В статье рассматривается история формирования понятия «рецидив преступления», его развитие в дореволюционный период истории нашей страны, перечисляются ключевые законодательные источники, устанавливающие уголовную ответственность за рецидив.
Ключевые слова: рецидив, история, генезис уголовной ответственности, дореволюционный период.
The article discusses the history of the formation of the concept of «recidivism of a crime», its development in the pre-revolutionary period of the history of our country, lists the key legislative sources establishing criminal liability for recidivism.
Keywords: recursion, history, genesis of criminal rate, history, genesis of criminal responsibility, pre-revolutionaryperiod responsibility, pre-revolutionary period.
В законодательстве централизованного Российского государства, во времена его образования и укрепления, не различались понятия «рецидив преступления» и «повторное преступление». Как таковое понятие «рецидив преступления» появилось во времена развития феодальных отношений, укрепления всех институтов Государства, наметившихся в XV веке.
В данный период времени впервые появилось понятие «повторение преступлений» он было определено в статье 8 Псковской судной грамоты и в статье 5 Двинской судной грамоты, хотя есть мнение о том, что повторение преступлений, как отягчающее ответственность обстоятельство, было впервые закреплено еще в «Русской правде» Пространной редакции [1].
В Псковской и Двинской грамотах в качестве повторных (рецидивных) преступлений выделялось лишь воровство (татьба), под которым понималась группа имущественных преступлений. При этом усиление ответственности предусматривалось лишь за рецидив, то есть за повторение после осуждения за предыдущее воровство. Так статья 8 Псковской судной грамоты гласит: «Если что-либо будет украдено на посаде, то дважды (вора) милуя, не лишая жизни, а уличив (в воровстве), наказать в соответствии с его виною; если же он будет уличен в третий раз, то в живых его не оставлять (так же), как и вора, обокравшего Кремль [6, c. 303]».
Статья 5 Двинской уставной грамоты гласит: «Ак то у кого что познает татебное, и он с себя сведет до десяти изводов, нолны до чеклово татя, а от того наместником и дворяном не взятии ничего; а татя впервые продати противу поличного; а вдругие уличат, продадут его не жалуя; а уличат втретьие, ино повесити; а татя всякого пятнити [4, c. 141]». Указанная татьба также впервые устанавливает повышенную ответственность за повторное и многократное совершение преступления. Рецидив, как отягчающее наказание обстоятельство, свидетельствовало о значительном шаге вперед в развитии русского уголовного права.
Судебник 1497 года устанавливал виды кражи, и согласно статье 11 Судебника смертной казнью карался и рецидив татьбы (воровства). Причем по сравнению с Псковской и Двинской грамотами смертная казнь могла быть применена не за третье воровство, а за второе.
Судебник 1550 года повторяет нормы о рецидиве и повторе преступлений. Под рецидивом (повторностью) понималось фактическое совершение двух и более тождественных преступлений независимо от наличия судимости за предыдущие деяния. Статья 56 Судебника определяет: «А поймают того ж татя с тадбою вдругие, ино его пытати; а скажет на собя сам, иноего казнити смертною казнью, а исцево заплатити из его статка… [4, c. 107]».
Некоторые акты местного самоуправления того времени (грамоты наместничьего управления: земские грамоты, наказы) предусматривают несколько иную ответственность за рецидив (повторение). Так, в соответствии со статьей 11 Медынского наказа «за первую кражу вора били кнутом и сажали в тюрьму, если не было людей, которые могли бы за него поручиться. За вторую татьбу после бития кнутом отсекали руку, а третья и последующие кражи влекли за собой смертную казнь [4, c. 226]». Различия со статьей 55 и 56 Судебника 1550 года (устанавливающих ответственность за первую и вторую татьбу) состоит в том, что Медынский наказ определял членовредительское наказание — отсечение руки — за вторую татьбу, тогда как Судебник такого наказания не знал; за вторую татьбу Судебник устанавливал смертную казнь, а Медынский наказ грозил ею только за третью и последующие татьбы.
Новоуказные статьи о татебных, разбойных и убийственных делах 1669 года, в статье 8 особо останавливается на понятии рецидива, определяя для рецидивистов повышенную ответственность. Преступление, совершенное рецидивистами (ранее привлекавшимися к ответственности — «казненными»), влекло за собой одно из тяжких наказаний — отсечение ноги и руки. В Новоуказных статьях впервые приводится различие между совокупностью преступлений и рецидивом. Повторность — квалифицирующий признак при определении ответственности виновного, но применение его «было различным в зависимости от наличия прежней судимости или отсутствия таковой [7, c. 399]» (статья 9). В статье 10 же устанавливается новое правило усиления ответственности за повторность преступлений — смертная казнь предусматривалась за троекратное и более (систематическое) совершение кражи. Смягчающих обстоятельств в отношении многократных воров ни при каких условиях не допускалось.
