Правовым наследником бывшего СССР в международных отношениях стала новая демократическая Россия, заявившая миру о том, что теперь Россия не угрожает миру и начала поиски улучшений взаимоотношении в новых исторических условиях с Западом. Тем более в свое время Запад давал в свое время давал твердые гарантии, о том, что в постсоветский период учитывать стратегические интересы новой России в Европе при выводе войск из Восточной Европы при ее согласии на объединение Германии. Позднее Запад в лице НАТО, понимая значение важности России в сохранении европейской стабильности и ее возможности при решении многих проблем международной безопасности, создала специальный орган взаимоотношении НАТО с Россией - консультативный совет Россия - НАТО с правом совещательного голоса. Казалось бы, найдено для всех сторон оптимальное решение - сняты стены недоверия сформировавшая за долгие десятилетия между Западом и Россией и наконец-то наступит эра конструктивных взаимоотношении с обеих сторон. Однако политические реалии в 90-е годы прошлого века со всей очевидностью показали, что диалог, на который рассчитывала Россия с Западом был существенно затруднен из-за его неконструктивной политики, направленный своими действиями против нее, а именно сознательное нарушение данных своих же гарантии не расширения НАТО, а наоборот усиления ее военной мощи за счет включения новых членов за счет стран Восточной Европы, бывших союзников СССР. А это означает, то что, Запад пошел на сознательное игнорирование интересов России, с одновременным нарушением норм международного права как это было с ситуацией в Косово и т. д
Естественно возникает вопрос о том, что какую внешнюю политику собиралась современная Россия проводить по отношению к Западу в этих сложившихся реалиях развития самой России и Запада. Во внешней политике России существовали для взгляда по отношению к Западу. В 1990-е гг., в бытность президентом Бориса Ельцина, два российских министра иностранных дел – Андрей Козырев и Евгений Примаков – воплощали собой два традиционных течения российской внешней политики. Первый (возглавлявший российский МИД с октября 1990 по январь 1996 гг.) выступал за интеграцию России в евроатлантические структуры, с тем чтобы присоединиться к «цивилизованному миру». Второй (январь 1996 – сентябрь 1998 гг.) считал, что Россия не просто одна из европейских стран, стремящихся к тесным партнерским отношениям с Западом; это держава, которая включает в себя, помимо европейской территории, также часть мусульманского Востока и Азии. Исходя из того факта, что у России «смешанная» идентичность, Евгений Примаков настаивал на многовекторности российской внешней политики и выступал за создание триады Москва-Дели-Пекин. Отношения с Китаем становятся приоритетным направлением политики. Запад до поры до времени взирал на эти попытки с вежливым интересом, считая, что страна, которая находится в глубоком кризисе, не способна осуществить столь амбициозный проект. Чувствуя себя хозяином положения, Запад не прислушался к советам Москвы по стабилизации ситуации на Балканах. В то же время Евгений Примаков прилагал все силы, чтобы вывести Россию на ближневосточную политическую сцену. Арабист, вхожий в самые влиятельные круги, он возобновил контакты с арабскими странами, унаследованные от советского периода (Египет, Сирия, Ирак). Одновременно он установил тесные связи с Турцией и Израилем, образовав «хрупкий союз Москва-Анкара-Иерусалим», который основывается на неприятии радикальных исламских движений и на выборочном экономическом сотрудничестве. Владимир Путин, президент России, видя пренебрежительное отношение Запада к России, взял курс на защиту ее национальных интересов. Проводя при этом активную внешнюю многовекторную политику, направленную на усиление сотрудничества со своими ближайшими союзниками, выраженную в создании Евразийского экономического союза (Россия, Белоруссия и Казахстан), вступившем в силу 1 января 2015 года и выражающей своеобразную форму протеста против действий Запада, который, по мнению России, на протяжении всей истории отношений стремится всячески ее унизить. Другим не менее важным направлением во внешней политики является усиление сотрудничества с Китаем. Отношения с Китаем становятся приоритетным направлением политики. Москва понимает то, что если она подчинится Западу, то потеряет свою идентичность, а значит потеряет и свои стратегические национальные интересы. Вот поэтому Россия в 2003 году поддержала и приняла активное участие в создании БРИК.
