Проблема соотношения языка, культуры и этноса уже более двух веков находится в зоне исследовательского интереса. Актуальность данной работы, прежде всего, обусловлена ее включенностью в контекст современных исследований антропоцентрической ориентации, в частности в ряд этнолингвистических изысканий. Это связано с особенностями изучения объекта: язык среднеобского фольклора рассматривается как средство фиксации этнического мировоззрения, как система кодирования и трансляции культурно-символической информации. Обращение к фольклору позволяет рассмотреть взаимодействие языка, этноса и культуры и, тем самым, реконструировать традиционное видение мира народом, его эмоционально-оценочную характеризацию действительности и систему ценностей.
Частушка как позднетрадиционный жанр фольклора своими истоками тесно связан с традиционной песенной лирикой, призван передавать преимущественно экспрессивно окрашенное отношение к бытовым событиям и отражает проявление индивидуального начала. В отличие, например, от лирической песни, частушка представляет собой непосредственную реакцию на определенные бытовые ситуации. «Песня отражает наиболее общие, типические явления в их характерных чертах. Частушка индивидуализирует переживаемые ее лирическим героем мимолетные настроения, чувства и их оттенки» [1, с. 118].
Эстетическая природа жанра частушки проявляется прежде всего в тесном переплетении быта с миром разнообразных человеческих переживаний. Актуализация частушкой различных подробностей бытовой обстановки, влияющих на выражение эмоций человека, определяет функционирование в ней большого количества единиц, называющих бытовые реалии. Из рассмотренных около 8900 частушек, в 6463 (включая повторяющиеся контексты) реализуются данные слова. В общей сложности выявлено 156 единиц с «вещной» семантикой, отражающих значимые фрагменты картины мира частушки. Частотный анализ словоупотреблений в фольклорных текстах позволил выделить корпус данных слов и распределить их по доминантным тематическим группам: «одежда», «музыкальные инструменты», «посуда», «письменные принадлежности», «бытовая утварь», «оружие», «орудия труда (инструменты)», «постельные принадлежности».
В данной работе рассмотрим проявление символического содержания единиц, называющих письменные принадлежности, в среднеобских частушках, так как в 160 контекстах (включая повторяющиеся) выявлено 8 единиц с семантическим компонентом «письменные принадлежности».
В частушке в эту группу включаются такие слова, которые в бытовом тексте называют различные эпистолярные формы (письмо, записка, открыточка), материал для письма (бумажка), предметы для писания (чернилка, перо, карандаш), упаковку для письменных сообщений (конверт).
Специфика данного материала выражается в крайне неравномерной в количественном отношении фиксации единиц. Отметим, что в частушке из всех слов с семантическим компонентом «письменные принадлежности» высокую степень реализации и максимальную смысловую оформленность демонстрируют только единицы «письмо», «записка» (Ср.: Слова «письмо» — 278, «записка» — 113, «бумага» — 38, остальные единицы зафиксированы не более 13 раз.). В единичных контекстах фиксируются слова «открыточка», «бумажка», «карандаш», «чернилка», «перо», «конверт».
Символическое содержание единиц, называющих письменные принадлежности, обусловлено бытовой функцией вещи. В частушке рассматриваемые слова связаны с реализацией символических компонентов «посредничество во взаимоотношениях милого и милой», «связь», «гармония», «посредничество при передаче информации», последний смысловой компонент часто проявляется как «посредничество при передаче любовных переживаний» (Прилетело письмецо / на парадное крыльцо. / Не пилось, не елося, / все читать хотелося. // Ты не стой у ворот, / не маши записочкой. / Я теперь не твоя, / не зови Маришечкой. // Ты не стой у ворот, / у моей калиточки. / Ко мне ходит холостой, / шлет ко мне открыточки. // Написала про любовь / Ванечке в записочке. / Провожает он теперь / прямо до калиточки. // Не сама письмо писала, / не сама печатала. / Подружка в ящик опускала, / я все о нем плакала.). Актуализация указанной символики у исследуемых единиц имеет содержательную и формально-содержательную текстовую поддержку. На содержательном уровне ее проявление регулярно подкрепляется использованием слов, обозначающих «границу между мирами» (Ср.: Крыльцо // ворота // калиточка // окошко // почта // почтовый ящик и т. д.). На формально-содержательном уровне нередко поддерживается параллельным употреблением с рассматриваемыми единицами рифмованных слов (письмецо — крыльцо // записочка — калиточка // открыточка — калиточка). На первый взгляд, эти единицы связываются между собой только на уровне формального параллелизма — рифмы. Однако системный характер их организации в малом жанре, где употребление буквально каждого слова не случайно, свидетельствует о тенденции к закреплению за данными единицами общего ассоциативно-символического комплекса значений «пограничность», «посредничество» (милая ← письмо, записочка, открыточка → милый // свое ← крыльцо, калиточка → чужое).
