Проблемы взаимоотношений человека с окружающей средой стали актуальны за последние десятилетия, когда они начали восприниматься как угроза самому существованию человечества. Наступление ресурсодобывающей промышленности, резкое расхождение интересов и ценностных ориентиров, действующих на уникальных территориях субъектов, ухудшение экологической обстановки и вытеснение малочисленных этносов из мест их проживания привели к разрушению традиционной системы жизни коренных малочисленных народов Севера (КМНС), поставив их под реальную угрозу выживания [1, с.105].
По свидетельству ученых разных специальностей Хабаровский край является мировым центром проживания северных народов. Из 26 народов на территории края «искони прописаны» восемь: нанайцы, нивхи, удэгейцы, орочи, ульчи, негидальцы, эвенки и эвены [4, с.102; 6, с.123]. У коренных народов Дальнего Востока особенности жизнеобеспечения были связаны в первую очередь, с хозяйственной деятельностью, и отражалось в особенностях их материальной культуры: промыслах и ремеслах, а также особенностях системы рациональных знаний, вобравших многовековой опыт общения человека с природой [1, с.110].
В настоящее время принятый в аборигенных семьях образ питания в целом соответствует российскому варианту общеевропейской кухни и практически лишен национальных особенностей. Местные продукты используются в повседневной кухне, но способы их приготовления «вестернизированы», не соответствуют особенностям «северного типа метаболизма» и государственным нормативам питания. «Престижной» пищей считаются блюда и напитки европейской кухни, приготовленные преимущественно из покупных, а не местных продуктов. В праздничных случаях готовятся блюда национальной кухни, выступающие символом этничности, но из-за редкого употребления, они не являются залогом здоровья [2, с.269-270; 8, с.85; 9, с.54].
Коренные малочисленные народы Приамурья являются создателями и хранителями уникальных человеческих культур и составляют важную часть современной цивилизации. Именно они являются и останутся носителями адаптационных систем жизнеобеспечения в местной природной среде, уникального народного знания и своеобразных духовных ценностей [3, с. 688; 7, с. 14]. Несмотря на обилие научной литературы, посвященной жизнеобеспечению коренных народов Севера, актуальным в настоящее время является проблема состояния фактического питания в сравнении с традиционным, и его влияние на состояние здоровья.
Цель работы: комплексная оценка состава макронутриентов рациона питания детей подросткового возраста КМНС (нанайцы, ульчи, орочи, нивхи, эвены) и пришлого населения, проживающих в городских и сельских условиях в начале ХХІ века.
Задачи:
1. Провести исследование суточного рациона питания в будние и праздничные дни подростков коренной национальности: нанайцы, орочи, ульчи, нивхи и эвены, а также пришлого населения, проживающих в сельских условиях Хабаровского края (сс. Найхин, Троицкое, Датта, Мыс Лазарева, Новая Иня, Дуди и Булава) и г. Хабаровска.
2. Определить соответствие макронутриентного состава (белки, жиры, углеводы) нормативам РФ и требованиям по питанию, предъявляемым к территории Сибири и Дальнего Востока (с отрицательной среднегодовой температурой).
3. Пропаганда основ экологически обоснованного «адаптивного рациона питания», включающего блюда национальной кухни с характеристиками, согласованными с этническими и экологическими требованиями для КМНС и пришлого населения Хабаровского края.
Объект исследования. Девочки подросткового возраста коренных малочисленных народов Севера (нанайцы, орочи, ульчи, нивхи, эвены, n=74) и пришлого населения (русские ─ 96,2%, n=116), проживающих в городских и сельских условиях (n=190).
Предмет исследования. Макронутриентный состав суточного рациона фактического питания девочек-подростков.
Гипотеза исследования. Нутриентный состав среднего суточного рациона фактического питания девочек-подростков коренных малочисленных народов Севера и пришлого населения Хабаровского края и г. Хабаровска не является «адаптивным», согласованным с возрастными, этническими и экологическими требованиями.
Результаты исследования. По результатам исследования было определено, что количество белков, жиров, углеводов и общая калорийность в суточном рационе питания подростков разных этнических и социальных групп Хабаровского края не соответствует возрастному/половому нормативу РФ и, тем более, требованиям по питанию, предъявляемым, к территории с отрицательной среднегодовой температурой [5, с.151].
