Армянская поэзия в творческом наследии Михаила Дудина

Статья посвящена поэту-переводчику М. Дудину, внесшему большой вклад в развитие русско — армянских литературный взаимосвязей. Дудину принадлежат переводы из поэзии Ав. Исаакяна, Е. Чаренца, А. Сагияна, Г. Эмина, С. Капутикян и др. Лучшие переводы Дудина вошли в его антологию “5 сестер и 32 брата — все вместе” (1965), куда были помещены его работы не только из армянской поэзии, но и из грузинской, еврейской, латышской, кабардинской, а также из поэзий других народов.

Ключевые слова: поэзия, перевод, оригинал, литературные связи, антология, мастерство переводчика.

В созвездии русских поэтов-переводчиков свое почетное место занимает Михаил Дудин, который хорошо известен и популярен не только в России, но и за ее пределами. Своей поэзией он продолжил те литературные традиции, которые были заложены Пушкиным, Лермонтовым, Тютчевым, Некрасовым, обогатив при этом русскую литературу новым словом, наполненным светом и добром беспокойной и чуткой души поэта. Первые поэтические сборники Дудина вышли в годы войны, среди которых выделим “Фляга» (1943), “Костер на перекрестке” (1944). В послевоенные годы поэт публикует сборники “Считайте меня коммунистом” (1950), “Мосты. Стихи из Европы” (1958), “До востребования” (1963). В 1970-е Дудин много и успешно работал.

Это сборники стихотворений “Татарник”, “Поэмы’’, “Рубежи’’, “Клубок” и др. В 1977 вышла книга очерков — “Право на ответственность”. В 1986 он публикует книгу стихов и поэм “Песни моему времени”. В 1987 — поэма “Зерна”, в 1989 — “Заканчивается двадцатый век” и книгу, вышедшую в Ереване, – “Земля обетованная” (Посвящения. Переводы. Эссе. Стихи); в 1991 — стихи и поэмы “Судьба”; в 1995 — “Дорогой крови по дороге к Богу” (стихотворения 1986–1993) и др. Как поэт, Дудин считал, что человек должен входить в мир хозяином, согревать его и вносить в него “добро и свет”. Думая об “ответственности действия и слова”, поэт постоянно возвращался к вопросу о значении и смысле поэзии, о том, что такое поэт. В своей статье, посвященной А. Ахматовой, М. Дудин, вспоминая слова французского поэта Поля Элюара, писал: “Пока на земле все еще есть насильственная смерть, первыми должны умирать поэты…”. [3,с.200]

Дудин признавал, что именно так поступали и жили русские поэты, “…сердце отдав временам на разрыв…”, [1, с.15] Пушкин и Лермонтов, Некрасов и Блок, Есенин и Маяковский и др. В этом и есть, в понимании Дудина, святая правда поэзии, без которой человеческая жизнь зашла бы в тупик. Именно этой святой правде поэт посвятил всего себя, верно служа ей до конца своей жизни.

Поэзия Дудина — отклик и переживание, в которой сосредоточены раздумья о жизни, времени, человечестве. Его лирика восьмидесятых тревожна и драматична, в ней поэтом затронуты вопросы, касающиеся мира, бережного отношения к природе и др., от решения которых зависит будущее человечества. Поэт был убежден, что необходимо “…сердцем слышать боль времен…», [1, с.15] и мгновенно откликался на все трагические события, связанные с человечеством.

В статье о Жуковском он писал: “У подлинной поэзии нет старости, нет страха перед будущим и подобострастия перед прошедшим”. [3,с.223]

Именно такова и поэзия самого Дудина, которая была посвящена служению правде и человечеству, которая своей актуальностью перешла и в ХХI век, где слова и мысли поэта звучат с той же силой и значимостью.

Дудин известен также как талантливый переводчик, посвятивший свое поэтическое дарование сближению литератур и культур разных стран и национальностей. Его перу принадлежат переводы из английской поэзии, сонеты В. Шекспира, стихотворения Р. Киплинга, из армянской поэзии — стихотворения Ав. Исаакяна, А. Сагияна, из балкарской — К. Кулиева, из башкирской — М. Карима, из грузинской — Н. Бараташвили, М. Квилидзе, из украинской — М. Бажана, С. Голованивского, Д. Павлычко, И. Драча, Н. Белоцерковец, из финской — Т. Гуттари, из чешской — М. Флориана и многих других.

Лучшие переводы М. Дудина вошли в его антологию “5 сестер и 32 брата — все вместе” (1965), куда были помещены его переводы не только из армянской поэзии, но и из грузинской, еврейской, латышской, кабардинской, а также из поэзий других народов.

