The article provides a comparative legal analysis of the mechanisms of environmental taxation in the Russian Federation and the People's Republic of China. The evolution of these institutions is studied from the system of payments for negative environmental impact in Russia to a full-fledged environmental tax in China. The purpose of the work is to identify the advantages and disadvantages of each model and to assess their effectiveness in implementing the state's environmental policy. Based on the analysis, it is concluded that the Chinese model, which is integrated into the tax legislation, has great stimulating potential and fiscal efficiency, while the Russian system requires deep modernization to achieve sustainable development goals.

Keywords: environmental tax, payments for negative environmental impact, green policy, tax law, comparative legal analysis, Russian legislation, Chinese legislation, environmental protection.

Введение

Глобальные экологические вызовы, такие как изменение климата, утрата биоразнообразия и загрязнение природных сред, кардинально трансформируют парадигму экономического развития. Мировая экономика переходит на принципы «зелёного» роста, где экологическая безопасность и устойчивость становятся конкурентными преимуществами. В этом контексте налоговое право эволюционирует из чисто фискального инструмента в ключевой механизм государственной экологической политики. Через продуманные фискальные механизмы государство не только компенсирует ущерб, наносимый окружающей среде, но и активно, а главное — экономически заинтересовывает бизнес во внедрении наилучших доступных технологий и циркулярных моделей производства.

Российская Федерация и Китайская Народная Республика, как крупнейшие индустриальные державы с масштабной антропогенной нагрузкой на экосистемы, стоят перед сложной дилеммой: как совместить задачи экономического роста с необходимостью экологического оздоровления. Обе страны находятся в активном поиске оптимальных правовых моделей для решения этих задач, однако избрали различные институциональные пути.

Ухудшение качества окружающей среды, без преувеличения, является одной из ведущих угроз для человеческой цивилизации. Причины этой деградации носят комплексный характер, включая экономические, технологические, политические и культурные факторы. Право, как регулятор общественных отношений, несёт свою долю ответственности, поскольку не всегда способно оперативно и адекватно реагировать на новые, усугубляющиеся вызовы в сфере экологической безопасности [4]. Устаревшие правовые конструкции могут сами по себе становиться барьером на пути к устойчивому развитию.

Несмотря на схожесть экологических проблем, РФ и КНР демонстрируют контрастные правовые подходы к экологическому налогообложению. Россия сохраняет архаичную систему платежей за негативное воздействие на окружающую среду (НВОС), существующую вне рамок Налогового кодекса. В то же время Китай, проведя глубокую реформу, с 2018 года ввёл полноценный экологический налог, интегрированный в общую налоговую систему. Этот фундаментальный выбор обуславливает существенный разрыв между двумя странами в таких ключевых параметрах, как фискальная эффективность, прозрачность, стимулирующая функция и способность мобилизовать инвестиции в «зелёные» технологии.

Целью данного исследования является проведение сравнительно-правового анализа законодательных основ экологического налогообложения в Российской Федерации и Китайской Народной Республике. В задачи работы входит детальное изучение обеих моделей, выявление их институциональных, экономических и административных сильных и слабых сторон, а также формулировка научно обоснованных предложений по совершенствованию российской системы в контексте стратегических целей перехода к «зелёной» экономике.

В Российской Федерации основным инструментов экономического регулирования в области охраны окружающей среды остаются платежи за негативное воздействие. Их правовой режим установлен Федеральным законом от 10.01.2002 № 7-ФЗ «Об охране окружающей среды» (далее — Закон об ООС). Этот факт является определяющей характеристикой всей системы, предопределяющей её основные недостатки.

Платежи за НВОС взимаются за следующие виды воздействия:

– Выбросы загрязняющих веществ в атмосферный воздух стационарными источниками;

– Сбросы загрязняющих веществ в водные объекты;

– Размещение (хранение и захоронение) отходов производства и потребления [1].

Несмотря на длительную историю применения, система платежей за НВОС критикуется экспертами за ряд фундаментальных проблем, коренящихся в её вненалоговой природе [5]:

– Административный, а не налоговый характер. Поскольку платежи за НВОС не являются налогом, к ним не применяются в полной мере базовые принципы налогового права. Контроль и администрирование осуществляет Федеральная служба по надзору в сфере природопользования (Росприроднадзор), а не Федеральная налоговая служба (ФНС). Это приводит к дублированию функций, менее эффективному контролю и конфликту интересов, когда надзорный орган напрямую зависит от поступающих платежей.

