Вопрос существования зла и добра в рамках христианской культуры не снимался никогда на протяжении всей истории развития учения. Уверенно можно сказать, что в христианской теологии проблема теодицеи, а именно оправдания существования зла в благом божественном творении, являлась и является центральной. Еще в первые века появления христианства вопрос о соотношении зла и добра был поднят в спорах с учением гностицизма. Позднее на сцену мировой истории вышло синкретическое учение Мани, которое определило два противоположных принципа — источника Добра и исчтоника Зла — онтологически существующими. В средние века в христианской мире возникают учения богомилов, катаров, а также стригольников на Руси, которые прежде всего строили свои богословские системы на особом понимании онтологической сущности добра и зла и их роли в мире. Позднейшая Реформация так же привнесла свои нововведения в рассмотрение соотношения зла и добра в божественном творении.
Не останавливаясь на деталях, можно сказать, что во всех приведенных учениях вопрос существования Зла и Добра стоял с особой остротой, ввиду того, что в ортодоксальном учении христианства присутствуют не до конца проясненные нюансы. В частности, решение вопроса о существовании Зла как второго принципа создавало фактически двух Богов, что видно на примере манихейства и радикального катаризма. Или же гностическое определение зла, как имманентного свойства лишь материального мира, порождало категорическое неприятие мира, который, по общей гностической картине мира, являлся полем битвы между вечным Добром и невечным Злом. Естественно, каждое учение кроме создания своей теологии оформляло свои предельные максимы и в этическом виде, определяя поведение человека в обществе и изменяя судьбы целых наций (богомилы на Балканах, катары во Франции).
Так же следует отметить, что в ходе решения проблемы теодицеи, соотношения благого Бога и существования зла, естественным образом происходила выработка ортодоксального взгляда на свободу воли человека. То есть, в ходе решения вопроса о метафизической сущности зла, христианскими богословами определялась степень возможности свободного выбора между благом и злом.
Таким образом, вопрос зла в его отношении к постулируемому в учении доброму и всеблагому Богу в христианской мысли являлся и будет являться самым значимым. Именно вывод о метафизической, не зависящей от человека, природе Зла определяет этическую систему Христианства. Более того, рассматривая историю становления христианской Церкви, можно проследить следующую эволюцию понимания необходимости объективного противостояния проявлениям метафизического зла в тварном мире: если до третьего века главным полем противостояния злу была лишь духовная жизнь аскетов, то с третьего века остро ставится вопрос о противостоянии злу в социуме. Развитие этих мыслей нашло свое выражение в трудах Климента Александрийского, Оригена, Тертуллиана. Более полно и основательно метафизика существования Зла разрабатывалась в рамках трудов отцов церкви с четвертого века, в частности в работах Аврелия Августина. Так последний разработал общую схему христианской теодицеи, суть которой следующая: человек создавался Богом как свободное существо, и сам волен выбирать зло. Зло существует как результат отпадения от Бога. Человеческое общество — предопределено к совершению зла, даже предполагая, что творит добро. В дальнейшем продолжением этой логики стало развитие идеи противостояния проявлениям зла, понимаемых как препятствия к торжеству христианства. В итоге, определение исхождения зла не от Бога и его исторического существования приводит к специфическим положениям христианской этики о необходимости личностного смирения и отказа от умножения зла с одновременно имеющейся установкой на деятельную борьбу с проявлениями зла в сверхличностном масштабе. Хорошим примером поясняющий христианский взгляд на проблему сопротивления злу — воины монахи.
Что касается Л. Н. Толстого, то в своей философии он предлагает свой вариант понимания источника зла и, соответственно, развивает особую этику. Не вдаваясь слишком подробно в теорию Толстого, можно сказать, что он рассматривает зло в мире, как происходящее прежде всего от человеческой неполноценности, которая связана прежде всего с социальным причинами, среди которых Толстой выделяет особо христианскую Церковь, извратившую, по его мнению, суть христианства. Для Л. Н. Толстого вопрос свободы воли решен положительно, а в след за этим, зло, в его понимании, происходит от искаженной нравственности общества, которое не имеет никакого положительного этического базиса. И как путь преодоления и качественного изменения ситуации Толстой предлагает возврат к чистоте апостольской жизни. И в таком понимании принцип непротивления Злу, выраженный в Евангелии, становиться для него основой для построения той этики, которая способна изменить, по его мнению, человечество. В итоге, Л. Н. Толстой добро определяет категорией лишенной активной деятельной составляющей по отношению ко злу. Стоит отметить, что данного взгляда, в определенной мере, придерживались богомилы и катары — крупнейшие средневековые гетеродоксальные учения.
Не смотря на то, что Толстой основывает свое учение на Евангелии, его учение о зле и добре неортодоксально.
