Первая мировая война. Военнопленные в Тобольской губернии



Истории XX столетия принадлежит множество масштабных трагедий и мировых катастроф, искалечивших массу человеческих судеб. Среди них не последнее место занимает Первая мировая война. В России за время войны было мобилизовано около половины всех трудоспособных мужчин. По отношению ко всему населению, без различий пола и возраста из каждой тысячи человек 112 было призвано в армию. Во время войны около8млн. человек сталивоеннопленными. При этом все страны, участвовавшие в Первой мировой войне, обязались соблюдать статьиГаагскойконвенциио военнопленных. Половину потерь России в войне составили пленные (более2,4млн. человек). Около 3 млн. солдат и офицеров противника были захвачены в плен русской армии. (РГВИА.Ф. 2003.оп.11.Д.324.Л. 238). Люди оказались оторваны от своих мирных занятий, а оставшаяся часть населения должна была взять на себя не только все заботы об удовлетворении всех насущных потребностей страны, но и обслуживание нужд многомиллионной армии. В таких условиях возникла необходимость использования любой возможности для покрытия все возраставшего спроса в рабочей силе. Именно для этого и были использованы военнопленные, которые стали прибывать с фронтов в Тобольскую губернию и в Ишимский уезд уже в начале войны.

В Тобольске 7 сентября 1914 года остановился эшелон с австрийцами и венграми, в Тюмень пленных доставили 9 сентября. К зиме 1915–1916 гг. военнопленные были распределены следующим образом: в Тобольск, Тюмень по 5 тысяч, в Ишимском уезде около 3 тысяч военнопленных и 4115 беженцев, о чем свидетельствуют документы Ишимского архива (фонды 10, 135.) Безусловно, что численность пленных в уезде можно установить приблизительно, поскольку часто менялись места расквартирования. На каждого пленного заводилось удостоверение (ГБУТО ГА.Ф.18.Оп.3.ЛД 2). Такое количество прибывших людей нужно было где-то разместить. Крайне ограниченный жилищный фонд в губернии не мог вместить всех их. Проблема теплого жилья в условиях Сибири — одна из главных проблем, и жизни тысяч пленных оказались в полной зависимости от ее разрешения. Военное ведомство, заранее не озаботившееся строительством специальных помещений для военнопленных, нашло очень простой выход из создавшегося положения: оно обязало городские власти любыми путями изыскать жилье для прибывающих пленных. Города должны были обеспечить отопление и освещение этих помещений, военные же брали на себя обязательство выплатить мизерный «квартирный оклад»: на одного военнопленного выдавалось по 10 руб. 50 коп. в год. Где же размещали пленных? В Ишиме под казармы для пленных городские власти арендовали частные дома, общежития, винный склад, казармы, дом инвалидов и т.д. (ГБУТО ГА. Ф 18.оп.5.Лд.2- 40). Сибирские города потратили на размещение пленных огромные суммы: Тюмень — 58 тысяч рублей, Ишим 30 тысяч, все же, несмотря на большие затраты, помещения для военнопленных не отвечали даже минимальным требованиям санитарии. Теснота, в которой жили пленные, способствовала распространению инфекционных заболеваний. В казармах Тобольска и Тюмени осенью 1914 г. появились больные сыпным тифом, скарлатиной, дизентерией. Правда, массовой эпидемии среди военнопленных не было. Хотя и с большим трудом, но сибирским медикам все же удалось локализовать очаги инфекционных болезней (см.: Греков, 157–158). Положение военнопленных в разных уездах Тобольской губернии было примерно одинаковым. По архивным документам можно составить портрет пленного солдата австро-венгерской армии. Выглядел он так: мужчина 20–45 лет, рядовой, беспартийный, неграмотный или малограмотный бедняк — горожанин или крестьянин, являющийся гражданином Польши, Румынии, Сербии, Австрии, Чехословакии, Германии.

