Дискурс власти в творчестве Виктора Пелевина (на примере романов «Омон Ра», «Жизнь насекомых», рассказов «Подземное небо», «Вести из Непала», «Реконструктор»)

Виктор Пелевин — известный писатель-современник, чье творчество глубокомысленно и своеобразно. В произведениях писателя отражены его представления о власти. Концептология власти Пелевина отражается через дискурс власти, под которым следует подразумевать «диспозитив взаимосвязи знания и власти» (М.Фуко). Распределение и перераспределение власти есть по Фуко перегруппировка инстанций знаний. В целом отношения дискурса и власти носят амбивалентный характер. Дискурс одновременно выступает и средством и источником властвования, инструментом и эффектом власти. «Молчание и секрет, — пишет Фуко, — равно дают приют власти, закрепляют ее запреты; но они же и ослабляют ее тиски и дают место более или менее неясным формам терпимости».

Концептология власти в творчестве Пелевина основана на представлениях власти как насильственном навязывании субъекту воли другого человека. Любое давление на поведение, мысли человека является актом власти над ним. Единственным способом освобождения от подобного давления оказывается «выход» из поля власти при помощи погружения в свой внутренний мир, в свое сознание, в «Пустоту».

Дискурс власти здесь сопряжен с культурными кодами, с которыми человек находится в постоянном соприкосновении, в диалоге на уровне сознания. В произведениях Пелевина показано, как культура организует знаковое пространство, в котором человек живет. Культурное поле формирует в человеке нравственные идеалы, ментальность и образ окружающего мира. При этом культура в целом рассматривается как особый язык, текст, который напрямую влияет на сознание индивидуума. Пелевин рассматривает давлеющее влияние власти посредством культурных знаков.

Дискурс власти в произведениях Пелевина предстает при помощи дискурсивных практик. Подобной практикой является обращение к приемам искусства соц-арта, работающим с идеологическими и культурными клеше. Главным приемом соц-арта было столкновение противоположных культурных знаков, чтобы вовлечь созерцателя в диалог на уровне сознания, восприятия. Конфликт часто был доведен до абсурда. Все перечисленные приемы можно обнаружить в текстах Пелевина.

Дискурсивная практика соц-арта в произведениях «Омон Ра», «Подземное небо», «Вести из Непала», «Жизнь насекомых», «Реконструктор» основывается на развенчивании идеологических культурных мифов соцреализма, представленных в текстах писателей советской поры. Среди них: миф о новом человеке, о космических полетах, о счастливом будущем страны и ее граждан, которые основаны на архетипах героя-воина, мудрого отца-наставника, преданного сына. Пелевин демонстрирует несостоятельность реального воплощения идей соцреализма, мотивируя это их давлением на сознание человека, что ведет к его разрушению. Писатель доводит ситуацию до абсурда, благодаря чему идеологическая основа соцреализма полностью утрачивает свою сакральность.

Миф о космических полетах летчиков СССР тесно связан с архетипом героя-воина, который представлен в советской литературе. В рассказе «Омон Ра» Пелевин, обращаясь к данному архетипу, дает ему иное освещение. Прием соц-арта, связанный с заостренным конфликтом двух противоположностей, раскрывается здесь через столкновение чувства долга, воспитываемого культурой соцреализма, и его реализацией на практике. Сакральность героического подвига, необходимость совершения которого каждым человеком внедрялась в сознание идеологией партии большевиков, развенчивается через само представление о духовном порыве человека, который не может быть воспитан, так как возникает импульсивно, на подсознательном уровне. Таким образом, миф о космических полетах советских летчиков, который был в идеологии соцреализма наполнен глубоким патриотическим, культурным смыслом, благодаря приему соц-арта подвергается снижению, теряя при этом сакральное значение и становясь культурным знаком.

