Вопросы отграничения клеветы от смежных составов преступлений



В статье автором проведен сравнительный анализ состава клеветы и составов преступлений, имеющих сходные признаки объективной и субъективной стороны. Автором предложен ряд существенных критериев для отграничения клеветы от преступлений, предусмотренных ст. 137, 298.1, 207.3, 306 и 307 УК РФ.

Ключевые слова: клевета, смежный состав, заведомо ложный донос, неприкосновенность частной жизни, заведомо ложное показание.

Уголовная ответственность за клевету предусматривается ст. 128.1 УК РФ [1]. Однако в уголовном законе сформулированы составы преступлений, содержащие признаки, схожие с признаками состава клеветы, что влечет сложности при их разграничении.

Смежным с клеветой является состав заведомо ложного доноса. Особые трудности на практике возникают при отграничении ч. 5 ст. 128.1 УК РФ от ч. 2 ст. 306 УК РФ.

В результате анализа данных составов нами были выявлены существенные отличия признаков объекта, объективной и субъективной стороны.

Расположение ст. 128.1 в главе 17 УК РФ указывает на то, что под непосредственным объектом клеветы законодатель понимает общественные отношения, которые обеспечивают реализацию каждым лицом своих прав на честь, достоинство и репутацию. Непосредственным объектом ст. 306 УК РФ являются общественные отношения, обеспечивающие деятельность органов дознания, следствия, прокуратуры и суда при производстве по уголовным делам и при исполнении судебных актов. Отношения, которыми обеспечивается реализация права каждого на честь и достоинство, являются лишь дополнительным объектом [5, с. 276].

Действие в составе объективной стороны клеветы представляет собой распространение заведомо ложных сведений, которые порочат честь и достоинство потерпевшего, или подрывают его репутацию [6;7]. Перечень способов, составляющих сущность понятия «распространение», закреплен в п. 7 вышеуказанного постановления Пленума ВС РФ № 3 [11]. Объективную сторону заведомо ложного доноса составляет активное действие — сообщение заведомо ложной информации о совершении лицом преступления. Отметим, что сообщение является способом распространения. Считаем, что существенным отличительным признаком следует признать адресатов, кому сообщаются ложные сведения (информация). Применительно к составу клеветы круг адресатов не ограничен, в частности, сведения сообщаются любому лицу. Адресатами заведомо ложного доноса, в отличие от клеветы, выступают исключительно органы, которые правомочны возбуждать и рассматривать уголовные дела (органы прокуратуры, органы дознания, следствия; по делам частного обвинения — мировой судья) [10, с. 364,365].

Также существенным разграничительным признаком ч. 5 ст. 128.1 УК РФ и ч. 2 ст. 306 УК РФ полагаем признать направленность умысла субъекта. Так, при заведомо ложном доносе субъект желает, чтобы конкретное лицо было безосновательно привлечено к уголовной ответственности [8, с. 91], а умысел при клевете направлен на то, чтобы потерпевшего только опорочить.

Примером служит следующий судебный акт.

Т. осуждена по ч. 5 ст. 128.1 и ч. 2 ст. 306 УК РФ. Так, она, чтобы отомстить ФИО, по мотиву личных неприязненных отношений, желая, чтобы его безосновательно привлекли к уголовной ответственности, написала в адрес СУ СК заявление о совершении ФИО преступления, предусмотренного п. «б» ч. 4 ст. 132 УК РФ. Вместе с тем, данный факт в ходе проведенной проверки установлен не был. Судом сделан вывод, что Т. своими действиями нарушила нормальное функционирование СУ СК России, отвлекла сотрудников от решения задач противодействия преступности, создала для ФИО опасность безосновательного привлечения к уголовной ответственности.

Также, она, желая опорочить честь и достоинство ФИО, сообщила ФИО3 ложные сведения, согласно которым ФИО совершил деяние, предусмотренное п. «б» ч. 4 ст. 132 УК РФ. Затем, подала заявление в отдел по опеке и попечительству, в котором указала заведомо ложные сведения, что ФИО и ФИО1 регулярно распивают алкоголь, свои родительские обязанности исполняют не надлежащим образом, а также, в присутствии своего ребенка в состоянии алкогольного опьянения вступают между собой в сексуальные контакты. В ходе проведенных проверочных мероприятий сотрудниками органа опеки и попечительства установлено отсутствие изложенных в заявлении Т. фактов. Судом сделан вывод, что своими действиями Т. опорочила честь и достоинство ФИО и ФИО 1 и подорвала их репутацию [14].

В данном примере по первому эпизоду направленность умысла Т. заключалась в желании привлечь ФИО к уголовной ответственности, а по второму эпизоду — опорочить.

Разграничение ст. 128.1 УК РФ и ст. 307 УК РФ. Данные составы отличаются по объекту, объективной стороне и субъекту.

