Термин «традиционное» миротворчество обычно используется для обозначения операций Организации Объединенных Наций (ООН) по поддержанию мира с участием развернутых воинских контингентов, задачей которых является наблюдение, контроль и проверка соблюдения соглашений о прекращении огня, линий прекращения огня, вывода войск, буферных зон и иных соответствующих соглашений в военной сфере. После завершения своей относительно ограниченной роли по осуществлению перемирия или мирного урегулирования, такие миссии обычно в кратчайшие сроки свертываются, продлившись, как правило, непродолжительное время. Впрочем, иногда они буквально «замораживаются», порой — на десятилетия, в ожидании заключения мирного договора. Но как бы ни сложилась ситуация, миротворцы ни при каких обстоятельствах не должны изменять политическую или военную обстановку вокруг себя с использованием военных средств или без обращения к таковым. Классическими примерами традиционных операций по поддержанию мира стали Группа военных наблюдателей ООН в Индии и Пакистане (ГВНООНИП / UNMOGIP), развернутая в Кашмире в 1949 г. [1], а также Орган ООН по наблюдению за выполнением условий перемирия (ОНВУП / UNTSO) [3] и Силы ООН по наблюдению за разъединением (СООННР / UNDOF) [4], развернутые на Ближнем Востоке соответственно в 1948 г. и 1974 г. Практика проведения традиционных операций по поддержанию мира продолжилась и на рубеже веков. В качестве примера можно привести Миссию наблюдателей ООН в полосе Аозу (ГНООНПА / UNASOG), которая контролировала передачу Ливией приграничных территорий Чаду в 1994 г., а также Миссию наблюдателей ООН на Превлакском полуострове (МНООНПП / UNMOP), учрежденную в 1996 г. для наблюдения за соблюдением режима прекращения огня между Хорватией и Союзной Республикой Югославии на полуострове Превлака.
После окончания «холодной войны» возникла новая форма миротворчества, которая получила широкое распространение, хотя ее предтечей послужили некоторые ранее развернутые миротворческие операции, например Миссия ООН в Конго в 1960-х гг. [2; 6]. На смену «сдерживающим» миссиям ООН внезапно пришли многофункциональные операции, тесно связанные со всем мирным процессом и интегрированные в него. Там, где раньше миротворцы старательно избегали разрешения коренных причин вооруженных конфликтов, ограничиваясь сдерживанием и действиями по деэскалации, теперь возникла новая для них обязанность по поиску справедливого и прочного мирного урегулирования. Такого рода операции имели своей целью создание или воссоздание демократического, ответственного правительства, содействие укреплению гражданского общества и послужили толчком к возобновлению экономической реконструкции и развития. И в ряде случаев это действительно привело к оживлению несостоявшихся государств или к национально-государственному строительству. При этом для некоторых государств — членов ООН, в том числе для Китая и ряда ключевых развивающихся стран, тревожным звонком стало то, что такие миссии в некоторых случаях напрямую увязывались с очевидной повышенной готовностью самой Организации нарушить жесткое толкование права государств на невмешательство в их внутренние дела (нормы jus cogens) либо допустить применение ее миротворцами силы за рамками обычной самообороны.
Вдобавок к вооруженным силам стала часто развертываться гражданская полиция ООН и различные компоненты, отвечающие за целый спектр вопросов: от проведения выборов и защиты прав человека до реализации программ социальной и экономической реконструкции. Примерами таких миссий стали Временный орган ООН в Камбодже (ЮНТАК / UNTAC), Операция ООН в Мозамбике (ЮНОМОЗ / UNOMOZ), Силы ООН по охране (СООНО) в бывшей Югославии, Операция ООН в Сомали II (ЮНОСОМ II / UNOSOM II), Миссия ООН в Гаити (МООНГ / UNMIH) и Временная администрация ООН в Восточном Тиморе (ВООНВТ / UNTAET). Жаркие споры разгорелись между теми, кто видел в «расширенном» миротворчестве просто линейное расширение устоявшейся техники, и теми, кто верил, что для него может потребоваться адаптация «традиционной» концепции миротворческой деятельности с уделением меньшего внимания получению согласия всех сторон, переосмыслением понятия беспристрастности и большей гибкостью в вопросах применения силы (то есть, по сути, с неизбежным ее применением). Те, кто выступал за описание более широкого спектра миротворческой деятельности, называли такие миссии операциями «второго поколения», «расширенными», «более широкими», «продвинутыми» или «более обширными» операциями. Те же, кто желал подчеркнуть новое отношение или тенденцию к применению силы в некоторых таких миссиях, назвали их «операциями по защите», «усиленными», «принудительными» или «мускульными». Также частью «расширенного» миротворчества считаются гуманитарные операции, основной целью которых является облегчение человеческих страданий.