В течение 1914–1915 гг. формируются документы с основными требованиями к военнопленным и правила использования их труда в различных сферах хозяйственной деятельности: «Положение о военнопленных», «Правила об отпуске военнопленных на сельскохозяйственные работы», «Правила об отпуске военнопленных в частные промышленные предприятия». Согласно последним двум правилам пленных использовали в сельском хозяйстве и на промышленных предприятиях. Труд пленных использовался и в хозяйстве отдельных крестьян. Не стоит, правда, думать, что все крестьяне брали пленных для сельскохозяйственных работ. Некоторые крестьяне отказывались от помощи пленных, аргументируя это решение тем, что не хватает средств на их содержание. Такие крестьяне согласны были принять военнопленных только в том случае, если все расходы на содержание пленных оплачивались из казны. И все же в губернии была и такая категория крестьян, которые не хотели брать военнопленных ни при каких условиях (Гос. архив в г. Тобольске, ф. 344, оп. 1, д. 108, л. 17–28). В Государственном архиве города Тобольска сохранились документы лесничеств, благодаря которым стало известно, какие работы выполняли военнопленные. Они занимались заготовкой и доставкой дров, починкой саней и телег, ремонтом дорог, прореживанием молодняка и расчисткой противопожарных полос в лесничестве, сплавом леса и т. п. (ГУТО ГА. Ф. 167, оп. 1, д. 185). Офицеров, в отличие от лиц имевших чины, к обязательному труду не привлекали. Зато часть пленных могла подыскать себе в городах хорошо оплачиваемую работу. Их приглашали в качестве учителей. В основном этим промыслом занимались австрийские поляки, реже немцы. Широко использовался труд военнопленных инженеров, бухгалтеров и т. д. Эти категории работников в основном комплектовались из немцев (см.: Греков, 164–165).

К месту работ военнопленных сопровождали под конвоем. Кроме того, для пленных были введены ограничения в перемещении, причем за соблюдение их отвечал наниматель. Уволенным на работу военнопленным ни в коем случае не разрешалось ходить и ездить по городу одним без сопровождающих лиц от работодателя, сидеть за воротами домов, в коих живут военнопленные. На улицу без сопровождающего нельзя выходить, после 8 часов вечера выход военнопленным на улицу, безусловно, запрещен. Замеченные в нарушении изложенного военнопленные арестовывались военными властями и полицией, а работодатель взамен арестованного не только не получал другого военнопленного, но по усмотрению уездного воинского начальника у него могли быть сняты с работ прочие военнопленные.

В Тобольском архиве также сохранился документ, (Ф.152. Оп. 27. Д. 191. Л. 55) в котором объяснен порядок надзора за военнопленными, работающими в сельской местности. Для надзора за военнопленными в каждое селение назначались ратники народного ополчения: один унтер-офицер на 250–300 военнопленных и по одному рядовому в качестве взводного на каждые 50 человек. Сельский староста обязан был вести список учета домохозяев, у которых есть военнопленные, а также самих военнопленных. Если военнопленные совершали какое-либо преступление, то арестовать их имело право не только военное начальство, но и гражданские власти. Военнопленные обязаны были ночевать у тех домохозяев, к которым были назначены на проживание, а если пленный не являлся на ночлег, хозяин обязан был немедленно заявлять об этом сельскому старосте или кому-либо из ратников (Гос. архив в г. Тобольске, ф. 344, оп. 1, д. 108, л. 382–385). Таким образом, наниматели несли полную ответственность за поведение и охрану военнопленных, работающих у них. Кроме того, они должны были обеспечивать приемлемый уровень жизни пленных, снабжение продовольствием, одеждой, медицинской помощью. Наниматели часто сообщали, что пленные самовольно оставляют работы, «предъявляют незаконные требования». Для восстановления порядка против таких пленных принимались решительные меры вплоть до суда. (Гос. архив в г. Тобольске ф. 344, оп. 1, д. 108, л. 467).

Согласно списку военнопленных, состоящих на учете в Ишимском уезде, здесь работали поляки, русины, словенцы, немцы, словаки, чехи, хорваты, румыны, мадьяры. (ГБУТО Ф.18.Оп.5 лд.2) Какого-то особенного различия между национальностями не делалось, ни в одном документе нет отдельного подсчета немцев и славян. Итак, по архивным документам к 1 января 1917 г. в Тобольской губернии насчитывалось 26700 пленных, из которых на сельскохозяйственные работы было направлено 10800 чел., в промышленность, торговлю и на транспорт — 5200, в городском хозяйстве занято — 600, на лесоразработке –10100. В Ишимском уезде -2867 пленных.

