Официальные визиты в Тавриду: к 230-летию присоединения Крыма к России

Со времен мироздания путешествие выступало как форма познания окружающего мира. Человеком всегда движило любопытство, поэтому первые поездки носили разведывательный характер — люди отправлялись в путь ради получения знаний о мире. Совершая путешествие, человек таким образом боролся с собственным невежеством. Особенно практика путешествий стала популярной в эпоху Просвещения, актуальным стал познавательный аспект вояжей.

Ключевые слова: официальные визиты, путешествие, Крым, Л. Ф. де Сегюр.

В конце XVIII — начале XIX в. в Европе произошли новые потрясения — Великая французская революция и Наполеоновские войны положили конец эпохе Просвещения. «Новая» (просвещенная) Европа обросла прочными культурными связями, возросла ценность научных знаний, стала преобладать просветительская идея как основа для переустройства жизни. Философия порождала новые девизы: «Имей мужество воспользоваться собственным умом». По мнению исследователей, «человека эпохи Просвещения» отличало два основные качества — разумность и сентиментальность (чувствительность) [1].

В это время путешествия становятся особенно популярными, вояжи теперь считаются отличительной чертой тех людей, которые не боялись бросить вызов трудностям и готовы были ради получения новых знаний терпеть лишения. Жажда познания, поиск приключений и новой информации — вот основные ценности, преобладавшие среди путешественников XVIII в. Именно в это время появляется истина, не утратившая актуальность и сегодня: «разумный человек — это, прежде всего, любопытный человек». Как отмечает К. И. Раткевич, «путешествие превращается в одно из модных средств «формирования» человека» [2, с. 5]. Бороться с ограниченностью пытались также монархи и просвещенные дворяне. К тому же путешествия служили реализации имперской политики. После первого этапа путешествий, которые были связаны с организацией ученых экспедиций, государи были заинтересованы лично посетить отдаленные уголки своих империй, что давало им возможность продемонстрировать власть, влиятельность, интерес к делам провинции и образованность.

Отдельный пункт в истории крымских путешествий составляют поездки, осуществляемые иностранными гостями, которые по статусу и занимаемой должности могут быть названы «высокими». В современной практике дипломатического и делового общения такие визиты принято называть официальными. Этому виду (высшему уровню) визитов свойственны большая значимость и особая торжественность, что предполагает оказание почестей при встрече и проводах, проведение соответствующих мероприятий (посещение памятных мест, приемы, ознакомительная поездка по стране, обед) [См.: 3]. В XIX в. «высоким» гостем считалось любое правительственное лицо — будь-то генерал-губернатор или иностранный монарх. Официальные визиты совершались в Крым всегда. Особенность этой группы поездок такова, что цель путешествия четко не обозначена, а результаты не всегда находят сразу же практическое применение. Отчасти их можно назвать разведывательно-описательными, отчасти демонстративными; так путешествовали монархи и сопроводители августейших особ. Значимость этих поездок кроется в разнообразии их потенциальных последствий. Помимо влияния на внешнюю и внутреннюю политику данные путешествия служили и делу науки. Описания вояжей, составленные сопроводителями «высоких гостей», служат ценным источником по истории Крыма, именно поэтому мы обращаемся к запискам участников членов официальных визитов в Крым.

Величайший мыслитель и военный теоретик средневековья Н. Макиавелли (1469–1527), автор знаменитого политического руководства «Государь», ввел несколько фундаментальных максим государственного управления, без которых правитель не может быть всесильным. Среди них — рекомендация монархам постоянно контролировать свои подопечные территории. Следуя данному совету, многие государи средневековья и нового времени пытались быть «поближе к народу», что реализовывалось различными способами [4]. Итальянский философ говорил о необходимости переселения государя на завоеванные земли; на наш взгляд, подобный эффект могли бы иметь регулярные визиты монарха. С определенной долей условности можно сказать, что макиавеллевской максиме следовали и российские императоры, приезжавшие в Крым в конце XVIII — 1-й пол. XIX в., а именно Екатерина II (1787 г.), Александр I (1818, 1825 гг.), Николай I (1837 г.).

В 1787 г. Крым посетила императрица Екатерина II Великая, ее сопровождали император Иосиф II Габсбург, европейские послы К. И. де Линь, Л. Ф. Сегюр, Фиц Герберг, К. Г. Насау-Зинген, а также российские вельможи, среди них — действительный статский советник А. В. Храповицкий, граф К. П. Браницкий, фрейлины А. В. Браницкая и Е. В. Скавронская, обер-шталмейстер Л. А. Нарышкин, граф А. А. Безбородко, флигель-адьютант А. М. Дмитриев-Мамонов [5]. В отличие от предшественницы Павел I мало интересовался делами южных земель, нарочито отвергая все достижения екатерининской эпохи, зато император Александр I следовал примеру своей прародительницы и приезжал в Крым в 1818 г. и 1825 г. [6]. Николай I также посещал южные регионы и Тавриду, запоминающимся был его приезд в 1837 г.

