Патриотическая лирика Амо Сагияна в переводах Михаила Дудина

M. Dudin is one of the best poets - translators, who has made an enormous contribution to the development of Russian-Armenian literary connections. Poet Mikhail Dudin translated into Russian language poetry Av. Isahakian, S. Kaputikyan, A. Saghiyan and others. The best translations of M. Dudin included in the book, The Promised Land. "Translated Dudin of Armenian poetry, suggest that they contain a large and devoted love of the Russian poet to Armenia. Thanks to the poetic talent and higher taste of the poet, he could feel the originals, reflect the original style of the translated poet. From the above translation of the poet can be seen that the A. Saghiyan were close to him in spirit, thinking, mood, which in turn enabled him to achieve greater harmony with the words and thoughts translated poets.

В созвездии русских поэтов-переводчиков свое значимое место занимает Михаил Дудин, который хорошо известен и популярен не только в России, но и за ее пределами. Своей поэзией он продолжил те литературные традиции, которые были заложены Пушкиным, Лермонтовым, Тютчевым, Некрасовым, обогатив при этом русскую литературу новым словом, наполненным светом и добром беспокойной и чуткой души поэта. Первые поэтические сборники Дудина вышли в годы войны, среди которых выделим “Фляга" (1943), “Костер на перекрестке” (1944). В послевоенные годы поэт публикует сборники “Считайте меня коммунистом” (1950), “Мосты. Стихи из Европы” (1958), “До востребования” (1963). В 1970-е Дудин много и успешно работал. Это сборники стихотворений “Татарник”, “Поэмы’’, “Рубежи’’, “Клубок” и др. В 1977 вышла книга очерков – “Право на ответственность”. В 1986 он публикует книгу стихов и поэм “Песни моему времени”. В 1987 – поэма “Зерна”, в 1989 – “Заканчивается двадцатый век” и книгу, вышедшую в Ереване,– “Земля обетованная” (Посвящения. Переводы. Эссе. Стихи); в 1991 – стихи и поэмы “Судьба”; в 1995 – “Дорогой крови по дороге к Богу” (стихотворения 1986-1993) и др. Как поэт, Дудин считал, что человек должен входить в мир хозяином, согревать его и вносить в него “добро и свет”. Думая об “ответственности действия и слова”, поэт постоянно возвращался к вопросу о значении и смысле поэзии, о том, что такое поэт. В своей статье, посвященной А. Ахматовой, М. Дудин, вспоминая слова французского поэта Поля Элюара, писал: “Пока на земле все еще есть насильственная смерть, первыми должны умирать поэты…”. [3, с.200]

Дудин известен также как талантливый переводчик, посвятивший свое поэтическое дарование сближению литератур и культур разных стран и национальностей. Его перу принадлежат переводы из английской поэзии, сонеты В. Шекспира, стихотворения Р. Киплинга, из армянской поэзии – стихотворения Ав. Исаакяна, А. Сагияна, из балкарской – К. Кулиева, из башкирской – М. Карима, из грузинской – Н. Бараташвили, М. Квилидзе, из украинской – М. Бажана, С. Голованивского, Д. Павлычко, И. Драча, Н. Белоцерковец, из финской – Т. Гуттари, из чешской – М. Флориана и многих других. Лучшие переводы М. Дудина вошли в его антологию “5 сестер и 32 брата – все вместе” (1965), куда были помещены его переводы не только из армянской поэзии, но и из грузинской, еврейской, латышской, кабардинской, а также из поэзий других народов.

На протяжении целого десятилетия Дудин с большим переводческим мастерством переводил лучщие достижения армянской поэзии, в частности, поэзию Ав. Исаакяна, Е. Чаренца, А. Сагияна, Г. Эмина, С. Капутикян и др. Дудин переводил поэтов, близких его духовному миру и, не случайно, по этому поводу литературовед Л. Мкртчян отмечал, что для того, чтобы перевести стихотворение, ему надо написать это стихотворение. Поэтому у него не все получается. Не получился и “роман” с такой замечательной поэтессой, как Маро Маркарян. По этому поводу М. Дудин вспоминал: “Я сам у нее попросил подстрочники. Раз десять садился переводить, но у меня не выходит. Очень уж для меня она армянская и женская. Тогда я отдал эти подстрочники моей хорошей знакомой – Наташе Галкиной (она поэт истинный и интересный). Вот она перевела стихи Маро, и как мне показалось, что-то в ней проглядывает, истинно принадлежащее Маро Маркарян…”. [2, с.14 ]