Архетип героя в рассказе Пелевина «Омон Ра» связан с образами молодых курсантов летного училища имени Маресьева и пехотного училища имени Матросова. Ребята должны повторить подвиги этих героев, так как в этом «смысл жизни» — отдать долг родине. Герой рассказа Пелевина Омон идет дальше многих своих однокурсников. Закончив училище и став инвалидом, он совершает еще одно самопожертвование — летит на Луну, зная, что умрет, как только поставит на ней флаг СССР. Дискурсивность организуется здесь через интертекстуальные связи текста «Омона Ра» с предшествующими известными произведениями 20 века. Так архетип героя представлен в произведениях «Как закалялась сталь» Н.Островского и «Повесть о настоящем человеке» Б.Полевого, «Старуха Изергиль» М.Горького. Алексей Моресьев («Как закалялась сталь») и Павка Корчагин («Повесть о настоящем человеке») совершают подвиг во имя родины, жертвуют своей жизнью для счастья народа. Их подвиг достоин уважения и признания, так как патриотический порыв, который движет ими, направлен на улучшение жизни сограждан, России в целом. Связь с текстами этих произведений реализуется через игру слов Корчагин — Урчагин («Омон Ра») и через прямое проговаривание имени персонажа в тексте Пелевина — летное училище имени Моресьева. Архетип героя, приносящего себя в жертву для процветания страны, отсылает к мифическому образу Прометея и легендарному Данко («Старуха Изергиль»), дающим людям благо, но пострадавших за это. Сакральная основа подвига, заключающаяся в высоком духовном порыве, профанируется Пелевиным через само воплощение подвига. Если Моресьев, Корчагин, Данко жертвовали собой ради других, то курсанты умирают, становятся инвалидами не из-за собственных моральных идеалов, а из-за идеологических установок власти: каждый гражданин должен быть героем своего отечества. Абсурдность достигается не только за счет отсутствия высокой идеи, ради которой совершается любой подвиг, но и через полное отсутствие осознанности происходящего. Курсанты летного и пехотного училищ даже не понимают, кому нужна их жертва. Так и Омон Ра — космонавт — летит на Луну, которой нет. Его космический корабль — это просто вагон в заброшенной ветке метро. А умереть ему предстояло не из-за отсутствия воздуха на Луне, а от рук представителя власти, чтобы Омон не рассказал другим о том, что космические полеты являются имитацией, созданной для манипуляции национальным самосознанием.

В романе «Жизнь насекомых» также показано лишение человека своего «я» и замена его общественным сознанием посредством соцреализма. Люди становятся насекомыми, теряя при этом всякое подобие высшего существа. Вопрос Раскольникова "…Тварь ли я дрожащая, или право имею?" из произведения Ф.Достоевского «Преступление и наказание» даже не подразумевается насекомыми Пелевина. Они полностью лишены способности к самоидентификации. Поэтому все попытки их к перевоплощению становятся только переходом из одного вида насекомого в другой. Сознание советского человека не может прогрессировать, так как лишено своего личного внутреннего стержня.

Поэтому в «Жизни насекомых» героизм дается в сильно сниженном ключе. Муха Наташа убивает комара-кровопийцу Арчибальда, тем самым повторив подвиг Сережи Баташова из произведения «Судьба барабанщика» А.Гайдара. Мать Наташи постоянно читает вслух критическую статью на этой повести Гайдара, проецируя судьбу Сережи на свою дочь (оба оказались без отца, перед выбором). Как и Сережа, Наташа совершает свой поступок, повинуясь инстинкту, защищая себя. Ее подвиг не является духовным выбором, основанным на патриотическом чувстве, и доведен до абсурда: Наташа-девушка шлепком руки убивает впившегося ей в ногу комара. После чего она рыдает, говоря, что не знала про то, кем был комар — Арчибальдом, то есть таким же, как и она сама.

