Корпоративные споры занимают особое место в системе гражданско-правовых споров, поскольку судебные решения по таким делам неизбежно затрагивают интересы не только самого юридического лица, но и его участников. При этом во многих случаях интересы последних оказываются разнонаправленными, что обуславливает сложность выработки единых подходов к защите корпоративных прав. Одним из наиболее дискуссионных инструментов защиты является косвенный иск, правовая природа которого продолжает оставаться предметом активных научных споров.

Как верно отмечает А. А. Кузнецов, в отечественной юридической науке отсутствует устойчивая терминология для обозначения данной категории исков. Наиболее распространенными терминами являются понятия «косвенный (производный) иск» (что является заимствованием англо-американской конструкции derivative action) или «корпоративный иск» [1, с. 76].

К. О. Антонюк указывает, что косвенный иск может быть также назван комбинацией данных терминов [2, с. 143].

Сторонники использования термина «косвенный (производный) иск» исходят из того, что выгодоприобретателем по такому иску является юридическое лицо, в пользу которого взыскивается присужденное, тогда как участник (акционер) получает лишь косвенную выгоду, например через повышение стоимости корпоративных прав.

Вместе с тем, как справедливо отмечается в литературе, подобное толкование не полностью отражает специфику косвенного иска [1, с. 76]. Во-первых, оно скорее объясняет цель предоставления такого права участнику, чем его юридическую природу. Во-вторых, не всегда корректно говорить о косвенной имущественной выгоде. В частности, в случае когда участник некоммерческой организации заявляет иск о взыскании убытков с ее руководителя, речь идет не об имущественной выгоде, а о восстановлении принципов надлежащего управления.

С. В. Моисеев указывает, что концепция косвенного иска в российском праве развивалась на основе положений п. 3 ст. 53 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ) [3], закрепляющего обязанность лиц, действующих от имени юридического лица, возмещать убытки, причиненные их виновными действиями [4, с. 59].

При этом коррелирующие нормы содержатся в п. 3 ст. 105 ГК РФ, а также в специальном законодательстве, в частности в п. 3 ст. 6 и п. 5 ст. 71 Федерального закона «Об акционерных обществах» [5] и в п. 5 ст. 44 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» [6]. Данные нормы предоставляют участникам (акционерам) право на предъявление иска о возмещении убытков, причиненных обществу, что фактически реализует модель косвенного иска.

Однако важно отметить, что подобные положения отсутствуют в законодательстве, регулирующем деятельность многих некоммерческих организаций, что, в свою очередь, порождает вопрос о границах применения конструкции косвенного иска и возможности ее распространения на некоммерческие корпоративные структуры. В научных кругах данная тема рассматривается главным образом на примерах хозяйственных обществ, тогда как иные организационно-правовые формы остаются вне поля анализа.

Объектом косвенного иска, как справедливо указывают П. П. Ланг и А. И. Ширяева, является материально-правовое требование о возмещении убытков, причиненных юридическому лицу действиями его органов управления, участников либо третьих лиц [7, с. 33].

Иными словами, суть производного иска заключается в том, что участник (акционер, учредитель) обращается в суд не для защиты собственных имущественных интересов, а в интересах самого юридического лица, понесшего убытки. При этом сам истец извлекает пользу лишь косвенно — через восстановление имущественной сферы общества, что опосредованно отражается на его правах как участника.

Производные иски необходимо четко отграничивать от прямых (классических) исков, а также от коллективных исков, получивших развитие в современней процессуальной практике.

В случае с прямыми исками лицо защищает собственные права и законные интересы, которые были непосредственно нарушены ответчиком. Здесь налицо прямая материально-правовая заинтересованность истца в исходе дела, например когда акционер требует признания недействительными решения общего собрания, нарушившие его права.

Во втором случае при подаче коллективного иска речь идет о процессуальной форме защиты, когда в суд обращается одно или несколько лиц в интересах неопределенного или широкого круга субъектов, объединенных общим нарушением.