Дудину было дорого и любимо все, что было связано с Арменией, которую он называл сказочной и прекрасной страной. Изумленный ее историей, традициями, поэзией, музыкой танцами и людьми, в своем эссе “Чаша жизни” он писал: “Но нет и не может быть Армении без армян, древнейшего на земле народа, трудом и мудростью прославившего эту каменистую землю и сделавшего ее почвой своего бессмертия. Я прикасался к великой поэзии армянского народа и понимал, что все высокое в его духовном мире рождалось на перекрестках истории и было замешано на крови трагедий, на упорстве и мужестве. Я смотрел на древние фолианты армянских поэтов, и века разговаривали со мной языком преодоления страданий, а пространство истории зацветало маками, как пустыня после дождя…”. [2,с.189]

Единство мыслей и чувств М. Дудин ощутил также в лирике Амо Сагияна, стихи которого он перевел с глубоким проникновением. Работая над переводами из поэзии А. Сагияна, Дудин в своем письме Л. Мкртчяну так писал о своих впечатлениях: “Он действительно прекрасный поэт, и переводил я его с превеликим удовольствием. Посылаю тебе переводы – посмотри. Я сделал небольшую книжицу. Не знаю, по душе ли будет она самому Амо”. [4, с. 17 ]

Среди переводов М. Дудина можно встретить стихотворения А. Сагияна из разных циклов, среди которых выделим такие, как “Ты камни клал в фундамент мира…”, “Утесы и скалы стоят на постах...”, “Гора в объятиях горы”, “Прочтут осеннему туману…”, “Я в детство впасть опять хочу…”, “Хотел бы я к Салвард-горе сходить…”, “Сны через все потери”, “Горы не видно в туче…”, “Там в тишине кричит тропа глухая…”, “С кустов шиповника плоды…”, “Помощник”, “Ах, ущелья мои…”, “Что я принес с гор?..”, “Я должен верить мудрости зерна…” и мн. др., в которых ощущается поэтическая индивидуальность А. Сагияна, его бескрайняя любовь к Армении, к ее самобытной и прекрасной природе.

В переводе стихотворения “Ты камни клал в фундамент мира…” Дудин воссоздал патриотический пафос поэта, который восхваляет свой народ, выросший и крепнувший в битвах. Перевод, как и подлинник, насыщен оптимизмом поэта, смело вглядывающегося и верящего в грядущее:[5, с. 15 ]

Ты камни клал в фундамент мира

И с горьким роком в битвах креп.

Ты выпек в пропасти тоныра

Своей судьбы упрямый хлеб.

Ты своему младенцы камень

Крошил в похлебку по утрам.

И он тяжелыми руками

Сложил из камня гордый храм.

Твоей судьбы века и миги

На праздник мира и на суд

Искусства каменные книги

Столетьям будущим несут.

(Перевод М. Дудина)

Помимо смысла и стиля, переводчику удалось передать также восточный колорит стихотворения, образно описывая каменную страну, где в тондыре выпекался хлеб и где по утрам вместо него в похлебку младенцам крошили камень. В переводе проявилось богатство поэтического языка и самого переводчика, которым были умело использованы изобразительные средства русского языка.

Безмерная любовь Сагияна к своей стране, к ее горным утесам и скалам отразилась также в стихотворении “Утесы и скалы стоят на постах…”, в котором поэт, признавая себя частичкой природы, в нужный момент готов ради нее даже воскреснуть из грешной земли. Строго следуя смыслу и стилю подлинника, Дудин в своем переводе блестяще передал пейзажность стихотворения, мастерски олицетворяя образы скал и утесов, вечно стоящих в позах седых королей, тащущих на своих плечах время. Перевод, как и подлинник, построен методом противопоставления и сравнения образа природы с поэтом, который признает ее вечной, а себя уходящим. В переводе ощущаются дух и настроение поэта, его безграничная любовь к родному краю, его чуткое и трепетное отношение к природе. Благодаря рифмическому построению, перевод ярок и выразителен также интонационно и является аналогом подлинника, ничем не уступая своим лирическим звучанием: [5, с.16 ]

Утесы и скалы стоят на постах

У вечности, словно вопросы.

Я – трепет и дрожь на холодных устах,

На ваших уступах, утесы.