Таким образом, разрушение сакральности советского мифа о космических успехах реализуется через развенчивание архепита героя. Разрушение основы идеи подвига влечет к полному обнажению обратной медали идеологии соцреализма. Если Моресьев, Корчагин, Данко из произведений писателей соцреализма жертвуют жизнью ради всеобщего блага, то герои «Омона Ра» теряют жизни, становятся инвалидами, бездумно подчиняясь идеологическим стереотипам. Пелевин, используя практику соц-арта, показывает несостоятельность культурных архетипов соцреализма, которые уродуют сознание. Искалеченное сознание советских людей становится прототипом телесных увечий курсантов. При этом ситуация доведена до абсурда, что еще больше усиливает эффект разрушения.

В «Жизни насекомых» показано последствия изменения сознания человека, которое уже не способно различать подвиг и убийство. Отсутствие своего мнения, подмена его общественным, навязанным идеологией, приводит к полному обезличиванию людей, к уровню насекомых.

Помимо мифа о космических полетах, о героизме дискурсивная практика соц-арта в произведениях В.Пелевина работает с мифом о новом человеке. В начале 20 столетия Россия стояла на пороге перемен, и смена власти монархической на коммунистическую стала толчком к созданию иных культурных основ. Среди прочих идей было преображение россиян в граждан нового государства СССР, что должно было реализоваться для улучшения жизни страны. Советский человек должен был стать оплотом патриотизма и прогресса. Однако время доказало, что эта идея оказалась не выполненной. Соц-арт показывает, что идейные установки соцреализма, направленные на работу с сознанием людей, создавая новое мышление, новое мироощущение советских людей, уничтожало их индивидуальность. Таким образом, миф о новом человеке оказывается несостоятельным, доводится до уровня культурного знака, лишенного сакрального смысла. Это развенчание ярко представлено в «Омоне Ра», «Реконструкторе» Пелевина.

В «Омоне Ра» миф о новом человеке представлен через образы инвалидов. Курсанты и их учитель Урчагин являются результатом социального эксперимента соцреализма. При этом результат его дается в симулятивном ключе: все эти персонажи являются инвалидами не только на уровне сознания, но и в буквальном смысле. Урчагин, как и его ученики, не имеет ног, вынужден перемещаться на коляске. При этом он ни разу не подвергает сомнению правильность его идеологического пути, он уверен, что этот путь единственно правильный. Хотя сам при этом он выступает и в роли палача, отдав приказ убить Омона, иного представления о власти у него нет, так как осознание себя как части механизма власти лишает его своего видения мира.

Интертекстуальный мост основывается на соотношении образа Омона Кривомазова и Шарикова из «Собачьего сердца» М.Булгакова. Эксперимент по перерождению человека, осуществляемый профессором Преображенским при помощи медицинских процедур, сопоставляется с ментальным изменением сознания советского человека идеологией соцреализма. Профанация социологического эксперимента советского политкульта реализуется через утрату человеком индивидуальности и замещение ее навязанной схемой. Если Преображенский хотел дать человеку вторую жизнь, стремясь победить смерть, то советская идеология, наоборот, разрушала сознание человека, делая из него «винтик», элемент большой машины власти.

Пародийность как одни из приемов соц-арта работает в «Омоне Ра» на обыгрывание мифологемы «учитель-ученик». Это осуществляется через профанизацию архетипа отца-наставника, восходящего к прототипу Сталина как идеального правителя, любящего своих граждан и заботящегося об их благе. Роль матроса Жухрая в романе «Как закалялась сталь» Н.Островского заключается в его наставничестве по отношению к Павке. Он указывает Павке Корчагину на необходимость воцарения советской власти и на ее положительное влияние на страну. Жухрай в романе Островского для своего ученика становится очень значимым человеком, старшим братом, помогающим примером и советом. В «Омоне Ра» роль наставника выполняет полковник Урчагин. Он, как вышестоящий по рангу и преподаватель в училище, объясняет своему подопечному необходимость полета в космос, аргументируя это высокой целью — служению родине. Образ истинного учителя, идейного отца разрушается, когда мы узнаем, чем занимается Урчагин в то время, когда умирают его ученики — отдыхает. Через безразличие полковника к судьбе своих учеников Пелевин обнажает отношение власти к гражданам страны.

