В данной статье изложена история зарождения сравнительного метода в отечественной лингвистической традиции. Показана степень открытости Древнерусского государства по отношению к иноязычным культурам, освещаются вопросы появления переводных произведений, глоссировки текстов, создания словарей и разговорников. Описаны первые работы сопоставительного плана, принадлежащие Ю. Крижаничу и М. В. Ломоносову.
Ключевые слова: сопоставительное языкознание, Ю. Крижанич, М. В. Ломоносов.
Сведений о лингвистической ситуации в период становления российской государственности сохранилось немного. Однако, как отмечает Н. В. Бессарабова, славяне были знакомы с материальной культурой и политическим устройством Византии уже с VI в. н. э., в VII-VIII вв. н. э. были развиты отношения с Хазарским каганатом (тюркским государством на территории Поволжья), а начиная с IX в. можно говорить и о влиянии варягов, или народов Скандинавии [3, c. 12–13].
Оценивая международные связи Древней Руси, рождение которой можно отнести к началу IX века, Б. А. Рыбаков, пишет следующее: «Молодое государство <...> очень скоро стало известным во всех концах Старого Света: английские, норвежские и французские короли стремились завязать брачные связи с великими князьями Киева; Византийская империя была постоянным торговым контрагентом Руси, а на востоке русские купцы плавали по всему «Хорезмийскому» (Каспийскому) морю и с верблюжьими караванами доходили до Багдада и Бал ха (современный Афганистан)» [16, с. 5]. Как сообщается в сочинении Конрада Гесснера «Mithridates de differentis linguis» (1555 г.), помимо летописей, русские «удерживаютъ воспоминанiе об Александрѣ Македонскомъ, Римскихъ цезаряхъ, Антонiѣ и Клеопатрѣ» [цит. по: 19, с. 8]. О тесной связи Киевской Руси и Западной Европы пишет Джеймс Билингтон, ссылаясь на упоминания Руси в таких ранних эпосах, как «Песнь о Роланде» (рукопись на старофранцузском языке, датированная XII в.) и «Песнь о Нибелунгах» (германская эпическая поэма к. XII — нач. XIII в.) [4, с. 34]. Особенно крепкими были связи Киевской Руси и Византийской империи [4, с. 34].
Мы располагаем историческими сведениями о греках-учителях, приглашённых князем Владимиром для обучения детей высшего сословия; владели иностранными языками и сами киевские князья — Владимир Святославович, его сын Ярослав Мудрый, сын Ярослава Всеволод (отец Владимира Мономаха) [6, с. 258]. Вот что пишет о знании иностранных языков сам Владимир Мономах в своём «Поучении» 1096 г.: «Что умеете хорошего, то не забывайте, а чего не умеете, тому учитесь — как отец мой, дома сидя, знал пять языков, оттого и честь от других стран» [14]. «Знание языков, при тогдашних сравнительно широких сношениях с другими народами, требовалось не только честью русского княжеского звания, но было и в значительной степени прямой необходимостью. И среди князей, служилых и торговых людей были, несомненно, знавшие иностранные языки», — пишет исследователь А. В. Карташев [6, с. 258]. Это подтверждается, к примеру, смоленской «торговой правдой», или торговым договором смольнян с рижанами XIII в., который был составлен на двух языках — латинском и немецком [Там же].
Можно, таким образом, говорить об открытости Древнерусского государства по отношению к иноязычным культурам.
Это нашло своё отражение в обилии переводной литературы. И. С. Алексеева сообщает о том, что в XI-XII вв. Русь по количеству переводов опережает все славянские государства, а в письменном наследии русской литературы этого периода переводы составляют 99 % произведений [1, с. 81]. Если изначально переводы выполнялись с греческого языка, то к XVI в. диапазон языков начинает расширяться. Появляются переводы с польского, немецкого, латинского языков. В XVII веке появляются первые переводы с французского, и в этом периоде светская литература уже могла конкурировать с христианской по количество переводных произведений [1, с. 84].
В следствие этого, характерной чертой русской литературы XI-XV вв. становится глоссировка текстов. Появляются многочисленные ономастики и топонимики, перечни символов и их толкований, перечни славяно-русских лексических соответствий [7, c. 199]. Ещё одно направление средневековой лексикографии — словари-разговорники, которые составляли «с голоса» или путем более систематического изучения чужой речи. Первые известные разговорники, «Грецкой язык» и «Се татарскый язык», датируются приблизительно XV-XVI вв. В них, помимо списков иноязычных слов с кратким толкованием, «приводятся и целые фразы или краткие диалоги с переводом» [18, с. 175]. Предполагается, что оригинал рукописи «Се татарскый язык» был составлен в результате общения с Золотой Ордой [7, c. 200]. В середине XV в. был создан ещё один разговорник, «Речи тонкословия греческого», который, по словам его первого издателя Н. Никольского, был «справочною книжкою для путешественника, имѣвшаго необходимость вести переговоры съ греками» [12, с. 7] и, вне всякий сомнений, представляет собой оригинальное сочинение, а не переводной труд [12, с. 8].
