The article is devoted to the analysis of the problems of cyber risk insurance in the Russian banking sector. Considering this product as a tool for transferring operational risks, the author highlights its specifics due to the properties of cyber threats: negative externality, correlation of losses and dynamic instability, which creates fundamental difficulties for actuarial modeling. Based on statistical data and analysis of the regulatory framework, it is shown that the Russian cyber insurance market, despite the high growth rates of demand, remains immature. Key barriers for banks are systemic in nature and include inadequate coverage limits, a lack of statistics for underwriting, high cost of policies, contradictions between the terms of contracts and prudential requirements of the Bank of Russia, as well as the presence of «pitfalls» in contracts. The article proves that the current value of the product for banks lies primarily in structuring cybersecurity processes, rather than in guaranteed compensation.

Keywords: cyber insurance, banking sector, Russian insurance market, critical information infrastructure, cyber resilience.

Страхование киберрисков представляет собой сегмент страхового рынка, фокусирующийся на трансфере финансовых последствий от реализации событий информационной безопасности, классифицируемых как киберинциденты. В рамках экономической теории, данный продукт является инструментом хеджирования операционных рисков, возникающих из-за уязвимостей в цифровой экосистеме организации. Киберриски характеризуются свойствами негативной экстерналии, коррелированности убытков и динамической нестабильности, что существенно отличает их от классических страховых рисков и создаёт фундаментальные проблемы для актуарного моделирования.

Правовая компонента покрытия, базирующаяся на нормах о защите персональных данных (в российской юрисдикции Федерального закона от 27.07.2006 N 152-ФЗ (ред. от 24.06.2025) «О персональных данных» [1] и Статья 13.11 КоАП РФ (ред. от 28.11.2025)), включает расходы на уведомление регуляторов и субъектов данных, судебные издержки и выплаты по искам третьих сторон, а также потенциальные регуляторные санкции.

Российский рынок киберстрахования, находясь на стадии формирования, демонстрирует признаки несовершенства, описываемые теорией асимметричной информации. Объём премий оценивается в диапазоне 2–3 млрд рублей при крайне низком уровне проникновения (порядка 12,5 %), что свидетельствует о значительных барьерах как со стороны спроса, так и предложения. Для банковского сектора, являющегося критической информационной инфраструктурой и, следовательно, приоритетной мишенью для целевых атак, данные барьеры носят системный характер. Они включают проблему несоответствия лимитов ответственности потенциальной величине убытков, хеджирование которых требует перестраховочных решений глобального масштаба. Сложности андеррайтинга, обусловленные отсутствием репрезентативных статистических данных и быстрой эволюцией угроз, приводят к использованию практик риск-селекции и завышения премий, что ограничивает доступность продукта. «Современные компьютерные атаки демонстрируют разнообразие тактик и подходов к организации атакующей инфраструктуры» [6].

Параллельно кредитные организации сталкиваются с необходимостью соблюдения жёстких пруденциальных требований Банка России в области операционной устойчивости (Стандарт СТО БР ИББС-1.2–2020 и др.), что создаёт дополнительный контур регуляторного риска. Интеграция страхового полиса в систему, требует от риск-менеджеров решения задачи согласования контрактных условий страхования (включая исключения по военным рискам, инсайдерским угрозам и недостаточности базовых мер защиты) с предписаниями регулятора.

Российский рынок данного продукта по состоянию на 2025 год демонстрирует активную динамику, с мая 2024 года спрос на киберстрахование вырос почти на 60 %, что свидетельствует о растущем осознании рисков со стороны корпоративного сектора. Фактическими страховщиками выступают не сами банки, для чего требуется отдельная лицензия Банка России, а их аффилированные или партнёрские страховые компании, такие как «СберСтрахование», «СОГАЗ», «АльфаСтрахование» и «ВСК». Получение полиса обусловлено выполнением жёстких требований к базовому уровню защиты, включая наличие многофакторной аутентификации, регулярного резервного копирования и планов реагирования на инциденты. Банк России, выступая ключевым регулятором, последовательно стимулирует повышение киберустойчивости финансового сектора через разработку отраслевых стандартов и внедрение риск-ориентированного надзора [2].

Несмотря на рост, рынок сталкивается с комплексом системных проблем. В области оценки рисков сохраняются сложности, вызванные динамичностью киберугроз, хроническим дефицитом актуарной статистики по инцидентам и методической неразвитостью андеррайтинга. Со стороны продукта и рынка наблюдаются ограниченные лимиты покрытия, неадекватные потенциальному катастрофическому ущербу, высокая стоимость полисов, размытые формулировки в договорах и крайне низкий уровень проникновения — лишь около 12,5 % компаний в России обладают таким покрытием. «Киберриски становятся всё более значимыми в современном мире, где цифровые технологии проникают практически во все сферы жизни» [4].

Нормативно-правовая сфера характеризуется отсутствием специализированного законодательства, регулирующего именно страхование киберрисков, дефицитом кросс-дисциплинарных экспертов, совмещающих компетенции в страховании и кибербезопасности, а также сложностью согласования условий полисов с императивными требованиями Банка России к операционной надёжности кредитных организаций.

