О ментальном в последнее время говорится много, данная тема выходит за пределы не то что философии сознания, но — за пределы философии вообще, и активно обсуждается исследователями, работающими в других областях знания (прежде всего, в психологии). Приводятся разные трактовки ментального, исследуются его свойства, выделяются различные аспекты, словом — почва для исследования этого вопроса непрерывно разрабатывается.
В данной статье мы рассмотрим два основных подхода к пониманию и описанию ментального. Оценивая ментальные состояния по критерию осознанности и критерию каузальной связи с поведением, можно выделить два аспекта: ментальное феноменальное и ментальное психологическое [6, c. 29]. В частности, на это разделение указывает австралийский философ Д. Чалмерс в своей книге “Сознающий ум: В поисках фундаментальной теории”:
“Ментальное не сводится к сознательному опыту. … Когнитивная наука имеет дело главным образом с объяснением поведения, и в той мере, в какой ее вообще интересует ментальное, ее интересует ментальное, истолкованное как внутренняя основа поведения, и ментальные состояния, понятые как состояния, ответственные за продуцирование и объяснение поведения. Подобные состояния могут быть, но могут и не быть сознательными. С точки зрения когнитивной науки внутреннее состояние, ответственное за продуцирование поведения, ментально вне зависимости от его осознанности.
В основе всего этого лежат два совершенно разных понятия ментального” [6, c. 28].
Сразу следует уточнить: речь не идет о противопоставлении друг другу этих двух понятий (что более детально объясняется в конце данной статьи). Большинство ментальных состояний можно проанализировать одновременно как феноменальные состояния, как психологические состояния или как комбинации того и другого.
А пока остановимся подробнее на двух обозначенных Д. Чалмерсом понятиях, или аспектах.
Наибольшие трудности в определении и исследовании вызывает феноменальный аспект, характеризующий ментальное как осознанно переживаемый опыт. Такая осознанность подразумевает, что с конкретным ментальным состоянием связано квалитативное чувство, или коротко — квалиа. Другими словами, если мы переживаем некое ментальное состояние и в это же самое время четко его осознаем, значит, оно обладает феноменальными качествами — это феноменальное ментальное.
Философы и ученые ведут жаркий спор о том, что эти качества из себя представляют, и вообще — существует ли феноменальная сторона переживаемого нами опыта в принципе. По сути, дискуссии на эту тему — есть дискуссии о сознании, и подвергать сомнению существование феноменального — значит, подвергать сомнению существование сознания.
“Проблема объяснения этих феноменальных качеств и есть проблема объяснения сознания” [6, c. 20].
Примером, ярко представляющим феноменальную сторону ментальных состояний, является ощущение. Оно в высшей степени сознательно, обладает квалитативным качеством. Феноменальный аспект ощущения является ключевым для данного понятия как такого, не имеет никакого смысла говорить о неосознаваемых, непереживаемых ощущениях.
“Мы переживаем каждое ощущение, поскольку мы можем его выделить в составе нашего опыта…” [5, c. 184].
Феноменальный аспект, безусловно, важен в исследовании ментального, однако не является исчерпывающим. Так, в соответствии с другим подходом, ментальное рассматривается, прежде всего, с точки зрения его связи с поведением. Здесь становится возможным выделить второй аспект ментального — психологический.
“Некое состояние является ментальным в этом смысле, если оно играет надлежащую каузальную роль в продуцировании поведения или, по крайней мере, играет надлежащую роль в объяснении поведения” [6, c. 29].
Здесь неважно, является ли ментальное состояние осознанным, субъекту необязательно знать, что он его переживает, главное — это состояние обязательно оказывает влияние на поведение субъекта. Другими словами, психологические черты ментального характеризуются сопряженной с ними ролью в продуцировании поведения.
В качестве примеров ярко выраженных психологических ментальных состояний можно привести понятия обучения и памяти.
“Обучение чего-либо, при первом приближении, — это надлежащая адаптация поведенческих способностей этого нечто в ответ на определенные воздействия, идущие из его окружения” [6, c. 29].
В психологическом аспекте ментального, который напрямую связан с поведением и оттого более доступен для наблюдения, в противоположность феноменальному, нет ничего таинственного. Взять то же обучение: то, что какая-то система оказывается способна изменять свои модели поведения в соответствии со стимулами из окружающей среды, совершенно естественно и необходимо для поддержания ее существования.
Феноменальный и психологический подходы к определению и описанию ментального не являются взаимоисключающими, просто они выдвигают на первый план различные характеристики данного понятия: согласно феноменальному подходу, большое значение имеет вопрос о том, наделено ли ментальное состояние качеством сознания; согласно психологическому же подходу, значима не осознанность ментального состояния, а его роль в когнитивной экономии.