В рассказе «Реконструктор» Пелевин архетип наставника-отца, связанный со Сталиным, обыгрывается через прием соц-арта — намеренного конфликта образа и языка, его описывающего. Это работает на раскрытие внутренней природы сложного характера правителя. Он оказывается противоречивым не из-за многогранности духовного переживания Сталина за судьбу страны, а по причине того, что управляет государством не один человек, а несколько одновременно. Семь Сталинов, правящих страной, соотносятся с библейским зверем о семи головах, который является символом апокалипсиса и появления антихриста. Симулятивность Сталинов в «Реконструкторе» реализуется через снижение образа антихриста до марионеточности или кукольности. Это осуществляется благодаря уничтожению истинности самой личности Сталина и замещению ее на человека, лишь играющего его роль и реализующего приказы пьяной компании.

Кроме того дискурсивная практика соц-арта реализуется через снижение образа Сталина. Архетип отца-Сталина, который в соцреализме трактуется как идеальный властитель, по-отечески любящего свой народ и наставляющего его на путь истины, соотносится с образом Петра I из третьей части трилогии Д.Мережковского «Петр и Алексей». Идеальный правитель, поднимающий страну на высокий экономический и культурный уровень, возводит новым мир, при этом уничтожая прежний. Апокалиптичность образов Петра I и Сталина заключается в обнаружении иной природы идеального правителя. Он не творец нового мира, а разрушитель истинных духовных ценностей. Если Петр I заменяет русские национальные культурные основы на западные, чуждые сознанию русского человека, то Сталин навязывает новому советскому человеку через соцреализм постулаты тоталитарного миропорядка. Семь Сталиных соотносятся с Петром I Мережковского через библейский образ антихриста — зверя о семи головах. Власть Петра I, как и политика Сталина, оказывала сильное давление на сознание общества, при котором человек утрачивал способность своего видения мира. Таким образом, обыгрывание образа идеального правителя-Сталина обнаруживает симулятивную природу через опровержение положительного созидательного начала и подмену его разрушительной семантикой.

Дискурсивная практика соц-арта, работающая с мифом соцреализма о светлом будущем, представлена в произведениях «Жизнь насекомых», «Подземном мире» и «Вестях из Непала». Соцреализм основывался на представлениях о постройке коммунизма, светлого будущего, которое сделает каждого советского человека счастливым. В непрерывном ожидании лучшей жизни если не для себя, то для своих детей, советские граждане, не жалея сил, работали по 12 часов на заводах, стремились усовершенствовать себя и мир вокруг. Но, как любая утопическая идея, коммунизм не смог реализоваться. С этим связаны представления соц-арта о светлом будущем, к которому тянулись, но который не оправдал себя. Так и в произведениях В.Пелевина миф о светлом будущем дается в симулятивном ключе, обнаруживая свою знаковую природу, лишенную сакрального наполнения.

Профанация мифа о «светлом будущем» представлена в «Жизни насекомых» через буквальное воспроизведение этой метафоры — люди-мотыльки стремятся к яркому свету в ночное время суток. Однако вместо настоящего источника света они кружатся около старого трухлявого пня. Абсурдность достигается за счет полного снижения образа носителя света как воплощения чистоты и идеального. Старый пень не может дать новое, так как дерево уже изжило себя.

Все персонажи «Жизни насекомых» так или иначе стремятся с самосовершенствованию. Но каждый из них в поисках лучшего обращается к различным культурным стереотипам. Жук Сережа уезжает из СССР в Америку, меняет сферу деятельности, но при этом его внутренний мир не меняется, так как он становится жертвой чуждых ему идеалов. Наташа перерождается из муравьихи-труженицы в муху-проститутку, пытаясь обрести новую жизнь с богатым кавалером. Но как только она оказывается в передряге, жених бросает ее. Новое культурное поле, пришедшее на смену соцреализму и основанное на идеологии потребления, чуждо советскому сознанию. Поэтому люди не могут реализовать себя в попутке воплотить все то же представление о светлом будущем, которым жили десятки лет.