Непосредственным объектом ст. 307 УК РФ, в отличие от клеветы, являются общественные отношения, обеспечивающие объективное, полное и справедливое расследование и разрешение дел. Отношения по защите прав участников уголовного судопроизводства на честь, достоинство и репутацию — это дополнительный объект.

Признаком разграничения является также характер сведений. Учитывая, что в обоих случаях сведения обязательно должны быть заведомо ложными, то в качестве разграничительного признака выступает их порочащий характер. В отличие от клеветы, по ст. 307 УК РФ сведения не обязательно должны быть порочащими, а являются только заведомо ложными. Деяние в составе клеветы выражено исключительно активными действиями. В отличие от этого, ложные показания осуществляются как действием, так и бездействием (субъект умолчал об обстоятельствах совершенного деяния).

В отличие от субъекта клеветы, который является общим, субъект ст. 307 УК РФ — только специальный — лица, указанные в диспозиции ст. 307 УК РФ [3].

Существенным признаком, позволяющим отграничить клевету от нарушения неприкосновенности частной жизни, является содержание сведений, которые распространяет субъект. В отличие от клеветы, распространяемые сведения в составе ст. 137 УК РФ не должны быть ложными, и должны быть частью личной или семейной тайны, которую лицо держит в секрете от всех [9]. Такая информация распространяется в отсутствие устного или письменного согласия потерпевшего [2, с. 130].

Например, ФИО осужден по ч. 2 ст. 137 УК РФ. Он, являясь главным врачом медицинского учреждения, собственноручно составил, а затем по электронной почте отправил в адрес «Э» и АО «ССК» документ «Молния», в котором указал, что потерпевший имеет заболевание — ВИЧ-инфекция.

Согласно показаниям потерпевшего, информацию о заболевании ВИЧ-инфекцией знали только близкие, от всех остальных он держал ее в тайне. При устройстве на работу ему было сделано освидетельствование на предмет употребления наркотических средств. В связи с этим, он был вынужден сообщить фельдшеру о своей болезни и о лекарственных средствах, содержащих средства, влияющие на результаты теста на наркотики. Затем он узнал, что по всем месторождениям была распространена информация о его болезни. Разрешение на распространение таких сведений он не давал. Своими действиями ФИО нарушил неприкосновенность частной жизни [12].

Видим, что подсудимым была распространена не ложная информация о потерпевшем, а правдивая, несмотря на то, что данная информация не была подтверждена документально. Однако, потерпевший сам добровольно сообщил фельдшеру о наличии у него ВИЧ-инфекции, который, в свою очередь, сообщил данную информацию главному врачу, а он уже распространил такие сведения.

Следующим смежным с клеветой является состав ст. 298.1 УК РФ — клевета в отношении судьи, присяжного заседателя, прокурора, следователя, лица, производящего дознание, сотрудника органов принудительного исполнения РФ.

Сходство признаков объективной стороны указанных составов позволяет сделать вывод, что отграничение необходимо осуществлять исходя из признаков потерпевших лиц. Согласно ст. 128.1 УК РФ круг потерпевших законодателем не определен. В отличие от этого, перечень потерпевших по ст. 298.1 УК РФ закреплен в диспозиции статьи и не подлежит расширительному толкованию.

Кроме того, разграничивать анализируемые составы необходимо и по признаку объекта и субъективной стороны.

Расположение ст. 298.1 в главе 31 УК РФ позволяет определить непосредственный объект как законодательный порядок судопроизводства, дознания, предварительного следствия, исполнения судебных актов. При этом, отношения, обеспечивающие реализацию права потерпевших на защиту чести, достоинства и репутации выступают в качестве дополнительного объекта.

По нашему мнению, важным признаком разграничения указанных составов является причина, по которой субъект и распространяет сведения (субъективный признак). Если такой причиной служит рассмотрение судом дела или материалов или предварительное расследование, а также исполнение любого судебного акта, то содеянное содержит признаки специального состава ст. 298.1 УК РФ. Отсутствие подобного рода причин влечет квалификацию деяния по ст. 128.1 УК РФ [13].

Разграничение составов ст. 128.1 УК РФ от ст. 207.3 УК РФ должно осуществляться по признакам объекта, объективной и субъективной стороны.

Объективным признаком разграничения указанных составов является способ распространения (по ст. 128.1 УК РФ — любой, по ст. 207.3 УК РФ — только публичный), а также содержание сведений. По ст. 128.1 УК РФ содержание сведений любое, а по ст. 207.3 УК РФ содержание распространяемых сведений строго ограничено диспозицией, в частности, к ним относятся исключительно данные об использовании вооруженных сил РФ; данные об исполнении государственными органами РФ своих полномочий за пределами страны.

Цель как признак субъективной стороны также выступает в качестве признака разграничения. В отличие от клеветы, где цель не предусмотрена, диспозиция ст. 207.3 УК РФ указывает на обязательную цель — дезорганизация деятельности государственной власти РФ, вооруженных сил РФ, а также дискредитация страны на международном уровне [4].