– Слабая и искажённая стимулирующая функция. Ставки платежей за большинство видов загрязнения установлены на крайне низком уровне, зачастую значительно ниже реальных затрат на внедрение современных очистных сооружений или технологий утилизации. В результате для предприятий зачастую экономически рациональнее платить невысокий «экологический сбор», чем осуществлять капиталоемкие инвестиции в модернизацию.

– Высокая административная нагрузка и сложность расчёта. Порядок представления декларации о плате за НВОС, расчёта массы выбросов/сбросов и самих платежей отличается исключительной бюрократической сложностью. Он требует привлечения специализированных организаций для проведения расчётов рассеивания, инвентаризации источников и так далее, что создаёт значительные транзакционные издержки, особенно для среднего бизнеса.

– Непрозрачность и нецелевое использование поступлений. Средства от платежей за НВОС поступают в бюджеты разных уровней, но чёткого целевого назначения на реализацию экологических программ они не имеют. Их эффективность для экологического оздоровления страны остаётся под вопросом. Кроме того, отсутствие автоматизированного взаимодействия между Росприроднадзором и ФНС снижает прозрачность и затрудняет контроль за собираемостью.

Таким образом, российская модель выполняет в лучшем случае ограниченную фискальную и компенсационную функцию, но практически не работает как драйвер экологической модернизации промышленности.

В отличие от России, Китай осознанно пошёл по пути создания классического, но модернизированного налогового инструмента. С 1 января 2018 года в КНР вступил в силу Закон КНР об экологическом налоге, который стал результатом многолетней подготовки и заменил собой устаревшую систему «сборов за загрязнение окружающей среды», административно схожую с платежами за НВОС.

Экологический налог является полноценным федеральным налогом. Его администрирование полностью возложено на Государственное налоговое управление КНР, обладающее отработанными механизмами контроля, проверки и взыскания. Это резко повысило уровень собираемости, прозрачности операций и подотчётности налогоплательщиков.

Закон устанавливает не фиксированные, а предельные ставки (например, от 1,2 до 12 юаней за единицу измерения для атмосферных выбросов). конкретные значения в рамках этого коридора устанавливаются региональными народными собраниями (парламентами) с учётом локальной экологической обстановки, ёмкости экосистем и экономических условий региона [3]. Например, промышленно развитые и экологически проблемные провинции устанавливают ставки ближе к верхнему пределу, создавая дополнительное давление на бизнес для сокращения выбросов.

Закон содержит прозрачные и мощные налоговые льготы, напрямую увязанные с результативностью природоохранной деятельности предприятия. Это создаёт для бизнеса прямую, измеримую и прогнозируемую финансовую выгоду от инвестиций в очистные технологии.

Перечень облагаемых налогом загрязняющих веществ (включая, помимо выбросов в воздух и воду, твёрдые отходы и промышленный шум) является более детализированным и жёстко привязанным к национальным стандартам качества окружающей среды. Это минимизирует возможности для манипуляций и споров.

Переход от административного сбора к полноценному налогу позволил Китаю решить несколько задач одновременно: увеличить стабильные доходы бюджета на экологические цели, создать мощный и унифицированный экономический сигнал для всей промышленности о неизбежности «зеленого» перехода. Китайская модель демонстрирует большую эффективность, поскольку она встроена в логику экономического управления и использует рыночные стимулы для достижения экологических целей.

Сравнительно-правовой анализ двух моделей позволяет сделать однозначный вывод: несмотря на общую стартовую точку в виде вненалоговых экологических платежей, Китай совершил качественный институциональный скачок, в то время как Россия продолжает эксплуатировать архаичную конструкцию, не отвечающую современным вызовам.

Китайский опыт доказал, что интеграция экологического регулирования в налоговую систему создаёт единое правовое поле, усиливает как фискальную, так и стимулирующую функции, и повышает управляемость процесса. Дифференциация ставок по регионам позволяет проводить гибкую политику, а система понижающих коэффициентов делает инвестиции в экологию экономически целесообразными.

Для Российской Федерации назрела объективная необходимость проведения глубокой реформы. Медлить с ней означает консервировать технологическое отставание и накапливать экологические риски. В качестве основного и наиболее эффективного пути совершенствования предлагается разработать и принять Федеральный закон «О внесении изменений в часть вторую Налогового кодекса Российской Федерации» о введении новой главы «Экологический налог».