Таким образом, в 1 группе девочек-подростков КМНС (нанайцы), проживающих в сельских условиях выявлено:
а) низкая общая калорийность пищи, соответствующая 59,2% от нижней границы возрастного/полового нормативного показателя; с учетом территориальных требований ─ 46,9% от норматива, рекомендованного Институтом клинической и экспериментальной медицины СО АМН РФ для регионов Сибири и Дальнего Востока (для территорий с (─) среднегодовой температурой);
б) содержание белков, жиров и углеводов на уровне 55,8: 79,1 и 48,7%, соответственно, в сравнении с общепринятым нормативом; с учетом территориальных требований ─ 37,1: 49,8 и 49,0%.
в) нарушение соотношения белков, жиров и углеводов, с преобладанием жиров в 2,4 раза, при снижении белковой и углеводной части нутриентов в рационе фактического питания.
В группе девочек-подростков КМНС (ульчи), проживающих в сельских условиях выявлено:
а) общая низкая калорийность пищи, соответствующая 40,55% от нижней границы возрастного/полового норматива; с учетом территориальных требований ─ 32,13%;
б) содержание белков, жиров и углеводов на уровне 49,29:50,51 и 39,1%, соответственно, в сравнении с общепринятым нормативом; с учетом территориальных требований ─ 32,73:31,8 и 39,08%.
в) нарушение соотношения белков, жиров и углеводов, с преобладанием жиров, при снижении белковой и углеводной части макронутриентов в рационе питания.
В группе девочек-подростков КМНС (орочи), проживающих в сельских условиях выявлено:
а) содержание белков, жиров и углеводов на уровне 90,06:123,46 и 116,52%, соответственно, в сравнении с общепринятым нормативом; с учетом территориальных требований ─ 59,80:77,73 и 117,30%;
б) общая калорийность пищи составляет 115,52% от нижней границы возрастного/полового нормативного показателя; с учетом территориальных требований ─ 91,14%;
в) повышенная энергетическая составляющая жиров и углеводов в рационе питания могла бы явиться положительной характеристикой, но не данном случае ─ на фоне дефицита белка.
В группе девочек-подростков КМНС (нивхи), проживающих в сельских условиях выявлено:
а) содержание белков, жиров и углеводов на уровне 82,22:134,54 и 90,48%, соответственно, в сравнении с общепринятым нормативом; с учетом территориальных требований ─ 53,94:84,71 и 91,09%;
б) общая очень низкая калорийность пищи составляет 23,38% от нижней границы возрастного/полового нормативного показателя; с учетом территориальных требований еще меньше ─ 18,53%.
В среднесуточном рационе фактического питания эвенов отмечено:
а) низкая общая калорийность пищи, соответствующая 55,69% от нижней границы общепринятого норматива; с учетом территориальных требований ─ 44,12%;
б) содержание белков, жиров и углеводов на уровне 53,5: 41,5 и 73,3%, соответственно, в сравнении с общепринятым нормативом; с учетом территориальных требований ─ 35,5: 26,1 и 73,8%.
в) нарушение соотношения белков, жиров и углеводов, с преобладанием части углеводов в 2,3 раза.
В группе девочек пришлого населения (европеоиды), проживающих в сельских условиях выявлено:
а) низкая общая калорийность пищи, соответствующая 54,4% от нижней границы общепринятого норматива; с учетом территориальных требований ─ 43,1%;
б) содержание белков, жиров и углеводов на уровне 51,0: 69,4: 46,7%, соответственно, в сравнении с общепринятым нормативом; с учетом территориальных требований ─ 33,9: 43,7 и 47,1%.
в) нарушение соотношения белков, жиров и углеводов, с преобладанием части жиров в 2,29 раза, при снижении белковой и углеводной части нутриентов в рационе фактического питания.
В группе девочек пришлого населения (европеоиды), проживающих в городских условиях, и принятой за «средний популяционный показатель» (СПП) выявлено:
а) низкая общая калорийность пищи, соответствующая 93,59% от нижней границы общепринятого норматива; с учетом территориальных требований ─ 74,14%;
б) содержание белков, жиров и углеводов на уровне 150,8: 65,3 и 96,2%, соответственно, в сравнении с общепринятым нормативом; с учетом территориальных требований ─ 96,22: 41,1 и 96,9%.