Проявление указанного символического комплекса значений у исследуемых слов, имеющих единичную фиксацию, можно проследить на примере реализации единицы КАРАНДАШ в следующем контексте (Дай, подружка, карандаш, / напишу, ты передашь. / Если спит, то не тревожь, / подыди — на грудь положь.). В частушке описывается ситуация написания героиней, вероятно, любовного послания своему милому, причем обозначение непосредственно этого послания и его жанра представлено в имплицитной форме, но сюжетно четко просматривается. Употребление именно единицы «карандаш», а не «письмо» или «записка» в данном случае является принципиальным. Слово «карандаш» связано с актуализацией деятельного начала, динамизма. Представленный контекст, в свою очередь, демонстрирует динамичное развертывание сюжета за счет употребления 7 глагольных форм, что в частушке как сравнительно лаконичном по структуре жанре и одновременно требующим четкую ритмическую оформленность обращает на себя особое внимание. Отсюда символика «посредничество при передаче информации» у рассматриваемого слова проявляется за счет описания в тексте динамически сменяющихся событий. Фиксация именно этого слова акцентирует внимание на значимости процесса передачи информации.
Кроме того, функционирование исследуемых единиц сюжетно обусловлено. Такие единицы, с одной стороны, выполняют функцию сюжетообразования. С другой — участвуют в маркировке характерного частушечного сюжета взаимоотношений милого и милой. Как отмечают некоторые исследователи (Зуева Т. В., Кирдан Б. П. и др.), в большинстве случаев частушки «сочинялись молодежью, поэтому их самой популярной темой стала любовь» [2, с. 362]. Центральное место среди элементов поэтической системы частушки занимают образы милого и милой. В текстах отражаются всевозможные проявления их чувств, переживаний, мыслей друг о друге, прежде всего, посредством графической фиксации.
Единицы с семантическим компонентом «письменные принадлежности», функционируя в сюжете взаимоотношения милого и милой, могут участвовать в описании любовной гармонии (На столе стоит чернилка, / а в чернилке два пера. / Ты скажи, моя подружечка, / с кем гуляла ты вчера? // Прислал миленький письмо / в синеньком конверте. / Пишет: «Изморочка моя, / соскучился до смерти».). Таким образом, они актуализируют символические компоненты «связь», «гармония», на что в текстах указывает использование слова прислал, синтаксической конструкции с кем гуляла, метафоры соскучился до смерти, которые эксплицируют сходное содержание. Кроме того, реализация символики «гармония» четко проявляется за счет актуализации в представленных частушках образной картины, изображающей гармоничное соположение вещей в пространстве, что в эстетике фольклора занимает особое место и символически прочитывается как нормативная организация окружающего мира (Ср.: На столе стоит чернилка, а в чернилке два пера. // Прислал миленький письмо в синеньком конверте.).
Рассматриваемые слова, реализуясь в сюжете взаимоотношения милого и милой, могут участвовать в описании любовной дисгармонии и также реализовывать указанную символику (Ты не стой у ворот, / не маши бумажкой. / Я теперь не твоя, / не зови милашкой. // Написала я отказ / милому в записочке. / Дружит с елью он сейчас / у моей калиточки). Однако обозначаемые ими связь, гармония по ходу развития сюжета разрушаются, что подкрепляется использованием слов с отрицательной частицей –не (не стой // не маши // не твоя // не зови // не жалела),слова отказ и метафорических конструкций, имплементирующих семантику разрушения (дружит с елью он сейчас у моей калиточки // не жалела, что горела на огне моя любовь).
Отдельное внимание заслуживает рассмотрение символического компонента единиц «письмо», «записка» как наиболее частотных из всей тематической группы. Слово «письмо» актуализирует в частушечных текстах символические компоненты «посредничество в передаче различного рода информации, касающейся милой и милого, которые находятся, как правило, на большом расстоянии друг от друга», «посредничество при передаче преимущественно любовных переживаний», «связь милого и милой» (Я уеду далеко, / сырой бор останется. / Напишите мне письмо, / кому мил достанется..). На реализацию данного комплекса символических компонентов рассматриваемого слова указывает, прежде всего, сюжетное описание функционирования письма как посредника, связующего звена между героями, разделенными друг от друга большим расстоянием (Ср.: Я уеду далеко // я уеду, не приеду // милый пишет письмо с фронта // миленький уехал, он за тыщу двести верст и т. д.).
Адресантом письма может являться как женский, так и мужской персонаж частушки, составляющие влюбленную пару. При этом в текстах часто называется только один из них, однако наличие второго персонажа противоположного пола, актуализированное в имплицитной форме, четко просматривается (Подружка, Анютка, / семнадцати лет. / От кого письмо читаешь? / А говоришь, миленка нет! // Некрасива, да мила, / в белой блузочке была. / Некрасива на лицо, / получила письмецо.). Сюжетно это проявляется за счет противопоставления описываемых в рамках одного контекста событий (Ср.: От кого письмо читаешь?↔ А говоришь, миленка нет! — Письмо девушке может написать только милый. // Некрасива на лицо, ↔ получила письмецо. — Выражается недоумение: кто может любить некрасивую девушку и, соответственно, написать ей письмо.).