Объём рынка киберстрахования в России оценивается в 2–3 млрд рублей по собираемым премиям. В банковском секторе, согласно глобальным тенденциям, в первой половине 2025 года частота крупных застрахованных убытков снизилась примерно на 30 %, что эксперты связывают с возросшими инвестициями в защитные технологии. Программы-вымогатели остаются доминирующей угрозой, формируя около 60 % крупных убытков в финансовом секторе. Параллельно общий ущерб от киберпреступности в РФ продолжает расти, в 2024 году мошенники похитили с банковских счетов граждан 27,5 млрд рублей, что в 1,7 раза превышает показатель предыдущего года. Финансовые и страховые организации увеличивают долю ИТ-бюджета, направляемую на безопасность, — в 2024 году показатель достиг 9 %.

«При заключении договора страхования киберрисков банкам необходимо уделять пристальное внимание конкретным формулировкам, которые могут стать основанием для отказа в выплате» [5]. Критически важным является условие о недостаточности базовых мер безопасности, которое позволяет страховщику отказать в компенсации, если в ходе расследования будет установлено, что на момент инцидента не были соблюдены заявленные при андеррайтинге минимальные стандарты защиты, например, отсутствовала многофакторная аутентификация на всех критических системах или не применялись актуальные обновления безопасности.

Существенным риском также является исключение, ограничивающее покрытие ущерба от действий инсайдеров, учитывая, что, по данным российских исследований, до 95 % утечек данных связаны с внутренними угрозами, данная оговорка может существенно сузить объём реальной защиты. Важным «подводным камнем» выступает отсутствие обратной силы, означающее, что полис не покроет убытки от инцидента, если первоначальное несанкционированное проникновение злоумышленников в систему произошло до даты вступления договора в силу, которые могут оставаться незамеченными месяцами. Отдельного внимания требуют положения, регулирующие действия в случае кибервымогательства [3].

Полисы часто содержат жёсткие лимиты на сумму возможного выкупа и предписывают обязательное предварительное согласование всех действий со страховщиком, что в условиях критического операционного простоя может быть практически невыполнимо и приведёт к потере права на страховое возмещение.

Перспективы развития рынка в 2026 году, связаны с активными мерами по преодолению проблем. Банк России, усиливая регулирующую роль, работает над стандартами для субъектов критической информационной инфраструктуры и внедряет риск-ориентированный надзор, а эксперты отрасли рассматривают возможность введения вмененного (обязательного) страхования киберрисков для системно значимых организаций, включая банки [8].

Ведущие страховые компании, такие как «АльфаСтрахование» и «СберСтрахование» (последнее — в рамках партнёрства), выступают инициаторами стандартизации подходов к андеррайтингу и выработки прозрачных типовых условий договоров, что направлено на повышение доверия к продукту. «Конкурентное давление и рост спроса, оцениваемый в почти 60 % с мая 2024 года, вынуждают страховщиков совершенствовать продукты, делая их гибкими и понятными для клиентов» [7]. Параллельно общее повышение киберустойчивости банков, включая рост доли ИТ-бюджета на безопасность до 9 % в 2024 году и реализацию программ импортозамещения под контролем регулятора, в долгосрочной перспективе должно привести к снижению частоты и инцидентов, создав стабильную основу для актуарных расчётов.

Таким образом, страхование киберрисков для банков в текущих условиях представляет собой необходимый, но комплексный и дорогостоящий инструмент управления рисками. Его основная ценность сегодня заключается не столько в гарантии финансовой компенсации, которая может быть оспорена из-за деталей в договоре, сколько в структурировании внутренних процессов кибербезопасности и получении доступа к экспертизе страховщика.

Эффективное использование инструмента требует от банка проведения тщательного юридического анализа текста полиса, налаживания постоянного диалога со страховой компанией и поддержания документально подтверждённого высокого уровня собственной защищённости. Преодоление существующих системных проблем — задача совместная для регулятора, страхового сообщества и самих кредитных организаций, и от её решения зависит, превратится ли киберстрахование в реальный щит финансовой системы или останется формальным элементом отчётности.

Литература:

1. Федеральный закон от 27.07.2006 N 152-ФЗ (ред. от 24.06.2025) «О персональных данных»
2. Аванесов, А. А. Проблемы страхования киберрисков / А. А. Аванесов // Экономическое развитие России. — 2025. — Т. 32, № 6. — С. 260–263.
3. Гончарова, А. Н. Проблемы страхования банковских вкладов в Российской Федерации / А. Н. Гончарова // Тенденции развития науки и образования. — 2024. — № 116–10. — С. 10–12.
4. Комарова, А. В. Страхование киберрисков: вызовы и перспективы развития / А. В. Комарова // Аллея науки. — 2025. — Т. 2, № 4(103). — С. 759–764.
5. Николаев, В. М. Современные инструменты и методы имущественного страхования в банковской и финансовой сфере / В. М. Николаев, Р. И. Акьюлов, П. А. Столярова // Инновации и инвестиции. — 2025. — № 6. — С. 573–576.
6. Обзор основных типов компьютерных атак в финансовой сфере в 2024 году / Департамент информационной безопасности. — Москва: Центральный банк Российской Федерации, URL: https://cbr.ru/collection/collection/file/55129/attack_2024.pdf (дата обращения: 13.12.2025)
7. Скляренко, И. А. Страхование банковских рисков: необходимость, сущность, перспективные направления и проблемы развития / И. А. Скляренко, Е. С. Алехина, В. Я. Кудашов // Экономика и предпринимательство. — 2025. — № 5(178). — С. 1216–1219.
8. Шишло, Е. Е. Некоторые проблемы страхования банковских вкладов: российский опыт / Е. Е. Шишло // Студенческий. — 2025. — № 16–9(312). — С. 43–47.