Современная правовая действительности Российской Федерации характеризуется возрастанием роли и усилением механизмов рыночной экономии. Проводимые реформы во многом связаны с бизнесом, и прежде всего с его основными представителями — коммерческими корпорациями. Процесс реформирования ещё не завершён, что характеризует происходящее как переходный период. Однако за прошедшее время накопилось достаточно коренных преобразований, позволяющих совершенно по-иному взглянуть на данную сферу.
Любой переходный период — это всегда сложный путь со своими противоречиями, ошибками, полемиками. Не является исключением и корпоративная сфера. Споры в корпоративных отношениях возникли не вчера. Однако, не в последнюю очередь благодаря частым изменениям закона, в них постоянно проявляются новые грани. Ситуация серьёзно осложнена тем, что бизнес структуры очень часто используют эту нестабильность в своих (не всегда добросовестных) целях, и обращение в суд не преследует цели разрешить конфликт, а напротив, его поддержать.
Дел по корпоративным спорам пока не так много, но они могут быть очень конфликтными, процессы — длительными, и за ними могут быть очень большие экономические интересы. Не зря данные дела характеризуются повышенной сложностью [1]. Их отличает наличие множества отдельных «микроспоров» либо требований, тесно связанных между собой, вытекающих из набора юридических фактов. Одни и те же юридические факты и споры, возникающие вокруг них, могут «распыляться» на множество процессов. К тому же такие споры обычно затрагивают интересы широкого круга лиц.
До недавно времени среди учёных существовала серьезная дискуссия о природе корпоративного права и о возникающих из корпоративных отношений споров. Как и в любом споре мнения были самыми разными (одни ученые возвеличивали корпоративное право до самостоятельной отрасли, другие с этим мнение категорически не соглашались). Однако точку в этих спорах поставил законодатель путём внесения изменений в ст.2 ГК РФ [2]. Так, с 1 марта 2013 года корпоративное право стало рассматриваться в качестве подотрасли гражданского права.
Справедливости ради следует отметить, что такое решение законодателя легко поставить под сомнение, особенно если учесть, что корпоративные отношения по своей природе возникают между участниками корпорации, которые не находятся в отношениях равенства (с другой стороны между ними нет и отношений субординации). Так, например, возможность голосовать на общем собрании, принимать ключевые решения напрямую зависит от размера доли такого лица в уставном капитале корпорации. Отсюда, например, и выделение миноритарных и мажоритарных акционеров.
Безусловно можно долго вести эту дискуссию, однако в настоящей работе речь пойдёт только об одном из аспектов этой многогранной темы — об современном «состоянии» корпоративных споров в рамках материального и процессуального права.
Далее давайте дадим краткую характеристику проводимым реформам.
Правовая категория «корпоративный спор», была официально закреплена в АПК РФ в июле 2009 года [3], посредством добавления главы 28.1. Разумеется корпоративные споры были и ранее, но особенностей рассмотрения процессуальное законодательство не выделяло, поэтому реформа в этой части задала этой категории качественно новый уровень. В чем же это выразилось?
Во-первых, была установлена исключительная подсудность корпоративных споров по месту нахождения юридического лица и, во-вторых, обеспечен доступ к информации о корпоративном споре для всех заинтересованных лиц. Ранее, правила о разграничении компетенции судов в виду несовершенства порождали «игры» с подсудностью и в рамках одного конфликта в различных судах могло одновременно рассматриваться несколько дел. Часто выводы судов были противоположны, отличались и обеспечительные меры. В последующем такие конкурирующие судебные акты могли использоваться для захвата бизнеса. Часто факт обращения в суд скрывался от других заинтересованных лиц.
Однако сделав такой шаг, продиктованный назревшей практической необходимостью, законодатель привнес в АПК РФ юридическую конструкцию, которую пока не знало ни гражданское, ни иное федеральное законодательство.
Как отметил Габов А. В. «… тогда объединение одним понятием «корпоративные споры» совершенно разнородных споров имело свою логику: пытались решить актуальные проблемы (рейдерства)» [4].
Разработчики (как следует из Пояснительной записки к проекту [5]), а вслед за ними и законодатель признавали определенную условность этого понятия [6].
Как отметил Н. Г. Фроловский: «законодатель применил этот термин просто для удобства и обособления (в процессуальном смысле) определенной категории дел, рассматриваемых арбитражным судом» [7].
АПК РФ предусмотрел открытый перечень корпоративных споров (ч.1 ст. 225.1). Однако при его анализе можно прийти к выводу, что существующая разбивка является не вполне чёткой, т. к. один и тот же спор может получить двойную, или даже тройную видовую квалификацию.
Особенно это заметно при сравнении п.1, 3, 4, 8 ч.1 ст.225.1 АПК РФ [8]. Например, если бывший генеральный директор хозяйственного общества оспаривает решение общего собрания о своём увольнении; если оспаривается решение общего собрания о ликвидации организации; если оспаривается как крупная сделка договор о выплате компенсации в случае увольнения заключённый с директором и т. д.
