Отличие преступного сообщества от иных форм соучастия



Говоря о соотношении организации преступного сообщества (преступной организации) или участия в нем (ней) со смежными составами преступлений, следует акцентировать внимание на выявлении их общих и отличительных признаков. Вначале уместно рассмотреть составы преступлений, предусмотренные ст. 210, с одной стороны, и ст. 205.4, 205.5 УК РФ — с другой. Включая в 2013 г. в УК РФ статьи 205.4 (организация террористического сообщества и участие нем) и 205.5 (организация деятельности террористической организации и участие в деятельности такой организации), законодатель не учел положение ст. 35, которое содержит указание на цель преступного сообщества (преступной организации) — получение прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды. Данная норма, безусловно, не соотносится с целью преступлений, предусмотренных в ст. 205.4 и 205.5 УК РФ, поскольку террористические сообщества (организации) не обязательно и не всегда преследуют материальную или финансовую выгоду. В нынешней редакции ст. 205.4 УК РФ, как подчеркивает В. И. Гладких, произошло смешение разных форм соучастия — организованной группы и преступного сообщества (преступной организации), а именно понятие террористического сообщества наделено таким признаком организованной группы, как устойчивость, между тем главным признаком преступного сообщества (преступной организации) является ее структурированность. Нет единства и в терминах: в ст. 205.4 УК РФ говорится о преступном сообществе, а в ст. 205.5 УК РФ — о преступной организации [1, с. 36].

Отдельные ученые обращают внимание еще на одно обстоятельство. А. Хлебушкин указывает, что в УК используется понятие преступной организации как синоним понятия преступного сообщества (ч. 4 ст. 35 УК РФ и ст. 210 УК РФ). Однако это не дает оснований считать террористическую организацию (как, впрочем, и экстремистскую) разновидностью преступного сообщества (преступной организации). Данный вывод основан, прежде всего, на том, что в диспозиции ст. 205.5 УК РФ обязательные признаки преступного сообщества (преступной организации), в частности структурированность и др., не приводятся. Строго говоря, террористическая организация юридически «порождена» не уголовным законом и имманентной связи с какой-либо формой соучастия не имеет. В ч. 5 ст. 35 УК РФ ст. 205.5 УК РФ не упоминается, и террористическая организация в качестве одного из видов криминальных формирований, за создание и участие в которых ответственность наступает по специальным нормам Особенной части УК РФ, не рассматривается. Кроме того, применительно к террористической организации в диспозицию ст. 205.5 УК РФ не включены такие признаки объективной стороны, как создание и руководство, хотя последние предусмотрены ст. 205.4, 209, 210, 282.1 УК РФ относительно соответствующих преступных объединений [2].

Актуальным является вопрос разграничения ст. 210 и ст. 208 (организация незаконного вооруженного формирования) УК РФ. Как отмечает Н. И. Сальникова, отличие незаконного формирования от преступного сообщества заключается в том, что его деятельность не урегулирована федеральным законодательством, а не преступна (т. е. не направлена на совершение преступных деяний), но функционирование такого объединения, тем не менее, представляет общественную опасность, поэтому действия по созданию и участию в нем признаются уголовно наказуемыми [3, с. 20–21].

Для вооруженного формирования характерны сложная организационная структура, подчиненность и подконтрольность нижестоящих звеньев и лиц вышестоящим, строгая дисциплина, вооруженность любыми видами оружия, предназначенными для поражения живой и иной цели. Таким образом, отличительным признаком незаконного вооруженного формирования является, прежде всего, то, что оно представляет собой разновидность военного формирования и совершается с целью осуществления задач военного характера. Эти цели могут быть и общественно полезны в представлении какой-то определенной группы лиц, они могут создаваться с целью защиты населения от возможных боевых или иных провокационных проявлений экстремистски настроенных групп, но главная их противозаконность заключается в том, что они созданы вопреки положениям Закона «Об обороне». В основу разграничения двух анализируемых преступлений должна быть положена прежде всего цель их создания. Преступное сообщество (преступная организация) всегда создается с противоправной целью для совершения тяжких и особо тяжких преступлений для получения прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды. Организация незаконного вооруженного формирования преследует иные цели: политические, социально-бытовые (например: защитить город или населенный пункт от криминальных посягательств), националистические и др. В незаконном вооруженном формировании обязательным признаком является вооруженность, что необязательно для преступного сообщества. Данный признак должен быть присущ всему формированию (объединению, отряду, дружине или иной группе) в соответствии со штатным расписанием и установленными для него нормами. При отсутствии оружия у формирования последнее теряет свое предназначение. Участники незаконного вооруженного формирования, не предусмотренного федеральными законами, могут совершать отдельные насильственные действия в отношении граждан, выражающиеся в убийствах, поджогах, хищениях и прочих преступлениях против личности и ее прав, но они являются как бы побочными последствиями деятельности отдельных членов такого незаконного формирования и не вытекают из тех задач, которые ставит перед собой вооруженное формирование. В таких случаях действия виновных должны квалифицироваться по ст. 208 УК РФ и соответствующим статьям о преступлениях против личности. Если преступные посягательства на граждан с целью завладения их имуществом или совершенные в отношении их иные преступления носят систематический характер, то правомерно ставить вопрос о совокупности преступлений, предусмотренных ст. 208 и 210 УК РФ.