Стоите вы в позах седых королей,

Века, не меняясь в лицах,

Я – капля росы на изгибах бровей,

На ваших гранитных гробницах…

(Перевод М. Дудина)

Работая над переводами из лирики А. Сагияна, Дудин испытывал поэтическое наслаждение, о котором он писал следующее: “Потом, в самом процессе перевода, я увлекся открывшимся передо мной талантом, чем-то сродственным музыке моей души. Из любезно предоставленных мне подстрочников я выбирал и переводил, выстраивал своеобразную книгу лирики”. [4,с.17]

Олицетворение природы с ее динамичным движением с большим умением переданы Дудиным и в стихотворении “С кустов шиповника плоды…”, которое насыщено чувством свежести и доброты поэта. Сравним фрагмент перевода с подлинником и укажем на его достоинства. [5,с.133 ]

С кустов шиповника плоды

Стекают каплями воды

Ручью на спину.

Ручей с карниза на карниз

Уносит красный трепет в низ

С горы в долину.

Его струя, свежа, добра,

Блестит отливом серебра

И стали стылой.

Ручей из камня был рожден

И сам собой освобожден

Своею силой…

(Перевод М. Дудина)

В отличие от подлинника, который состоит из шести столбцов, перевод представлен в виде трех столбцов, в которых сконцентрированы основные мысли и чувства поэта. Синтаксическая конструкция перевода построена при помощи фигур усиления, умолчания, которые придают большую выразительность стихотворению. Рифмически перевод построен в сочетании смежной рифмовки с перекрестной, что позволило переводчику с большим мастерством показать силу и движение ручья. В переводе ощущается позитивное настроение поэта, его отношение к описываемому пейзажу. Перевод мелодичен и звучит созвучно подлиннику.

Амо Сагиян, в свое время, давал самые высокие оценки переводам М. Дудина. Так, в одном из своих писем он писал: “…Читая твои переводы, я чувствовал оригинал. Почти всегда. Говорю почти всегда, чтобы быть до конца искренним, чтобы благодарность тебе тоже была искренней, настоящей”. [4, с.19 ] Олицетворение и красота пейзажа нашли свое новое рождение также в вольном переводе стихотворения “Глаза пещер с глазницами без век…”, где ощущается мощная энергетика сагияновской мысли и чувства.

По воспоминаниям литературоведа Л. Мкртчяна, поэт был рад переводам, однако он хотел, чтобы в них было больше буквальных соответствий оригиналу. Об этом Л. Мкртчян писал: “Сагиян и сам не переводит буквально, но хочет (этого желают почти все поэты, когда речь об их собственных стихах), чтобы его переводили буквально. Автору оригинала как бы мешает в переводе соседство с автором перевода, хотя, если поэта переводит поэт, то перевод – это произведение уже не одного, а двух авторов”. [4, с. 18 ]

Переводы Дудина свидетельствуют о том, что поэзия Сагияна была им воспринята с большим вдохновением и любовью, которая отразилась во всех его работах, где он предстал мастером перевоплощения, которому удалось естественно переложить на русский язык стихотворения армянского поэта, показав при этом величие его мысли и чувства. Они созвучны подлинникам, в них ощущается синтез поэтического почерка двух талантливых современников. В своих воспоминаниях о Дудине, литературовед Л. Мкртчян отметил, что когда в Ереване готовили к изданию небольшой сборник стихов А. Сагияна в русских переводах, он получил от его переводчика письмо, в котором тот просил: “Если вы в самом деле будете издавать Амо Сагияна в моем переводе, не забудьте поставить эпиграфом следующие строки Исаакяна:

Я снова на земле своей родной,

И снова детским наблюдаю взглядом

Свет чистых звезд из вечности…

В книге они необходимы, как духовная связь поэтов”.[4, с.18]

Итак, многочисленные переводы Дудина из поэзии Амо Сагияна, являются бесспорным доказательством того, что Армения явилась его духовной потребностью, которая стала самой счастливой страницей его жизни.

Литература:

1. Дудин М. Ключ. Ленинград. 1983.

2. Дудин М. Земля обетованная.Ереван, 1989.

3. Лавров В. Михаил Дудин. Ленинград, 1988.

4. Мкртчян Л. Для человека ход времени печален… Штрихи к портрету М. Дудина. Ереван, 1992.

5. Сагиян А. Лирика. Ереван. 1989.