Уголовно-правовое значение признаков потерпевшего от преступления

Понятие «потерпевший» встречается в ст. 107, 110–113, 123, 126–128, 131–133, 162, 163, 302, 307–309 УК РФ. В самом УК его определение отсутствует. Оно содержится в ст. 42 УПК РФ: это физическое лицо, которому преступлением причинен физический, имущественный, моральный вред, а также юридическое лицо в случае причинения преступлением вреда его имуществу и деловой репутации.

Физический вред — это негативное изменение в физическом (биологическом) статусе организма человека и системах его функционирования. В теории выделяют шесть видов физических последствий: смерть, вред здоровью, физическая боль, физические страдания, беспомощное состояние, утрата физической свободы [1, с.112]. Так, согласно Правилам судебно-медицинской экспертизы тяжести вреда здоровью от 10 декабря 1996 г. под вредом здоровью понимают телесные повреждения либо заболевания или патологические состояния, возникшие в результате воздействия различных факторов внешней среды.

Имущественный вред состоит в причинении преступлением материального ущерба (убытков) путем лишения лица каких-либо благ, возможности владеть, пользоваться и распоряжаться своим имуществом. В гражданском праве под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества, а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы, если бы его право не было нарушено (п. 2 ст. 15 ГК РФ).

Понятие морального вреда дано в п. 2 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 г. «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда»: это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т. п.) или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и др.) либо нарушающими имущественные права гражданина [2, с. 16–17].

Многие юристы обоснованно считают, что понятие «потерпевший», которое содержалось в ст. 53 УПК РСФСР и содержится в ст. 42 УПК РФ, непригодно для уголовного права, поскольку в УК отсутствует деление вреда на физический, имущественный и моральный. УК предусматривает ответственность за причинение и других видов вреда: политического, организационно-управленческого, экологического, психического [3]. В связи с этим предлагаются различные формулировки уголовно-правового (материального) понятия «потерпевший» (пострадавший), которое следовало бы включить в уголовный закон [4].

Поскольку потерпевший, его признаки, отношения с другими лицами, его поведение до или в момент посягательства, являются параметрами многих составов преступлений, для квалификации общественно опасных деяний, инкриминируемых обвиняемым и подсудимым, необходимо правильно их истолковывать.

В одних составах законодатель указал социально значимые признаки потерпевшего, его социальные позиции и роли: государственный или общественный деятель (ст. 277 УК), судья, прокурор, следователь (ст. 295–298), представитель власти (ст. 318, 319), свидетель, эксперт (ст. 302, 309), военнослужащий (ст. 333–336) и т. д.

В других составах названы физические, биофизиологические признаки потерпевшего: пол (ст. 131–134 УК), возраст (ст. 150–152 и др.), ребенок (ст. 106, 153), старость (ст. 125), беременность (п. «г» ч. 2 ст. 105, п. «в» ч. 2 ст. 117, п. «е» ч. 2 ст. 126 и др.), болезнь (ст. 124, 125) и т. д. Например, пол лица учитывается при квалификации некоторых половых преступлений. Так, потерпевшей от изнасилования или лесбиянства может быть только лицо женского пола, а потерпевшим при мужеложстве — мужского пола.

Следовательно, изнасилование женщинами мужчины квалифицируется как иные действия сексуального характера по ст. 132 УК.

Возраст потерпевшего подлежит установлению при уголовно-правовой оценке таких общественно опасных деяний, как изнасилование (п. «д» ч. 2, п. «в» ч. 3 ст. 131 УК), развратные действия (ст. 135 УК), вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления (ст. 150) или иных антиобщественных действий (ст. 151), торговля несовершеннолетними (ст. 152) и др.

Пленум Верховного Суда РФ в п. 10 постановления от 22 апреля 1992 г. «О судебной практике по делам об изнасиловании» специально указал, что под изнасилованием малолетней следует понимать изнасилование девочки, не достигшей 14 лет, а под изнасилованием несовершеннолетней — не достигшей 18 лет. Следует иметь в виду, что лицо считается достигшим 14-летнего возраста или совершеннолетия не в день рождения, а по истечении суток, на которые приходиться этот день, т. е. с ноля часов следующих суток (п. 7 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 14 февраля 2000 г. «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних»).

Физическое и психическое состояние потерпевшего (беременность, болезнь, беспомощность и т. д.) учитывается при квалификации ряда преступлений против личности. Например, беспомощное состояние потерпевшего является признаком объективной стороны изнасилования (ст. 131), квалифицирующим признаком убийства (п. «в» ч. 2 ст. 105), причинения тяжкого и средней тяжести вреда здоровью (п. «б» ч. 2 ст. 111, п. «в» ч. 2 ст. 112), истязания (п. «г» ч. 2 ст. 117 УК) и других преступлений. Лицо находится в беспомощном состоянии, если оно не способно в силу физического или психического состояния защитить себя, оказать активное сопротивление виновному в частности, тяжелобольной, престарелый, малолетний, человек, страдающий психическим расстройством, лишающим его способности правильно воспринимать происходящее (п. 7 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» [5, с.693–694].