Гражданское население в Ишимском уезде к военнопленным относилось лояльно. В периодической печати тех лет практически нет статей с негативными отзывами о военнопленных. Можно сказать, что если не возникало конфликтов на почве оплаты труда или содержания военнопленных, то отношение к ним было хорошим. Хотя следует отметить, что в метрических книгах все же зарегистрированы браки с русским населением, что является одним из важнейших признаков ассимиляции. Вернуться домой военнопленные смогли не все. Некоторые остались на чужбине, так как не было личных документов или из-за неверно написана фамилия при переводе с иностранного на русский. Мой информант Ваганов Анатолий Степанович, 1936 года рождения, рассказал мне о том, что в селе Мизоново Ишимского уезда проживал пленный австриец (имени его он не помнит) но отмечал, что он был очень добрый, говорил на ломаном русском языке, чинил всей округе обувь, был классным сапожником. Мальчишки часто заходили к нему в гости, а он, увидев их, улыбался и угощал вареной картошкой. Жил он один, так как его русская жена умерла, а детей у них не было. В Ишимском госархиве сохранились запросы полномочных иностранных представительств в управление Ишимской уездной рабочее — крестьянской советской милиции о розыске своих граждан (ГБУТО. Ф.18.оп.5. Л.д 3; ЛД.27; ЛД 10.). По окончании войны представительства направляли отношения с просьбой «навести справки» о военнопленных, проживающих на территории округа. В случае смерти военнопленного предлагалось «соблаговолить препроводить оформленное о том свидетельство» или «метрическую выпись о смерти» (ГБУТО. Ф.18.Оп.5.Л.д. 13). Из некоторых документов управления следует, что некоторые военнопленные, прибывшие в Ишимский округ, по окончании Первой мировой войны пожелали остаться в России. Сохранились заявления на ломаном русском языке, в которых они писали, что не желают возвращаться на родину, так как здесь имеют свое крестьянское хозяйство, «свою хату и семейство и 5 лет занимаюсь хлебопашеством, а на родине не имею клочка земли…», к этому было добавлено: «существующу советску власть уважаю и не желаю подчинятся капиталистам, которые управляют на моей родине… В чем и расписался Осип Шапер (другие имена: Леймарт Егор, SimoDomokos). «В 1915 году я попал в плен во время Империалистической Австро-Германской войнывпределы России, где обвязался семейным положением, а поэтому я решил навсегда остаться на территории РСФСР с обязательством, верноподданным Республике. К сему подпишусь Данчес Петр…». (ГБУТО. Ф.18.Оп.5.Л.д 68)

Итак, делаю вывод: решение остаться в России для многих военнопленных я считаю, что не было легким, но ради детей, семьи, которую обрели, они пожертвовали родиной. Получив российские гражданство и паспорт, они остались в Ишимском округе и здесь продолжили свой род.

В Ишимском архиве хорошо сохранились документы еще об одной категории граждан, пострадавших от империалистической войны, — беженцы с оккупированных территорий Украины, Белоруссии, Прибалтики и других государств. Целыми семьями, бросив дома, имущество, хозяйство, люди уезжали из родных мест(ф.18.оп.3.л.д.15.). Жизнь в Сибири для них стала настоящим испытанием судьбы. Репатриация граждан и их семей за счет иностранных дипмиссий закончилась в декабре 1924 года. Перед выездом на родину беженцы обязаны были в трехмесячный срок «соблюсти формальности, указанные в инструкции НКВД № 25», собрать множество различных справок. Иногда процесс возвращения домой затягивался на несколько лет. В документах Ишимского архива сохранился билет беженца и путь его следования (Ф.18.Оп.5.Лд 9). Сохранились многочисленные заявления и прошения в «соответствующие органы» о выдаче нужных справок Петра Францевича Видунаса — репатрианта Литвы с 1915 года, временно проживающего в г. Ишиме по Малой Садовой улице в землянке № 42, напротив нового кладбища». Отчаявшись получить запрашиваемые документы, П. Видунас обратился к ишимскому окружному прокурору с жалобой на административный отдел «за не выдачу мине документов и за опсмеивание мине… Начальник канцелярии сказал, что надо мине обратиться к врачу, потому что у меня ума не хватает. Признал меня дураком. Я обратился к начальнику аминотдела. Он сказал, что иди куда хочешь, мы тебе никаких документов не дадим Мы твои деньги пропили». Из документов видно, что необходимые справки П.Видунас собрал и получил визу до 15 декабря 1924 года, и его семье был разрешен выезд за пределы СССР в Литву, но в 1928 году семья Видунасов еще проживала в г.Ишиме. По какой причине не была вручена адресату виза, приходиться лишь догадываться и чем закончилась данная история неизвестно.

По данным Ишимского архива беженцев в округе насчитывалось 4115 человек (ГБУТО.Ф.18.Оп.3 Л.д.с 15–17) (Ф.18.Оп.5.Л.д.5,60).

Сколько же поломанных судеб, искалеченных жизней, изуродованных людей. Военный плен Первой мировой войны передвинул и перемешал целые слои народонаселения различных стран. Многие миллионы людей были вырваны войной из привычной для них обстановки. По воле «исторического случая» их «перенесли» в незнакомую им ранее среду других наций. Сколько осталось, на Ишимской земле военнопленных и беженцев, точно не известно, так как таких сведений в архивах я не нашел. Таким образом, Первая мировая война, беспрецедентная по своим масштабам и вовлеченным ресурсам, способствовала эволюции содержания и форм военного плена и полностью изменила само его понимание. Однако необходимо отметить, что отношение к военнопленным было более гуманным, цивилизованным, чем к военнопленным Второй мировой войны. Скорбный образ войны проступает сквозь многие документы того времени. Протоколы обследования, анкеты и опросные листы пострадавших семей наполнены горем, болью и какой-то безысходностью в поисках сострадания и помощи. Искалеченные войной люди выживали, кто как мог. Прошло сто два года с начала Первой мировой войны, но сегодня в мире неспокойно, события того времени вновь повторяются, история мировых войн так ничему и не научила.