Несмотря на то, что термин «принуждение к миру» используется в самых разных контекстах и пересекается с «активным (robust) расширенным» миротворчеством, речь о котором идет выше, с его помощью все же следует, на наш взгляд, обозначать операции в пользу мира, санкционированные Советом Безопасности ООН и нацеленные на побуждение одной или нескольких сторон конфликта присоединиться к мирному договору или к соглашению, по которому стороны пришли к согласию ранее, при помощи таких средств, как применение или угроза применения военной силы. По мнению Д. Дэниела, существует несколько вариантов принуждения к миру: «побуждение к миру», «принудительное побуждение», «восстановление мира», «внедрение мира», «мускульное миротворчество», «усиленное миротворчество», «операции серой зоны», «операции золотой середины», «гибридные операции» и «многофункциональное миротворчество» [5, p. 2]. Именно в этом контексте данные операции преследуют цель «принуждения к миру». Они не пытаются одержать верх над стороной конфликта в военном отношении, их задачей является принудить эту сторону выполнить волю международного сообщества и ранее согласованные с ней обязательства. Как правило, они стремятся действовать беспристрастно в отношении всех сторон конфликта, выступая в роли арбитра, однако, поступая таким образом, они могут оказаться перед необходимостью наказать одну или несколько сторон, в том числе путем применения силы. Обычно они не просто участвуют в операциях по принуждению к миру, но также осуществляют мероприятия, связанные с «расширенным» миротворчеством, в том числе оказание гуманитарной помощи и национально-государственное строительство. Как и операции по поддержанию мира, они используют и положительные, и отрицательные стимулы (общеизвестный метод «кнута и пряника»), но в то же время могут воспользоваться применением силы и угрозой ее применения, что является наивысшим отрицательным стимулом. На сегодняшний день довольно трудно найти пример таких операций в чистом виде, но ряд миссий ООН, в том числе ЮНОСОМ II, СООНО, ВАООНВТ и Миссия ООН в Сьерра-Леоне (МООНСЛ / UNAMSIL), в определенный момент уже продемонстрировали некоторые их характеристики. В этой связи важно как можно более четко определить, какие именно элементы указанных и иных миссий могут квалифицироваться как принуждение к миру.
Термины «принуждение» и «принудительные операции», в отличие от понятий «принуждение к миру» и «операции по принуждению к миру», используются для обозначения военных действий, санкционированных Советом Безопасности ООН прямо или косвенно, в соответствии с главой VII Устава ООН, с применением силы или угрозой ее применения для реализации воли международного сообщества в отношении «заблудившегося» государства или стороны происходящего на его территории конфликта. В таких миссиях нет даже видимости нейтральности или непредвзятости. При необходимости такие силы имеют право нанести военное поражение предположительному «противнику». В этом и состоит ключевая разница между «принудительными операциями» и «операциями по принуждению к миру». Исходя из этого, «принудительные силы» будут изначально организованы и нацелены на ведение войны против указанных сторон, хотя само понятие «войны» может различаться по целям и интенсивности. За всю свою историю Совет Безопасности ООН еще ни разу не брал на себя командованием такого рода принудительными операциями, санкционируя на осуществление этих действий государства — члены Организации. Яркими примерами являются операция ООН во время Корейской войны 1950–1954 гг., целью которой было отражение военного вторжения Северной Кореи в Южную Корею, а также операция международной коалиции государств в войне в Персидском заливе, с помощью которой удалось вытеснить иракские войска из Кувейта в начале 1991 г.
Безусловно, акцент на применение силы не предполагает, что это самая важная проблема, возникающая при трансформации операций в пользу мира в более эффективный инструмент укрепления международного мира и безопасности. Применение силы не должно пропагандироваться как средство решения проблем, с которыми так или иначе сталкиваются миротворческие операции. Однако, чем больше миротворческие силы ООН готовы к применению силы, тем, очевидно, меньшей будет вероятность необходимости ее применения.
Литература:
1. Зверев П. Г. Индо-пакистанский конфликт и Группа военных наблюдателей ООН в Индии и Пакистане: история и современность // Историческая наука. — 2013. — № 4 (7), октябрь-декабрь. — С. 9–15.
2. Зверев П. Г. Конголезский кризис 1960–1966 гг. и Операция ООН в Конго (ОНУК, 1960–1964): история конфликта и процесса его урегулирования // Вестник гуманитарного научного образования. — 2014. — № 2 (40). — С. 12–17.
3. Зверев П. Г. Конфликт на Ближнем Востоке и первая миротворческая операция ООН (ОНВУП): история и современность // Вестник гуманитарного научного образования. — 2013. — № 11 (37). — С. 11–16.
4. Зверев П. Г. Оккупация Израилем Голанских высот 1974 г. и Силы ООН по наблюдению за разъединением (СООННР): история и современность // Историческая наука. — 2014. — № 2 (9), апрель-июнь (не опубликована).
5. Daniel D. C. Wandering out of the void? Conceptualizing practicable peace enforcement / Eds. A. Morrison, D. Fraser and J. Kiras. Peacekeeping with Muscle: The Use of Force in International Conflict Resolution. — Clementsport: Canadian Peacekeeping Press, 1997.
6. James A. Is there a second generation of peacekeeping? // International Peacekeeping, Vol. 1, №. 4 (Sep. / Nov. 1994). — P. 110–113.
