Европейский кризис 1939 года обострил вопрос войны и мира. Захват Германией Чехословакии, ультиматум Польше и аннексия Мемеля показали экспансионистские намерения Гитлера. Румыния также оказалась под экономическим контролем Третьего рейха. Версальская система рушилась, надвигалась война.

Исход кризиса зависел от позиции Великобритании, Франции и СССР. Антигерманский союз мог бы стать барьером агрессии. Однако их подходы к безопасности различались. Лондон и Париж долго делали ставку на умиротворение агрессоров, но захват Праги показал крах этой политики. Общественность требовала решительных мер. Оппозиция настаивала на союзе с СССР.

Западные державы, из-за идеологических разногласий, не желали тесных отношений с СССР, предпочитая сближение с Польшей и другими странами Восточной Европы. Получив информацию о готовящемся нападении Германии на Польшу и Румынию, Великобритания и Франция предоставили им гарантии. Франция, зависимая от Великобритании, следовала ее политике.

Гарантии были непоследовательными: они не касались границ, оставляя возможность их ревизии в пользу Германии. Данциг считался яблоком раздора, но для Гитлера был лишь предлогом. Он уже готовил план нападения на Польшу.

Меморандум английских начальников штабов показал слабость антигерманской коалиции. Германия имела превосходящие силы. Великобритания и Франция не могли оказать прямой помощи Польше и Румынии, а также обеспечить их вооружением. Вывод был тревожным: для противодействия Германии требовалась помощь СССР.

Гарантии, таким образом, были скорее для успокоения общественности и попыткой сдержать Гитлера. Однако в апреле 1939 года Гитлер расторг германо-польскую декларацию и англо-германское соглашение, показав свою реакцию на гарантии.

Британское правительство Чемберлена неоднозначно относилось к сотрудничеству с СССР. Премьер и его окружение видели в СССР лишь поставщика военных материалов для Польши и Румынии, сомневаясь в его оборонном потенциале. Другие, как министр внутренних дел С. Хор, настаивали на тесном взаимодействии.

СССР же требовал взаимной помощи и предлагал широкую антигерманскую коалицию, но Великобритания предпочитала Польшу и не хотела брать на себя жестких обязательств.

На заседании кабинета 27 марта 1939 г. Чемберлен заявил, что привлечение СССР к антигерманскому фронту обречено из-за негативной реакции других стран и усложнит дипломатию. Он предложил сосредоточиться на Польше и Румынии, заключив с СССР секретное соглашение о помощи им в случае войны с Германией. Лорд Галифакс поддержал премьера, считая Польшу более ценным союзником. Министр Хор, напротив, указывал на важность России как «непобедимой» силы и предлагал параллельные контакты с СССР.

Кабинет одобрил курс на сотрудничество с Польшей и Румынией, рассматривая СССР как вспомогательную силу в случае

германской агрессии. Оценка Красной Армии британским военным атташе полковником Файербрейсом, несмотря на признание ее мощи, подкрепляла скепсис британского руководства, усугубляемый политическими и идеологическими разногласиями.

Англичане завысили оценку польской армии, недооценив угрозу со стороны Германии и переоценив декларацию 1934 года. Польская армия технически уступала вермахту, нуждалась в модернизации, а пехота, авиация и танковые войска составляли лишь малую часть [1, с. 14]. Поэтому Польше были нужны сильные союзники.

Великобритания, не желая усиления Германии за счет Польши и Румынии, предоставила им гарантии. Однако британская оборонная стратегия ставила сухопутные войска на последнее место, приоритет отдавался флоту и защите метрополии. Экспедиционный корпус состоял всего из двух дивизий, что отражало как неподготовленность армии, так и стремление к умиротворению агрессора.

Реалии предвоенной Европы и политика уступок агрессору (Чехословацкий кризис, Мюнхенское соглашение) показали слабость британской политики. В 1939 году Великобритания была вынуждена принять меры по укреплению обороны: введена воинская повинность, ускорена программа вооружений, увеличено количество дивизий. Однако к началу войны эти меры не были реализованы.

Медлительность развертывания английских вооруженных сил объяснялась безопасным положением Великобритании по сравнению с континентальной Европой и морским превосходством, которое немцы не могли поколебать. Основной угрозой были воздушные атаки люфтваффе: в 1938 г. Германия произвела 5 235 самолетов, Англия — 2 827, а к 1939 г. почти сравнялась с Германией (8 295 против 7 840). Важную роль сыграла система радаров, внедренная к 1940 г., что помогло в Битве за Англию.

Правительство Чемберлена сохраняло надежду договориться с Гитлером, не отказываясь полностью от политики умиротворения. 3 мая 1939 г. обсуждалась возможность возобновления контактов с Германией, а гарантия Польши рассматривалась как условная, предоставляющая правительству свободу решения.

Польский вопрос стал ключевым из-за агрессивных планов Германии. В июне 1939 г. дипломат Ванситтарт сообщил о готовящемся вторжении в Польшу не позднее сентября и подготовке вермахта к 27 августа. Гитлер рассчитывал добиться подчинения Польши угрозами или быстрой войной.

