Реализация уголовного преследования Прокуратуры РФ и Следственного комитета РФ



Создать отдельное ведомство для расследования преступлений собирались еще в советское время: в конце 1980-х более 90 % дел расследовала милиция, а самые важные — прокуратура, но во время перестройки все силовые структуры подвергались ожесточенной критике. В 1990-м I съезд народных депутатов СССР поручил разработать проект создания союзного следственного комитета, а два года спустя уже российский парламент (Верховный совет) принял в первом чтении законопроект «О Следственном комитете РФ». Впрочем, после событий октября 1993-го он был отложен — по всей вероятности, президент Борис Ельцин, конфликтовавший с Верховным советом, не посчитал нужным подчиняться его решениям и учреждать новый орган, учитывая, что в ситуации конституционного кризиса силовики остались ему верны. На сайте СК то, что на создание ведомства ушло больше десяти лет, сейчас объясняется [1] «нестабильной политической ситуацией в стране».

Ситуация изменилась только в конце второго президентского срока Владимира Путина. Вероятно, это было связано с неожиданной отставкой генерального прокурора Владимира Устинова в 2006 году. При Устинове надзорное ведомство обладало огромным влиянием. Как пишет журналист Михаил Зыгарь в книге «Вся кремлевская рать», Генпрокуратура жестко и грубо выполняла политическую волю Кремля; один из самых ярких примеров — «дело ЮКОСа», в результате которого крупнейшая нефтяная компания в стране была разгромлена, а ее руководители сели в тюрьму или уехали из страны

Спустя год после отставки Устинова, в 2007-м, внутри прокуратуры был создан Следственный комитет, которому поручили ведение следствия. Его возглавил Александр Бастрыкин в ранге первого заместителя генпрокурора.

Следственный комитет поначалу был подразделением прокуратуры. Сейчас помимо СК следствие могут вести органы ФСБ и МВД (до ликвидации такое право было и у ФСКН). В 2013 году эту идею даже поддержал Совет безопасности РФ, но до реализации дело не дошло.

Неудивительно, что война между прокуратурой и Следственным комитетом началась почти сразу. Первым серьезным конфликтом стало дело генерала ФСКН Александра Бульбова. Он был арестован сотрудниками ФСБ по обвинению в незаконной прослушке телефонов и покровительстве бандитским группировкам. Дело Бульбова вел Следственный комитет, требовавший назначить обвиняемому жесткую меру пресечения и оставить его в СИЗО. Генпрокуратура пыталась обжаловать [2] это решение — но безуспешно. За генерала также заступился тогдашний начальник ФСКН Виктор Черкесов. Этот раунд противостояния остался за СК — Бульбов провел два года в СИЗО, а Черкесов вскоре лишился должности.

Чуть позже Следственный комитет и Генпрокуратура разошлись в вопросе уголовного преследования заместителя министра финансов Сергея Сторчака. В прокуратуре сомневались в составе преступления и в итоге отменили [3] второе дело, заведенное на чиновника. В ответ пресс-секретарь СК Владимир Маркин публично заявил, что считает решение коллег «незаконным», и вообще выступил в том смысле, что не надо мешать ведомству искать виновных. Дело Сторчака спустя три года было закрыто за отсутствием состава преступления; генерал Бульбов в результате тоже вышел на свободу, получив условный срок, но на полномочия СК это никак не повлияло — более того, ведомство Бастрыкина все чаще появлялось в новостях и делало новые громкие заявления.

В следующем раунде противостояния на Следственный комитет обрушился журналист и депутат Госдумы Александр Хинштейн. В 2008-м он на страницах «Московского комсомольца» обвинил [3] Бастрыкина в том, что чиновник владеет недвижимостью и бизнесом в Чехии; в какой-то момент главе СК пришлось оправдываться [4] прямо на заседании нижней палаты парламента. Тогда же и там же Хинштейн опубликовал материал под названием «Молчание было довгим» — интервью с бывшим начальником Главного следственного управления СК Дмитрием Довгим. В разговоре с журналистом-депутатом Довгий признался, что возбуждал дела против Сторчака и Бульбова по прямому распоряжению Бастрыкина, несмотря на отсутствие достаточных оснований. Он обвинил управление собственной безопасности СК во главе с Владимиром Максименко в слежке за сотрудниками. «Короче, 1937 год — в натуральную величину», — заявил бывший подчиненный Бастрыкина. В отношении Довгия в дальнейшем было возбуждено дело о взятке, он получил восемь лет колонии, а в начале 2015-го вышел на свободу по УДО.