Все насекомые умирают, так и не сумев постичь просветление, потому что ищут истину вне себя. Они стремятся к ложным истинам, всё более углубляясь в пространство, созданное другими людьми. Только мотылек Митя достигает истинного света, так как погружается в поисках ее в свое собственное сознание, где и обретает самого себя. Превращение Мити из мотылька в светлячка говорит о том, что невозможно обрести гармонию, не сумев прежде осознать себя.

Свет в «Жизни насекомых» представлен образом луны. Лунная символика обыгрывается Пелевиным через сопоставление со значением образа ночного светила в произведениях А.Чехова «Черный монах» и М.Булгакова «Мастер и Маргарита». Связь с «Черным монахом» осуществляется через упоминание его в тексте Пелевина в отношении образа луны, на которую смотрит мотылек Митя, а с пониманием луны Булгаковым интертекстуальность осуществляется через семантику движения — стремление Мити к свету. У Чехова луна является воплощением обманчивого света, так как сама по себе планета не источает свет, а только отражает лучи Солнца — истинного источника — и свет ее становится воплощением обманчивой сакральности. Так же в «Жизни насекомых» ложная сущность лунного света реализуется в еще более сниженном варианте — старом пне, который светится ночью и привлекает мотыльков.

У Булгакова же в «Мастере и Маргарите» луна рассматривается в положительном ключе, так как связана с семантикой движения-беспокойства, символизирующей внутреннюю гармонию героя. В этом случае свет луны непосредственно соотнесен с внутренним светом самого мотылька Мити, после осознания которого он превращается в светлячка.

Помимо «Жизни насекомых» мифологема «светлого будущего» находит свое освещение и в рассказе «Подземное небо». Она представлена двумя образами: картиной голубого неба, в которое летят разноцветные шарики и самолеты, и подземной веткой метро. Оба они подвергаются симулятивности. Дискурсивная практика соц-арта работает здесь через столкновение сакральности идеи светлого будущего с ее реализацией. Постройка метро становится аналогом строительства нового мира — коммунистического общества. Профанация идеи осуществляется через связь с образом котлована из одноименного произведения А.Платонова. Советские люди у Платонова копают котлован для постройки нового здания, в результате чего в большинстве своем умирают или бросают дело, осознав негативное влияние власти. Таким образом, котлован становится символом неосуществимой идеи коммунизма, идеального будущего. Подземный мир метро и котлована соотносится с образом Храма будущего. Герои и литераторы из пантеона советской культуры в «Подземном небе», воплощенные в статуи, напоминают богов и богинь Олимпа. Но развенчивание этого образа происходит через обыгрывание их застывания в согнутой позе, что символизирует подверженность их сознания идеям, продиктованным соцреализмом. Метро здесь выступает аналогом обитания Гадеса, то есть Татратом, загробным миром. Об этом говорит само название части рассказа — «Советский Гадес». Поэтому метро, носившее имя Ленина, связывается с мавзолеем великому вождю.

С реконструкцией «светлого будущего» связан и рассказ Пелевина «Вести из Непала». Здесь советская действительность представлена через соотнесение с кругами ада, которые проходят души. Ежедневный рабочий день советского человека оказывается равен одному кругу мытарств. При этом понятие «светлого будущего»-Эдема оказывается прямо противоположным — адом. Представление о рабочем дне как о празднике развенчивается, так как он заканчивается символической смертью всего коллектива.