В своем предисловии к этому сборнику Кайсын Кулиев, высоко оценивая переводческую деятельность русских поэтов-переводчиков, отметил, что русская поэзия всегда была чуткой к другим народам, к их культуре. Большая река щедро принимает все притоки, и Россия давно признана родиной лучших поэтических переводов. Указывая на заслуги Дудина в области поэтического перевода, он писал: “…Эта книга рождена любовью русского поэта к культуре других народов. Поэтому всегда дороги добрые дела. Их светом озарены его помыслы. В нем живут доброта хлеба и мудрость строителя. Такие же хорошие чувства руководили Дудиным, когда он переводил своих иноязычных собратьев. Мне известны его любовь и дружеское отношение ко многим поэтам, живущим в разных республиках нашей страны и за ее рубежом.

Думается, что надо хорошо чувствовать аромат той земли, поэтов которой переводишь, любить ее. Видимо, отсюда все и начинается”. [2,с.7]

Армянская поэзия явилась для Дудина своеобразным ключом познания одной из древнейших стран мира, которая на протяжении веков славилась своей культурой, в частности, литературой.

Армянская литература навсегда связала Дудина с Арменией, который нашел там истинных, верных друзей, которым он не раз посвящал свои стихотворения, дружеские эпиграммы. Неразрывная дружба и литературное сотрудничество сложились между М. Дудином и С. Капутикян, А. Сагияном, М. Маркарян, Г. Эмином и другими, в поэзии которых он нашел много общего со своей.

Лучшие стихи, переводы, эссе, послания поэта вошли в книгу “Земля обетованная” (1989), которая была посвящена Армении. Гонорар за ее издание поэт передал в фонд помощи пострадавшим от землетрясения. Эпиграфом к книге послужили слова М. Дудина: “Армения стала моей необходимостью…”. [1,с.3]

В предисловии к книге “Стань даром для людей” поэт Амо Сагиян, высоко оценивая литературную связь Дудина с Арменией, писал: “Наш народ любил и любит всех любящих его — независимо от их требований и великодушия. Любит так же, как и своих родных, единокровных мучеников и подвижников.

Это, наверное, оттого, что до ноябрьского нашего возрождения мало было у армянского народа истинно любивших его, зато ярых ненавистников — и не счесть, мало было у него подлинных друзей, зато злобных недругов — сколько угодно. И потому народ наш освещал и боготворил немногих друзей, кто познал его душу и способствовал спасению и процветанию ее. Байрон, Брюсов, Блок, Горький, Тихонов, Мандельштам, Тычина, Гришашвили, Нансен, Верфель — без поминания этих имен наш народ, как говорится, хлеба не переломит. И в ряду этих истинных друзей свое достойное место занимает и Михаил Дудин”. [1,с.23]

Литература, переводческое искусство объединили М. Дудина с литературоведом Л. Мкртчяном, с которым они часто встречались и в Армении, и в России. Он не раз посвящал Мкртчяну свои наполненные теплотой и большим юмором эпиграммы, в которых ощущается искреннее уважение русского поэта к своему армянскому другу. Высоко оценивая заслуги Мкртчяна в деле развития русско-армянских литературных взаимосвязей, Дудин по поводу пятидесятилетия друга, в напечатанной в “Литературной газете” статье отметил: “Он любит свою Армению и умеет влюблять души людей в ее историю, в ее сегодняшний день и завтрашнее утро. Он великий мастер по классической подготовке друзей Армении. Он делает это с поразительным искусством”. [4,с.6]

С большим восхищением Дудин относился и к личности Амо Сагияна, поэзию которого он переводил целыми циклами. Армянскому поэту М. Дудин также посвятил стихотворение, которое впервые было напечатано в журнале “Дружба народов”, где он выразил свое отношение к его лирике: [4, с.7]

Поэт, воспевший Зангезур,

Мне по душе твоя натура

И взгляд бездонный, как прищур

Пещер в ущелье Зангезура…

Дудин был большим поклонником поэзии П. Севака, в которой русский поэт, в первую очередь, оценил его веру и правду души, осознавая, что чужого горя не бывает, умеющего сочувствовать всему миру словом и делом. Характеризуя поэта, в лице которого он видел верного сына армянского народа, истинного поэта по таланту и убеждению, Дудин писал: “Он взял в свою душу, пронзенную безумием, искушенную горем своего народа, страдальческую жизнь Комитаса и сделал из нее неумолкаемую колокольню любви и предупреждения. Он очень рано ушел из жизни, но сделал очень много для радости жизни, для нас с вами и для тех, кто придет после нас, для наследников наших песен и нашей любви.

