К истории первого перевода на удмуртский язык Евангелия от Матфея



В статье реконструируется история создания первого перевода на удмуртский язык Евангелия от Матфея. Определяется круг лиц, причастных к переводу, и их роль. В научный оборот вводятся новые источники.

Ключевые слова: Евангелие от Матфея, перевод, рукопись, удмуртский язык, священник, Вятская епархия, Вятский комитет Библейского общества

Создание удмуртского литературного языка тесно связано с переводами на удмуртский язык христианских текстов. Большое историческое значение имеют переводы Евангелий, выполненные в начале 20-х годов XIX в. духовенством Вятской епархии при содействии Российского Библейского Общества (РБО). Но только в 1847 г. два из них — Евангелия от Марка и от Матфея — были изданы в Казани на средства Вятской епархии.

Создателей первых переводов Евангелия на удмуртский язык, по-видимому, не особенно заботила мысль увековечить свои имена указанием их в рукописи. История создания переводов и имена переводчиков со временем оказались забыты. Интерес к теме пробудился лишь с началом всестороннего изучения удмуртского народа.

В начале XX века историю первых переводов Евангелия на удмуртский язык исследовал вятский историк П. Н. Луппов. Результаты работы опубликованы им в двух книгах: «О первых вотских переводах источников христианского просвещения» [1] и «Христианство у вотяков в первой половине XIX в» [2]. В течение следующего столетия, касаясь истории этих переводов, авторы лишь пересказывали работы Луппова, мало что нового добавляя по сути. Вместе с тем, работы П. Н. Луппова не исчерпывают тему в полной мере. В части создания переводов исследование его построено на материалах, напечатанных в столичных «Известиях о Библейских обществах» [1, с. 9]. Материалы эти освещают действия отделений РБО, но не содержат многих подробностей осуществления проекта на местах, что ведёт к смещению акцента в сторону завышения роли Общества.

В 2003 г. состоялось репринтное переиздание книг 1847 г., но оно не сопровождалось исследованием истории создания переводов. К настоящему времени в вопросе об авторстве переводов у ученых нет единого мнения. В предисловиях к книгам говорится, что переводы эти являются результатом коллективного труда. Однако, если для перевода Евангелия от Марка хотя бы очерчивается круг возможных авторов [3, с. 5], то для перевода Евангелия от Матфея не сделано даже и этого [4, с. 5].

Автором предпринята попытка восстановить историю создания первого перевода на удмуртский язык Евангелия от Матфея путём привлечения к изучению вопроса новых источников, — документов Центрального Государственного архива Удмуртской Республики (ЦГАУР) и Государственного архива Кировской области (ГАКО).

Вопрос о переведении на удмуртский язык Евангелия впервые был поднят в Вятской епархии во второй половине 1820 года. После обозрения Вятской епархии Преосвященным Амвросием Епископом Вятским и Слободским, по его предложению, 13 декабря состоялся указ Вятской духовной консистории о переводе Евангелий Марка, Иоанна и Луки… История же удмуртского перевода Евангелия от Матфея началась чуть раньше, и началась она с внешнего посыла.

В конце первой декады августа 1820 г. Епископом Вятским и Слободским Амвросием было получено отношение Архиепископа Тверского Филарета «с приложением рукописи от Матфея Святаго Благовествования со славянскаго языка на отятской язык переложеннаго». Предлагалось выполнить проверку качества этого перевода прочтением его в приходах, населенных удмуртами. С этой целью указом от 19 августа в Елабужском духовном правлении были запрошены сведения о священниках, способных «благонадежно» выполнить требование Филарета [5, л. 212 об.].

В ответе из Елабуги рекомендованы были два священника: Иоанн Анисимов из с. Басурман-Можга и Стефан Красноперов из с. Алнаши. Тогда, 7 октября в Елабужское духовное правление был послан с указом и сам перевод. Предписывалось одному из Присутствующих правления отправиться по удмуртским селениям уезда, и, при помощи священников Анисимова и Красноперова, этот перевод «прочитать точно так, как в сношении Преосвященнейшаго Архиепископа Филарета <…> изъяснено, и при прочтении зделав наиприлежнейшее внимательное и обстоятельное замечание, как оный перевод вотяки понимают, вполне ли смысл онаго или в частях. Или чего и почему не понимают, да и они иереи находят ли сей перевод правильным и точным с оригинальным Евангелием, и в каких имянно селениях и коликому числу мужска или и женска пола поселянам прочитан будет, и потом ту рукопись перевода с подробным описанием всего того замечания обратить немедленно в Консисторию при репорте» [5, л. 442–442 об.].

