Институт обжалования судебных актов в связи с фундаментальными нарушениями норм права, закреплённый в ст. 308.10 АПК РФ и ст. 391.11 ГПК РФ, представляет собой экстраординарный механизм пересмотра вступивших в законную силу судебных постановлений. Его цель — устранение нарушений, которые не только повлияли на законность актов, но и лишили участников процесса возможности реализовать гарантированные права, такие как доступ к правосудию и справедливое судебное разбирательство. Данная процедура не является рядовой стадией процесса и существует для рассмотрения дел, выводы по которым могут существенно повлиять на формирование единообразной судебной практики.

Отличительная черта института — возможность обращения в Верховный Суд РФ минуя последовательное прохождение всех нижестоящих инстанций, что подтверждено Конституционным Судом РФ в Определении от 06.06.2016 № 1155-О [1]. Это создаёт механизм «прямого доступа» к высшему судебному органу при наличии грубых нарушений в действиях суда. На практике обжалование в таком порядке сопряжено с рядом неопределенностей, преодоление которых требует глубокого понимания закона, особенностей обжалования, анализа практики и тенденций, которые задает Верховный Суд РФ.

Процедура, регулируемая ст. 308.10 АПК РФ и ст. 391.11 ГПК РФ, имеет схожую структуру, но различается сроками: 4 месяца по АПК РФ и 6 месяцев по ГПК РФ с момента вступления актов в силу. Жалоба подаётся непосредственно Председателю Верховного Суда РФ или Заместителю Председателя Верховного Суда РФ, которые вправе внести представление в Президиум Верховного Суда РФ для пересмотра. Важно, что обращение нужно назвать «жалоба», а не «надзорная жалоба», что подчёркивает особый характер этой процедуры обжалования. При этом от Заявителя требуется оплата госпошлины как за надзорное обжалование, что создаёт формальное противоречие.

Примечательно, что аналогичный механизм отсутствует в Кодексе административного судопроизводства РФ, как справедливо отмечается в статье Р. О. Опалева [2]. Это создаёт правовой пробел в сфере публично-правовых споров, где защита прав граждан и организаций в отношениях с государством часто требует повышенных гарантий. Автор обоснованно указывает, что в административных делах, особенно с участием уязвимых категорий лиц, необходимость в таком инструменте может быть даже выше, чем в гражданском или арбитражном процессе.

Одной из ключевых проблем института является размытость и неопределённость критериев, позволяющих квалифицировать нарушение как «фундаментальное». Законодатель ограничивается отсылкой к нарушениям, которые:

1. затрагивают права и свободы, гарантированные Конституцией и международными нормами;
2. нарушают интересы неопределённого круга лиц или публичные интересы;
3. подрывают единообразие в применении норм права.

Однако, как показывает практика, применение этих критериев зависит от усмотрения судьи Верховного Суда РФ. Немногочисленные примеры из практики (дела по представлениям Лебедева В. М. [3], Нечаева В. И. [4], Петровой Т. А. [5]) демонстрируют, что к фундаментальным могут быть отнесены:

– нарушения принципов состязательности и равноправия сторон (отказ в экспертизе, необоснованное отклонение доказательств);

– неправильное применение презумпций и норм материального права;

– грубые нарушения правил подсудности.

При этом часто жалобы отклоняются с формулировкой «фундаментальных нарушений не выявлено», что свидетельствует о субъективном и строгом подходе к оценке доводов заявителя.

Размытость критериев порождает существенные риски для непрофессионального заявителя такой жалобы. Высокий порог «фундаментальности» приводит к тому, что даже серьезные, по мнению граждан, нарушения не получают движения, а жалоба отклоняется на этапе предварительного изучения без развернутой мотивировки. Это влечет потерю времени, средств на госпошлину и возможности использовать этот способ защиты, при том, что потенциально действенный механизм мог быть задействован некорректно. Таким образом, институт, созданный для борьбы с вопиющей несправедливостью, в силу своей сложности и недостаточной квалификации Заявителя в сфере обжалования, может парадоксальным образом способствовать ее консервации.

С момента введения исследуемых норм (2014 г.) было вынесено всего 5 постановлений Президиума ВС РФ по представлениям, внесённым в рамках ст. 308.10 АПК РФ / 391.11 ГПК РФ. Это указывает на крайне низкую реальную востребованность института. Причины этого могут заключаться в:

– высокой планке для признания нарушений фундаментальными;

– отсутствии чётких ориентиров для заявителей;

– опасении «размывания» инстанционной системы.

Низкий процент удовлетворения жалоб косвенно свидетельствует о том, что ключевым фактором успеха является не столько формальное наличие нарушения, сколько его презентация в строго определенном, отвечающем практике ВС РФ ключе. Повторить успех удовлетворенных жалоб без профессионального анализа как самого дела, так и текущей кадровой и практической политики Верховного Суда — задача, близкая к пассивной лотерее.

Сам институт создаёт процедурный диссонанс. С одной стороны, он позволяет обойти последовательность инстанций, что оправдано в исключительных случаях. С другой — отсутствие чётких критериев порождает риски произвольного применения или, наоборот, необоснованного отказа.

Особую озабоченность вызывает отсутствие аналогичного механизма в КАС РФ. В административном судопроизводстве, где активно действует принцип сочетания состязательности и равноправия сторон при активной роли суда, наличие инструмента для исправления фундаментальных ошибок могло бы усилить защиту прав, особенно в делах с участием уязвимых лиц. Предложение о введении подобного права для Председателя ВС РФ в административных делах представляется логичным.

Институт обжалования фундаментальные нарушения норм права, закреплённый в ГПК РФ и АПК РФ, является важным, но недостаточно эффективным инструментом обеспечения верховенства права и единообразия судебной практики. Его основные проблемы:

1. Неопределённость критериев фундаментальности нарушений.
2. Низкая практическая результативность и ограниченное применение.
3. Пробел в регулировании в сфере административного судопроизводства (КАС РФ).

Только при условии большей определённости и доступности данный институт сможет реализовать свой потенциал как действенный механизм исправления судебных ошибок, пошатнувших фундамент правосудия.

Эффективное использование механизма ст. 308.10 АПК РФ и 391.11 ГПК РФ сегодня возможно лишь при условии тщательного предварительного анализа дела не только на предмет формальных нарушений, но и на их соответствие высокому стандарту «фундаментальности», сформированному в единичных прецедентах; умения преподнести конкретные судебные ошибки как системные нарушения конституционных принципов или публичных интересов; безупречного соблюдения специфических требований к форме, содержанию и наименованию документа, которые отличаются от стандартной надзорной жалобы.

Литература:

1. Определение Конституционного Суда РФ от 06.06.2016 № 1155-О // Консультант Плюс.
2. Опалев Р. О. Производство по пересмотру судебных актов в порядке надзора в праве административного судопроизводства: текущее состояние и перспективы развития // Вестник гражданского процесса. 2024. № 4. С. 129–137.
3. Представление Председателя Верховного Суда РФ Лебедева В. М. по делу № А40–127011/2018 // Консультант Плюс.
4. Представление заместителя Председателя Верховного Суда РФ Нечаева В. И. по делу № А40–232020/2015 // Консультант Плюс.
5. Представление заместителя Председателя Верховного Суда РФ Петровой Т. А. по делу № 14-ПВ19 // Консультант Плюс.