В октябре 2009, в Концепции развития гражданского законодательства (Далее — Концепция) только констатировалась назревшая необходимость включения корпоративных отношений в предмет гражданского права. В последующем этот документ не остался на уровне деклараций и было положено начало седьмому этапу кодификации гражданского законодательства (в 2012 г. расширен предмет гражданского права; в 2013 г. придан особый статус решениям собраний; с 01.09.2014 г. произошло разграничение юридических лиц на корпоративные и унитарные) [9].
Такие масштабные и весьма важные для нашей страны реформы хотя и не были спонтанны всё же не смогли (и не стремились изначально) избежать противоречия с нормами гл.28.1 АПК РФ. И с 01.09.2014 г. рассогласованность понятийного аппарата стала особенно яркой.
Отметим также и то, что материальное законодательство так и не решило ряд принципиально важных вопросов в этой сфере. В законе «О некоммерческих организациях» содержатся нормы о государственной корпорации, что никак не укладывается в законодательную новеллу. Не установился чёткий водораздел между обязательственными и корпоративными правоотношениями; до сих пор продолжаются дискуссии о понятии корпорации, о «внутренних» и «внешних» корпоративных отношениях.
Осложняет ситуацию и то, что еще с 2002 г. практика знает такое понятие как «корпоративный конфликт» [10]. В литературе справедливо указывается на его специфичность. Большинство ученых придерживается мнения, что речь о споре можно вести тогда, когда он вышел за рамки корпорации.
Если есть конфликт, то не всегда есть спор. Можно находиться в состоянии конфликта (например, конфликта интересов), но не быть сторонами спора. Корпоративный конфликт является «предвестником» корпоративного спора. Как только конфликт проявляет себя «во вне» и на момент проявления не является разрешенным (сам собой или с помощью примирительных процедур), то возникает корпоративный спор, подлежащий рассмотрению в арбитражном суде [11].
Некоторые пробелы корпоративного права и корпоративных споров связаны с тем, что они долгое время исследовались не на уровне корпоративных юридических лиц в целом, а как нечто характерное исключительно для деятельности хозяйственных обществ и товариществ [12].
Конечно можно по-разному относиться к реформам, но сама попытка законодателя урегулировать столь сложные вопросы уже является несомненным достижением. Однако не ясно почему в последующем материальные и процессуальные конструкции не были унифицированы. Это вызывает возражения, ведь АПК РФ не закрепляет (и не должен закреплять) «самобытную» категорию. Ведь смысловая юридическая нагрузка понятия «корпоративный спор» теснейшим образом связана с термином «корпорация», который, в свою очередь, неотделим от конструкции «корпоративные правоотношения». Нет также оснований рассматривать корпоративное право, как комплексное или межотраслевое образованием.
Для правильного применения норм о корпоративных спорах следует делать поправку на более подробную их регламентацию, закрепленную в ГК РФ.
Приведенный выше перечень не состыковок материального и процессуального законодательства в сфере корпоративных споров является далеко не исчерпывающим. В данной статье лишь сделан акцент на наиболее ярких и злободневных коллизий. Данные вопросы не должны оставаться без внимания законодателя и представителей доктрины, поскольку нынешняя экономика уже достаточно чётко обозначила потребность в их разрешении.
Литература:
- Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 01.07.2014 № 167 «Рекомендации по применению критериев сложности споров, рассматриваемых в арбитражных судах РФ».
- Федеральный закон от 30.12.2012 № 302-ФЗ (ред. от 04.03.2013) «О внесении изменений в главы 1, 2, 3 и 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс».
- ФЗ от 19.07.2009 г. № 205 «О внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ» // СПС «КонсультантПлюс».
- Габов, А. В. Третейские суды: история и современность (в свете дискуссий о реформе законодательства о третейских судах) // Вестник гражданского процесса, 2015, № 2.
- Пояснительная записка «К проекту Федерального закона «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации (в части совершенствования механизмов разрешения корпоративных конфликтов)» // СПС «Консультант Плюс».
- Аюрова А. А., Беляева О. А., Вильданова М. М. и др. Юридические лица в российском гражданском праве: монография. Виды юридических лиц в российском законодательстве (в трёх томах, том второй) (отв. ред. А. В. Габов). — «Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации: ИНФРА-М», 2015 г. С.159–169.
- Фроловский, Н. Г. Понятие корпоративного спора // Законы России: опыт, анализ, практика, 2010, № 6.
- Подробнее см.: Уксусова, Е.Е Категория «корпоративные споры» в арбитражном процессуальном законодательстве: проблемы применения // Законы России: опыт, анализ, практика, 2012, № 1. –С.17–26.
- См. об этом: Крашенинников, П. В. Кодификация отечественного гражданского права // Кодификация российского частного права 2015 / Под ред. П. В. Крашенинникова. — М.: Статут, 2015. — С.36.
- Письмо ЦБ РФ от 10 апреля 2014 г. № 0652/2463 «О кодексе корпоративного управления».
- Нефедова, К. В. О соотношении понятий «Корпоративный спор», «Корпоративный конфликт», «Корпоративное правоотношение» // Вестник Челябинского государственного университета, 2015, № 17.
- Михалева, Н. В. Подведомственность дел по корпоративным спорам // Российское правосудие. 2014. № 2.
- Синицын, С. А. Корпоративные правоотношения: содержание и особенности регулирования // Журнал российского права, № 6, июнь 2015.
