Управление и самоуправление являются основополагающими элементами для нормального функционирования любого современного общества. Сфера управления целиком строится на императивных началах, то есть ее основа — это власть и подчинение. В связи с этим ключевыми компонентами для построения системы управления служат отношения между властным (начальником) и подчиненным (исполнителем) субъектами, связующим звеном которых является приказ или распоряжение.
Приказ (распоряжение) — это основанное на законе и облеченное в установленную форму властное требование о выполнении действия (бездействия), обращенное к лицу, обязанному исполнить [1, с. 350].
Уголовный кодекс 1996 г. впервые ввел в институт обстоятельств, исключающих преступность деяния, такое основание, как исполнение приказа или распоряжения. Тем самым установив, что «не является преступлением причинение вреда охраняемым законом интересам лицом, действующим во исполнение обязательных для него приказа или распоряжения» (ст. 42 УК РФ). А нести уголовную ответственность причиненный вред будет лицо, отдавшее незаконный приказ.
Редакция данной статьи прямо указывает на то, что в преступлении, совершаемом во имя исполнения приказа должно участвовать два или более лица, тем самым указывая на то, что подобные преступления совершаются в соучастии. Соучастие считается особой формой совершения умышленного преступления, которая повышает степень его общественной опасности. В советском уголовном праве отмечалось, что при совершении преступления в соучастии происходит «не простое сложение сил нескольких преступных элементов, а такое объединение усилий, которое придает их деятельности новое качество. При совместном совершении преступления несколькими соучастниками, как правило, наносится более серьезный ущерб, чем при совершении того же преступления одним лицом». [2, с. 4]
Объективными признаками совершения преступления в соучастии являются:
- наличие двух или более субъектов преступления;
При этом важно понимать, что это не простое совершение преступления двумя или более лицами. Субъект преступления должен быть вменяемым и достигшим возраста уголовной ответственности.
- совместная деятельность субъектов;
- общий для участников преступный результат.
С точки зрения объективных признаков, преступления, по отданному приказа или распоряжения, характеризуются как совершенные в соучастии, так как полностью соответствуют обозначенным признакам.
Субъективная сторона совершения преступления в соучастии и характеризуется наличием следующих признаков:
- совершение умышленного преступления;
- все действия участников также характеризуются прямым умыслом;
- наличие двусторонней субъективной связи между соучастниками преступления, то есть когда все участники преступления осознают совместный характер своей преступной деятельности. [3, с. 106–110]
Следовательно, можно говорить о том, что совершение преступления, во имя исполнения приказа или распоряжения, содержит в себе все признаки преступления, совершенного в соучастии. Однако, субъективная сторона рассматриваемых преступлений обладает собственной спецификой, которая заключается в том, что прежде чем приступить к исполнению приказа или распоряжения, лицо должно проанализировать отданный ему приказ на наличие в нем признаков преступления. Субъективная сторона преступления, в таком случае обретает сложную форму: осознавая, что свои действия лицо совершает умышленно, его отношение к преступности самого приказа может проявляться в качестве неосторожности.
Таким образом, с точки зрения субъективной стороны состава, преступление, совершенное во исполнение приказа или распоряжение, совершается в соучастии если:
- было совершено умышленное преступление;
- лицо исполняет явно преступный приказ;
- отношение непосредственного исполнителя к приказу также характеризуется умыслом.
Если же лицо, исполняющее незаконный приказ, совершает преступные действия умышленно, но к преступности самого приказа относится неосторожно, то говорить о том, что преступление совершено в соучастии невозможно. Действующее законодательство не признает возможность соучастия в незаконном преступлении, хотя обратная точка зрения имеет место в теории уголовно права [4, с. 124]. То есть преступным умыслом исполнителя должны охватываться не только его действия при исполнении объективной стороны преступления, но и преступная направленность самого приказа. Как верно указывает Соломоненко, «явность преступности приказа свидетельствует о необходимости установления у исполнителя умысла в отношении преступности приказа» [5, с. 57]. Тем самым проявляется важный уголовно значимый момент, суть которого заключается в том, что важно установить в субъективной стороне совершаемого преступления не только умысел фактического исполнителя относительно совершаемых им действий, но также его отношение к преступности самого приказа.
Если же рассматривать ситуацию, при которой субъективная сторона преступления, совершаемого исполнителем во имя исполнения приказа или распоряжения, проявляется в неосторожности, по отношению к самому приказу, то нельзя говорить о соучастии в совершении такого преступления. Естественно, что подобный подход совершенно нарушает логику закона, который характеризуют исполнение преступного приказа, как преступление, совершаемое в соучастии.
Литература:
1. Иногамова-Хегай Л. В., Рарог А. И., Чучаев А. И. Уголовное право Российской Федерации. Учебник. Общая часть. М.: Высшее образование, 2008–350 с.
2. Гришаев П.И, Кригер Г. А. Соучастие по советскому уголовному праву. М., 1959–4 с.
3. Бурчак Ф. Г. Соучастие: социальные, криминологические и правовые проблемы. Киев, 1986–106–110 с.
4. Быстрыкин А. И., Наумов А. В. Уголовное право России. Практический курс. М.: Волтерс Клувер, 2007–124–125 с.
5. Соломоненко И. Г. Исполнение приказа и его уголовно-правовое значение. Ставрополь, 2000–57 с.