Дискурсивная практика соц-арта, выраженная в столкновении означаемого и означающего, реализуется в «Вестях из Непала» через представление Троллейбусного парка в образе одного из кругов ада, о чем и прописывается в тексте произведения. При этом присутствуют интертекстуальные связи с «Адом» из «Божественной комедии» Данте. Однако искупление грехов в ходе страданий и мытарств, предполагающееся в религиозном учении, которое легло в основу «Божественной комедии», в тексте Пелевина оказывается невозможным, так как люди не осознают того, что находятся в мире мертвых, и занимаются не изменением своего миропонимания, а привычной земной жизнью советского человека. Сознание человека под воздействие соцреализма настолько потеряло способность распознавать истину, что оказывается неспособным понять очевидное. Полное обезличивание рабочих показано через отсутствие у них понимания своего дела и его необходимости. Рабочие придумывают непригодные для применения технические новшества для получения дополнительных денег, а Любочка, как инженер, должна оформлять эти новые технические решения. При этом они абсолютно не понимают, что улучшится в результате применения подобного нового оборудования. Абсурдность проявляется во всей работе парка.

Власть представлена через поклонение троллейбусу, как истинному богу. Железный бог представлен через образ огромного и страшного железного создания, контролирующего всю жизнь советского человека. Человек едет в троллейбусе на работу, создает троллейбусы на работе, поклоняется фотографии троллейбуса, как иконе, и сами люди становятся похожи на железные творения. Обезличивание советского человека отсылает к «Мы» Замятина, где каждому человеку присвоен номерной знак вместо имени, и наличие своего мнения становится отклонением от правил. Так же и в «Вестях из Непала» люди не идут против системы, так как она опустошила их души, заменив железным штампованным изделием. Люди-винтики лишены развития, поэтому один их день аналогичен следующему.

Таким образом, дискурс власти в произведениях В.Пелевина «Омон Ра», «Жизнь насекомых», «Реконструктор», «Вести из Непала», «Подземное небо», раскрывается через дискурсивную практику соц-арта. Часто при этом Пелевин обращается к художественным образам соцреализма на уровне изобразительного восприятия. Это объясняется помимо тяготения соцреализма к плакатному искусству самой природой соц-арта, который родился и во многом существует в живописных полотнах.

Писатель работает с главными мифологемами культуры соцреализма, которые являлись основой мифа СССР. Среди них «полет в космос», «создание советского гражданина», «стремление мотылька к свету», «светлое будущее». Наполненные глубоким патриотическим смыслом, они становились базой для построения новой культуры. Однако при этом мифологемы являлись способом влияния на сознание советского человека. Это и показывает Пелевин, раскрывая их идеологическую суть. При помощи соц-арта писатель демонстрирует истинную сущность мифологем соцреализма. При этом обнаруживается их губительное давление на сознание, которое утрачивает способность к самоидентификации, становится марионеткой, не имеющей своего мнения, а лишь транслирующей воспитываемые с детства правила.

Развенчание основных мифов соцреализма основывается на обнаружении их несостоятельности. Это приводит к восприятию идеологических мифов в качестве культурного знака, не имеющего сакрального значения.

 Таким образом, дискурс власти в раннем творчестве В.Пелевина можно представить через работу с соц-артом. Используя приемы соц-арта писатель, показывает властное давление на сознание советского человека через культуру соцреализма. При этом обнаруживается полное разрушение собственного духовного мира людей и замещение его идеологическими постулатами.

Литература:

1.     О. Ю. Герасимова, «Дискурс власти в современном обществе», globalteka.ru/books/doc_details/11013-------.html

2.     Р.Барт, «Дискурс истории», abuss.narod.ru/Biblio/barthes.htm

3.     М.Фуко, «Дискурс и истина», www.intelros.ru/pdf/logos_02_2008/07.pdf

4.     В.Пелевин, «Омон Ра», М.: Эксмо, 2013г.

5.     В.Пелевин, «Жизнь насекомых», М.: Эксмо, 2010г.

6.     В.Пелевин, «Вести из Непала», www.litmir.net/bd/?b=68190

7.     В.Пелевин, «Реконструктор», pelevin.nov.ru/rass/pe-recon/1.html

8.     В.Пелевин, «Подземное небо», pelevin.nov.ru/rass/pe-nebo/1.html