Система частей речи не статична — ей присуща динамика, проявляющаяся в транспозиционных процессах, в том числе в переходе слов различных частей речи в разряд существительных - субстантивации.
В современной лингвистике существует два аспекта изучения субстантивации: 1) субстантивация рассматривается как способ словообразования, разновидность неморфологического (морфолого-синтаксического) способа; 2) субстантивация характеризуется как морфологический процесс пополнения запаса имен существительных за счет других частей речи. В большей части изученных нами источников субстантивация представлена с точки зрения морфологии.
В литературе предмета неоднократно указывалось на широкую распространенность явления субстантивации в русском языке. Ср.: «Субстантивная транспозиция не только занимает центральное, ведущее место в транспозиции частей речи, но и охватывает многочисленные случаи функционально обусловленного перераспределения словесных (и не только словесных) знаков при их актуализации в высказывании». Данное положение дает ключ к двоякому пониманию субстантивации — широкому (синтаксическая субстантивация) и узкому (морфологическая субстантивация).
Широкое понимание данного языкового явления предполагает рассмотрение субстантивации как употребления в роли существительных слов других частей речи, а также синтаксических конструкций. В этом случае субстантивное переосмысление языковой единицы связано с ее синтаксической функцией и носит, как правило, окказиональный, не закрепленный языковой нормой характер. Впервые такую точку зрения на субстантивацию высказал Ф.И. Буслаев, писавший, что «всякая другая часть речи, употребленная в подлежащем, получает смысл существительного». Это положение развил А.А. Шахматов, который считал, что «...понятие о существительном не есть понятие морфологическое, а синтаксическое; вследствие этого входящие в эту часть речи слова могут и не представлять по внешней своей форме тех особенностей строения и изменения, которые характерны для большинства существительных». На этом основании А.А. Шахматов отнес к сфере субстантивации в числе прочего субстантивное употребление глагольных форм, наречий, междометий, предложно-падежных сочетаний, словосочетаний. В.В. Виноградов считал синтаксис первичным по отношению к морфологии и подчеркивал, что «в морфологических категориях происходят постоянные изменения соотношений, и импульсы, толчки к этим преобразованиям идут от синтаксиса». Это высказывание применимо и к явлению перехода слов в другую часть речи, который сначала осуществляется на синтаксическом уровне и лишь затем может закрепиться в морфологии. Как известно, синтаксические функции подлежащего и дополнения, специфичные для существительного, в русском языке могут выполнять слова любой части речи, а также синтаксические конструкции. Для обозначения субстантивации синтаксических конструкций в литературе предмета существует термин позиционная субстантивация, подразумевающий, что «в определенных синтаксических условиях коммуникативные единицы могут переходить с позиции предложения на позицию словесной формы». По форме такая единица остается предложением, то есть воспроизводит определенную структурную схему, а по синтаксической функции она эквивалентна словоформе, так как является единым членом предложения. На этом основании говорят о субстантивации данных языковых единиц. В нашем материале содержится значительная группа подобных примеров.
Субстантивация в узком смысле - это закономерное приобретение словами других частей речи лексико-грамматических характеристик существительного и утрата (полная или частичная) признаков исходных частей речи. В отличие от первого понимания субстантивации, которое допускает возможность случайного, разового употребления слов в роли существительных, второе предполагает известную регулярность данного языкового процесса, наличие ряда моделей, по которым он совершается. Субстантивация в узком понимании носит узуальный характер, ее результаты закреплены на уровне языка. Исследователям, понимающим субстантивацию узко, «трудно согласиться с тем, что морфема, сочетание слов, целое предложение могут субстантивироваться -преобразовываться в предметное слово. Даже если названные единицы и находятся в позиции имени существительного (в функции подлежащего и дополнения), все-таки сочетание слов останется сочетанием, а не словом, многословное предложение останется предложением и не может стать словом». Субстантивации в узком понимании, за немногими исключениями, может подвергаться ограниченный круг частей речи, а именно те из них, которые «обладают формой имени прилагательного», в частности, прилагательное, причастие, местоимение-прилагательное, порядковое числительное. В противовес узкому пониманию субстантивации в теории транспозиции существует устойчивое мнение о том, что «субстантивация прилагательных и причастий — это лишь часть более широкого и сложного явления субстантивной транспозиции, причем та его сторона, которая как бы "лежит на поверхности"».
Характеризуя явление транспозиции, Р.М. Гайсина выделяет три разновидности данного процесса: транспозицию функции, транспозицию формы и транспозицию значения. Применительно к субстантивации транспозиция функции соответствует синтаксическому типу рассматриваемого явления, поскольку заключается в выполнении словами различных частей речи вторичных синтаксических функций. Транспозиция формы соответствует морфологической субстантивации и состоит в приобретении фонетическим словом значения другой части речи и способности функционировать в качестве этой части речи.
В связи с разделением субстантивации на морфологическую и синтаксическую следует внести ясность в вопрос о языковой и функциональной субстантивации. В литературе предмета принято отождествлять языковую субстантивацию с узким (морфологическим, узуальным) пониманием рассматриваемого процесса, а функциональную (речевую) — с широким (синтаксическим, окказиональным). Такой подход носит, на наш взгляд, неоправданно упрощенный характер и требует уточнения.
Как уже отмечалось, узуальной субстантивации подвержен достаточно строго очерченный круг грамматических форм (в основном это «слова прилагательного склонения»), в то время как окказиональная субстантивация втягивает в свой состав практически любые языковые единицы. Окказионально субстантивироваться могут «слова прилагательного склонения», а также другие части речи и синтаксические конструкции. Следовательно, для разделения субстантивации на узуальную и окказиональную только частеречного признака недостаточно. Необходимо учитывать не только грамматическую природу субстантивированного слова, но и его семантическую структуру. Так, исследователи отмечают, что в узуальных субстантиватах на первый план выступает предметное значение, а в значениях окказионально субстантивированных единиц преобладает семантика исходной части речи.
Как уже отмечалось, закрепляются в языке и фиксируются в словарях только результаты субстантивации в узком, морфологическом понимании (т.е. узуальные субстантиваты). Однако в речевой практике субстантивированные формы могут как воспроизводиться (т.е. заимствоваться из общеязыкового фонда), так и создаваться вновь в соответствии с потребностями коммуникации. Таким образом, функциональная (речевая) субстантивация представляет собой явление всеохватное: она включает и узуальные, и окказиональные субстантиваты.
Таким образом, морфологическая и синтаксическая субстантивация и языковая и функциональная субстантивация - это понятия разноплановые, которые не следует отождествлять. Разделение субстантивации на морфологическую и синтаксическую связано с определением грамматической природы данного процесса и состава языковых единиц, вовлеченных в него. Вычленение языковой и функциональной субстантивации связано с характеристикой сферы употребления субстантиватов, степени их регулярности, статуса с точки зрения принадлежности к сфере языка или речи.
Список литературы
[1]. Современный русский язык 1964-Современный русский язык. Часть 2 (Морфология. Синтаксис) / Под ред. Е. М. Галинкой - Федорук.- М.: Изд-во МГУ, 1964.
[2]. Бархударов А.Н. Язык и перевод. – М., 1975.
[3]. Русский ассоциативный словарь / Под рук. Ю. Н. Караулова. М.:Астрель, 2002.