Среди первых появившихся на Руси иноязычных словарей такое издание, как «Речь Жидовскаго языка преложена на русскую, неразумно на разум и в Евангелиях и Апостолах, и в Псалтыри и Паремии и в прочих книгах» (1282 г.), где объясняются, в основном, греческие и древнееврейские слова, встречающиеся в священных книгах. Другим примером является Новгородский словарь 1431 г., который носит заглавие «Тлъкование неудобь познаваемом в писанных речем, понеже положены суть речи в книгах от начальных преводних ово Словенскы и ино Сръбскы и другая Блъгарскы и Гръчьскы их же неудоволишася преложити на Рускыи» [5, с. 18]. Известны и славяно-русские словари, такие как «Лексис сиречь речения вкратце собранная и из славянскаго языка на простой русский диалект истолкованы», созданный в 1596 г. языковедом Лаврентием Зизанием и «Синонима славенорусская», составленная в XVII в. А. Корецким-Станиславским и Е. Славинецким [5, с. 20–21].
К XVII-XVIII вв. относятся «Сказание о неудобно познаваемых речах, иже обретаются в святых книгах Русскаго языка» и «Книга, глаголемая азбуковник или буквы». В этих изданиях истолковываются слова из арабского, греческого, древнееврейского, сирийского, латинского и других языков [Там же]. В целом, количество переводных словарей, двуязычных и многоязычных, значительно увеличивается. Создаются латино-славянские, греко-славяно-латинские, польско-русские словари, а с начала XVIII века — издания для оказания помощи в переводах с немецкого, голландского и прочих языков [17, с. 194].
Теоретические представления о системе языка в Древней Руси формировались под влиянием латинских и греческих грамматик. Считалось, что система классических языков универсальна и применима для всех языков [20, с. 77]. Ярким тому примером является трактат «О восьми частях слова», где автор переносит греческую частеречную систему на славянский язык, при этом выделяя такую часть речи, как «различие» (греческий член, или артикль), в роли которого в трактате выступали славянские указательные местоимения [17, с. 196].
В начале XV века появляется произведение серба Константина Костенечского, озаглавленное по первой строчке «Сказание изъявлено о письменах» (1423–1426), где он пишет о формировании церковно-славянского языка и о влиянии на это других языков — болгарского, сербского, хорватского, чешского. Особую роль автор отводит русскому языку, стремясь обосновать своё положение лексическими фактами [17, с. 197].
В 1619 году появляется грамматика Мелетия Смотрицкого, один из первых трудов, в которых славянская грамматическая система, не укладываясь в рамки греческой, получает специфическое описание [20, с. 78]. Так, был введён новый падеж, характерный для церковнославянского языка — сказательный, который позднее будет переименован в предложный. Упразднено «различие», введён термин междометие; впервые рассматриваются виды глагола [Там же].
Яркой фигурой в славянской лингвистической традиции выступает хорват по происхождению, деятель второй половины XVII в., Юрий Крижанич. Он владел несколькими языками (помимо славянских, он знал греческий, латинский, итальянский и немецкий), и, приехав в Россию, занялся сравнением русского и славянских языков с целью выяснения их фонетического и грамматического строя. Ю. Крижанич считал, что все они связаны по происхождению и восходят к старославянскому языку, который, в свою очередь, длительное время подвергался порче под влиянием как греческого языка, так и местных наречий. Вследствие этого, по мнению Крижанича, существующие грамматики, включая труд Мелетия Смотрицкого, описывают языковой строй в искаженном виде [11, с. 56]. Учёный хорват стремится обработать старославянский язык таким образом, чтобы он вернулся к своему исконному состоянию: «создать из многочисленных наречий один общий язык, всем равно доступный, и создать не наобум, а с критическими приёмами, сравнительным изучением всех их» [8, с. VIII]. Результатом его трудов стала изданная в 1666 г. книга «Грамматично исказание об русском jезику попа Jурка Крижаница, презванjем Серблянина», представляющая собой описание изобретенного им «всеславянского» языка и написанная на нём [11, с. 56]. Как отмечает исследователь Л. Н. Пушкарёв, данный труд является первой в Европе сравнительной славянской грамматикой, и это даёт нам право считать Ю. Крижанича родоначальником сравнительного славянского языкознания [15, с. 132].
Одним из первых учёных, проявивших интерес непосредственно к сравнению языков, был М. В. Ломоносов. В перечне задуманных им работ такие заголовки, как «О сходстве и переменах языков» и «О сродных российскому языку и о нынешних диалектах» [10, с. 763]. В черновиках к его «Российский грамматике» читаем: «N. B. Писать о разности славенскаго языка съ россiйскимъ» [9, с. 631]; кроме того, перечислены языки, произошедшие от славянского, среди которых указаны российский, польский, болгарский, сербский, чешский, словацкий и вендский [9, с. 609]. Проведено было и межъязыковое сопоставление чисел от одного до десяти в «сродственных» и «несродственных» языках. При этом к родственным отнесены российский, греческий, латинский и немецкий языки; среди неродственных указаны финский, мексиканский, готтентотский и китайский [9, с. 652].