Концептуальные основы предлагаемой новой главы должны включать:

– Полная замена. Налог должен полностью заменить собой действующую систему платежей за НВОС, ликвидировав правовой дуализм.

– Преемственность и развитие объектов обложения. Целесообразно сохранить проверенные объекты налогообложения: выбросы, сбросы, размещение отходов. В перспективе можно рассмотреть расширение перечня (например, на определённые виды шумового или светового загрязнения).

– Экономически обоснованные и гибкие ставки. Ставки налога должны быть пересмотрены в сторону значительного повышения, чтобы превышать средние затраты на внедрение НДТ. Критически важным является введение механизма региональной дифференциации ставок в рамках федерального коридора (по аналогии с КНР), с учётом экологической ситуации, климатических и географических особенностей субъектов РФ.

– Развитая система налоговых льгот и вычетов. Необходимо ввести прогрессивную систему понижающих коэффициентов (вплоть до нулевой ставки) для предприятий, которые: внедрили и сертифицировали НДТ, достигают показателей снижения воздействия, значительно превышающих законодательные требования и осуществляют утилизацию и использование вторичных ресурсов. Это трансформирует налог из затрат в инструмент возврата инвестиций.

– Эффективное администрирование. Функции администрирования должны быть полностью переданы от Росприроднадзора ФНС России. При этом необходимо обеспечить обязательное информационное взаимодействие: ФНС использует данные мониторинга Росприроднадзора для контроля, а Росприроднадзор фокусируется на надзорной и разрешительной деятельности. Это повысит собираемость, снизит коррупционные риски и административную нагрузку на бизнес.

Проведённое исследование показывает, что выбор правовой формы экологических платежей имеет стратегическое значение. Китай, введя экологический налог, создал современный, прозрачный и экономически эффективный инструмент, который работает одновременно на фискальные, стимулирующие и регулятивные цели государственной экологической политики. Этот подход напрямую способствует структурной перестройке промышленности в сторону экологической устойчивости.

Российская система платежей за НВОС, оставаясь в административной плоскости, исчерпала свой потенциал. Она не соответствует ни принципам «зелёного» роста, ни задаче технологической модернизации экономики.

Принятие экологического налога в рамках Налогового кодекса РФ стало бы не просто технической заменой одного платежа другим. Это был бы стратегический шаг, сигнализирующий о серьёзности намерений государства в области охраны окружающей среды. Это создало бы предсказуемые и долгосрочные рыночные стимулы для бизнеса, мобилизовало бы инвестиции в «зелёные» технологии и обеспечило бы стабильное целевое финансирование для решения накопленных экологических проблем. Заимствование и адаптация лучших элементов китайского опыта с учётом российской специфики является необходимым условием для перехода России к модели устойчивого развития.

Литература:

1. Федеральный закон от 10.01.2002 № 7-ФЗ (ред. от 24.04.2024) «Об охране окружающей среды» // URL: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_34823/
2. Налоговый кодекс Российской Федерации (часть вторая) от 05.08.2000 № 117-ФЗ (ред. от 24.04.2024) // URL: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_28165/
3. Закон Китайской Народной Республики о налоге на охрану окружающей среды // Принят ПК ВСНП 25.12.2016, введен в действие с 01.01.2018. — URL:https://www.lawinfochina.com/display.aspx?id=22974&lib=law&mc_cid=76aac33d9d&mc_eid=2317add42e
4. Правовая природа платежей за негативное воздействие на окружающую среду и перспективы перехода России к экологическому налогу // КиберЛенинка. — URL: https://cyberleninka.ru/article/n/pravovaya-priroda-platezhey-za-negativnoe-vozdeystvie-na-okruzhayuschuyu-sredu-i-perspektivy-perehoda-rossii-k-ekologicheskomu-nalogu (дата обращения: 21.10.2023).
5. Калачев А. В. Современные проблемы экологического налогообложения в Российской Федерации // Вестник науки № 10 (79) том 3. С. 146–151. 2024 г. ISSN 2712–8849 // Электронный ресурс: https://www.вестник-науки.рф/article/17853 (дата обращения: 12.11.2025 г.).
6. Налогообложение загрязнения окружающей среды в Китае // КиберЛенинка. — URL: https://cyberleninka.ru/article/n/nalogooblozhenie-zagryazneniya-okruzhayuschey-sredy-v-kitae (дата обращения: 21.10.2023).