Итак, по результатам проведенного сравнительного анализа предложены существенные разграничительные признаки клеветы со смежными составами:

1. ст. 128.1 УК РФ и ст. 306 УК РФ: индивидуализация адресата (неограниченный круг или правоохранительные органы) и направленность умысла (опорочить лицо или привлечь к уголовной ответственности).
2. ст. 128.1 УК РФ и ст. 307 УК РФ: по объекту, объективной стороне (сведения не всегда носят порочащий характер), субъекту (специальный субъект).
3. ст. 128.1 УК РФ и ст. 137 УК РФ: по непосредственному объекту и объективной стороне.
4. ст. 128.1 УК РФ и ст. 298.1 УК РФ: по объекту преступления, непосредственному объекту, специальному потерпевшему, мотиву и цели.
5. ст. 128.1 УК РФ и ст. 207.3 УК РФ: по объекту, объективной и субъективной стороне.

Литература:

1. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 29.10.2024) // Собрание законодательства РФ. — 17.06.1996. — № 25. — ст. 2954.
2. Буримов М. Ю. Объективные признаки нарушения неприкосновенности частной жизни // Матрица научного познания. — 2022. — № 10–2. — С. 128–133.
3. Кузнецов Р. С. Квалификация и отграничение лжесвидетельства от смежных преступлений // Вестник науки. — 2024. — № 1 (70). — URL: https://cyberleninka.ru/article/n/kvalifikatsiya-i-otgranichenie-lzhesvidetelstva-ot-smezhnyh-prestupleniy (дата обращения: 11.11.2024). — Текст: электронный.
4. Пичугин С. А. Уголовная ответственность за деяние, предусмотренное статьей 207.3 УК РФ: вопросы регламентации и правоприменения // Legal Bulletin. — 2023. — № 3. — С. 53–63. — URL: https://www.consultant.ru (дата обращения: 11.11.2024). — Текст: электронный.
5. Стрекалов А. Е. Заведомо ложный донос и лжесвидетельство в системе преступлений против правосудия // Проблемы права: теория и практика. — 2023. — № 61. — С. 269–279.
6. Уголовное право России. Части Общая и Особенная: учебник / Н. И. Пикуров, Т. П. Суспицына, А. А. Бимбинов [и др.]; под ред. Н. И. Пикурова, Т. П. Суспицыной; Московский государственный юридический университет им. О. Е. Кутафина (МГЮА). — М.: Проспект, 2024. — 448 с. — URL: https://biblioclub.ru/index.php?page=book&id=713310 (дата обращения: 11.11.2024). — Текст: электронный.
7. Уголовное право: особенная часть: учебник / А. В. Федоров, С. Л. Никонович, Н. Г. Кадников [и др.]; под ред. А. В. Федорова, С. Л. Никонович, Н. Г. Кадникова. — 3-е изд., перераб. и доп. — М.: Юнити-Дана, 2023. — 584 с. — URL: https://biblioclub.ru/index.php?page=book&id= 712722 (дата обращения: 11.11.2024). — Текст: электронный.
8. Харзинова В. М., Небратенко Г. Г. Криминалистическая характеристика умышленного распространения заведомо ложной информации в СМИ и телекоммуникационных сетях // Вестник Уфимского юридического института МВД России. — 2022. — № 2 (96). — С. 88–93.
9. Чукреев В. А. Уголовно-правовая охрана человека от посягательств на его анатомические и физиологические свойства: Монография. — М.: Прометей, 2022. — 212 с. — URL: https://www.consultant.ru (дата обращения: 11.11.2024). — Текст: электронный.
10. Шуров А. А. Классификация заведомо ложного доноса // Санкт-Петербургские встречи молодых ученых: материалы I всероссийского конгресса. Санкт-Петербург, 15 июня 2023 года / сост. е. А. Ширшанова. — Санкт-Петербург: Санкт- Петербургский университет МВД России, 2023. — С. 363–368.
11. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 24.02.2005 № 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц» // Бюллетень Верховного Суда РФ. — № 4. — 2005.
12. Апелляционное постановление суда Ямало-Ненецкого автономного округа от 30 октября 2023 г. по делу № 1–97/2023. — Текст: электронный // Судебные и нормативные акты РФ: [сайт]. — URL: sudact.ru/regular/ doc/h4x1NS2hjNW8/ (дата обращения: 11.11.2024).
13. Постановление Первого кассационного суда общей юрисдикции от 23.08.2023 № 77–3823/2023. — Текст: электронный // СПС «КонсультантПлюс: [сайт]. — URL: https://www.consultant.ru (дата обращения: 11.11.2024).
14. Приговор Тегульдетского районного суда Томской области от 27 июля 2020 г. по делу № 1–14/2020. — Текст: электронный // Судебные и нормативные акты РФ: [сайт]. — URL: https://sudact.ru/regular/ doc/5lWA8eOOAIrW/ (дата обращения: 11.11.2024).