Таким образом, различие между этими двумя преступными деяниями сводится к следующему: 1) преступное сообщество представляет собой структурированную организованную группу или объединение организованных групп, действующее под единым руководством, тогда как вооруженное формирование − это объединение, отряд, дружина или иная группа; 2) в отличие от преступного сообщества, в незаконном вооруженном формировании хотя бы один из его членов должен иметь оружие (огнестрельное, газовое, пневматическое или холодное либо взрывные устройства и вещества), и об этом должно быть известно остальным его участникам; 3) главным отличительным признаком рассматриваемых составов преступлений является цель создания; для незаконного вооруженного формирования цель безразлична, тогда как для сообщества таковой выступает совершение одного или нескольких тяжких и особо тяжких преступлений для получения финансовой или иной материальной выгоды.

Одним из наиболее важных на протяжении многих лет остается соотношение преступлений, предусмотренных ст. 210 и ст. 209 (бандитизм) УК РФ. Традиционно банда считается самой опасной разновидностью организованной группы, хотя некоторые ученые относят ее к числу преступных сообществ. По мнению С. В. Расторопова, нацеленность на совершение нападений на граждан или организации отличает бандитизм от преступлений, предусмотренных ст. 208 и 210 УК РФ [4, с. 438]. По смыслу уголовного закона организацию преступного сообщества (преступной организации) от бандитизма отличают три признака [5, с. 48]. Первым разграничительным признаком выступает вооруженность, характерная для бандитизма и предполагающая наличие у участников банды огнестрельного или холодного, в том числе метательного, оружия, как заводского изготовления, так и самодельного, различных взрывных устройств, а также газового и пневматического оружия. В составе организации преступного сообщества (преступной организации) данный признак не является обязательным. Банда — это всегда вооруженная устойчивая группа, в то время как преступное сообщество может не иметь ни одной единицы оружия, т. к. может создаваться для совершения таких преступлений, которые не требуют для их совершения применения оружия, например при совершении экономических преступлений. Во-вторых, разграничение данных составов проводится по субъективным признакам. Цель в составе бандитизма сформулирована как нападение на граждан или организации. В составе же организации преступного сообщества (преступной организации) цель обозначена более широко — совершение тяжких или особо тяжких преступлений для получения прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды. Однако заметим, что нападение, о котором говорится в ст. 209 УК РФ, может быть, по существу, только тяжким или особо тяжким посягательством (например, п. «ж» ч. 2 ст. 105; п. «а» ч. 4 ст. 162; пп. «а», «в» ч. 3 ст. 163; ст. 317 УК РФ). Наконец (и это, пожалуй, главный момент), с точки зрения форм соучастия в ст. 209 УК РФ идет речь об организованной группе (ч. 3 ст. 35 УК РФ), а в ст. 210 УК РФ — о преступном сообществе (преступной организации) (ч. 4 ст. 35 УК РФ). В правоприменительной практике неизбежно возникает вопрос и о возможной квалификации преступлений, предусмотренных ст. 209 и ст. 210 УК РФ, по совокупности. П. Агапов допускает лишь реальную совокупность этих деяний, хотя отдельные ученые полагают возможной и идеальную совокупность [6, с. 22].

Пленум Верховного Суда РФ в своем постановлении от 10 июня 2010 г. № 12 «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации) или участии в нем (ней)», к сожалению, фактически уклонился от ответа на данный вопрос. Он приводит в качестве примеров: 1) идеальную совокупность участия в преступном сообществе и разбоя в составе организованной группы (п. 16), однако не уточнено, является ли данное преступное сообщество вооруженным; 2) самостоятельное создание членами преступного сообщества, помимо этого, устойчивой вооруженной группы (банды), действующей не в связи с планами сообщества − в этом случае совокупность реальная (абз. 1 и 2 п. 22); 3) незаконное владение организатором, руководителем или участниками сообщества огнестрельным или холодным оружием − ст. 222 УК РФ в части незаконного хранения или ношения огнестрельного оружия и соответствующая часть ст. 210 УК РФ (п. 19).