Некоторые авторы к признакам беспомощного состояния потерпевшего относят также недостаточное умственное развитие (без психической патологии) и связанные с ним сенсорные недостатки (глухоту, слепоту и т. д.), нахождение в момент посягательства в состоянии сильного алкогольного опьянения, психическое расстройство, вызванное введением в организм пострадавшего сильнодействующих лекарственных средств [6, с. 27–28].

По мнению Верховного Суда РФ, отраженному в решениях по конкретным уголовным делам, нахождение потерпевшего в состоянии сильного алкогольного опьянения и сна не может свидетельствовать о его беспомощном состоянии и служить основанием для квалификации действий виновного по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК [7].

В следственной и судебной практике при квалификации хищений по признаку причинения значительного ущерба гражданину (п. «г» ч. 2 ст. 158, п. «г» ч. 2 ст. 159, п. «г» ч. 2 ст. 160, п. «д» ч. 2 ст. 161 УК) принимается во внимание как стоимость похищенного имущества, так и материальное положение потерпевшего, значимость утраченного имущества для собственника или иного владельца и другие существенные обстоятельства (п. 7 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25 апреля 1995 г. «О некоторых вопросах применения судами законодательства об ответственности за преступления против собственности»). Изучив уголовные дела о хищениях, С. М. Кочои пришел к выводу, что чуть ли не в каждом случае вменения данного квалифицирующего признака органы предварительного расследования и суды брали за основу квалификации преступления заявления самих потерпевших о причинении им значительного ущерба. Причем стоимость похищенного потерпевшие определяли по своему усмотрению, произвольно и чаще всего завышали её [8, с. 94–96].

Такая практика является ошибочной, поскольку квалификацию содеянного предопределяет субъективная оценка потерпевшим причиненного ему ущерба. Квалифицируя хищения, следователь, суд должны исходить, прежде всего, из фактических (объективных) обстоятельств дела — стоимости похищенного имущества. Остальные критерии оценки размера ущерба являются дополнительными. При этом не следует забывать, что должен быть доказан факт осознания виновным значительности причиненного гражданину ущерба.

Возможны ситуации, когда собственник (владелец) похищенного имущества заявляет, что ущерб ему не причинен или является малозначительным. В таких случаях некоторые практические работники уголовные дела прекращают за отсутствием состава преступления, ссылаясь на законодательное понятие хищения, одним из признаков которого является причинение ущерба собственнику или иному владельцу имущества [9].

Следует поддержать позицию П. Яни, заключающуюся в том, что причиненный хищением ущерб — это объективное явление. Поэтому субъективная оценка ущерба и его отрицание пострадавшим не могут устранить этого объективно существующего факта. Заявление пострадавшего лишь свидетельствует о том, что у него нет претензий к виновному, он не желает привлечения его к ответственности и включаться в уголовное преследование [10, с. 12–15].

Родственные или близкие отношения потерпевшего с другим лицом необходимо выяснять при квалификации: убийства (п. «б» ч. 2 ст. 105), причинения тяжкого или средней тяжести вреда здоровью (п. «а» ч. 2 ст. 111, п. «б» ч. 2 ст. 112), истязания (п. «б» ч. 2 ст. 117) в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга; вымогательства (ст. 163); угрозы, насильственных действий или посягательства на жизнь лица в связи с осуществлением правосудия или производством предварительного расследования (ст. 295, 296 УК) и других преступлений.

Близкие родственники — это супруг, супруга, родители, дети, усыновители, усыновленные, родные братья и родные сестры, дедушка, бабушка, внуки (п. 4 ст. 5 УПК РФ).

К близким лицам относятся иные, за исключением близких родственников и родственников, лица, состоящие в свойстве с потерпевшим, а также лица, жизнь, здоровье и благополучие которых дороги потерпевшему в силу сложившихся личных отношений (п. 3 ст. 5 УПК РФ). Под свойством понимаются отношения между людьми, возникшие из брачного союза одного из родственников (отношения между супругом и кровными родственниками другого супруга, а также между родственниками супругов).

