Подтверждение владения государственным языком выступает обязательным условием для реализации ряда миграционных, социальных и трудовых процедур в Российской Федерации. Нормативная основа такого требования сформирована в ст. 15.1 Федерального закона № 115‑ФЗ и далее конкретизирована подзаконными актами и ведомственными регламентами [1; 7; 8]. В 2024–2025 гг. произошёл заметный сдвиг в сторону централизации, ужесточения контроля и унификации процедур (включая утверждение перечня государственных учреждений, проводящих экзамен по русскому языку как иностранному, регламенты надзора и обновление методики), что требует нового системного анализа. Цель статьи — описать и оценить действующий механизм, проанализировать правовые последствия недавних изменений и предложить рекомендации по снижению связанных с ними рисков.

Юридическая основа подтверждения владения русским языком для иностранных граждан установлена в ст. 15.1 Федерального закона № 115‑ФЗ [1]. Порядок проведения экзамена и требования к его минимальному уровню определены постановлениями Правительства РФ № 824 и № 840 от 31.05.2021 [7; 8]. Для специфических целей — приобретения гражданства — актуализированы правила постановлением № 1136/2025 [10]. Практическая организация формы сертификата, технические требования и порядок выдачи закреплены приказами Минобрнауки и Рособрнадзора (приказы № 412/2014, № 667/2014, № 763/2024, а также приказы Рособрнадзора № 1070/2023 и № 884/2025) [3; 12; 13; 16; 17]. В 2024 г. распоряжением Правительства № 3641‑р утверждён единый перечень государственных учреждений‑исполнителей, что легитимировало модель централизации [11]. Методические рекомендации ФИПИ и письма Минпросвещения дополняют техническую и организационную базу [3; 19].

Законы о персональных данных (ФЗ № 152‑ФЗ) и об информации (ФЗ № 149‑ФЗ) определяют пределы для видеофиксации, хранения и передачи результатов тестирования; закон об образовании (ФЗ № 273‑ФЗ) регулирует роль образовательных организаций в проведении тестирования и подготовке; нормы о гражданстве (ФЗ № 62‑ФЗ) соотносят результаты экзамена с процедурами приобретения гражданства [4; 5; 6].

До ужесточения требований к экзаменаторам исполнителями экзамена могли выступать разнообразные организации — вузы, частные центры, региональные структуры — при существенно варьировавшихся процедурах и критериях оценивания. Такая фрагментация вела к рискам взаимного непризнания результатов, росту мошеннических действий, снижению правовой определённости решений миграционных органов [1; 5; 7].

Публичный доступ к тестовым материалам и наличие посреднических схем приводили к феномену «обучение ради экзамена», уменьшению конструктивной валидности экзамена и росту числа фиктивных сертификатов. Это обострило необходимость законодательного и организационного противодействия мошенническим практикам [3; 19].

В период 2024–2025 гг. ключевым шагом стал резкий сдвиг в сторону централизации и формализации круга исполнителей экзаменационных процедур. Распоряжение Правительства РФ № 3641‑р от 10.12.2024 закрепило перечень государственных учреждений‑исполнителей, что придало процедуре корпоративно‑правовую и организационную однородность, сократив роль негосударственных провайдеров и региональной фрагментации [11]. Одновременно модернизированное Положение о федеральном контроле (постановление № 1213/2021 в редакции 28.05.2025) усилило институциональные механизмы надзора: формализованы полномочия инспектирующих органов, стандартизированы процедуры проверок и предусмотрены критерии мониторинга соблюдения обязательных требований. В целом эти меры ориентированы на повышение доверия к сертификатам как доказательному средству в миграционных и административных процедурах, но сопровождаются необходимостью чёткого и прозрачного регламента аккредитации и апелляционных процедур.