Суть всех этих схваток была, в общем, ясна. Бастрыкин хотел стать руководителем сильного и независимого от прокуратуры ведомства — а прокуратура не хотела получить себе мощного конкурента. Борьба, в сущности, шла за контроль над аппаратом государственного насилия, за право вести следствие, возбуждать и закрывать уголовные дела. В итоге в начале 2011 года Следственный комитет стал самостоятельной структурой. Почти сразу после этого противостояние с Генпрокуратурой достигло пика.

В феврале 2011-го были возбуждены уголовные дела против нескольких прокуроров, по версии следствия — прикрывавших нелегальный игорный бизнес на территории Подмосковья. Самым высокопоставленным из них был первый заместитель прокурора Московской области Александр Игнатенко: 25 марта СК обвинил его в превышении должностных полномочий и получении взятки в крупном размере, однако постановление о возбуждении уголовного дела в тот же день было закрыто Генпрокуратурой, а к моменту, когда чиновник был объявлен в федеральный розыск, Игнатенко, уже уволенный из рядов прокуратуры, уехал из страны. Громкие аресты и обмен жесткими заявлениями между СК и Генпрокуратурой закончились в итоге личным вмешательством в конфликт тогдашнего президента Дмитрия Медведева — на расширенной коллегии силовиков он заявил [5], что давить на следствие недопустимо. Само «игорное дело» в итоге рассыпалось [6], но победителем в пиар-войне оказался именно Следственный комитет.

Другим эпизодом в конфликте силовых ведомств стала попытка спикера СК Владимира Маркина баллотироваться в Госдуму от Общероссийского народного фронта. Сначала правозащитники из «Агоры» обратили внимание, что сотрудник СК не может состоять в общественных организациях.

Именно Маркин стал главным символом Следственного комитета с того момента, как ведомство начало заниматься всеми громкими уголовными делами. Любое заметное действие СК сопровождалось заявлениями пресс-службы, зачастую подписанными лично Маркиным; постепенно генерал переходил от сухих формулировок пресс-релизов к публицистике в советском духе. Важным источником познания жизни стал и личный твиттер Маркина, в котором он не только дает ссылки на пресс-релизы своего ведомства, но и комментирует события в мире: особенно активно Маркин писал о вооруженном конфликте на юго-востоке Украины, а недавно так убедительно заступился за российских футбольных фанатов, устроивших беспорядки на чемпионате Европы по футболу во Франции, что впоследствии даже вынужден был пояснить свою позицию.

Маркин — человек, который последовательно делает Следственный комитет частью поп-культуры: он вел телепередачи о российской истории и работе следственных органов на Первом канале и «Звезде».

Именно Маркин транслировал публике позицию Следственного комитета по громким политическим делам, которыми ведомство начало активно заниматься практически сразу после обретения самостоятельности, — здесь СК полностью отобрал нишу у Генпрокуратуры и стал выполнять роль репрессивного органа в отношении оппонентов власти, укрепив свою способность влиять на ситуацию в стране. Именно в ведении СК были уголовные дела против одного из лидеров оппозиции Алексея Навального, причем первое из них, так называемое дело «Кировлеса», было инициировано самим Бастрыкиным. Выступая на расширенной коллегии в начале июля 2012 года, он обрушился с критикой на своего подчиненного [7] из Кировской области, не усмотревшего в действиях Навального состава преступления. Занимался СК и расследованием столкновений между митингующими и полицией, произошедшими на Болотной площади 6 мая 2012 года. Ведомство Бастрыкина квалифицировало случившееся по статьям «массовые беспорядки» и «сопротивление представителям власти»; аресты по делу продолжаются до сих пор, всего к ответственности привлечены более 30 человек, некоторые до сих пор отбывают наказание в колонии.

Принимал участие Следственный комитет и в конфликтах внутри власти, таким образом постепенно превращаясь в активного политического игрока, способного влиять на перестановки внутри правящей элиты. Так, значимой политической победой ведомства стала отставка с поста зампреда правительства Владислава Суркова в 2013 году. Следственный комитет возбудил дело из-за злоупотреблений в инновационном центре «Сколково», Сурков ответил [8] публичной критикой силовиков во время лекции в Лондоне. В ответ Маркин опубликовал [9] колонку в газете «Известия», которую чиновник парировал фразой: «Графоманию не комментирую». Наконец, неизвестный источник в правительстве напомнил о скандале вокруг диплома Маркина, но вскоре Сурков подал в отставку.

