Одним из основных аспектов гражданского судопроизводства является защита прав и интересов несовершеннолетних и недееспособных лиц. Эти категории граждан требуют особого внимания со стороны государства и судебных органов, поскольку они не могут полностью распоряжаться своими правами и обязанностями без помощи законных представителей.

В Российской Федерации защита прав граждан, в том числе несовершеннолетних и недееспособных, осуществляется на основании Конституции Российской Федерации, Гражданского кодекса Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, а также ряда специальных законов. В п. 1 ст. 46 Конституции Российской Федерации гарантируется каждому право на судебную защиту, что является основополагающим принципом в обеспечении правовой защиты несовершеннолетних и недееспособных граждан. В данном случае в ч. 1 ст. 56 Семейного кодекса Российской Федерации прямо указано, что ребенок имеет право на защиту своих прав и законных интересов.

В зависимости от возраста можно выделить три группы людей с точки зрения объема гражданской процессуальной деятельности. Согласно ст. 37 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации это лица до 14 лет, лица от 14 до 18 лет и лица старше 18 лет.

Лица до 14 лет не могут самостоятельно осуществлять гражданские права и защищать их в суде, поэтому их интересы представляют законные представители. Лица от 14 до 18 лет вправе лично защищать в суде свои права и интересы, но суд вправе привлечь к участию в делах их законных представителей.

Данные положения Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации подкрепляются абз. 2 ч. 2 ст. 56 Семейного кодекса Российской Федерации, который дополнительно подтверждает гарантии малолетних и несовершеннолетних: ребенок вправе самостоятельно обращаться за защитой своих прав в органы опеки и попечительства, а после достижения четырнадцати лет — и в суд.

Также можно говорить о том, что обеспечение гарантий несовершеннолетних в судопроизводстве выходит за рамки национального законодательства Российской Федерации и подкрепляется международными обязательствами, в том числе Конвенцией о правах ребенка. В ст. 12 Конвенции закреплено права ребенка быть заслушанным в любом судебном разбирательстве, затрагивающего его права и интересы.

Таким образом, перечисленные нормы формируют процессуальные гарантии, которые обязывают государство и судебные органы учитывать мнение ребенка при вынесении судебных решений и привлекать к участию родителей, усыновителей, опекунов, попечителей, а также прокурора, когда родители утратили права или их представительство невозможно.

Гражданин может быть признан недееспособным по решению суда, если вследствие психического расстройства он не способен понимать значение своих действий или руководить ими (ч. 1 ст. 29 Гражданского кодекса Российской Федераций). После такого решения за недееспособным устанавливается опека, и его права и интересы в гражданских правоотношениях и в суде представляет опекун (ч. 2 ст. 31 Гражданского кодекса Российской Федерации). При утрате дееспособности многие права (в частности, распоряжение имуществом) становятся невозможными, а при восстановлении способности ранее недееспособный может быть признан ограниченно дееспособным или полностью дееспособным (устанавливается попечительство).

В гражданском судопроизводстве граждане, ограниченные в дееспособности, защищаются в процессе через представительство, что прямо предусмотрено в ч. 3 ст. 37 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации. При этом сам недееспособный гражданин не теряет право быть участником дела: суд вправе лично привлекать недееспособного к участию в деле, если это необходимо для выяснения обстоятельств. Важным механизмом является участие прокурора, который может подать заявление в защиту прав лица, если тот по состоянию здоровья, возрасту, недееспособности и другим уважительным причинам не может сам обратиться в суд. То есть при защите прав недееспособного прокурор выступает по аналогии с законным представителем, имея те же процессуальные права (кроме заключения мирового соглашения и уплаты судебных расходов).

Тем самым, граждане, ограниченные в дееспособности, в гражданском процессе защищаются через те же институты (опека, родители, суд), что и несовершеннолетние.

Наряду с наличием правовой базы, практика выявляет пробелы и сложности. Так, А. В. Гончарова отмечает, что отсутствие в законе конкретной нормы, регулирующей механизм обращения несовершеннолетнего в суд и его участие в процессе в качестве истца, приводит к тому, что на практике судьи часто отказывают несовершеннолетним истцам в праве на защиту, ссылаясь на их неполную дееспособность [1]. Иными словами, несовершеннолетние участники страдают от юридической неопределенности, так как суды не всегда готовы принимать иски детей, ссылаясь на формальную неполноту их правоспособности.

Отдельного внимания заслуживает и вопрос цифровизации правосудия. В контексте исследований Подолинского И. А. об использовании искусственного интеллекта в гражданском судопроизводстве, автоматизация процессов несет в себе скрытые риски для уязвимых категорий граждан [2]. Алгоритмические модели, лишенные эмпатии и морально-нравственных ориентиров, не способны в полной мере оценить оценочную категорию «наилучших интересов ребенка» или тонкие нюансы психического состояния недееспособного лица. Следовательно, применение технологий ИИ в спорах с участием несовершеннолетних должно быть строго ограничено вспомогательными функциями, исключая возможность передачи машине права на принятие итогового судебного решения, требующего глубокого человеческого понимания.

При автоматизированном рассмотрении дел с участием несовершеннолетних и недееспособных лиц на первый план выходят вопросы прозрачности и объективности принимаемых решений. Алгоритмические системы могут опираться на статистические данные и внутренние модели, не учитывающие особенности конкретного ребенка или психическое состояние недееспособного лица. Без чётких критериев и контроля результаты такой автоматизации могут повышать риск возникновения систематической ошибки и дискриминации.

Вместе с тем внедрение цифровых технологий в судопроизводство может создавать дополнительные трудности для уязвимых категорий граждан. Особые сложности возникают при дистанционном рассмотрении дел с участием несовершеннолетних. В удалённом формате детям нередко трудно ясно излагать свою позицию и полноценно воспринимать ход судебного разбирательства, особенно при наличии психофизических или возрастных особенностей. Недостаточное понимание процессуальных правил и ограниченные цифровые навыки осложняют получение квалифицированной юридической помощи. В результате существует риск, что значимые обстоятельства дела не будут учтены, а процессуальные гарантии несовершеннолетних и недееспособных лиц окажутся нарушенными.

Проведённый анализ позволяет констатировать, что в Российской Федерации сформирована многоуровневая система защиты прав несовершеннолетних и недееспособных граждан в гражданском судопроизводстве. Данная система опирается на конституционные гарантии, нормы гражданского и семейного законодательства, а также международные обязательства и включает институты законного представительства, участия органов опеки и попечительства, прокурорского надзора. Вместе с тем исследование выявило ряд практических сложностей: неопределённость механизма самостоятельного обращения несовершеннолетних в суд, отсутствие обязательного участия педагога или психолога в гражданских делах, а также потенциальные риски применения цифровых технологий при рассмотрении споров с участием уязвимых категорий граждан. Указанные проблемы свидетельствуют о необходимости дальнейшего научного осмысления баланса между процессуальной эффективностью и обеспечением реальной защиты прав лиц, не обладающих полной дееспособностью.

Литература:

1. Гончарова А. В. Несовершеннолетние как участники гражданского процесса // Legal Concept. — 2017. — № 1. — С. 41–43.

2. Подолинский И. А. Добросовестность в эпоху цифровизации: применение ИИ в судопроизводстве сквозь призму сравнительно-правового анализа // Евразийский юридический журнал. — 2025. — № 10 (209). — С. 392–394.

3. Туманова Л. В. Самостоятельный процессуальный статус несовершеннолетнего // Российская юстиция. 2023. N 1. С. 70–74.