The article provides a comprehensive analysis of the phenomenon of cyber fraud as a qualitatively new type of criminal activity in the digital age. The aim of the study is to identify the essential features that distinguish it from traditional fraud and to analyze the adequacy of its criminal law regulation in the legislation of the Russian Federation. Special attention is paid to a critical analysis of Art. 159.6 of the Criminal Code of the Russian Federation «Fraud in the field of computer information». In conclusion, the necessity of distinguishing an independent offense of «computer theft» is substantiated and recommendations for improving the criminal law and judicial interpretation are given.
Keywords: cyber fraud, computer theft, Art. 159.6 of the Criminal Code of the Russian Federation, crime qualification, digital crime, information and communication technologies, object of crime.
Динамичная цифровизация общества породила новые, высокотехнологичные формы посягательств на имущественные права. Кибермошенничество стало одной из наиболее распространенных и финансово опасных угроз. Несмотря на активное законотворчество, правовое противодействие ему остается фрагментарным. Актуальность исследования обусловлена необходимостью четкого доктринального понимания кибермошенничества и выявления пробелов в его уголовно-правовой характеристике, что и составляет цель данной статьи.
Кибермошенничество не является простым переносом классического мошенничества (ст. 159 УК РФ) в цифровую среду. В работе профессора М. А. Ефремовой выделяется понятие «преступления против безопасности информационно-телекоммуникационных технологий» и определяет их как «совокупность запрещенных уголовным законом общественно опасных деяний, посягающих на общественные отношения, обеспечивающие безопасность процессов и методов поиска, сбора, хранения, обработки, предоставления, распространения информации посредством средств вычислительной техники и информационно-телекоммуникационных сетей» [1]. Таким образом, это качественно новое явление, суть которого заключается в хищении чужого имущества или приобретении права на него посредством воздействия на информационные системы, данные или цифровые каналы коммуникации.
Ключевыми отличительными признаками кибермошенничества выступают: трансграничность, высокая степень анонимности и автоматизации, массовость и масштабируемость, использование социальной инженерии как метода манипуляции. Типология видов постоянно эволюционирует, включая фишинг, скимминг, мошенничество в онлайн-торговле и с использованием мобильных приложений.
Субъективная сторона анализируемого деяния характеризуется наличием исключительно прямого умысла . Виновное лицо осознает общественную опасность своих действий, заключающихся во введении потерпевшего в заблуждение посредством обмана, реализованного с использованием информационно-телекоммуникационных сетей, предвидит неизбежность или реальную возможность наступления имущественного ущерба и желает его причинения. Мотив преступления в подавляющем большинстве случаев носит корыстный характер.
Объективная сторона кибермошенничества структурно складывается из двух последовательных и взаимосвязанных деяний: реализации обмана либо злоупотребления доверием в цифровой среде и непосредственно хищения чужого имущества. Качественное своеобразие данного состава преступления заключается в модификации самого способа обмана. В киберпространстве обманные действия подразделяются на два основных типа: технический обман , представляющий собой создание и использование ложных информационных ресурсов (например, фишинговых веб-страниц, копирующих интерфейс банковских систем), и психологический обман, основанный на методиках социальной инженерии и направленный на манипуляцию волей потерпевшего посредством телефонных коммуникаций, сообщений в мессенджерах или электронной почты.
Имущественный ущерб как преступное последствие в подобных случаях наступает, как правило, моментально — в секунду проведения несанкционированной электронной транзакции. Установление же причинно-следственной связи между обманными действиями злоумышленника и возникшим вредом зачастую требует привлечения специальных познаний в области компьютерно-технической экспертизы и анализа цифровых следов, что составляет одну из ключевых процессуальных сложностей при расследовании данного вида преступлений.
Действующая ст. 159.6 УК РФ криминализирует хищение путем вмешательства в работу компьютерной информации или сетей. Однако ее попытка вписать цифровое хищение в конструкцию мошенничества, конститутивным признаком которого является обман лица, создает внутренний конфликт. Во многих схемах (например, взлом аккаунта) преступник взаимодействует с системой, а не с человеком. Справедливо подчеркивает Н. А. Лопашенко, что классическая диспозиция данной нормы не в полной мере отражает специфику способа совершения преступления, когда обманные действия реализуются не в ходе личного контакта, а опосредовано, через компьютерные системы и сети [2]. Это порождает серьезные проблемы в правоприменении.
Так, одно деяние может быть квалифицировано и по ст. 159.6, и как кража (ст. 158 УК РФ), если имущество изымается тайно с использованием IT-средств, и как неправомерный доступ (ст. 272 УК РФ).
Второй проблемой стоит обозначить смешение объектов преступления: ст. 159.6 УК РФ охраняет как имущественные отношения (основной объект), так и отношения компьютерной безопасности (дополнительный объект), что снова затрудняет разграничение со ст. 272 УК РФ.
Отсутствие единых критериев приводит к разноречивым решениям судов, подрывая принцип единства правоприменения.
Таким образом, проведенный анализ позволяет утверждать, что ст. 159.6 УК РФ не решает, а усугубляет проблему квалификации цифровых хищений. Представляется научно обоснованным и практически целесообразным исключить искусственную связь с мошенничеством. Назрела необходимость введения в главу 21 УК РФ самостоятельного состава «Компьютерное хищение» (условно ст. 158.1), объективная сторона которого будет непосредственно описывать хищение имущества путем ввода, удаления, блокирования, модификации компьютерной информации или иного вмешательства в функционирование информационно-телекоммуникационных систем. Параллельно требуется принятие нового постановления Пленума Верховного Суда РФ, устанавливающего четкие критерии разграничения кражи, компьютерного хищения, мошенничества и неправомерного доступа к компьютерной информации.
Литература:
1. Ефремова М. А. Уголовно-правовая охрана информационной безопасности: монография. М., 2018. С. 221–222.
2. Лопашенко, Н. А. Законодательная форма мошенничества: вынужденные вопросы и вынужденные ответы // Криминологический журнал Байкальского государственного университета экономики и права. — 2015. — Т. 9. — № 3. — С. 504–513.
3. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 24.06.2025) // Собрание законодательства РФ. — 1996. — № 25. — Ст. 2954.
4. О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации: федеральный закон от 7 декабря 2011 г. № 420-ФЗ (ред. от 03.07.2016 г.) // Собрание законодательства РФ. — 2011. — № 50. — Ст. 7362.