Слушайте колокола Паруйра Севака!” [2,с.165]

Помимо литературы новейшего времени, Дудин был большим знатоком и поклонником средневековой армянской лирики. Так, восхищаясь поэзией Григора Нарекаци, он писал: “Когда читаешь “Книгу скорби”, поражаешься титанической силе Григора Нарекаци, ворочающего каменные глыбы вековечных устоев человеческой морали, и начинаешь понимать, что на этих камнях сомнений только и может расти зеленая трава истин человеческой жизни…

Григор Нарекаци — поэт из храмовой библиотеки общечеловеческой культуры. Он есть хвала и честь армянского народа, его глубоких корней в прошлом, его ветвистой кроны в будущем…”. [2,с.168]

Дудин остро реагировал на все события, связанные с Арменией, с ее достижениями и трагедиями. С большой болью русский поэт воспринял весть о землетрясении в Армении, с чувством трагедии он пережил кровавые события Сумгаита, откликаясь на них своими задушевными стихотворениями, призывая при этом русский и армянский народы быть ближе друг к другу: [2,с.170]

Дудин написал также блестящее предисловие к роману Франца Верфеля “Сорок дней Муса-дага”, который посвящен событиям 1915 года в Западной Армении. Указывая на значимость этой книги, русский поэт отмечал, что горизонты действия этой книги безграничны, и она раскроет читателям страшную действительность геноцида.

На протяжении целого десятилетия Дудин с большим переводческим мастерством переводил лучщие достижения армянской поэзии, в частности, поэзию Ав. Исаакяна, Е. Чаренца, А. Сагияна, Г. Эмина, С. Капутикян и др.

Дудин переводил поэтов, близких его духовному миру и, не случайно, по этому поводу литературовед Л. Мкртчян отмечал, что для того, чтобы перевести стихотворение, ему надо написать это стихотворение. Поэтому у него не все получается. Не получился и “роман” с такой замечательной поэтессой, как Маро Маркарян. По этому поводу М. Дудин вспоминал: “Я сам у нее попросил подстрочники. Раз десять садился переводить, но у меня не выходит. Очень уж для меня она армянская и женская. Тогда я отдал эти подстрочники моей хорошей знакомой — Наташе Галкиной (она поэт истинный и интересный). Вот она перевела стихи Маро, и как мне показалось, что-то в ней проглядывает, истинно принадлежащее Маро Маркарян…”. [1,с.14]

Дудину было дорого и любимо все, что было связано с Арменией, которую он называл сказочной и прекрасной страной. Изумленный ее историей, традициями, поэзией, музыкой танцами и людьми, в своем эссе “Чаша жизни” он писал: “Но нет и не может быть Армении без армян, древнейшего на земле народа, трудом и мудростью прославившего эту каменистую землю и сделавшего ее почвой своего бессмертия.

Я прикасался к великой поэзии армянского народа и понимал, что все высокое в его духовном мире рождалось на перекрестках истории и было замешано на крови трагедий, на упорстве и мужестве.

Я смотрел на древние фолианты армянских поэтов, и века разговаривали со мной языком преодоления страданий, а пространство истории зацветало маками, как пустыня после дождя…”. [2с.182]

Высоко оценивая переводческую деятельность русских поэтов, литературовед Л. Мкртчян писал: “Мы хотим, чтобы наши замыслы, наши дела и наша жизнь были правильно поняты. Мы выражаем себя в книгах, и мы хотим, чтобы книги наших писателей читали в переводах. Нами движет не честолюбие, а жажда быть понятыми. Перевод художественной литературы — это диалог между народами, диалог лучших сыновей народа, ведущий к взаимопониманию, к взаимонеобходимому сотрудничеству. Можно сказать, что основы диалогического мира гораздо более прочны, чем мира монополистического” [5, с.9].

Именно поэтому Армения свято чтит память М. Дудима, посвятившего свою музу и силу своего таланта переводческому искусству. Его переводы из армянской поэзии навечно увековечили себя несмолкающими памятниками поэзии, которые будут вдохновлять и восхищать читателей последующих поколений.

Литература:

1.      Дудин М. Земля обетованная. Ереван. 1989. 150 с.

2.      Дудин М. 5 сестер и 32 брата — все вместе. Ленинград. 1965. 370 с.

3.      Лавров В. Михаил Дудин. Ленинград. 1988. 300 с.

4.      Мкртчян Л. Для человека ход времени печален… Штрихи к портрету М. Дудина. Ереван. 1992. 120 с.

5.      Мкртчян Л. Если бы в Вавилоне были переводчики. Ереван. 1987. 420 с.