Второй значимый тренд — усиление механизмов защиты и методологического сопровождения КИМ. Ведомственные приказы Минобрнауки и Рособрнадзора (включая приказы об индикаторах риска и проверочных листах) и активизация роли ФИПИ способствовали переходу к модели, где разработка, хранение и обновление тестовых комплектов централизованы и защищены от несанкционированного доступа [3; 16; 17; 19]. Это включает ограничение публичного доступа к актуальным комплектам заданий, регулярное обновление наборов заданий для снижения риска «утечки» и недобросовестной подготовки к экзаменам на основе актуальных комплектов КИМ. Методологическая централизация повышает стандартизацию измерений и консистентность шкал оценивания, что, в свою очередь, укрепляет конструктивную валидность экзамена как инструмента оценки коммуникативной компетентности.

Третий вектор изменений — качественное переструктурирование формата тестирования, направленное на усиление коммуникативной (устной) составляющей и практик верификации «вживую». Постановления и ведомственные регламенты закрепили обязательность устной части в ряде форматов, а также практику аудио‑ и видеозаписи процедур в определённых режимах (с учётом норм о персональных данных) [3; 4; 10; 13]. Это направлено на сокращение разрыва между формальной успешностью в письменной части и реальной способностью к устному межкультурному взаимодействию; одновременно такой переход предъявляет повышенные требования к оснащению пунктов проведения тестирования, подготовке тесторов (лиц, проводящих экзамен) и выработке прозрачных шкал оценивания, а также требует нормативного урегулирования режима хранения и доступа к записанным материалам.

Наконец, характерной тенденцией стало усиление надзорных механизмов сочетанием превентивных индикаторов риска и оперативных инспекционных инструментов. Приказы Рособрнадзора и регламенты контрольных листов (№ 1070/2023, № 884/2025) вводят алгоритмы раннего обнаружения аномалий (массовые совпадения ответов, нестандартные маршруты доступа к КИМ и т. д.), что позволяет быструю реакцию на потенциальные злоупотребления и мошенничество [9; 16; 17]. Однако на практике это ведёт к росту объёма контрольных процедур и требует от контролёров выработки приоритетов — сочетания выборочных глубоких проверок с автоматизированными мониторинговыми инструментами, чтобы не допустить формализации контроля в ущерб его качеству и оперативности.

Централизация исполнения и аккредитация, формализованные распоряжением Правительства РФ № 3641‑р и соответствующими положениями о контроле, снижают фрагментарность практики, но одновременно увеличивают концентрацию властных полномочий в руках ограниченного круга государственных учреждений. Это порождает риск административной произвольности при включении или исключении организаций из перечня исполнителей: при отсутствии чётко детализированных, публично доступных и объективно измеримых критериев аккредитации возрастает вероятность принятия решений, мотивированность и законность которых будут оспорены в административном или судебном порядке [9; 11]. Следствием такой произвольности может стать не только подрыв доверия к системе сертификации, но и увеличение числа жалоб и исков, что создаёт дополнительную нагрузку на контролирующие органы и суды.

Усиление защитных мер в отношении КИМ и ограничение их публичности повышают устойчивость процедуры к утечкам и мошенничеству, однако вызывают сопутствующую проблему — ограничение доступа к легитимным подготовительным ресурсам. В условиях закрытости материалов де‑юре существует реальная опасность формирования неравенства: лица и организации с ресурсами получат преимущества через платные курсы и коммерческие банки заданий, тогда как уязвимые группы останутся в невыгодном положении. При отсутствии компенсаторных мер (публикация демонстрационных материалов, бесплатные подготовительные программы, субсидии) такая политика может противоречить принципу равного доступа к административным услугам и создавать социально-правовое напряжение [3; 19].

Усиление устной составляющей экзамена и практики аудио/видеофиксации повышает конструктивную валидность процедур, но влечёт существенные риски, связанные с защитой персональных данных и правовой регламентацией обращения записей. Несоблюдение положений Федерального закона № 152‑ФЗ и требований по информационной безопасности (ФЗ № 149‑ФЗ) при хранении, передаче и предоставлении доступа к записям может привести к нарушениям прав испытуемых и к административной ответственности исполнителей; кроме того, недостаточная регламентация порядка доступа к материалам записи осложнит процедуру апелляции и пересмотра результатов [3; 4]. Технические и организационные решения (шифрование, сроки хранения, регламентация доступа) должны быть закреплены нормативно, иначе защита данных станет «узким местом» всей системы.