Из дальнейшего выясняется, что перевод этот выполнен был профессором Левандовским, и представлял собой не весь текст Евангелия от Матфея, а только первые десять его глав. Во второй половине октября перевод был прочитан удмуртам в нескольких селениях, и к 10 ноября с рапортом духовного правления возвращен в Консисторию. К рапорту было приложено замечание священников И. Анисимова и С. Красноперова, сделанное по результатам чтения перевода. Судя по всему, перевод профессора Левандовского оказался неудачным и малопонятным елабужским удмуртам, настолько, что священники вынуждены были, сделать собственный перевод первой главы Евангелия от Матфея. Этот перевод был представлен в консисторию вместе с замечанием. В середине ноября перевод Левандовского, замечания Анисимова и Красноперова, а также сделанный ими перевод первой главы Евангелия от Матфея, от имени Преосвященного Амвросия были отправлены Высокопреосвященному Филарету. В сопроводительном письме сообщалось также, что в Вятской епархии сделано распоряжение о самостоятельном переводе Евангелия на удмуртский язык [5, л. 597 об. – 598, 609].

Священникам же И. Анисимову и С. Красноперову указом от 13 ноября было предписано «чтоб они для душевной пользы тамошних вотяков по долгу звания своего потрудились перевесть и прочие главы того Евангелиста Матфея на их природной язык со всяким тщанием и точностию. И тот перевод по прочтении при местном благочинном вотякам и пересмотре и поправке его так, чтоб всяко слово в нем было им вотякам удобопонятно и с оригиналом сходно прислали к Преосвященнейшему на благорассмотрение при репорте» [5, л. 598–598об.]. Об успехах в переводе следовало рапортовать Амвросию через каждые три месяца [5, л. 609]. Несколько позднее, в конце февраля 1821 года, переводчикам, «для пособия им в переводе», были высланы «Славяно-российские Евангелия с деяниями Апостольскими», деньги за которые были взысканы из кошельковых сумм их церквей [6, л. 49, 233 об.].

К концу зимы И. Анисимов перевел первые 11 из 28 глав Евангелия от Матфея. В это время в Глазовском и Сарапульском уездах уже началась работа по переложению других трёх Евангелистов. В связи с этим, перевод Анисимова был взят протоиереем с. Святицкого (Глазовского уезда) Афанасием Шкляевым «для соображения тамошняго вотяцкаго наречия со здешним», и возвращён обратно через Глазовское и Елабужское духовные правления во второй половине марта… [7, л. 212–213]

Получил ли послание из Вятки Архиепископ Филарет неизвестно, — в то время из Твери он был перемещён в Ярославль, и путь доставки отправленных бумаг оказался спутан. Каким-то образом они оказались у Министра народного просвещения и духовных дел князя А. Н. Голицина, являвшегося Президентом РБО. Голицын, по-видимому, в подробности дела углубляться не стал, и, посчитав, что все переводчики трудятся в Вятке, в марте 1821 г. отослал бумаги назад Вятскому Архиерею, «с приложением вотякскаго словаря» для использования при продолжении перевода [6, л. 359].

Преосвященный Амвросий 24 марта вновь распорядился о пересылке материалов Левандовского, Анисимова и Красноперова, но теперь уже к Преосвященному Епископу Вологодскому, «дабы он благоволил приказать оному Профессору разсмотреть те замечания и по разсмотрении представить о том своё мнение» [6, л. 359]. Дальнейшая судьба этих бумаг неизвестна… В тоже время священникам Анисимову и Красноперову предписывалось «чтоб они употребили все возможные труды и ревность к поспешнейшему и точнейшему переводу»; к ним же препровождался и «вотятский словарь с тем, чтоб они, есть ли для перевода им нужен, оставили у себя для надлежащаго употребления…» [6, л. 359–359 об.]

По стечению обстоятельств, уже 25 марта был получен репорт Анисимова и Красноперова о переведении 20 глав [6, л. 364]. Поэтому в ответном отношении Амвросий уведомил А. Н. Голицина и столичный Комитет РБО, что «священники Иоанн Онисимов и Стефан Красноперов перевели уже 20 глав Св. Евангелиста Матфея; прочия 8 глав надеются они перевести в непродолжительном времени» [8, л. 27].