Активную позицию Следственный комитет занял и в отношении вооруженного конфликта в Украине — именно Маркин озвучивал каждый шаг следствия в деле летчицы Надежды Савченко. Параллельно в местные подразделения СК поступило распоряжение искать и опрашивать украинских беженцев. О масштабах работы можно судить по числу опрошенных (более 100 тысяч человек) и признанных потерпевшими (более 15 тысяч человек) — такие цифры называл адвокат Илья Новиков.

Работу по большому украинскому делу возглавлял генерал Николай Дрыманов, позднее занявший пост руководителя московского управления, оказавшегося в центре скандала из-за дела Шакро. Но большого процесса по украинскому конфликту провести не получилось, даже несмотря на попытку привлечь к ответственности тогдашнего премьер-министра Украины Арсения Яценюка. Его Следственный комитет обвинил в участии со стороны сепаратистов в чеченской войне — и получил неожиданного оппонента в лице Рамзана Кадырова. «[Яценюк] настоящий ботаник. Если он воин и где-то воевал, я ни в чем не разбираюсь», — заявил [10] глава Чечни.

Впрочем, именно в контексте украинских событий у Следственного комитета появился мощный конкурент. Если раньше ведомство Бастрыкина фактически имело прерогативу по резонансным делам, то теперь их стали отдавать госбезопасности. В сферу деятельности ФСБ попадают статьи о государственных преступлениях — и если раньше сотрудники ведомства, как правило, проводили оперативную работу и приносили материалы в СК, то теперь они решили усилить свое влияние на следствие. Именно чекисты с самого начала вели дело «крымских террористов» Олега Сенцова, Александра Кольченко, Геннадия Афанасьева и Алексея Чирния; они же вели так называемые дела по шпионажу, самым громким из которых оказалась история Светланы Давыдовой [11]. Расследования, связанные с деятельностью «Исламского государства» (организация признана террористической и запрещена в России), — тоже по ведомству ФСБ, как и преследования за перепосты предположительно экстремистских статусов в соцсетях.

С ФСБ связаны и последние события вокруг ведомства Бастрыкина. Аресты высокопоставленных сотрудников Следственного комитета по делу Шакро Молодого — не первый крупный скандал внутри ведомства. Но в отличие от дела Довгия предположительные преступления замглавы московского управления Дениса Никандрова и двух руководителей службы собственной безопасности СК Максима Максименко и Александра Ламонова расследует не сам СК, а ФСБ. В первый день после громких арестов приучивший публику к своим выступлениям глава пресс-службы ведомства Владимир Маркин отмалчивался. На следующий стала очевидна тактика СК — говорить о «самоочищении». Сначала так обозначил происходящее Маркин (в твиттере), потом — сам Бастрыкин (в интервью [12] «Российской газете»).

Арест столь высокопоставленных руководителей СК нанес болезненный удар по репутации комитета. В любом силовом ведомстве служба безопасности — очень влиятельная структура, имеющая прямой доступ к руководителю. Арестованный следователь Никандров отвечал за резонансные дела, связанные с конфликтами между силовиками (дело Довгия, «игорное дело»). Оперативная разработка арестованных осуществлялась ФСБ, а следствие не передали, как принято по УПК, в Следственный комитет — таким образом, претендовать на заслуги по разоблачению коррупции в собственном ведомстве Бастрыкин, судя по всему, тоже не сможет, сколько бы председатель СК ни пытался делать вид, что он контролирует ситуацию. Вполне возможно, что дело в отношении сотрудников Следственного комитета означает очередной передел полномочий внутри силовых ведомств, при котором ФСБ может получить монополию на сопровождение резонансных уголовных дел, а другие ведомства будут играть исключительно прикладную роль.

Литература:

1. https://sledcom.ru/sk_russia/calendar/?print=1
2. http://www.vesti.ru/doc.html?id=142950
3. https://lenta.ru/news/2007/12/05/storchak/
4. https://www.youtube.com/watch?v=xO43V5H0epg
5. https://www.bfm.ru/news/128741
6. http://izvestia.ru/news/573106
7. https://www.youtube.com/watch?v=VjLqZHFENUI
8. http://www.rbc.ru/politics/01/05/2013/570407e19a7947fcbd448824
9. http://izvestia.ru/news/549923
10. http://www.bbc.com/russian/russia/2015/09/150910_russia_kadyrov_yatsenyuk
11. http://www.bbc.com/russian/russia/2015/09/150910_russia_kadyrov_yatsenyuk
12. https://rg.ru/2016/07/24/bastrykin-ochishchenie-riadov-sk-i-drugih-vedomstv-prodolzhitsia.html