в) незначительное нарушение соотношения белков, жиров и углеводов, с некоторым преобладанием части жиров (на 14%), при снижении углеводной части нутриентного состава рациона фактического питания.
Адекватным питанием человека в условиях отрицательных среднегодовых температур является белково-липидное [9, с.54]. Нами было отмечено, что в праздничные дни готовятся блюда, которые являются наиболее исторически востребованными в силу своих «адаптивных свойств», в отличие от повседневного стола.
Таким образом, в праздничные дни готовятся блюда, которые по содержанию белка в 1,5 и жиров-в 1,6 раза больше, в отличие от повседневного стола. Общая калорийность пищи полностью соответствует нормативам РФ.
Во всех исследуемых этнических группах девочек, проживающих в сельских и городских условиях Хабаровского края, определена диета, сдерживающая рост ─ неполная хроническая субстратно-энергетическая недостаточность, которая является причиной формирования дезадаптивных сдвигов в организме как КМНС, так и пришлого населения подросткового возраста.
Нутриентный состав среднего суточного рациона фактического питания девочек-подростков КМНС и пришлого населения Хабаровского края не является «адаптивным», не согласован с этническими, возрастными и территориальными требованиями, что во многом является одним из наиболее важных и эффективных факторов, обеспечивающих жизнь и здоровье девочек-подростков как пришлого, так и коренного населения.
Литература:
1. Аргудяева, Ю.В. Влияние окружающей среды на быт восточнославянского крестьянства в Приморье (конец ХІХ ─ начало ХХ века) / Ю.В. Аргудяева // Этнос и природная среда, отв. ред. В.А. Турай. ─ Владивосток: Дальнаука, 1997. ─ С. 105-117.
2. Варшавер, Е.А. Традиционная пища в этнической самоиндефикации коренного населения Кольского полуострова / Е.А. Варшавер, М.А. Козлова, Д.В. Лисицын и др., под ред. Л.Е. Панина // 13 межд. конгр. по приполярной мед., 12-16 июня, 2006 г. ─ Новосибирск: ГУ СО РАМН, 2006. ─ С. 269-270.
3. Зайчик, А.Ш. Основы патохимии / А.Ш. Зайчик, Л.П. Чурилов. ─ СПб.: ООО Элсби-СПб, 2001. ─ 688 с.
4. Коренные малочисленные народы Севера Хабаровского края. Итоги всероссийской переписи населения 2002 года. Статистический сборник ─ Хабаровск: Территориальный орган Федеральной службы статистики по Хабаровскому краю, 2006. ─ 102 с.
5. Кривошапкин, В.Г. Изменение традиционного питания как фактор риска формирования хронических неинфекционных заболеваний у коренного населения республики Саха (Якутия) / В.Г. Кривошапкин, В.И. Мордовская, под ред. Л.Е. Панина // 13 международный конгресс по приполярной медицине, 12-16 июня, 2006 г. ─ Новосибирск: ГУ Сибирское отделение РАМН, 2006. ─ С. 151-152.
6. Мысник, В.Г. Малочисленные народы Дальнего Востока: труд и занятость / В.Г. Мысник, И.В. Калашникова, С.В. Лебедев и др. ─ Хабаровск: Изд-во ДВГУПС, 2001 ─ 123 с.
7. Тишков, В.А. Ведение. Заключение / В.А. Тишков // Современное положение и перспективы развития малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока. Независимый экспертный доклад, под ред. В.А. Тишкова. ─ М.-Новосибирск: Изд-во Института археологии и этнографии СО РАН, 2004. ─ С. 5-14; 177-182.
8. Целых, Е.Д. Моделирование витальных факторов среды, определяющих состояние здоровья подростков Хабаровского края / Е.Д. Целых // Ученые записки Забайкальского гос. гуман. пед. ун-та им. Н.Г. Чернышевского, сер. Естественные науки, 2010. ─ 30.№ 1. ─ С. 79-85.
9. Целых, Е.Д. Интегральный показатель функционального отклика организма у подростков Хабаровского края в условиях хронического недоедания / Е.Д. Целых, В.К. Козлов, Л.В. Веремчук // Вопросы питания, 2009. ─ Т. 78. ─ №.1. ─ С. 54-58.