Современная Россия позиционирует себя как особая цивилизация, поддерживающая тесные связи одновременно и с Западом, и с мусульманским миром. В свете этого она ведет непрекращающийся диалог с обоими мирами с целью не допустить роста радикальных настроений ни в том, ни в другом. Эти два мира должны научиться слушать друг друга, вместо того чтобы навязывать один другому свою систему ценностей: ни шариат, ни демократия западного типа не будут способствовать прочному миру, если он будет основан на насилии. Когда нужно, Россия борется против исламизма и против западного влияния, защищая свою «особость». Россия во внешней политике проводит четкую границу между исламскими «фундаментализмом» и «экстремизмом», ставя акцент на том, что в России мусульмане и русские издавна мирно уживаются вместе. Москва резко критикует Запад за применение силы и военные интервенции, подчеркивая их дестабилизирующее действие: например, последствием вторжения в Ирак было нарушения хрупкого баланса сил в регионе и возрождение извечного антагонизма между суннитами и шиитами. Больше всего Москва опасается «назревания глобального конфликта между исламским миром и Западом, в который окажется втянутой и Россия». С началом войны в Сирии эта угроза становится реальностью. Вот почему Россия оказывает безоговорочную поддержку Дамаску и в сентябре 2013 года совершает дипломатические шаги для предотвращения ударов по Сирии.
Едва придя к власти, президент России Владимир Путин занялся восстановлением российской армии. Его действия можно охарактеризовать следующим образом: стремление повысить международный престиж с помощью создания боеспособных вооруженных сил, которое осуществляется за счет национализации энергетического сектора. Основой российской системы остается военная машина. Аналитики отмечают размер сумм, выделяемых на стратегическое и тактическое ядерное вооружение, но они, вероятно, недооценивают развитие конвенциональных вооруженных сил России. Их боеспособность заметно улучшилась со времени российско-грузинской войны, благодаря которой Россия окончательно вернула статус военной державы, доминирующей на Кавказе. Действия России на Украине относятся к числу операций ограниченной войны в ее классическом, межгосударственном варианте; они не вписываются в западные модели, предусматривающие проведение военных операций за пределами Европы.
Следуя традиционной российской стратегии, Владимир Путин сочетает усилия по укреплению обороны с наступательными действиями – спецоперациями, сбором разведанных и дезинформационными действиями. Гарантией же всей этой системы выступает тактическое и стратегическое ядерное оружие, которое остается альфой и омегой российской политики безопасности. Целью России является противостояние двойной опасности: НАТО и его система противоракетной обороны на западном фланге; исламские экстремисты суннитского толка, способные дестабилизировать ситуацию на Кавказе и в Центральной Азии, на южном. Крым усиливает оборонительный и наступательный потенциал Кремля. Территория полуострова может служить хорошим естественным аэродромом в Черном море, что дает больше возможностей ограничивать другим странам доступ к черноморскому региону и одновременно позволяет приблизиться к Ближнему Востоку. До 2020 года в Крыму может быть размещено от 7 до 10 воинских частей. С чисто военной точки зрения бескровный захват полуострова можно считать безусловно успешной операцией. Сейчас, через десять лет после иракской войны, мы наблюдаем полную смену стратегической ситуации: обсуждавшийся тогда проект «Wider Black Sea Area» предусматривал широкий доступ к ближневосточному региону, а вступление Румынии и Болгарии в НАТО позволяло усилить присутствие альянса на Черном море и ускорить сближение с НАТО Грузии и Украины. В конечном счете именно России удалось укрепить свою стратегию доступа, свое присутствие в средиземноморском регионе и свое влияние на Ближнем Востоке. С точки зрения геополитики Крым на Черном море и Калининград на Балтийском представляют собой два форпоста России, которым стоит уделять особое внимание, коль скоро им суждено стать местами размещения ядерного оружия. Эти два форпоста автоматически усиливают военное давление России на Восточную Европу.