“В соответствии с феноменальным понятием ментальное характеризуется тем, как оно чувствуется; в соответствии с психологическим понятием ментальное характеризуется тем, что оно делает” [6, c. 29].
Философы прошлых столетий были склонны объединять феноменальные и психологические аспекты ментального. Пытаясь анализировать строение и принципы работы человеческого ума путем интроспекции, они приходили к выводу, что любое ответственное за поведение психологическое состояние является осознанно переживаемым. Идея бессознательного ментального состояния показалась бы им абсурдной.
“Что же касается моего утверждения, что в нашем уме, поскольку он — вещь мыслящая, не может оставаться ничего не осознанного, то оно представляется мне само собой разумеющимся, ибо в уме, рассматриваемом таким образом, не может быть ничего, что не было бы мыслью или чем-то зависящим от мысли; в противном случае оно не имело бы никакого отношения к уму — вещи мыслящей; и у нас не может быть ни одной мысли, которую мы бы не осознавали в тот самый момент, когда она у нас появляется” [1, c. 192].
В философии данная идея была популяризирована Декартом. Она получила название “самопрозрачности ума” и долгое время казалась логичной и очевидной. Изменилось это благодаря прогрессу психологических теорий за последнее столетие: З. Фрейд и его современники активно развивали идею о существовании бессознательных ментальных состояний, — то есть, говоря современным языком философии сознания, они утверждали, что не каждое психологическое ментальное состояние является феноменальным, оно может существовать и оказывать влияние на наше поведение, будучи неосознанным.
“Бессознательное — неосознаваемое, нерефлексивное, спонтанное” [3, c. 252].
Далее сформировавшийся логический бихевиоризм предложил полностью отказаться от рассмотрения феноменальных качеств ментального и оставить в поле зрения ученых исключительно психологическое ментальное, поскольку, как предполагалось, его достаточно для объяснения человеческого поведения, в то время как все феноменальное — есть нечто избыточное, надуманное, несуществующее.
“Говорить о сознании — значит говорить о человеческих способностях, обязанностях и склонностях что-то делать или претерпевать, причем делать или претерпевать в повседневном мире” [2, c. 197].
Таким образом представитель логического бихевиоризма Г. Райл отрицает наличие у сознания феноменального статуса, полностью редуцируя его к поведению.
В результате упомянутых тенденций мысли между психологическим и феноменальным аспектом ментального пролегла четкая граница. На первый взгляд, интуитивно они противопоставляются друг другу как два принципиально разных подхода к выявлению значимых качеств ментального, однако, как уже подчеркивалось выше, они не являются взаимоисключающими, скорее, они дополняют друг друга, в совокупности представляя ментальное более полно.
Также некоторые философы допускают их предельную близость друг к другу, наличие между ними неразрывной связи:
“Не исключено, что всякое феноменальное состояние является психологическим состоянием, играя важную роль в продуцировании и объяснении поведения. Возможно также, что всякое психологическое состояние тесно соотнесено с феноменальным” [6, c. 29].
В заключение следует еще раз подчеркнуть, что не нужно противопоставлять друг другу феноменальный и психологический аспекты ментального: они являются двумя гранями одного многоликого целого, помогают постичь и описать его с разных сторон. Вопросы о том, почему исполняется каузальная роль и почему имеется феноменальное качество, совершенно различны, одно нельзя объяснить через другое, их нельзя переопределить в терминах друг друга, и потому оба этих аспекта следует принимать во внимание, если мы хотим исследовать ментальное наиболее полно.
Литература:
1. Декарт Р. Сочинения в двух томах. Том 2 / Р. Декарт. — М.: Мысль, 1994. С. 172‑199.
2. Райл Г. Понятие сознания / Г. Райл. — М.: Дом интеллектуальной книги, Идея-Пресс, 2000. — 354 с.
3. Степин В. С. Новая философская энциклопедия: В 4 томах. Том 1 / В. С. Степин, А. А. Гусейнов, Г. Ю. Семигин, А. П. Огурцов. — М.: Мысль, 2010. — 744 с.
4. Степин В. С. Новая философская энциклопедия: В 4 томах. Том 2 / В. С. Степин, А. А. Гусейнов, Г. Ю. Семигин, А. П. Огурцов. — М.: Мысль, 2010. — 634 с.
5. Степин В. С. Новая философская энциклопедия: В 4 томах. Том 3 / В. С. Степин, А. А. Гусейнов, Г. Ю. Семигин, А. П. Огурцов. — М.: Мысль, 2010. — 692 с.
6. Чалмерс Д. Сознающий ум: В поисках фундаментальной теории / Д. Чалмерс. — М.: УРСС: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2013. — 512 с.
