Процедуры банкротства юридических лиц неизбежно затрагивают широкий круг прав и законных интересов кредиторов, среди которых особое место занимают предприниматели — коммерческие организации и индивидуальные предприниматели. Их правовой статус в деле о банкротстве определяется тем, что их имущественные требования прямо связаны с осуществлением хозяйственной деятельности должника-контрагента, находящегося в состоянии несостоятельности. Соответственно, предприниматели-кредиторы оказываются одной из наиболее уязвимых категорий участников банкротного процесса, поскольку возможность реального удовлетворения их требований, сохранения активов должника и предотвращения их вывода во многом зависит от эффективности и добросовестности деятельности арбитражного управляющего.

Законодательством создана разветвлённая система контроля за деятельностью арбитражного управляющего, включающая как судебные, так и внесудебные механизмы воздействия. Однако правоприменительная практика демонстрирует, что ключевую роль играет именно судебная защита, поскольку именно она обеспечивает реальную возможность восстановить нарушенные права предпринимателей-кредиторов.

Внесудебные механизмы, несмотря на их значимость, носят преимущественно вспомогательный характер и редко приводят к устранению последствий неправомерных действий управляющего. При этом сам институт обжалования действий арбитражного управляющего сталкивается с рядом проблем: суды зачастую предъявляют повышенные требования к доказыванию, формально подходят к оценке действий управляющего и крайне редко устанавливают причинно-следственную связь между допущенными нарушениями и негативными последствиями для конкурсной массы.

Указанное обусловливает объективную потребность в научном анализе судебных механизмов защиты предпринимателей-кредиторов, а также в выявлении и систематизации причин их недостаточной эффективности.

Правовой статус арбитражного управляющего формируется на пересечении гражданского, процессуального и административного права и объединяет в себе несколько функциональных ролей:

1. вспомогательного органа правосудия, реализующего полномочия, делегированные судом;
2. доверенного лица должника, управляющего его имуществом;
3. участника гражданского оборота, наделённого специальным публично-правовым статусом и несущего ответственность в соответствие с нормами гражданского законодательства [1].

Федеральный закон № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (ст. 20–20.6) закрепляет основные права и обязанности арбитражного управляющего [6], однако в доктрине его правовая природа остаётся дискуссионной. Выделяются подходы, согласно которым управляющий рассматривается как представитель интересов кредиторов, представитель должника, субъект, представляющий интересы всех участников процедуры в совокупности, quasi-орган должника или частный агент, наделённый исключительными полномочиями [4].

Обязанности управляющего перед кредиторами включают обеспечение сохранности имущества должника, ведение реестра требований кредиторов, предоставление достоверной информации о финансовом положении должника, созыв и проведение собраний кредиторов, подачу необходимых процессуальных документов в арбитражный суд, а также организацию привлечения специалистов. Закон устанавливает, что его деятельность должна соответствовать принципам разумности, добросовестности, открытости и прозрачности [3]. Вознаграждение управляющего напрямую зависит от объёма и качества выполненной работы. Нарушение обязанностей или злоупотребление правами может повлечь дисциплинарные меры, снижение вознаграждения, привлечение к ответственности в рамках саморегулируемой организации или судебное обжалование его действий [2].

Право на судебную защиту закреплено в ст. 46 Конституции РФ и является универсальной гарантией восстановления нарушенных прав участников банкротства. В сфере несостоятельности одним из наиболее эффективных механизмов защиты является подача жалобы на неправомерные действия (или бездействие) арбитражного управляющего и иск о взыскании убытков. В соответствии с п. 4 ст. 20.3 Закона о банкротстве управляющий обязан действовать добросовестно и разумно в интересах должника, кредиторов и общества. Добросовестность предполагает отсутствие умысла причинить вред, а разумность — проявление заботливости и осмотрительности, соответствующих профессиональным стандартам. Указанные критерии подробно раскрыты в судебной практике, в том числе в Определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 19.11.2018 № 301-ЭС18–11487 [11].

Постановления Пленума ВАС РФ и Верховного Суда РФ формируют стандарты оценки деятельности управляющего: недобросовестность и неразумность устанавливаются в случае принятия решений без учёта доступной информации, при отсутствии должного анализа, либо при непринятии мер по защите имущественных интересов должника и кредиторов. Так, управляющий обязан анализировать финансовое состояние должника, проверять обоснованность требований кредиторов, своевременно оспаривать подозрительные сделки и препятствовать включению в реестр необоснованных требований (п. 7 и п. 12 Постановления Пленума ВАС РФ № 62 от 30.07.2013) [8].

В суде действует распределение бремени доказывания: заявитель должен доказать незаконность, недобросовестность или неразумность действий управляющего и наличие причинно-следственной связи между ними и наступившими убытками, а управляющий — отсутствие своей вины (п. 4 ст. 20.4 Закона о банкротстве).

Судебная практика подчёркивает, что управляющий играет ключевую роль в вопросах оспаривания сделок должника. При этом не всякое оспаривание приводит к увеличению конкурсной массы, поскольку сделки, совершённые вне трёхлетнего периода подозрительности, как правило, не могут быть признаны недействительными. В таких ситуациях бездействие управляющего признаётся разумным (Определения Верховного суда РФ № 308-ЭС19–18779 [12], № 305-ЭС17–8225 [13]). При определении причинно-следственной связи суды исходят из обычных последствий нарушения обязательств (п. 5 Постановления Пленума Верховного суда РФ № 7 от 24.03.2016) [9].