В ряде случаев правильная квалификация преступлений невозможна без выяснения взаимоотношений между виновным и потерпевшим. Например, материальная или иная зависимость от виновного является признаком объективной стороны состава принуждения к действиям сексуального характера (ст. 133 УК), квалифицирующим признаком состава истязания (п. «г» ч. 2 ст. 117 УК). На почве личных неприязненных отношений могут быть нанесены побои, телесные повреждения, оскорбление или причинена смерть другому человеку. Этот факт может послужить критерием отграничения хулиганства от преступлений против личности [11, с. 454], квалифицированного убийства от убийства без отягчающих обстоятельств [12, с. 2].

Важное значение для уголовно-правовой оценки некоторых общественно- опасных деяний имеет выяснение психического отношения потерпевшего к действиям виновного, фактическим обстоятельствам посягательства. Так, при решении вопроса о наличии в действиях лица состава изнасилования в каждом конкретном случае устанавливается, могла ли потерпевшая в силу своего возраста и развития понимать характер и значение совершаемых с нею действий. Если она ввиду своего малолетнего возраста, умственной отсталости и т. п. не могла понимать характера и значения совершаемых с нею действий, содеянное следует рассматривать как изнасилование, совершенное с использованием беспомощного состояния потерпевшей.

Многие преступления совершаются путем психического воздействия на потерпевшего, в частности, путем угрозы причинить ему вред. Она должна быть реальной, т. е. должны существовать объективные основания опасаться приведения угрозы в исполнение (её форма, содержание, интенсивность, конкретная обстановка, личность виновного, его взаимоотношения с потерпевшим). Вместе с тем при оценке угрозы правоприменитель должен учитывать субъективное восприятие её потерпевшим, у которого, например, возникло чувство страха, тревоги, ухудшалось здоровье, возникла бессонница и т. д. Не имеет значения, была ли угроза настоящей или ложной, ошибался ли потерпевший в её оценке. Так, если при разбойном нападении виновный угрожал заведомо негодным оружием, макетом пистолета, игрушечным кинжалом и т. д., не намереваясь использовать эти предметы для причинения телесных повреждений, его действия (при отсутствии отягчающих обстоятельств) следует квалифицировать по ч. 1 ст. 162 УК.

В некоторых случаях при квалификации преступлений требуется выяснить согласие потерпевшего на совершение определенных действий. При отсутствии согласия лица на совершение указанных в законе действий наступает уголовная ответственность, например, за изнасилование (ст. 131 УК), нарушение неприкосновенности частной жизни (ст. 137) или жилища (ст. 139), нарушение авторских и смежных прав (ст. 146), нарушение изобретательских и патентных прав (ст. 147), разглашение тайны усыновления (ст. 155) и другие деяния. Однако в отдельных случаях согласие потерпевшего на совершение касающихся его действий и (или) причинение ему вреда не является действительным, правомерным и не исключает ответственности виновного. Например, согласие малолетнего (малолетней) на половое сношение, мужеложство или лесбиянство не исключает ответственности лица, достигшего 18-летнего возраста, по ст. 134 УК; причинение смерти другому человеку по его просьбе квалифицируется как убийство; согласие лица подвергнуться опасности заражения венерической болезнью не является основанием для освобождения от уголовной ответственности лица, знавшего о наличии у него венерического заболевания и заразившего потерпевшего венерической болезнью практике по делам о заражении венерической болезнью; добровольная передача потерпевшим имущества или права на него виновному под влиянием обмана или злоупотребления доверием является признаком мошенничества.

При квалификации некоторых посягательств возникает необходимость дать оценку не только деянию виновного, но и поведению потерпевшего, послужившему поводом к совершению преступления, т. е. определить, было ли оно правомерным (общественно полезным), противоправным (общественно вредным), аморальным или индифферентным. Например, убийство лица, причинение ему тяжкого или средней тяжести вреда здоровью (соответственно п. «б» ч. 2 ст. 105, п. «а» ч. 2 ст. 111, п. «б» ч. 2 ст. 112 УК) могут быть связаны с выполнением им общественного долга. Пленум Верховного Суда РФ в п. 6 постановления от 27 января 1999 г. «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» указал, что под выполнением общественного долга следует понимать осуществление гражданином как специально возложенных на него обязанностей в интересах общества или законных интересах отдельных лиц, так и совершение других общественно полезных действий (пресечение правонарушений, сообщение органам власти о совершенном или готовящемся преступлении, дача свидетелем или потерпевшим показаний, изобличающих лицо в совершении преступления, и др.).

Из ст. 321 УК видно, что причиной применения насилия либо угрозы к осужденному, содержащемуся в учреждении, обеспечивающем изоляцию от общества, должно быть его исправление или оказание им содействия администрации этого учреждения.