Теперь давайте разберем вопросы более подробно о причинах различия взглядов подходов в решения проблем вокруг Украины, по вопросу Сирии - Запада в лице ее лидера США. Все усиливающее противоречия США и России по Сирийскому вопросу, разность взглядов на этот вопрос и стали одним из звеньев приведшей кризису между этими державами. Кто бы стал в марте 2011 года, когда в Сирии начиналась гражданская война, делать ставку на Башара Асада? Только Москва, у которой не было ни малейшего желания терять своего основного союзника на Ближнем Востоке. Влияние России в этом регионе обычно недооценивалось и Соединенными Штатами, и Европой. Между тем Россия отнюдь не пренебрегала продвижением здесь своих интересов, подчеркивая, что ее позиция отлична от позиции Запада. С этой целью она одновременно поддерживала отношения с Сирией, Ираном, Турцией, Израилем и арабскими странами. Ей удавалось проводить региональную политику, не скованную проблемами в двусторонних отношениях ни с одной из этих стран. По недавнему признанию одного из высокопоставленных чиновников из Саудовской Аравии, Россия, в отличие от западных государств, четко представляет себе, «чего в нашем регионе делать нельзя».
«Арабская весна», спровоцированная Западом, создала так называемый пояс неустойчивости, которая привела в конечном счете в арабском мире к смене нынешних режимов на проамериканские, а их появление близ российских границ воспринимается как угроза ее интересам на Ближнем Востоке, т.к. говорит об укреплении своих собственных интересов. Это также подчеркивают события, связанные с сирийским химическим оружием, где Запад в лице США готовил планы вторжения в эту страну, но твердая позиция России и ее предложения по выходу из кризиса не позволили США разгромить Сирию. Затем последующие события, особенно после Крыма и связанных с ним ситуаций и начала военных операций на Донбассе, подтверждают мысль о конфронтационном характере действий Запада по отношении к России.
Россия воспринимает себя как особая цивилизация, поддерживающая тесные связи одновременно и с Западом, и с мусульманским миром. В свете этого она ведет непрекращающийся диалог с обоими мирами с целью не допустить роста радикальных настроений ни в том, ни в другом. Эти два мира должны научиться слушать друг друга, вместо того чтобы навязывать один другому свою систему ценностей: ни шариат, ни демократия западного типа не будут способствовать прочному миру, если он будет основан на насилии. Когда нужно, Россия борется против исламизма и против западного влияния, защищая свою «особость». Россия во внешней политике проводит четкую границу между исламскими «фундаментализмом» и «экстремизмом», ставя акцент на том, что в России мусульмане и русские издавна мирно уживаются вместе. Москва резко критикует Запад за применение силы и военные интервенции, подчеркивая их дестабилизирующее действие: например, последствием вторжения в Ирак стало нарушение хрупкого баланса сил в регионе и возрождение извечного антагонизма между суннитами и шиитами. Больше всего Москва опасается «назревания глобального конфликта между исламским миром и Западом, в который окажется втянутой и Россия». С началом войны в Сирии эта угроза становится реальностью. Вот почему Россия оказывает безоговорочную поддержку Дамаску и в сентябре 2013 года совершает дипломатические шаги для предотвращения ударов по Сирии.
Одной из главных тем в современных международных отношениях становится вопрос о кризисе взаимопонимания между Россией и Западом. К сожалению, говорить о понимании между Россией и Западом сегодня не приходится. Отношения между ними можно охарактеризовать как отношения, сложившиеся в свое время в годы холодной войны. Современный Запад сегодня идет по пути морально-нравственного разложения, в результате чего и возникает разрыв с российским мировоззрением. Еще больше "цементируют" его СМИ, выступающие рупорами пропаганды.