Модель жёсткого надзора (индикаторы риска и проверочные листы Рособрнадзора) повышает вероятность раннего выявления нарушений, но одновременно создаёт риск административной перегрузки и формализации контроля в ущерб объективному качественному аудиту. Массовые инспекции и бюрократические процедуры без приоритетной системы оценки существенности нарушений могут оттянуть ресурсы от реального улучшения качества проведения экзаменов и привести к «проверочной усталости» организаций‑исполнителей; это снижает эффективность надзора и может породить сопротивление со стороны исполнителей, замедляя внедрение реформ [9; 16; 17]. Следовательно, надзор должен сочетать превентивные индикаторы риска с выборочной глубинной экспертизой и механизмами качественной обратной связи.

Наконец, процедурные риски связаны с возможным ростом числа отказов в административных актах (ВНЖ, РВП, гражданство, разрешения на работу) вследствие ужесточения требований к сертификатам, что потребует развитой системы процессуальных гарантий. Без оперативных и прозрачных процедур обжалования, доступных средств представительства и регламентированного порядка пересмотра результатов, такие отказы повысят нагрузку на административную юстицию и приведут к риску нарушения прав заявителей (включая дискриминационные эффекты для уязвимых групп). Для минимизации этих рисков необходимо нормативно закрепить мотивировку решений, сроки рассмотрения жалоб, порядок доступа к материалам апелляции и механизм повторного тестирования в разумные сроки [1; 2].

ФИПИ выполняет ключевую методологическую функцию в системе государственного тестирования по русскому языку как иностранному: разработка спецификаций контрольно-измерительных материалов (КИМ), формирование демонстрационных и примерных вариантов, описание шкал оценивания и процедур валидации результатов. Эти действия реализуются в правовом поле, установленном ФЗ «Об образовании» № 273‑ФЗ, который закрепляет роль профильных научно‑методических институтов и требования к государственным системам оценки качества образования, а также в соответствии с приказами Минобрнауки РФ (например, № 667/2014, № 412/2014, № 763/2024), которыми регламентируются форма, порядок и технические требования к тестированию и сертификатам [5; 12; 13; 14]. Формализация спецификаций ФИПИ обеспечивает воспроизводимость измерений, позволяет обосновать валидность шкал оценивания при административных спорах и служит методологической основой для обновления минимальных требований к уровню знаний, установленных постановлением Правительства РФ № 840/2021 [8; 19].

Одновременно методологическая работа ФИПИ тесно сопряжена с задачами защиты материалов и соблюдения информационно‑правовых норм: разработанные КИМ подлежат режиму ограниченного доступа в силу рисков утечек и мошенничества, о чём свидетельствуют положения о защите информации и персональных данных (ФЗ № 149‑ФЗ и ФЗ № 152‑ФЗ) и требования Рособрнадзора по индикаторам риска и проверочным листам (приказы № 1070/2023, № 884/2025) [3; 4; 16; 17]. Координация между ФИПИ, Минобрнауки и Рособрнадзором обеспечивает не только единообразие методики и соответствие КИМ установленным стандартам, но и внедрение технических мер защиты (шаблоны журналирования доступа, режимы хранения и криптографическая защита), необходимых для правомерного применения результатов тестирования в миграционной и гражданствоведческой практике, как это предусмотрено распоряжением Правительства № 3641‑р и регламентами о федеральном контроле [9; 11].

Среди недостатков ФИПИ в обеспечении КИМ для экзаменов, предназначенных для целей получения патента на работу иностранными гражданами можно выделить:

— Недостаточная ориентированность КИМ на профессионально‑практические потребности: для экзаменов, дающих право на работу (патент), нужны задания, моделирующие реальные профессиональные жанры и лексику; общий языковой уровень не гарантирует пригодности к профессиональной коммуникации. [15]

— Медлительность обновления материалов: длительные циклы разработки и согласования отстают от динамики рынка труда и ежегодных изменений перечней Минтруда. [13; 14; 15]

— Недостаточная региональная адаптация и логистические барьеры: унификация спецификаций не всегда учитывает региональные реалии, что создаёт дополнительные препятствия для кандидатов из удалённых территорий. [11; 13; 19]