Противоправное или аморальное поведение потерпевшего учитывается при квалификации ряда преступлений как смягчающее ответственность обстоятельство. Так, признаками состава убийства, совершенного в состоянии аффекта, являются насилие, издевательство, тяжкое оскорбление со стороны потерпевшего либо иные его противоправные или аморальные действия (ст. 107 УК). Общественно опасное посягательство потерпевшего на личность, её права, охраняемые законом интересы общества или государства, является основанием необходимой обороны, но его убийство при превышении пределов необходимой обороны влечет ответственность по ч. 1 ст. 108 УК и наказывается ограничением свободы на срок до двух лет или лишением свободы на тот же срок.

Если действия потерпевшего являются общественно опасными и запрещены УК под угрозой наказания, то они подлежат самостоятельной квалификации. Например, состав какого-либо преступления может содержаться в деянии пострадавшего, убитого лицом, находящимся в состоянии аффекта (ст. 107 УК), либо при превышении пределов необходимой обороны или мер, необходимых для его задержания (ст. 108 УК). Вина потерпевшего учитывается при отграничении убийства из хулиганских побуждений от убийства в ссоре либо драке, хулиганства от преступлений против личности. Пленум Верховного Суда РФ разъяснил судам: если зачинщиком ссоры или драки явился потерпевший, а равно в случае, когда поводом к конфликту послужило его противоправное поведение, виновный не может нести ответственность за убийство из хулиганских побуждений (п. 12 постановления от 27 января 1999 г. «О судебной практике по делам об убийстве ст. 105 УК РФ»).

Наконец, суицидальное поведение потерпевшего может повлечь за собой возбуждение уголовного преследования по ст. 110 УК за доведение до самоубийства способами, указанными в законе, а также признание этого поведения тяжким последствием преступления в случаях похищения человека (ч. 3 ст. 126 УК), изнасилования (ч. 3 ст. 131), превышения должностных полномочий (ч. 3 ст. 286), незаконного заключения под стражу (ч. 3 ст. 301) и совершения других преступлений.

Таким образом, признаки потерпевшего и поведение потерпевшего от уголовно-наказуемого посягательства являются не только параметрами многих составов преступлений, но и признаками их отграничения друг от друга. Через эти признаки определяются характер и степень причинения вреда объекту уголовно-правовой охраны. В различных составах преступлений они выполняют роль обязательного или квалифицирующего признака. В процессе квалификации преступления учитываются социальные, физические, биофизиологические признаки потерпевшего, его материальное положение, родственные или близкие отношения с другими лицами, поставленными под охрану уголовного закона, взаимоотношения с виновным, психическое отношение к его действиям (бездействию) и фактическим обстоятельствам посягательства, согласие на совершение определенных действий. Кроме того, в отдельных случаях уголовно-правовой оценки требует поведение потерпевшего и степень его вины в создании конфликтной ситуации.

Литература:

1.         Шарапов Р. Д. Физическое насилие в уголовном праве. СПб., 2001. С. 112.

2.         Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда // Бюл. Верховного Суда Российской Федерации. 1995. № 3. С. 16–17.

3.         Мальцев В. В. Проблема уголовно-правовой оценки общественно опасных последствий. Саратов, 1989. С. 39; Чечель Г. И. Жестокий способ совершения преступлений против личности. Нальчик, 1991. С. 114.

4.         Квашис В. Е. Основы виктимологии: Проблемы защиты прав потерпевших от преступлений. М., 1999. С. 142; Яни П. Законодательное определение потерпевшего от преступления // Рос. юстиция. 1995. № 4. С. 41.

5.         Судебная практика к Уголовному кодексу Российской Федерации / Сост. С. В. Бородин, А. И. Трусова. М., 2001. С. 693–694.

6.         Щерба С., Сарсенбаев Т. Экспертное исследование беспомощного состояния потерпевшего // Рос. юстиция. 1996. № 9. С. 27–28.

7.         Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2000. № 8. С.19; 2001. № 5. С. 12; 2001. № 8. С. 12.

8.         Кочои С. М. Ответственность за корыстные преступления против собственности. М., 1998. С. 94–96.

9.         Нащекин Е. Значение воли собственника для квалификации хищения // Законность. 1995. № 6. С. 26–27; Смирнов Д. Ущерб в хищении: новое содержание // Законность. 1997. № 5. С. 41–42.

10.     Яни П. Хищение: некоторые вопросы предмета и ущерба // Законность. 1996. № 10. С. 12–15.

11.     Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 декабря 1991 г. «О судебной практике по делам о хулиганстве» П. 15 // Сб. постановлений Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР (Российской Федерации) по уголовным делам. М., 1999. С. 454.

12.     Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. «О судебной практике по делам об убийстве (П. 4 ст. 105 УК РФ)» // Бюл. Верховного Суда Российской Федерации. 1999. № 3. С. 2.