Раскол в отношениях между Россией и Западом из-за украинского вопроса является непростительным дипломатическим провалом, к которому Евросоюз имеет прямое отношение. Из-за далеко не всегда верного понимания намерений и действий друг друга РФ и Запад оказались вовлеченными в тяжелейший со времен холодной войны кризис безопасности в Европе. В настоящее время перспективы мирного урегулирования выглядят крайне далекими.
После распада СССР европейские и американские власти вели себя в отношениях с Россией не так, как следовало бы, начиная с расширения НАТО на восток и заканчивая резолюцией ООН по Ливии, что только ухудшало отношения сторон. Теперь Москву обвиняют в поддержке ополченцев на востоке Украины, а Запад активно обсуждает возможность поставок летального оружия Киеву и собирается ужесточить экономические санкции против России.
Однако подобными действиями западные правительства только усугубляют положение дел. Решение Вашингтона оказать военную помощь Украине существенно увеличит риск прямого вооруженного противостояния между США и РФ. Кроме того, украинские военные не настолько квалифицированы, чтобы использовать западные вооружения, и в итоге оружие может оказаться не в тех руках. Наиболее верным подходом Запада, как справедливо отмечают военные аналитики из министерства обороны России, были бы не военная помощь Киеву и антироссийские санкции, а оказание более существенной финансовой поддержки Украине и активное использование дипломатии в урегулировании кризиса в Донбассе.
Украинский конфликт побуждает переосмыслить место современной России в европейской и международной системе безопасности. В целом, амбиции западных лидеров не простираются далее сохранения привычного для них миропорядка, ослабленного вследствие их собственных ошибок или внешних вызовов; Россия же стремится переконфигурировать мировое пространство. Таковы новые условия диалога, который нужно начинать, чтобы остановить углубляющийся раскол, что, к сожалению, не позволяет найти пути для совместного решения, путем поиска компромиссов по разрешению накопившихся проблем в международных отношениях, например, в сирийском и украинском вопросах. Завершая свою статью, мне хотелось бы высказать мысль о том, что попытка одной цивилизации навязать другой собственную систему духовных ценностей ведет к катастрофе и разрушению последней. В наше время столкновение цивилизаций составляет главное содержание эпохи. Основным нарушителем мирового порядка выступает цивилизация западная, объединяющая США и ее западноевропейские сателлиты, стремящиеся навязать свои ценности человечеству, называя этот разрушительный процесс глобализацией. Позиция современной России к Западу, заключается в уважительном отношении к себе и в соблюдении ее интересов на Украине, на Ближнем Востоке. Эгоистическая политика современного Запада приводит к конфликту с этой великой страной, сознательно и преднамеренно при этом ущемляя ее интересы в мире, требуя подчинения Западу, чего современная Россия не может себе позволить, иначе она просто исчезнет…
Литература:
1. Данилевскии Н.Я. «Россия и Европа». Славянский культурно-исторический тип. Антология культурологической мысли. - М., 1996.
2. http://www.nakanune.ru/news/2015/7/15/22407782/#sthash.psXASGEB.dpuf
3. РИА Новости http://ria.ru/world/20150912/1247046862.html#ixzz3lci7VSPs
4. Бжезинскии З. Великая шахматная доска: Господство Америки и ее геостратегические императивы. New - York Basic books / пер.с англ. О.Ю. Уральской.- global - М,: Международные отношения,1998.
5. Бжезинскии З. Мировое господство или глобальное лидерство. The choice: global domination or global / пер. с англ.Е.А.Нарочницкой, Ю.Н. Кобякова. - М,:
Международные отношения, 2004.
6. Патрушев Н: "Отрезвление" украинцев будет жестким и болезненным // Российская газета. – 2014. - 15 октября.
7. Келин А.В. Спокойно негативное отношение к расширению НАТО // Международная жизнь. – 2003. - №12.