Приложение I

Корешок удостоверение румынского военнопленного ГБУТО вг.Ишиме.Ф.18.Оп.3.л.д 2

Приложение II

Страница из книги регистрации военнопленных [ГБУТО вг.Ишиме.Ф.18.Оп.5.л.д 2]

Приложение III

Удостоверение военнопленного ибеженки [ГБУТО вг.Ишиме Ф.18.Оп.3.л.д.5]

Приложение IV

Билет беженца [ГБУТО.Ф.18.Оп.5.л.д.9]

Приложение V

Запросы Австрийской дипмиссии о местонахождении военнопленных [ГБУТО.Ф.18.Оп.5.л.д.22]

Приложение VI

Ходатайство опринятии русского гражданства [ГБУТО.Ф.135.Оп.1.л.д.17]

Приложение VII

Постановление для военнопленных от 30.08. 1915 года [ГУТО ГА Тобольске. Ф. 344. Оп. 1. Д. 108]

Приложение VIII

Билет военнопленного или гражданского пленного [ГУТО ГА Тобольске. Ф. 344. Оп. 1. Д. 21]

Приложение IX

Высадка военнопленных в г.Тюмени

Приложение X

Потери: Первая мировая война

Стран	Всего Мобилизовано	Убил и Умер	Раненых	Пленных ипропавших	Общие потери	Потери% Мобилизованных
Союзных Держав
Россия	12,000,000	1,700,000	4,950,000	2,500,000	9,150,000	76.3
Франция	8,410,000	1,357,800	4,266,000	537,000	6,160,800	76.3
Британской Империи	8,904,467	908,371	2,090,212	191,652	3,190,235	35.8
Италия	5,615,000	650,000	947,000	600,000	2,197,000	39.1
Соединенные Штаты	4,355,000	126,000	234,300	4,500	364,800	8.2
Япония	800,000	300	907	3	1,210	0.2
Румыния	750,000	335,706	120,000	80,000	535,706	71.4
Сербия	707,343	45,000	133,148	152,958	331,106	46.8
Бельгия	267,000	13,716	44 ,686	34,659	93,061	34.9
Греция	230,000	5,000	21,000	1,000	17,000	11.7
Португалия	100,000	7,222	13,751	12,318	33,291	33.3
Черногория	50,000	3,000	10,000	7,000	20,000	40.0
Итого	42,188,810	5,152,115	12,831,004	4,121,090	22,104,209	52.3
Центральных Держав
Германия	11,000,000	1,773,700	4,216,058	1,152,800	7,142,558	64.9
Австро-Венгрия	7,800,000	1,200,000	3,620,000	2,200,000	7,020,000	90.0
Турция	2,850,000	325,000	400,000	250,000	975,000	34.2
Болгария	1,200,000	87,500	152,390	27,029	266,919	22.2
Итого	22,850,000	3,386,200	8,388,448	3,629,829	15,404,477	67.4
Итого	65,038,810	8,538,315	21,219,452	7,750,919	37,508,686	57.6

Литература:

1. (РГВИА.Ф. 2003.оп.11.Д.324.Л. 238).
2. ГБУТО.Ф.18.Оп.3.Д.2
3. ГБУТО ГА в г.Ишиме Ф.18.Оп.5.Д.2–40
4. Греков И. В. Германские и австрийские пленные в Сибири (1914–1917) // Немцы. Россия. Сибирь. Омск, 1997.
5. ГУТО ГА Тобольске. Ф. 344. Оп. 1. Д. 108.
6. ГУТО ГА в г. Тобольске Ф. 167. Оп. 1. Д.185
7. Сибирский листок, 1912–1919 гг. / сост. В. Белобородов. Тюмень, 2003.
8. ГУТО ГА в г. Тобольске Ф. 152. Оп. 27. Д.191.Л.55
9. ГУТО ГА в г. Тобольске Ф. 344. Оп. 1. Д.108.Л.382–385
10. ГУТО ГА в г. Тобольске Ф. 344. Оп. 1. Д.108.Л.467
11. ГБУТО ГА в г. Ишиме Ф.18.Оп.5.Д.2
12. ГБУТО ГА в г. Ишиме Ф.18.Оп.5.Д.3.Д.27. Д 10
13. Меньшиков В. Н. Первая мировая война. Омск, 2002
14. Шкундин Г. Д. Мировые войны XX века. Первая мировая война. Москва, 2005
15. Информант Ваганов Анатолий Степанович.