В статье рассматриваются исторические аспекты возникновения и развития института множественности преступлений, его форм, и практика применения норм о множественности преступлений судами при вынесении приговоров.
Ключевые слова: множественность преступлений, уголовное право, преступление, наказание, повторность преступлений, совокупность преступлений.
Институт множественности преступлений давно был известен российскому уголовному праву, начиная со времен древнерусского законодательства. Первое упоминание о множественности можно найти еще в Уставе Ярослава Мудрого, в котором говорилось о повторении преступного поведения. В нем предусматривалось наказание «биением» в случае совершения кражи «жита» в первый и во второй раз, а совершившего кражу в третий раз — ослепить». [1]
В последующих источниках древнерусского права, в частности, в Двинской уставной грамоте 1397 г. и Псковской судной грамоте 1462 г. уже более отчетливо закреплялся признак неоднократности преступления. Соответственно, в связи с повышением общественной опасности каждого повторно совершенного деяния, возрастала и строгость наказания.
Следующим этапом в развитии русского уголовного права стал Судебник 1497 года. В его нормах содержалось более расширительное толкование множественности преступлений. Появляется новая множественности — повторность тождественных преступлений. Она основывалась на осуждении за совершенное преступлений, т. е. являлась по сути рецидивом.
В ст. 11 устанавливалось наказание за повторную (квалифицированную) кражу, которая каралась смертной казнью с возмещением либо без возмещения ущерба (в зависимости от наличия или отсутствии имущества). Причем ст. 13 устанавливала смертную казнь и в случае, когда при задержании впервые вора с поличным свидетели (пять или шесть человек) уличали его в том, что он «тать ведомой, и преж того неодинова крадывал». [2]
Судебник 1550 года содержал аналогичные нормы, дифференцирующие ответственность в зависимости от совершения преступления впервые или «лихим человеком» (рецидивистом).
На протяжении нескольких столетий положения о множественности преступлений изменениям не подвергались, и лишь Соборное Уложение 1649 года расширило понятие форм множественности. В него было включено большое количество норм, усиливающих ответственность за тождественные преступные деяния (рецидив), а также совокупность преступлений (совершение двух и более преступлений).
И хотя Соборное Уложение не связывало каждое последующее наказание с наказанием за предыдущее преступление, указанные случаи повторения преступлений охватываются понятием рецидива преступлений (многократного рецидива). Об этом свидетельствует указание на конкретные виды наказаний, которые применялись в каждом случае повторения преступлений.
Кроме того, в Соборном Уложении, как и в предшествующем законодательстве, было усилено наказание в связи с повышенной общественной опасностью стечения в одном деянии нескольких преступлений, то есть, по совокупности преступлений. В свою очередь, совокупность преступлений делилась на реальную, и идеальную. [3]
Следующими памятником законодательства, содержащим нормы о множественности преступлений, являются Воинские артикулы Петра I (1715 г.). В данном источнике, как и в предыдущем законодательстве, получила отражение, главным образом, одна форма множественности — повторение преступлений (рецидив). В Артикуле Воинском еще более расширено воздействие повторного совершения преступления на строгость наказания в зависимости от числа совершенных деяний (неоднократности).
В дальнейшем развитии законодательства данной исторической эпохи (Морской устав 1720 г., Указ 1721 г.) при привлечении к ответственности за ранее совершенное деяния проводится разграничение между простым повторением и рецидивом преступления.
Что касается другой формы множественности — совокупности преступлений, данная форма преступной деятельности в нормах Артикула Воинского закрепления не получила. Соответственно, случаи стечения в одном деянии нескольких преступлений наказывались по нормам Соборного уложения 1649 г., которое продолжало действовать в данный исторический период.
Самым поздним законодательным актом дореволюционного периода принято считать Уголовное Уложение 1903 года, которое как форму множественности преступлений рассматривало совокупность, повторение, неоднократность преступлений и совокупность приговоров.
Уголовным Уложением впервые были обозначены такие категории как «единичное преступление» и «совокупность преступлений». Причем единичным преступлением Уложение называет и длящееся (т. е. продолжающееся до наступления каких-либо последствий).
К единичному преступлению были отнесены и случаи так называемой идеальной совокупности, когда виновный одним действием, служащим воплощением одного преступного намерения, нарушает несколько норм закона.
Установление советской власти полностью отменило все предшествующее законодательство, признав его противоречащим советской модели развития общества. Однако заменить всю правовую базу не представлялось возможным в короткие сроки, поэтому судам было разрешено применять дореволюционные акты при вынесении приговоров. Для кодификации законодательства требовалось длительное время, поэтому источниками уголовного права в тот период были отдельные декреты, циркуляры и инструкции. Кроме того, активно применялась судебная практика, заполняя существующие пробелы в законодательстве. [4]
Стоит отметить, что, отвергая все дореволюционное, буржуазное, советская власть не пренебрегла разработками дореволюционных ученых в области уголовного права, положив их в основу советской уголовно-правовой науки.
Таким образом, древнерусское законодательство, и уголовное законодательство более позднего времени, вплоть до ХХ века, не содержало определения множественности преступлений, но при этом придавало повышенную общественную опасность повторяющимся преступлениям, что влекло за собой повышенную ответственность.
Исторически первой формой множественности выступило простое повторение отдельных преступлений (два и более раза) и ее наиболее опасная разновидность — специальный рецидив. Позднее, в законодательстве XVI–XVIII вв. была закреплена совокупность преступлений, а также — определены ее разновидности — идеальная и реальная. Особенностью данного этапа является усиление ответственности за такую форму множественности как повторение отдельных преступлений и ее наиболее опасные разновидности — систематичность совершения преступлений (три и более раза) и рецидив, связанный с предыдущим наказанием. Для установления факта повторения преступлений законом предусматривались пытки пойманного преступника, а также — его обязательное клеймение. [5]
Можно заключить, что законодательство периода X — XХ веков создало правовую основу для дальнейшего закрепления института множественности преступлений введением усиленной ответственности за совершение нескольких преступлений и закреплением исторических форм множественности преступлений. При этом как категория «множественность» еще не получила своего статусного закрепления, что требовало дальнейшей доработки, причем как на уровне законодательства, так и в уголовно-правовой доктрине.
Литература:
- Таганцев Н. С. Русское уголовное право в 2 ч. Часть 1 / Н. С. Таганцев. — Москва: Издательство Юрайт, 2023. — 414 с. — (Антология мысли). — ISBN 978–5-534–08170–1. — Текст: электронный // Образовательная платформа Юрайт [сайт]. — Режим доступа: https://urait.ru/bcode/516968 (дата обращения: 21.06.2024).
- Российское законодательство Х–ХХ вв.: в 9 т. / Под общ. ред. О. И. Чистякова. Т. 2. — С.85
- Цыганков А. Ю. Развитие института множественности преступлений в российском законодательстве X — XVIII веков // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. — 2021. — № 9. — С.145
- Новиков, В. А. Ретроспективный взгляд на эволюцию института совокупности преступлений в уголовном законодательстве России в советский период / В. А. Новиков // Российский журнал правовых исследований. — 2015. — Т. 2, № 3(4). — С. 145–150.
- Шкредова, Э. Г. Множественность преступлений (исторический аспект): монография / Э. Г. Шкредова; Э. Г. Шкредова. — Москва: Юрлитинформ, 2011.
