В правовом поле России отсутствует полный и четкий запрет на замещение депутатских мандатов гражданами, имеющими судимость — даже погашенную или снятую. Данный законодательный пробел ярко проявляется в избирательной практике. Характерным примером служит состав Государственного Совета Татарстана шестого созыва, где работали пять депутатов, ранее привлекавшихся к уголовной ответственности. Один из них, возглавлявший правление благотворительного фонда, согласно данным системы ГАС «Выборы», в 1970-х годах был осужден за кражу и вовлечение несовершеннолетних в преступную деятельность, а позднее — за сопротивление сотруднику милиции и хулиганство. Все судимости были погашены еще в советский период, что снимает правовые препятствия для его деятельности в качестве народного избранника [1].

Не менее показателен случай с главой армянской общины Сочи и предпринимателем, повторно избранным в городское собрание от «Единой России». Несмотря на наличие в избирательных документах отметки о его судимости за групповой грабеж по предварительному сговору, он получил максимальную поддержку избирателей в своем округе (30,93 % голосов) и вновь обрел депутатский статус. Примечательно, что в предыдущем созыве депутат входил в комитет по архитектуре и строительству, тогда как возглавляемая им компания работала именно в строительной сфере. Такая ситуация создает очевидные предпосылки для возникновения конфликта интересов [2].

Основным коррупционным риском, связанным с депутатами, имеющими криминальный опыт, является их предрасположенность к совершению коррупционных сделок. Именно такие сделки лежат в основе формирования коррупционных сетей, которые, в свою очередь, являются основой и наиболее сильным инструментом коррупционных сделок [3, с. 251].

С психологической точки зрения коррупционное поведение представляет собой разновидность социального поведения и обусловлено причинами психологического характера. О. В. Ванновской выделены уровни психологических детерминант коррупционного поведения [4, с. 53]:

1. Ценностно-смысловой уровень: искаженные жизненные цели и ценностные ориентации, где материальное обогащение становится доминирующим смыслом.
2. Когнитивно-нормативный уровень: деформация правосознания и нравственных установок, оправдывающих противоправное поведение.
3. Эмоциональный уровень: стремление к рискованному поведению и эмоциональной насыщенности, которую дает участие в коррупционных схемах.
4. Регулятивный уровень: экстернальный локус контроля (склонность перекладывать ответственность на внешние обстоятельства) и неспособность противостоять коррупционным рискам.
5. Поведенческий уровень: импульсивный тип реагирования, ориентация на сиюминутную выгоду.

Лицо, уже имевшее опыт противоправной деятельности, с высокой долей вероятности обладает сформированными деформациями на нескольких из этих уровней, что облегчает его вовлечение в коррупцию в новой статусной роли депутата.

Попытки составить однозначный психологический портрет коррупционера наталкиваются на серьезные методологические трудности. Как отмечает В. А. Ильина, анализ существующих эмпирических данных свидетельствует, что в настоящее время не удалось идентифицировать однозначные и стабильные личностные детерминанты, обуславливающие склонность к коррупционным действиям. Более того, типичные коррупционеры Коррупционные преступники из числа государственных служащих демонстрируют принципиальные отличия от субъектов общеуголовных преступлений: они систематически получают положительные характеристики, в бытовой сфере не проявляют девиантного поведения, избегают нарушений общественного порядка, а их внешний имидж зачастую соответствует эталону состоявшегося профессионала [5, с. 20].

На основе проведенного анализа представляется целесообразным модифицировать законодательство посредством введения абсолютного запрета на занятие депутатских мандатов всех уровней власти для лиц с непогашенной или неснятой судимостью за тяжкие и особо тяжкие деяния, а также за преступления коррупционной направленности без возможности реабилитации даже после погашения судимости.

Требуется законодательное закрепление дефиниции «коррупционное преступление», используя в качестве ключевого признака коррупционную сделку, что позволит унифицировать подход и исключить ведомственное усмотрение [3, с. 251].

Следует внедрить в предвыборный процесс обязательное психологическое тестирование кандидатов, направленное на идентификацию латентной предрасположенности к коррупционному поведению [4, с. 52–53].

Необходимо расширить процедуру верификации деклараций о доходах и расходах, распространив её на ближайших родственников претендентов на депутатские мандаты.

Важным направлением является формирование в общественном сознании устойчивого негативного восприятия коррупционных проявлений и их носителей, для чего требуется «массовая пропагандистская кампания с комплексным задействованием медийных ресурсов и иных инструментов воздействия на коллективное сознание, реализуемая на основе психологически выверенной концепции» [6, с. 354].

Одновременно следует создать действенный механизм общественного мониторинга финансовых потоков депутатов на протяжении всего периода их полномочий.

Проблема доступа лиц, имеющих криминальное прошлое, к депутатским мандатам представляет собой многогранный вызов, требующий комплексного регулирования. Выявленные законодательные пробелы, что наглядно продемонстрировали ситуации с народными избранниками из Татарстана и Краснодарского края, формируют предпосылки для инфильтрации в представительные органы власти субъектов с устойчивой психологической предрасположенностью к коррупционному поведению. Противодействие должно осуществляться не только в нормативно-правовом поле, но и в социально-психологическом измерении через формирование в общественном сознании нулевой толерантности ко всем формам коррупционных проявлений вне зависимости от служебного положения нарушителей.

Литература:

1. Выборы в Госсовет РТ 2019 // tatcenter URL: https://tatcenter.ru/rubrics/list/kto-proshel-v-gossovet-rt-shestogo-sozyva-polnyj-spisok-deputatov/?ysclid=mh97ot47cw634129356 (дата обращения: 27.10.2025).
2. Судимость за грабеж сочинского депутата шокировала федеральные СМИ, но не избирателей // sochi1.ru URL: https://sochi1.ru/text/politics/2025/09/17/76033130/?ysclid=mh98545wd0544552356 (дата обращения: 27.10.2025).
3. Иванова А. А. Коррупционное преступление: подходы к определению // Russian Journal of Economics and Law. — 2012. — № 3. — С. 249–255.
4. Мишин А. А. О психологических аспектах коррупционного поведения // Теория и практика социогуманитарных наук. — 2021. — № 2. — С. 52–54.
5. Ильина В. А. Психологизация коррупции: к вопросу о форме ее существования // Прикладная юридическая психология. — 2025. — № 1. — С. 16–23.
6. Канзычакова Н. Г. Понятие феномена коррупция в рамках психологии // Мир науки, культуры, образования. — 2018. — № 5. — С. 353–355.