По-видимому, при переводе текст Евангелия был поделен между переводчиками, и каждый переводил свою часть, придерживаясь полученных наставлений. Чёткие указания, касавшиеся методики перевода и обеспечения полной понятности его удмуртам, были даны лишь к лету 1821 года. Ими предусматривалось, в частности: «к удостоверению в точном сходстве их с подлинным текстом чтоб перевод каждого из трудящихся разсматриваем был другими знающими вотякской язык, дабы из взаимных замечаний одного на перевод другаго и общаго их между собою совещания удобно было судить о достоинстве или недостатках каждаго. А при том и определить точнее слог, какого должно держаться в самом переводов положении» [8, л. 20]. После окончания переложения своей части переводчики должны были переписать сделанный перевод рядом с текстом на русском языке, при этом против каждого исписанного листа оставлялся один белый — для замечаний. После этого перевод одного передавался на рассмотрение другого, и наоборот. Проверяющий должен был, где потребуется, оставить подробные замечания и свои предложения по исправлению перевода. Замечания эти писались на оставленных белых листах против каждого такого места.

После взаимной проверки, Анисимов и Красноперов должны были представить перевод Корреспонденту Вятского Комитета РБО Елабужскому протоиерею Павлу Юрьеву, которому относительно перевода было поручено «…дабы и поверку и разсмотрение с знающими тамошнее вотяцкое наречие расположил во всем применяясь как распоряжено о Глазовских. И после всего перевод представил бы здешнему Библ. Комитету» [8, л. 23 об.]. Таким образом, П. Юрьев должен был организовать проверку переводов на практике. Для этого следовало найти среди местных удмуртов таких, уровень культурного и нравственного развития которых выделял бы их из основной массы населения, свободно владеющих как удмуртским, так и русским языком, подходящих на роль своего рода «экспертов», и обеспечить их участие в поверке. Поверку полагалось производить в присутствии переводчиков, при этом следовало перечитать переводы «экспертам»,«сказывая им каждой стих прежде по руски, потом по вотяцки и испытывать будут ли они переведенное понимать так, как должно по российскому тексту и в то же время спрашивать их не говорится ли что из слышаннаго ими в переводе по вотяцки как нибудь иначе, для вотяков яснее и понятнее» [8, л. 21 об. – 22]. Полученные замечания, после обсуждения, также следовало вписывать на чистых листах, напротив уточняемых мест перевода.

Точных сведений о том, когда окончили свою работу переводчики, нет. Остававшиеся 8 глав могли быть переведены уже к лету 1821 г.; но требовалось ещё время на оформление и поверку перевода на практике. Подготовку чистового варианта для предоставления в столичный комитет осуществлял, по-видимому, протоиерей А. Шкляев, — в послужном списке его впоследствии указывалось, что он «с 1821^го года по 1823^й занимался переводом Евангелиста Марка с российскаго на вотятской язык, и сверх того ревизовал и переписывал других трёх Евангелистов» [9, л. 80 об.].

Как бы то ни было, а к осени 1823 г. удмуртский перевод Евангелия от Матфея, одновременно с переводом Евангелия Марка (сделанным в Глазовском уезде), был доставлен в столицу. Тогда же, по-видимому, Вятский Комитет изложил и свои предложения по вопросу их издания. В ответном сообщении 18 октября 1823 г. С.-Петербургский Комитет РБО выразил Вятскому Комитету «искреннейшую свою благодарность как за старание его в изготовлении перевода сего, так наиболее за благоразумныя и весьма надежныя меры им употребленныя к узнанию верности онаго с подлинным текстом и общей онаго удобопонятности для Вотяков». Сообщалось, что 4 октября делопроизводство по изготовлению удмуртских переводов было рассмотрено в заседании Комитета; было найдено, «что со стороны Комитета Вятскаго учинено все то, что только зделать было можно к достижению возможнаго совершенства и исправности в сем переводе»; в заседании было решено «предоставить оному приступить к предположенному изданию перевода в Вятке форматом по присланному от Вятскаго Комитета образцу и в числе 2000 екземпляров». Рукописи переводов тогда же были возвращены в Вятку [8, л. 61 об.]. Таким образом, издание переводов полностью возлагалось на Вятский Комитет РБО.

К концу 1823 г. завершались переводы и двух других Евангелий, — от Иоанна и Луки. Поэтому Вятский Комитет предполагал издать «Четверо-Евангелие на Российском и Вотякском языке», объединив все переводы в одной книге. Печатание предполагалось в типографии Вятского губернского правления. На первых порах на печатание и переплет предполагалось употребить деньги, оставшиеся от собранных на книги для награждения успешных учеников. В дополнение к ним в губернии была открыта добровольная подписка, для чего Вятский комитет разослал 25 открытых листов в уезды, населённые удмуртами, а так же по одному листу во все остальные города губернии [8, л. 62].