Законодательная деятельность Петра Ι была чрезвычайно интенсивной, в том числе и в области уголовного права. Было принято множество законов и указов казуального характера, которые часто устанавливали устрашение как одну из основных целей применения наказания [5, c. 38-50], что сказалось и на ответственности за рецидив преступления.
В этих законах под рецидивом понимается совершение лицом повторного преступлении после отбытия наказания за ранее совершенное преступление, причем между ними не существовало единства в определении ответственности за повторность и рецидив преступления. Так, если Уставы Морской и Воинский признавали рецидивом второе и третье воровство, то Указ — лишь третье, а второе подпадало под понятие «повторение» и не влекло за собой усиление наказания.
Особое место в развитии понятия «рецидив преступления» и ответственности за него принадлежит XIX столетию.
Согласно Своду законов 1832 года: повторность «умножает» вину преступника при всех видах преступлений, однако устанавливается обязанность суда усиливать наказание лишь за повторение преступлений, особо указанных в законе; специальная повторность имеет место только при повторении одних и тех же преступлений; повторение преступлений и отбытие наказания за первое преступление.
Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года, в статье 113 усиливает ответственность за ранее преднамеренное преступление, совершенное в третий раз, — она приравнивается к ответственности за ранее обдуманное умышленное преступление, совершенное в первый раз. В том числе, «к числу обстоятельств, увеличивающих вину и наказание, принадлежит и повторение того преступления или учинение другого после суда и наказание за первое, и впадение в новое преступление, когда прежнее, не менее важное, было прощено виновному вследствие общего милостивого манифеста, или по особому монаршему снисхождению [4, c. 200]». Как видно, Уложение впервые проводило четкое разграничение между повторением преступлений.
Уложение предусматривало два варианта рецидива. Первый заключался в повторении преступления после суда и наказания за первое независимо от характера и тяжести обоих преступлений. Второй имел место в случае, когда лицо не было осуждено за первое преступление «вследствие общего милостивого манифеста или по особому монаршему снисхождению», но при условии, чтобы первое преступление было не менее важным, чем второе, рецидивное.
Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями 1864 года, предусматривал усиление наказания только за рецидив тождественных и однородных преступлений. Так, согласно статье 14 обстоятельством, «увеличивающим вину подсудимого признается … повторение одного и того же или совершение однородного проступка до истечения года послу присуждения к наказанию… [4, c. 397]». Здесь важно заметить, что впервые законодатель определяет срок — 1 год, — по истечении которого повторное преступление не могло быть признано рецидивом.
Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1885 года признавало обстоятельствами, усиливающими наказание, совершение однородного или тождественного преступления.
Уложение 1903 года разделяло: совокупность преступлений (статьи 60–63); совершение преступных деяний по привычке или в виде промысла (статья 60); учинения преступления во время отбывания наказания (статья 66); совершение преступления после отбывания наказания (статья 67). За каждое из этих видов повторности преступлений предусматривался свой, особый порядок назначения наказания.
Литература:
- Памятники русского права. Вып. I: Памятники права Киевского государства X—XII вв. / Под ред. С. В. Юшкова. — М., 1952. — 448 с.
- Памятники русского права. Вып. 3: Памятники права периода образования Русского централизованного государства XIV–XV вв. / под ред. Л. В. Черепнина. — М., 1955. — 672 с.
- Российское законодательство X-XX вв. В 9 т. Т. 1. — М.: Юрид. лит., 1994. — 890 с.
- Российское Законодательство Х–ХХ вв. В 9 т. Т. 2. — М.: Юрид. лит., 1994. — 520 с.
- Сизиков, М. И. История государства и права России с конца XVII до начала XIX век. М., 1998. — 320 с.
- Памятники русского права. Вып. 2. Памятники права феодально-раздробленной Руси. ХII–ХV вв. / Сост. А.А. Зимин; под ред. С.В. Юшкова. — М.: Государственное издательство юридической литературы, 1953. — 442 с.
- Памятники русского права. М.: Госюриздат, 1963. Вып. 7. Памятники права периода создания абсолютной монархии. Вторая половина XVII в. / под ред. Л.В. Черепнина