Следует напомнить, что ортодоксальное христианство, как католическое, так и православное, признает основой учения Священное Писание и Священное Предание, сборник рассуждений наиболее авторитетных богословов. Таким образом, отрицание Священного Предания, которое делается Толстым, уже выводит его теорию из области ортодоксального христианства, сближая его во многом с христианскими ересям. Отрицание Предания и обращение лишь к проповеди Христа в Евангелии, причем в Евангелии ортодоксальной редакции, неизбежно приводит к восприятию засвидетельствованных слов Христа в качестве максим поведения. Рассматривая одни логии Христа, Толстой целенаправленно обходит другие, например слова Христа «Не мир принес я, но меч» и т. п. Ортодоксальная же позиция понимания зла строиться на совокупном понимании Евангелия, а так же на Предании, которое рассматривает Зло и Добро не как просто этические категорий, а в качестве космологических в их неразрывной связи с Бытием, с вопросом Свободы Воли и «грехопадением человека». В итоге позиция ортодоксального христианства, состоит в том, что зло не имеет собственной субстанциальной природы и вопрос его происхождения корениться в человеческом несовершенстве. Так же ортодоксальное христианство возникновение зла связывает с мифом «падения ангелов», что приводит к теории «Церкви Небесной и Церкви Борющейся». Церковь Борющаяся, то есть социальная организация верных в вере, ведет в этом мире нескончаемую войну со злом. Именно развитие этой идеи, подобно развитию идеи газавата в исламском мире, позволило на базе религиозного учения создать европейскую цивилизацию. То есть, в отношении внешнего зла христианин имеет лишь один долг — противление злу активным действием. Однако, в личных отношениях, согласно христианской этике, первейший долг истинного христианина — простить обиду своему ближнему.
Таким образом, ортодоксальная традиция выработана прежде всего из богословских положений самого учения, а Л. Н. Толстой в основу своего учения поставил прежде всего этику индивидуальных отношений. Л. Н. Толстой, рассматривая межличностные отношения, делает обобщение на все общество. В ортодоксальном же христианстве точки зрения «в общем» и «частном» различаются. Долг христианина — борьба. Будь это борьба с искушением, злом или самим собой. Именно разделение в ортодоксальном христианстве на два подхода — «общий» и «частный» — создало достаточно обоснованную систему отношения ко злу. Толстой же переводит межличностное отношение на все общество. Следует отметить, что Вл.С. Соловьев с позиции ортодоксального христианина умело оппонировал с Толстым, в особенности это образно показано в произведении «Три разговора». В данном произведении Вл.С.Соловьев ставит перед теорией Толстого серьезный вопрос, на который последняя дать ответ не способна. В одном из мест произведения «Три разговора» Соловьев рассматривает ситуацию, когда отряд турок истребил беззащитный караван армянских женщин и детей. При чем истребил с проявлением особой жестокости и извращенного насилия над детьми и женщинами. И здесь Соловьев ставит вопрос, о том, что должен сделать истинный христианин — остановить Зло или же дать случиться новой трагедии? И, следуя ортодоксальной позиции, Соловьев описывает акт уничтожения отряда турок как высший момент духовной жизни солдата-христианина: «Единственный раз в жизни испытал я полное нравственное удовлетворение…и мое единственное доброе дело — когда убил я более тысячи человек». (Вл.С.Соловьев «Три разговора», Сочинения в 2-х т. — М.: Мысль, 1988.- 822 с. –2000).
Таким образом, отличие непротивления злу Толстого от непротивления злу в ортодоксальном христианстве состоит прежде всего в том, что Толстой переносит межличностное понимание зла на все общество. Он рассматривает мир, как единую душу, чего не делает христианство. Христианство верит, что в мире всегда будут те, кто сознательно идут ко злу, так как введены в заблуждение его псевдосвободой. И по этой причине отстаивается деятельная позиция добра. Христианину вменяется сопротивление злу. И христианство рождает особую воинскую этику, которая направлена на понимание акта вынужденного насилия во имя добра, только в свете духовного смирения и духовного подвига.
Так же следует вновь повторить, что путь которым шел Толстой был не нов. В истории христианского мира его уже прошли «еретики» катары, отрицавшие насилие, как орудие борьбы, признававшие «евангелие» источником жизни, а также соблюдавшие множество обетов, которые свойственны и толстовскому движению (например, вегетарианство, общинная жизнь и т. п.). И то, что путь Толстого не уникален в христианской истории, лишь доказывает его гениальность, выходящую за рамки творчества писателя.
Как итог данного краткого обзора, следует определить разницу в понимании противостояния злу между ортодоксальным христианством и Толстым:
- христианское учение основано на принятии перманентного наличия зла в человеческом обществе, а соответственно, необходимости ему противостоять, защищая праведность. Человек волен в своих поступках, но природа его извращена. Зло рассматривается на личностном уровне и на уровне социума. Противление злу обязанность христианина.
- Толстой воспринимает наличие зла в мире как результат акта нравственного выбора личности. Зло рассматривается только на этическом уровне. Возможность исчезновения зла лежит в зависимости от всеобщего этического совершенствования. Неумножение зла — основная цель.
Литература:
1. Болотов В. В. История древней Церкви.- М., 1994.
2. Рассел Б. История западной философии. — Ростов: Феникс, 2002. — 992с.
3. Осокин Н. История альбигойцев и их времени М., 2000
4. Философия непротивления Л. Н. Толстого: Систематическое учение и духовный опыт. — Тула: Изд-во во Тул. гос. пед. ун-та им. Л. Н. Толстого,1999. — 269 с.
5. Христианская этика Л. Н. Толстого / Е. Д. Мелешко; Ин-т философии РАН. — М.: Наука, 2006. — 309 с.
6. Гусейнов А. А. Учение Л. Н. Толстого о непротивлении злу насилием // Свободная мысль. 1994.
7. Никитин В. А. «Богоискательство» и богоборчество Толстого // Прометей: Историко-биографический альманах. М., 1980. Т. 12. С. 129–130.
8. Cоловьев В. С. Сочинения в 2-х т. — М.: Мысль, 1988.- 822 с. –2000
9. Аврелий Августин Собрание сочинений, — М.: Алетея, 2011