Однако война из-за Польши не входила в планы Англии, поэтому в июне-августе 1939 г. велись секретные переговоры с Германией, сосредоточенные на спорном вопросе Данцига. Связь с рейхом поддерживалась через шведских промышленников, представителей Лиги Наций, Муссолини и Ватикан.

Медлительность развертывания английских вооруженных сил объяснялась безопасным положением Великобритании, превосходством на море и угрозой с воздуха, которую компенсировала разработка радаров. Английское правительство сохраняло надежду договориться с Гитлером, не отказываясь полностью от политики умиротворения. В 1939 г. обсуждались возобновление контактов с Германией и возможность уклонения от гарантии Польши, несмотря на угрозу вторжения, подтвержденную разведданными.

Секретные англо-германские переговоры июня-августа 1939 г. касались экономического сотрудничества, ненападения и раздела сфер влияния, но успеха не имели. Противоречия между странами были непримиримы, и Европа стояла на пороге войны.

СССР, разочарованный политикой коллективной безопасности и умиротворения Запада, сменил наркома иностранных дел Литвинова на Молотова в мае 1939 г., что означало отход от прежней политики. В Европе ходили слухи о советско-германском пакте, что подтверждалось разведданными. Англичане опасались сближения СССР с Германией, что могло ослабить антигитлеровский фронт.

Сталин, разочарованный западными державами, рассматривал возможность соглашения с Гитлером. Информация из британских архивов свидетельствует о переговорах Германии и СССР, включая планы раздела Польши и военную поддержку России. В Берлине уход Литвинова восприняли как шанс улучшить отношения с СССР.

Отставка Литвинова осложнила англо-франко-советские переговоры, несмотря на внешнее благополучие. Стороны проявляли взаимное недоверие и не шли на уступки. Великобритания и Франция опасались смены советского курса и не отказывались от диалога с Берлином.

В начале июля 1939 года переговоры зашли в тупик из-за разногласий по определению «косвенной агрессии». Западные державы неохотно предоставляли гарантии Прибалтике, настаивая на прямой германской агрессии. Это не устраивало СССР, так как не обеспечивало защиту от косвенного давления Германии, как это было с Австрией и Чехословакией.

Чемберлен предложил отказаться от гарантий Прибалтике, ограничить гарантии прямой агрессией против России и ввести консультации в случае угрозы безопасности важного государства. Однако эти предложения не заменяли военного соглашения, от которого Великобритания и Франция отказывались.

Переговоры продемонстрировали нежелание сторон идти на компромисс для пресечения фашистской агрессии. Великобритания стремилась навязать свою схему договора, которая не обеспечивала безопасности СССР и могла привести к столкновению с Германией без взаимной помощи. Западные державы были заинтересованы в затягивании переговоров, чтобы предотвратить сближение СССР с Германией.

Военные миссии, прибывшие в Москву в августе 1939 года, действовали медленно и сдержанно, что подтверждало незаинтересованность Запада в быстром успехе переговоров. Британские и французские представители были проинструктированы вести переговоры медленно и не передавать конфиденциальную информацию.

Для Лондона переговоры имели смысл лишь в плане недопущения советско-германского сближения. Британские чиновники открыто говорили о желании выиграть время и использовать ситуацию в свою выгоду, избегая заключения военного соглашения.

Ключевым вопросом московских переговоров был проход советских войск через Польшу и Румынию. Британские начальники штабов настаивали на быстром решении этого вопроса, считая, что без советской помощи Польша и Румыния не смогут долго сопротивляться Германии. Однако Чемберлен больше заботился о политике умиротворения и избегании конфронтации с Гитлером, опасаясь войны и распространения коммунизма. Поэтому Лондон не давил на Польшу и Румынию, и вопрос остался нерешённым [2, с. 255].

Отсутствие политического согласия между Великобританией, Францией и СССР осложняло военную конвенцию. Чемберлен пытался урегулировать проблему Данцига мирным путём, но Гитлер уже готовился к войне с Польшей и стремился обеспечить нейтралитет СССР.

Советско-германский пакт о ненападении 23 августа 1939 г. стал итогом провала тройственных переговоров [3, т. 1, с. 386]. Сталин, раздражённый затягиванием переговоров и активностью британцев, принял предложение Гитлера, которое включало раздел сфер влияния в Восточной Европе. Пакт означал крах политики коллективной безопасности и стал циничной сделкой двух диктаторов. До нападения Германии на СССР в 1941 г. Сталин продолжал политику умиротворения нацистов.

Уроки кризиса 1939 г. показывают, что Лондон и Москва по-разному воспринимали угрозу. Чемберлен не отказался от умиротворения, но Гитлер уже выбрал войну. Переговоры между Англией, Францией и СССР были обречены на провал из-за недоверия и противоречий интересов. Антигитлеровская коалиция возникла лишь после начала войны и сыграла решающую роль в её победе.

Литература:

1. Парсаданова В. С. Трагедия Польши в 1939 г. // Новая и новейшая история. 1989. № 5.
2. Фляйшхауэр И. Пакт. Гитлер, Сталин и инициатива германской дипломатии 1938–1939. М., 1991.
3. История внешней политики СССР 1917–1985. М., 1986.