В течение всего XVIII века увеличивалось количество известных в Европе языков, составлялись многоязычные словари и компендиумы. Так, в 1786–1791 гг. в Санкт-Петербурге был выпущен четырёхтомный словарь П. С. Палласа, включавший материал 276 языков [2, с. 52]. Приблизительно в это же время была опубликована работа Г. Ф. Миллера «Описание трех языческих народов в казанской губернии, а именно: черемисов, чувашей и вотяков» с приложением в виде сопоставительного словника на немецком, татарском, марийском, чувашском, удмуртском, мордовском и коми-пермяцком языках, а также молитвы, переведенной с русского на марийский и чувашский языки [13, c. 6].
Таким образом, к концу XVIII — началу XIX века было уже накоплено достаточно языкового материала и исследовательского опыта, а идеи сопоставления языков буквально витали в воздухе — с тем, чтобы дать рождение новому научному направлению.
Литература:
1. Алексеева И. С. Введение в переводоведение: Учеб. пособие для студ. филол. и лингв. фак. высш. учеб. заведений. СПб.: Филологический факультут СПбГУ; М.: Издательский центр «Академия», 2004. 352 с.
2. Алпатов В. М. История лингвистических учений. Учебное пособие для вузов. — 4-е изд. испр. и доп. М.: Языки славянской культуры, 2005. 368 c.
3. Бессарабова Н. В. История России Средних веков: Домонгольская Русь: учебное пособие. М.: МГИ им. Е. Р. Дашковой, 2010. 60 с.
4. Биллингтон Дж. Х. Икона и топор. Опыт истолкования истории русской культуры. М.: «Рудомино», 2001. 897 с.
5. Дубичинский В. В. Лексикография русского языка: учеб. пособие / Дубичинский В. В. М.: Наука: Флинта, 2008. 432 с.
6. Карташев А. В. Собрание сочинений: в 2 т. Т. 1.: Очерки по истории русской церкви. М.: ТЕРРА, 1993. 686 с.
7. Ковтун Л. С. Языкознание у восточных славян в XI—XV вв. // История лингвистических учений. Позднее Средневековье. СПб: «Наука», 1991. С. 182–207.
8. Крижанич Ю. Граматично изказанjе об Руском jезику. М.: В Университетской Типографии, 1859. 276 с.
9. Ломоносов М. В. [Материалы к российской грамматике] // Ломоносов М. В. Полное собрание сочинений / АН СССР. М.; Л., 1950 –1983. Т. 7: Труды по филологии 1739–1758 гг. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1952. С. 595–760.
10. Ломоносов М. В. Филологические исследования и показания, к дополнению грамматики надлежащие // Ломоносов М. В. Полное собрание сочинений / АН СССР. М.; Л., 1950–1983. Т. 7: Труды по филологии 1739–1758 гг. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1952. С. 761–763.
11. Нелюбин Л. Л. История науки о языке: [электронный ресурс] учебник / Л. Л. Нелюбин, Г. Т. Хухуни. 4-е изд., стереотип. М.: Флинта: Наука, 2011. 376 с.
12. Никольский Н. К. Речь тонкословия греческого. М.: Книга по Требованию, 2011. 115 с.
13. Нифанова Т. С. Сопоставительное исследование английской и французской национальной языковой картины мира: На материале денотативных классов из сферы «природа»: диссертация... доктора филологических наук: 10.02.20. Северодвинск, 2005
14. Поучение Владимира Мономаха [Электронный ресурс] // 100 главных документов российской истории [сайт]. [2014–2015]. URL: http://xn--d1aml.xn--h1aaridg8g.xn--p1ai/10–16/pouchenie-vladimira-monomakha/ (дата обращения: 15.03.2015)
15. Пушкарев Л. Н. Юрий Крижанич. Очерк жизни и творчества / отв. ред. д.и.н. В. И. Буганов. М.: Изд-во «Наука», 1984. 213 с.
16. Рыбаков Б. А. Рождение Руси. М.: АиФ Принт, 2004 г. 448 с.
17. Симашко Т. В. История лингвистических учений. Античность. Средневековье: Учебное пособие. Архангельск: Поморский государственный университет, 2001. 216 с.
18. Симони П. К. Памятники старинной русской лексикографии по рукописям XV—XVII столетий // ИОРЯС. 1908. Т. XIII. Кн. 1. С. 175.
19. Сухомлинов М. И. О языкознанiи въ древней Россiи / [Соч.] М. И. Сухомлинова. Санктпетербургъ: въ типографiи императорской академiи наукъ, 1854. 84 с.
20. Храпко-Магала М. В. Мелетий Смотрицкий и его «Грамматики Славенския правилное Синтагма» / М. В. Храпко-Магала // Русский язык в школе. 2013. № 12. С. 75–79.