Трудности при разграничении со ст. 210 вызывает и ст. 239 УК РФ (создание некоммерческой организации, посягающей на личность и права граждан). Применительно к ней можно заметить, что объективно данное преступление выражается в создании религиозного или общественного объединения, нередко во внешне законных формах. Соответственно, основные цели такого объединения преимущественно религиозные или общественные, но не откровенно преступные. Преступный характер таким объединениям придают насильственные и иные противоправные способы воздействия на их членов. Напротив, преступное сообщество не стремится к легализации своей деятельности (хотя это и не исключается), и его основные цели − совершение тяжких или особо тяжких преступлений для получения прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды.

Другим не менее важным вопросом является соотношение преступлений, предусмотренных ст. 210 и ст. 282.1 (организация экстремистского сообщества), ст. 282.2 (организация деятельности экстремистской организации) УК РФ. Экстремистское сообщество (ст. 282.1 УК РФ), несмотря на свое название, также является типичной разновидностью организованной группы, хотя и этот состав преступления некоторые авторы относят к преступным сообществам [7, с. 27]. Его центральный объективный признак − устойчивость (ч. 1 ст. 282.1 УК РФ), тогда как сообщество является сплоченным либо представляет собой объединение организованных групп. Основным субъективным признаком выступает мотив: политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо мотив ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы (примеч. 2 к ст. 282.1 УК РФ).

В отличие от первоначальной редакции ст. 282.1 УК РФ, конкретный перечень преступлений, для которых создается экстремистское сообщество, отсутствует. Преступному сообществу данный мотив безразличен, зато имеет значение цель совершения тяжких или особо тяжких преступлений для получения прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды. Как пишет И. В. Сироткин, «терминологически экстремистское сообщество представляет собой разновидность преступного сообщества, предусмотренного ч. 4 ст. 35 УК РФ. Однако при изучении его определения в ст. 282.1 УК РФ можно установить, что оно таковым не является ввиду отсутствия признака сплоченности… В то же время в ч. 1 ст. 282.1 содержится указание на структурный характер экстремистского сообщества, а также сформулированное по аналогии со ст. 210 УК РФ положение об ответственности за создание объединения организаторов, руководителей или иных представителей частей или структурных подразделений такого сообщества в целях разработки планов и (или) условий для совершения преступлений экстремистской направленности. Подобная формулировка ст. 282.1 УК РФ приводит к абсолютному смешению понятий организованной группы и преступной организации» [8, с. 127]. Схожа ст. 210 УК РФ и с экстремистской организацией, о которой говорится в ст. 282.2 УК РФ. Она представляет собой общественное или религиозное объединение или иную организацию. Экстремистский характер придает этой организации наличие вступившего в законную силу решения о ликвидации или запрете деятельности в связи с осуществлением экстремистской деятельности. Для преступного сообщества не имеет большого значения его легальная регистрация в каких- либо организационно-правовых формах. Цели сообщества не экстремистские, а откровенно преступные − совершение тяжких или особо тяжких преступлений для получения прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды.

Подводя основные итоги сказанному, отмечу, что проведенное исследование позволило выявить как общие, так и отличительные признаки, присущие преступлениям, предусмотренным ст. 210, 205.4, 205.5, 208, 209, 239, 282.1 и 282.2 УК РФ.

Литература:

1. Гладких В. И. Новые правовые механизмы противодействия терроризму: критический анализ // Рос. следователь. 2014. № 5. с. 36
2. Хлебушкин А. Организация деятельности террористической организации и участие в деятельности такой организации (ст. 2055 УК РФ): уголовно-правовая характеристика и квалификация // Уголовное право. 2014. № 2. Доступ из справ. правовой системы «КонсультантПлюс».
3. Сальникова Н. И. Незаконное вооруженное формирование не является разновидностью преступного сообщества // Рос. следователь. 2005. № 3. с. 20–21
4. Суд присяжных: квалификация преступлений и процедура рассмотрения дел: науч.- практ. пособие / под. ред. А. В. Галаховой. М., 2006. с. 438
5. Агапов П. В. Бандитизм и организация преступного сообщества (преступной организации): проблемы соотношения // Законность. 2002. № 4 с. 48
6. Гаухман Л. Д., Максимов С. В. Уголовная ответственность за организацию преступного сообщества (преступной организации): коммент. М., 1997. с. 22
7. Грошев А. В. Ответственность за организацию преступного сообщества (преступной организации): вопросы криминализации и правоприменения // Уголовное право. 2004. № 3. с. 27
8. Сироткин И. В. О совершенствовании уголовно-правовых норм об ответственности за создание, руководство и участие в организованных группах и преступных организациях // Вестн. Томск. гос. ун-та. 2008. Вып. 314. с. 127