В конце 1823 г. были отпечатаны первые страницы Евангелия от Матфея, в которых повествуется, в частности, и о рождении Иисуса Христа. Вятский Комитет 18 декабря разослал эти листы по удмуртским приходам для чтения в церквях во время наступающего праздника Рождества Христова [8, л. 56–57 об.]. Событие это обратило на себя особенное внимание удмуртов.

По сведениям из удмуртских сел Малмыжского уезда, в Кизнере чтение перевода Евангелия воспринято было с удивлением и радостью, а в Вавоже удмурты настойчиво просили повторить чтение, что и было исполнено не один раз. Слушавшие уверяли потом, что перевод этот они хорошо понимают и хотят слушать и более и чаще [1, с. 10].

В Благовещенском соборе Камско-Воткинского Завода перевод был читан 6 января перед литургиею, с предварительным оповещением об этом местного населения. Чтение состоялось в присутствии многочисленного собрания удмуртов. По отзыву Благочинного, многие из удмуртов «внимая чтенному в церкви Евангелию и уразумев Святое Благовествование на природном их языке весьма радовались тому, что о Рождестве Спасителя нашего они прияли первую радостную весть возвещенную им тем сказанием, и тем языком, который каждому из них столь понятен и вразумителен» [8, л. 57].

Таким образом, перевод Евангелия от Матфея, выполненный в Елабужском уезде священниками Иоанном Анисимовым и Стефаном Красноперовым был полностью понятен удмуртам и в Малмыжском и в Сарапульском уездах. Вероятно, это послужило впоследствии одной из причин называть этот перевод сарапульским [1, с. 10,15].

В первой половине следующего 1824 г. осуществлялся сбор средств на дальнейшее печатание переводов, — в мае, например, в Вятский Комитет были доставлены деньги в сумме 15 руб. ассигнациями и 1 руб. серебром из Воткинского благочиния [8, л. 77–78]. Однако, со сменой в середине 1824 г. руководства РБО, сменилось и отношение к распространению Священного Писания. Активность Общества резко снизилась, издание книг было приостановлено. В этих условиях, по-видимому, и у Вятского Комитета интерес к напечатанию переводов пропал, — каких-либо сведений о продолжении их издания автором не обнаружено.

Как уже говорилось, полностью перевод Евангелия от Матфея был издан только в 1847 г. Но по сравнению с остальными переводами, этот имел, все же, более завидную участь, — первые страницы его были напечатаны уже в 1823 г., прочитывались в церквях, и нашли своего благодарного слушателя. Один из авторов перевода, И. Анисимов, «за перевод некоторых книг священного писания на вотский язык» 24 января 1826 г. был пожалован набедренником [10, л. 134 об.].

В свете всего изложенного можно утверждать, что переложение на удмуртский язык Евангелия от Матфея хронологически укладывается в период с октября 1820 г. по сентябрь 1823 г. Работа по переводу с начала и до конца была выполнена в рамках духовного ведомства Вятской епархии. Авторами перевода являются священники с. Басурман-Можги Иоанн Анисимов и с. Алнаши Стефан Красноперов. Организацией проверки перевода на практике занимался Елабужский протоиерей П. Юрьев. Окончательный вариант перевода набело переписан протоиереем с. Святицкого А. Шкляевым. Перевод был выполнен на достаточно высоком для того времени уровне, частично отпечатан и с успехом прошел проверку в удмуртских приходах. Таким образом, на основе вновь привлекаемых документальных источников удаётся выявить новые сведения, уточнить и значительно расширить объем информации об истории создания первых удмуртских переводов Евангелий, и, в частности, реконструировать историю создания перевода Евангелия от Матфея.

Литература:

1. Луппов П. Н. О первых вотских переводах источников христианскаго просвещения. Очерк из истории инородческих переводов. – Казань, 1905.
2. Луппов П. Н. Христианство у вотяков в первой половине XIX в. Исследование // Труды Вятской Ученой архивной комиссии, 1911, вып. I–II. – Вятка, 1911.
3. Ившин Л. М. Предисловие // Первые печатные книги на удмуртском языке: Глазовское наречие. — Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 2003. — С. 5–12.
4. Ившин Л. М. Предисловие// Первые печатные книги на удмуртском языке: Сарапульское наречие. — Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 2003. — С. 5–10.
5. ГАКО Ф. 237, Оп. 1, Д. 61.
6. ГАКО Ф. 237, Оп. 1, Д. 62.
7. ЦГАУР Ф. 134, Оп. 1, Д. 109.
8. ЦГАУР Ф. 265, Оп. 1, Д. 20.
9. ЦГАУР Ф. 134, Оп. 1, Д. 570.
10. ГАКО Ф. 237, Оп. 70, Д. 48.