Однако ключевое отличие коллективного иска от косвенного (производного) заключается в том, что у инициатора отсутствует материально-правовой интерес в отношении основного объекта спора. Его процессуальные действия направлены на защиту прав других лиц, а не на восстановление имущественного положения определенной организации.

Основным критерием, по которому отечественная доктрина квалифицирует иск как косвенный, является предъявление требования в защиту интересов другого лица.

При этом сущность данного института заключается в том, что участник получает право выступать в суде в интересах юридического лица, хотя формально не является его представителем.

С точки зрения теории гражданского процессуального права такое полномочие можно рассматривать как особую разновидность законного представительства. При этом важно подчеркнуть, что, в отличие от классического представительства, данное полномочие не вытекает из воли представляемого (юридического лица), а предоставляется законом в целях защиты корпоративных интересов от злоупотреблений со стороны органов управления.

А. А. Кузнецов подчеркивает, что исключительный характер косвенного иска заключается в том, что участник действует не по поручению общества, а вопреки его бездействию [1, с. 77]. Следовательно, подобные иски представляют собой ограничение правоспособности юридического лица, поскольку лишают его возможности самостоятельно решать вопрос о защите своих прав.

Д. И. Ионова справедливо обращает внимание на необходимость уточнения процессуального статуса корпорации в производных исках. По ее мнению, дальнейшее развитие института должно идти не по пути признания участника законным представителем, а через нормативное закрепление статуса корпорации как самостоятельного участника процесса в делах данной категории [8, с. 18].

Подобный подход предполагает, что юридическое лицо должно рассматриваться как вынужденный истец или ответчик, обладающий собственными процессуальными правами и обязанностями, что позволит устранить противоречия между принципом автономии воли юридического лица и необходимостью обеспечения добросовестного корпоративного управления.

Таким образом, как видим, проблематика косвенного иска отражает глубокое противоречие между двумя фундаментальными началами корпоративного права — автономией юридического лица и защитой интересов участников от злоупотреблений органов управления.

Современное регулирование института производных исков в России остается фрагментарным и преимущественно ориентированным на хозяйственные общества, что создает пробелы в отношении иных корпоративных структур, включая некоммерческие организации.

Полагаем, что в настоящее время следует пересмотреть процессуальный статус юридического лица в производных исках, закрепив за ним самостоятельное положение в процессе как лица, интересы которого защищаются, но которое сохраняет автономию в принятии решений.

Полагаем, что для повышения эффективности данного института целесообразно внедрить обязательную процедуру досудебного уведомления юридического лица о намерении участника предъявить производный иск, что обеспечит баланс интересов и позволит избежать дублирования судебных инициатив.

Литература:

1. Кузнецов А. А. Косвенные иски в корпоративном праве России: материально-правовой аспект // Закон. — 2020. — № 11. — С. 76–86.
2. Антонюк К. О. Корпоративный косвенный иск в России: инструмент защиты корпорации от вреда менеджмента или способ вторжения в отношения корпорации с третьими лицами? // Закон. — 2022. — № 12. — С. 143–153.
3. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51-ФЗ // СЗ РФ. — 1994. — № 32. — Ст. 3301.
4. Моисеев С. В. Косвенный иск... как много в этом звуке... // Законы России: опыт, анализ, практика. — 2021. — № 9. — С. 58–71.
5. Федеральный закон от 26.12.1995 № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» // СЗ РФ. — 1996. — № 1. — Ст. 1.
6. Федеральный закон от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» // СЗ РФ. — 1998. — № 7. — Ст. 785.
7. Ланг П. П., Ширяева А. И. Институт косвенных исков в корпоративных отношениях: теоретические и практические аспекты // Российская юстиция. — 2021. — № 3. — С.32–35.
8. Ионова Д. Ю. Косвенные иски как способ защиты интересов участников коммерческих корпораций // Российский судья. — 2018. — № 7. — С.17–22.