Процессуальный статус управляющего как субъекта доказывания проявляется в полномочиях запрашивать сведения у физических и юридических лиц, государственных органов (п. 1 ст. 66, п. 2 ст. 126, ст. 129 Закона о банкротстве), а также обращаться в суд с ходатайствами об истребовании доказательств (Постановление ФАС Московского округа от 19.03.2012 по делу N А40–80664/11–88–230) [10]. Закон ограничивает его усмотрение: злоупотребление правом, направленное на причинение вреда, признаётся гражданским правонарушением (ст. 10 ГК РФ). Кроме того, современные поправки к закону о несостоятельности ввели обязанность предоставлять запрошенную информацию в семидневный срок, что существенно повысило эффективность деятельности управляющего и снизило риски недобросовестного поведения.

В совокупности арбитражный управляющий представляет собой ключевую фигуру в механизме банкротства: от качества исполнения им своих обязанностей зависит защита имущественных интересов кредиторов и должника, эффективность процедуры и восстановление доверия к институту несостоятельности.

В последние годы всё более активно используются и внесудебные способы защиты, включающие:

1. подачу жалоб в саморегулируемую организацию арбитражных управляющих;
2. обращения в Росреестр как уполномоченный орган контроля [15];
3. инициирование дисциплинарной ответственности [7];
4. подачу заявления о замене управляющего по инициативе собрания кредиторов.

Несмотря на значимость этих инструментов, они обладают существенными недостатками:

— не оказывают прямого влияния на ход судебной процедуры и не устраняют последствий неправомерных действий управляющего;

— отличаются низкой оперативностью, что особенно критично в условиях динамики банкротного процесса;

— подвержены риску корпоративной лояльности саморегулируемой организации;

— не позволяют восстановить нарушенные права кредиторов в случаях утраты имущества или пропуска процессуальных сроков.

Поэтому внесудебные инструменты следует рассматривать как вспомогательные механизмы контроля, обеспечивающие фиксацию нарушений и формирование доказательственной базы, но не способные заменить судебную защиту.

Таким образом, система судебных и внесудебных средств воздействия на арбитражного управляющего требует дальнейшего совершенствования с учётом реальных потребностей предпринимателей-кредиторов. Проведённый анализ показывает, что судебная защита остаётся приоритетным механизмом, поскольку именно она обеспечивает восстановление нарушенных прав, позволяет давать оценку добросовестности и разумности действий управляющего и устанавливать причинно-следственную связь между нарушениями и последствиями.

Внесудебные инструменты, такие как обращения, в саморегулируемую организацию, Росреестр и инициативы о замене управляющего, играют важную, но вспомогательную роль, фиксируя нарушения и формируя доказательственную базу. Однако их ограниченная оперативность, зависимость от корпоративных механизмов саморегулируемой организации и неспособность устранять последствия неправомерных действий значимо снижают их эффективность.

Учитывая изложенное, представляется необходимым предложить комплекс мер, направленных на усиление защиты предпринимателей-кредиторов. Во-первых, следует уточнить и конкретизировать критерии оценки добросовестности и разумности управляющего, опираясь на подходы, сформированные Верховным Судом и научной доктриной (например, позиции Широковой К. Н. о стандартах профессиональной осмотрительности) [5]. Во-вторых, считаю целесообразным сократить срок рассмотрения жалоб Росреестром с 30 до 15 дней, что повысит оперативность реагирования на нарушения и снизит риск утраты имущества должника [14].

Тем самым оптимизация судебной процедуры в сочетании с обновлёнными цифровыми и организационными механизмами контроля позволит повысить эффективность правовой защиты предпринимателей-кредиторов и укрепить уровень доверия к институту несостоятельности.

Литература:

1. Бурнашевская Е. А. Правовой статус арбитражного управляющего // Закон и право. 2025. № 8. С.114–120.
2. Васильева А. А. Гонорар успеха в договоре возмездного оказания юридических услуг // Вестник арбитражной практики. 2020. № 3. С. 57- 63
3. Кациян Н. С. Права и обязанности арбитражного управляющего: актуальные вопросы практической деятельности // Право и государство: теория и практика. 2019. №. 4 (172). С. 65–70.
4. Папазян Ю. К. Права и обязанности арбитражного управляющего при проведении процедур банкротства юридического лица // Публично-правовые (государственно-правовые) науки. 2025. С. 74–81.
5. Широкова К. Н. Гражданско-правовая ответственность арбитражных управляющих в делах о несостоятельности (банкротстве) // Universum: экономика и юриспруденция. 2025. № 11(133).С. 32–36.
6. Федеральный закон от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (ред. от 31.07.2025) // Собрание законодательства РФ. 2002. № 43. Ст. 4190.
7. Федеральный закон от 01.12.2007 N 315-ФЗ (ред. от 02.07.2021) «О саморегулируемых организациях» // КонсультантПлюс: справочно-правовая система.
8. Постановление Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 № 62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица» // КонсультантПлюс: справочно-правовая система.
9. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 24.03.2016 № 7 (ред. от 22.06.2021) «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств» // КонсультантПлюс: справочно-правовая система.
10. Постановление ФАС Московского округа от 19.03.2012 по делу N А40–80664/11–88–230 // КонсультантПлюс: справочно-правовая система.
11. Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 19.11.2018 № 301-ЭС18–11487 по делу № А79–7505/2010 // КонсультантПлюс: справочно-правовая система.
12. Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 29.01.2020 № 308-ЭС19–18779 (1,2) по делу № А53–38570/2018 // КонсультантПлюс: справочно-правовая система.
13. Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 26.10.2017 № 305-ЭС17–8225 по делу № А40–154653/2015 // КонсультантПлюс: справочно-правовая система.
14. Постановление Правительства РФ от 01.06.2009 № 457 (ред. от 13.12.2024) «О Федеральной службе государственной регистрации, кадастра и картографии» (вместе с «Положением о Федеральной службе государственной регистрации, кадастра и картографии») // КонсультантПлюс: справочно-правовая система.