— Пробелы в адаптациях: процедуры для лиц с ОВЗ, низкой цифровой грамотностью или нуждающихся в переводческом сопровождении недостаточно формализованы, что повышает риск дискриминации при обязательной устной проверке и видеофиксации. [3; 4]

Реформы 2024–2025 гг. существенно усилили институциональную инфраструктуру подтверждения владения русским языком (централизация исполнителей, ужесточение контроля, защита КИМ, усиление устной верификации). Эти меры адекватны задачам повышения валидности и доказательной силы сертификатов. Вместе с тем повышение регуляторной жёсткости требует сбалансированных компенсирующих мер для сохранения равного доступа, защиты процессуальных прав, персональных данных и для минимизации риска административной произвольности. Практически значима координация между законодательным регулированием, ведомственными приказами и методологической поддержкой ФИПИ.

Литература:

1. Федеральный закон от 25.07.2002 № 115‑ФЗ «О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации» (ст. 15.1).
2. Федеральный закон от 02.05.2006 № 59‑ФЗ «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации»; Кодекс административного судопроизводства РФ (ФЗ № 21‑ФЗ от 08.03.2015) — процессуальные нормы обжалования.
3. Федеральный закон от 27.07.2006 № 149‑ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации».
4. Федеральный закон от 27.07.2006 № 152‑ФЗ «О персональных данных».
5. Федеральный закон от 29.12.2012 № 273‑ФЗ «Об образовании в Российской Федерации».
6. Федеральный закон от 28.04.2023 № 138‑ФЗ «О гражданстве Российской Федерации».
7. Постановление Правительства РФ от 31.05.2021 № 824 «Об утверждении Положения о проведении экзамена по русскому языку как иностранному, истории России и основам законодательства Российской Федерации для иностранных граждан».
8. Постановление Правительства РФ от 31.05.2021 № 840 «Об утверждении требований к минимальному уровню знаний по русскому языку как иностранному, истории России и основам законодательства Российской Федерации».
9. Постановление Правительства РФ от 15.07.2021 № 1213 (в ред. от 28.05.2025) «Об утверждении Положения о федеральном государственном контроле (надзоре) за соблюдением обязательных требований к проведению экзамена… и выдаче иностранным гражданам сертификата».
10. Постановление Правительства РФ от 31.07.2025 № 1136 «Об утверждении Положения о проведении экзамена по русскому языку для целей приобретения гражданства Российской Федерации».
11. Распоряжение Правительства РФ от 10.12.2024 № 3641‑р «Об утверждении перечня государственных учреждений, проводящих экзамен по русскому языку как иностранному, истории России и основам законодательства Российской Федерации».
12. Приказ Минобрнауки России от 25.04.2014 № 412 «Об утверждении формы, порядка выдачи сертификата о прохождении государственного тестирования по русскому языку как иностранному языку и технических требований к нему».
13. Приказ Минобрнауки России от 18.06.2014 № 667 «Об утверждении формы и порядка проведения государственного тестирования по русскому языку как иностранному языку».
14. Приказ Минобрнауки России от 14.11.2024 № 763 «Об утверждении форм сертификата о владении русским языком, знании истории России и основ законодательства Российской Федерации…».
15. Приказы Минтруда (Приказ Минтруда от 15.05.2023 № 459н; Приказ Минтруда от 09.12.2024 № 680) — перечни профессий и методические указания по привлечению иностранных работников.
16. Приказ Рособрнадзора от 13.06.2023 № 1070 (в ред. от 14.11.2024) «Об утверждении перечня индикаторов риска нарушения обязательных требований…».
17. Приказ Рособрнадзора от 18.04.2025 № 884 «Об утверждении формы проверочного листа, используемого при осуществлении федерального государственного контроля…».
18. Письмо Минпросвещения России от 31.03.2025 № 03‑608 «О направлении Методических рекомендаций по проведению тестирования на знание русского языка иностранных граждан и лиц без гражданства».
19. Федеральный институт педагогических измерений (ФИПИ). Демонстрационные варианты, спецификации КИМ и методические материалы по экзамену «Русский язык как иностранный»