6].

У многих народов строго разграничивались действия, которые нужно выполнять правой и левой рукой. Для монголов, правая рука — “рука благодати”, только этой рукой можно было вручать и принимать подарки, доить скот, отдавать что-либо. У некоторых народов функции левой руки ограничивались буквально с колыбели. Например, сербы не пеленали правую руку младенца, “чтоб она имела возможность защищаться от нечистой силы”. Мусульмане считают правую руку ритуально чистой, потому ею можно приветствовать человека, брать еду, касаться “чистых” частей тела.

В плане нашего рассмотрения чрезвычайно важно проанализировать роль жестов в процессе общения. Вместо того, чтобы сказать “да” или “согласен”, человек может кивнуть головой. Вместо того, чтобы сказать “Здравствуйте” человек может поднять руку или наклонить голову. В ситуации, когда необходимо подчеркнуть какую-то мысль, человек поднимаете вверх указательный палец. Указательным пальцем также угрожают шаловливому ребенку. Этот жест полностью замещает приказ “прекрати!”.

Как видим, речь жестов (по крайней мере, за своей функцией) эквивалентен звуковой (вербальной) речи, но, к сожалению, не все понимают, что жестовая речь не является общечеловеческой речью и переносят символику жестов, принятую в культуре А, в культуру Б, в результате чего общение или не имеет места, или усложняется [3].

Рассмотрим несколько разногласий “украинских” и “иностранных” жестов. Украинцы, прощаясь, машут рукой, разворачивая ладонь от себя и раскачивая ею вперед и назад, англичане же раскачивают ею со стороны в сторону, а итальянцы разворачивают ладонь к себе и раскачивают ею вперед и назад. Итальянский жест для украинца будет означать “подойдите ко мне”, потому легко понять, каким образом возникают недоразумения. Украинский студент, желая выступить на занятии, поднимает руку, вытянув кисть; немцы поднимают два пальца. Украинские студенты, желая выразить одобрение преподавателю, за блестяще прочитанную лекцию, начинают аплодировать; западноевропейские студенты в похожей ситуации стучат костями пальцев по столу.

В Индии и в некоторых других азиатских странах знакомые при встрече складывают руки лодочкой, прижимая их к груди й слегка склоняют голову вперед, при этом рукопожатие не происходит. Говоря о себе, европеец показывает рукой на грудь, а японец — на нос. Китаец или японец, рассказывая о своем несчастье, улыбается, чтобы “слушатели не огорчались”; в европейской культуре этого не делают.

Некоторые “иностранные” жесты просто не имеют у нас эквивалентов. Например, американский жест победы не имеет у нас никакого соответствия. Не имеет соответствий и жест, известный в США, который означает “удачи тебе”, “будь здоровый”. Характерно, что жесты, которые не имеют эквивалента, как правило, интерпретируются неверно: скажем, жест может восприняться как жест угрозы, а не хорошего настроения, то есть в противоположном значении.

В методологическом плане чрезвычайно важно учитывать следующее. По словам французского семасиолога А.Греймаса, стоит различать “практическое” и “мифическое” значение жестов. “Так, в “практической” интерпретации о человеке, который склонил голову вперед и выставил верхнюю часть корпуса, можно сказать, что “он наклоняется”. На “мифическом” уровне — что он “здоровается”. Не будем спорить относительно пригодности терминов, которыми пользуется А.Греймас (хотя они обременены оттенками значения, которое препятствует их нейтральному пониманию): часто выходит, что иностранец, который попадает в условия новой для него культуры, бывает способный только к “практическому” пониманию жестов, тогда как коммуникация возможна только при условии “мифического” толкования [5].

В заключение следует отметить, что кроме жестов, которые несут определенную нагрузку, есть жесты, которые сопровождают речь, но которые неспособны замещать речевые высказывания. Они не несут конкретную речевую информацию, только передают определенные сводки о том, про что идет речь; в частности, если человек говорит по-русски, а жестикулирует по-итальянски, то, хотя содержание его речи будет правильно понятым, но за жестом не удастся спрятать, что он иностранец. Когда украинцу или русскому придется считать на пальцах “один, два, три”, он загибает в кулак пальцы левой руки и использует при этом правую руку. В ряде западноевропейских стран в аналогичной ситуации пальцы разгибаются из сжатого кулака, а вторая рука не используется. Интересно заметить, что украинцы и россияне начинают считать с мизинца, а европейцы — с большого пальца: русские и украинцы, “подкрепляя речь”, жестикулируют только одной — правой или левой рукой. Некоторые иностранцы, особенно жители Европы, жестикулируют двумя руками, причем обе руки двигаются всегда симметрично.

Литература:

1.         Воробьев В. В. Лингвокультурология (теория и методы). / В. В. Воробьев — М., 1997. — С. 298–331.

2.         Выготский Л. С. Мышление и речь. / Л. С. Выготский — М., Л.: Соцэкгиз, 1934. — С. 116–118.

3.         Германова Н. Н. Коммуникативные стратегии диалога и проблемы межкультурного взаимодействия. / Н. Н. Германова — Психолингвистика и межкультурное взаимодействие, 1991, — С.63–64.

4.         Горелов И. Н. Невербальные аспекты коммуникации. / И. Н. Горелов — М., 1980. — С.99–104.

5.         Костомаров В. Г. Языковой вкус эпохи. / В. Г. Костомаров– М., 1994. — С.33–47.

6.         Николаева Т. М. Жест и мимика. / Т. М. Николаева — М., 1972, — С.24–30.

7.         Сперанский М. М. Правила красноречия. / М. М. Сперанский. — Цит. по хрест. Граудина Л. К. Русская риторика. Хрестоматия. — М., 1996. — С. 74–91.