Не забывали о полуострове и генерал-губернаторы южных провинций — А. Э. дю Плесси де Ришелье (визиты в 1808 и 1811 гг. в сопровождении графа Л. Рошешуара) и М. С. Воронцов, превративший Южный берег Крыма в летнюю резиденцию для первых лиц империи [7]. Путевые дневники, которые составлялись во время этих поездок, являются ценным источником по истории Крыма, как древней (отражают состав древних памятников, сохранившихся на полуострове, соединенные авторами записок в единый комплекс согласно существующей исторической традиции), так и новой (то время, когда осуществлялись путешествия).

В Европе страсть монархов к путешествиям была делом обычным; к примеру, император Иосиф II Габсбург объездил Францию, Швейцарию и Россию [8, с. 186]. Он же под псевдонимом граф Фалькенштейн сопровождал императрицу Екатерину II во время ее грандиозного вояжа по южным губерниям России в 1787 г. Событие было архиважным, поэтому с монархами в путь отправились многочисленные слуги, дворяне, послы и сановники. В современной историографии этому сюжету уделено особое внимание; исследователи постоянно обращаются к визиту императрицы в Крым, поскольку он считается первым туристическим туром по южным областям империи, да и, собственно, первой поездкой подобного масштаба с участием монаршей особы. Основным источником сведений по данному вопросу служат путевые дневники и записки, принадлежащие путешественникам — членам императорской экспедиции — А. В. Храповицкому, принцу К. И. де Линю, графу Л. Ф. Сегюру.

Граф Луи (Людовик) Филипп де Сегюр (1753–1830), французский историк и дипломат, в России провел четыре года (с 1785 по 1789 гг.) как посол Людовика XVI при дворе Екатерины II. Пребывание в империи стало для него грандиозным личным опытом, поскольку породило крепкую и искреннюю дружбу с российской государыней; с другой стороны, оно предполагало политическое участие французской стороны в делах внутренней и внешней политики России — предполагало, но не гарантировало, ведь Сегюр не получал от своего правительства директив активно содействовать союзу двух держав. В итоге его глубокая симпатия к России и нерешительность французского двора, как и несостоявшийся «четвертной» союз России, Франции, Испании и Англии, привели к диссонансу в сознании посла, что стало его личной трагедией.

До поездки в Россию граф участвовал в освободительной войне в Америке, выступал в защиту колонистов. После ее окончания остался в Новом свете, посетил Мексику, Перу и Санто-Доминго [9].

После окончания первого дипломатического опыта в России, в октябре неспокойного 1789 г., граф отправился обратно во Францию, был членом Учредительного собрания, затем посланником при прусском дворе. Французская Революция лишила Сегюра почти всего состояния, поэтому ему приходилось зарабатывать на жизнь литературным трудом. При наполеоновском режиме Луи де Сегюр мог проявить свою политическую и дипломатическую компетентность в должности государственного советника и сенатора (1814 г.). Реставрация Бурбонов принесла ему чин пэра Франции. Но либерализм во взглядах Сегюра победил, и он поддержал Наполеона во время его знаменитых Ста дней, за что после вторичной реставрации монархии оказался вне милости. Вторая революция 1830 г. была им вновь встречена положительно, но как бы сложилась его судьба в этот раз неизвестно — он ушел из жизни в Париже 27 августа 1830 г.

Богатейший жизненный опыт и склонность к литературным занятиям заставили де Сегюра взяться за перо, в результате чего родились его записки, мемуары и воспоминания — всего 36 томов. При жизни автора в 1824−1826 гг. было опубликовано всего три из них: первый с портретом самого де Сегюра, второй — с портретом императрицы Екатерины II на момент путешествия в Крым в 1787 г., третий — с изображением памятной медали, подаренной участникам императорского вояжа, и картой путешествия [10]. Несмотря на то, что в России сочинения бывшего посла могли читать в оригинале, все же в 1827 г. в «Отечественных записках» П. Свиньина появляется та часть записок, где изображен вояж императрицы, членом которого был автор (перевод И. Горностаева) [11]. Отрывки из произведения француза появились в том же 1827 г. в «Сыне Отечества», а уже в 1865 г. Г. Н. Геннади подготовил перевод записок на русский язык, вышедший отдельным томом [12]. Несмотря на неугасающий интерес к личности и труду французского посла, переводы были выполнены неполно, неточно и без надлежащих комментариев [13]. Перевод Г. Н. Геннади пережил своего автора на сто лет и был переиздан в сборнике «Россия XVIII в. глазами иностранцев» (Л., 1989) [14]. К этому следует еще прибавить, что Сегюр не мог полностью отразить все тонкости политических и социальных процессов, происходящих на его глазах, поэтому уже его первые издатели отмечали необходимость комплексного изучения всех авторов екатерининской эпохи — тогда и Сегюр, и де Линь, и Храповицкий могут быть истолкованы правильно.