Слово «записка» также, как и «письмо», символизирует «посредничество в передаче различного рода информации, касающейся милой и милого», «посредничество при передаче преимущественно любовных переживаний», «связь милого и милой» (Я милому написала / про любовь в записочке. / Каждый день теперь встречает / меня у калиточки. // Я своего милого / на самолете видела. / Сбросил маленьку записочку: / «Не влюбляйся, милая». // Я своего милого / высоко увидела. / Скинул мне записочку: / «Люблю тебя, милая».). Однако, если сюжетно письмо соединяет людей, находящихся на большом расстоянии друг от друга, сфера функционирования записки заметно сужена: записка может связывать недалеко находящихся между собой адресантов (Ср.: Милого на самолете видела // милого высоко увидела и т. д.). Ее может написать и женский, и мужской персонаж. Отметим, что объем и степень важности информации, содержащейся в записке, способны быть различными.
Чаще всего записка имеет любовное содержание и адресуется любимому человеку противоположного пола. Так, в первом представленном контексте отмечается взаимное переживание чувства любви героев за счет использования в зачине частушки глагола написала, обозначающего направленное действие от героини к милому, и во второй части глагола встречает, называющего направленное движение от милого к милой. Конструкция каждый день, соединяющая две части частушки, указывает на оформленность проявившегося чувства. Второй и третий контексты демонстрируют выражение внутреннего мира героев, в частности их взаимной любви посредством изображения пространственной координаты внешнего мира высота, с которой соотносятся наиболее ценимые качества духовной жизни человека. Упавшая сверху записка от милого — символ желанной, верной любви, что также подтверждается просьбой милого в записке не влюбляться либо его признанием в любви. Не случайно во втором тексте конкретизируется форма записки — маленька. Это, с одной стороны, может фиксировать принципиальную ограниченность структурных рамок данной эпистолярной формы как ее отличительную черту. С другой стороны, может указывать на особенность содержания записки: свидетельствовать не о границах любви, а о выражаемой в просьбе малой доли того, что нужно для сохранения чувства влюбленной пары.
В редких случаях записка может содержать, на первый взгляд, информацию иного характера, например, об уходе милого в армию. Записку могут передать другому лицу, не обязательно девушке. Однако содержание ее обязательно будет касаться влюбленной пары (Мимо нашего окошечка / проехал становой. / Подал мамоньке записочку: / забритый милый мой.). Актуализация рассматриваемой у единицы «записка» символики происходит посредством употребления в первой части частушки слов становой, окошечко, обозначающих «границу между мирами», в данном случае — между мирной, бытовой и противопоставленной ей солдатской жизнью.
Отметим, что, как и в лирической песне у письма, так и в частушке у записки может эксплицироваться невыполнение свойственной указанным реалиям функции передавать любовные переживания от одного персонажа к другому (Не пиши записки, милый, / не ломай карандаши. / Ведь в любви через записку / совершенно нет души.). Вещь здесь представляется именно как посредник между влюбленными персонажами, который не способен в полной мере передать эмоциональные переживания адресанта так, как бы это сделал непосредственно сам адресант.
Символическое содержание исследуемых единиц обусловлено бытовой функцией вещи: письменные принадлежности служат средством для создания и передачи информации адресату, который от адресанта может находиться на любом расстоянии. Рассматриваемые слова способны организовывать определенную смысловую парадигматику, отражающую канонизированные представления о структурной организации пространства.
В частушке письменные принадлежности, прежде всего, выступают как посредники в передаче информации, как правило, любовного характера. Рассматриваемые единицы связаны с реализацией символических компонентов «посредничество во взаимоотношениях милого и милой», «связь», «гармония», «посредничество при передаче информации». Последний смысловой компонент часто проявляется как «посредничество при передаче любовных переживаний».
Кроме того, функционирование единиц с семантическим компонентом «письменные принадлежности» сюжетно обусловлено. Такие единицы, с одной стороны, выполняют функцию сюжетообразования. С другой — участвуют в маркировке характерного частушечного сюжета любовных взаимоотношений милого и милой.
Литература:
1. Власова З. И. О приемах композиции в частушке // Русский фольклор. — М.-Л., 1960. В.5. — С. 118.
2. Зуева Т. В., Кирдан Б. П. Русский фольклор: Учебник для высш. учеб. заведений. — М.: Флинта: Наука, 2003. — 400 с.
3. Кулагина А. В. Поэтический мир частушки. — М.: Наука, 2000. — 303 с.
