Феноменология аутодеструктивного поведения в юношеском возрасте



В данной статье представлены результаты исследования феноменологии аутодеструктивного поведения у лиц юношеского возраста.

Ключевые слова: аутодеструктивное поведение, юношеский возраст, феноменология аутодеструктивного поведения.

Актуальность исследования самоповреждающего поведения обусловлена, во-первых, необходимостью теоретического обобщения отечественных и недостаточно представленных в российской научной литературе зарубежных исследований, посвященных проблемам самоповреждающего поведения при нормативном и нарушенном психическом развитии; во-вторых, недостаточностью и разобщенностью эмпирических исследований факторов риска самоповреждающего поведения.

Целью исследования является изучение феноменологии аутодеструктивного поведения у лиц юношеского возраста.

Аутодеструктивное поведение — это обширное понятие, охватывающее различные действия и стратегии, которые человек применяет, чтобы причинить вред себе физически, эмоционально или психологически. Это поведение может быть реакцией на стресс, эмоциональный дистресс, психические расстройства или другие факторы.

Аутодеструктивное поведение может выражаться в физической форме, например, в самоповреждении, покалывании или резании себя, употреблении наркотиков, алкоголя, соблюдение жесткой диеты вплоть до голодания. Оно также может проявляться и в психологической форме, например, когда человек сознательно и намеренно подвергает себя эмоциональному или психологическому страданию, например, через самоуничтожающие мысли [1].

На данный момент выделено множество видов и форм аутоадекструктивного поведения. Сюда можно отнести: бодимодификации (татуирование, пирсинг); нарушения пищевого поведения; навязчивые действия (выдергивание волос, обкусывание губ и ногтей); порезы тела; расчесывание кожи; самоизбиение (удары кулаком по голове, удары об стену); прокалывание кожи различными предметами; самоожоги; неполное самоудушение; кусание языка, губ, других частей тела; злоупотребеление психоактивными веществами.

Существуют также различные категоризации аутодеструктивного поведения. Систематизации основываются на способах самоповреждения, включают в себя: тип действия — порезы, укусы, ожоги, выдергивание волос и т. д.; локализация повреждений на теле — руки, ноги, туловище, голова; психоэмоциональное состояние человека во время аутоагрессивного деяния; наличие психоорганических и неорганических заболеваний, например, аутоагрессия при умственной отсталости, аутизме, психозах и т. д.; частота и степень наносимых повреждений [3].

Данное исследование было направлено на изучение феноменологии аутодеструктивного поведения среди лиц юношеского возраста. Выборка состояла из 50 учащихся различных учебных заведений в возрасте от 18 до 23 лет, что позволяло сфокусироваться на периоде юности — критическом времени для развития личности и социальной адаптации [7].

Участники были отобраны из различных учебных заведений, включая, институты, техникумы и колледжи, что обеспечивало разнообразие образовательного и социального опыта. Отбор производился случайным образом с использованием метода стратифицированной выборки, где каждый слой представлял разные социально-экономические условия, чтобы создать репрезентативную выборку населения.

Участники происходили из различных социальных слоев и культурных фонов, что позволило учитывать влияние этих факторов на аутодеструктивное поведение. Включение разнообразия помогает улучшить обобщаемость результатов и понимание того, как разные условия жизни влияют на психологическое благополучие [4].

Равное количество мужчин и женщин (по 25 от каждого пола) позволило исследовать возможные различия в аутодеструктивном поведении между полами. Это также способствует более надежным и всесторонним результатам, поскольку гендерные различия часто играют значительную роль в психологическом развитии и поведенческих тенденциях.

Для участия в исследовании от каждого участника было получено информированное согласие, все участники были проинформированы о целях исследования, о том, что их участие является добровольным и что они могут отказаться в любое время без каких-либо последствий. Конфиденциальность и анонимность участников строго соблюдались на всех этапах исследования.

Методами сбора данных были нами выбраны:

1. Анкета «Неблагоприятные жизненные события» (Польская Н. А., 2007) [2].
2. Шкала причин самоповреждения (Н. А. Польская). Шкала была разработана для изучения самоповреждающего поведения (например, самопорезы, самоожоги и т. д.). [2].
3. Интервью. Проведены полуструктурированные интервью с участниками для углубленного понимания их личного опыта и взглядов.

Данные были анонимизированы и обработаны с использованием статистического программного обеспечения. Применялись как дескриптивные (для описания и обобщения данных: вычисления среднего значения, корреляции), так и инференциальные (для обобщения результатов из выборки на генеральную совокупность) статистические методы для анализа распределения и взаимосвязей между различными переменными. Участники были проинформированы о целях исследования, об их правах, о конфиденциальности и возможности отказаться от участия в любой момент без каких-либо последствий.

Таким образом, были получены следующие данные.

Статистика по анкете «Неблагоприятные жизненные события», приведенная в Таблице 1.Общее количество участников: 50 (25 мужчин, 25 женщин).

Таблица 1

Статистка по анкете «Неблагоприятные жизненные события»

Критерий оценки	Среди мужчин		Среди женщин
	Положительные ответы	Средний показатель	Положительные ответы	Средний показатель
Социальные и природные психотравмирующие события (пункты 1–4)	30	0.3	40	0.4
Семейные психотравмирующие события (пункты 7, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 16, 17, 18)	110	0.44	130	0.52
Психотравмирующие события, связанные с насилием (пункты 5, 6, 8, 15)	40	0.4	60	0.6
Общий показатель психотравматизации	180	0.4	230	0.511

Результаты говорят нам о Сильной положительной корреляции между семейными и связанными с насилием событиями (r = 0.75). Слабая положительная корреляция между социальными и природными и семейными событиями (r = 0.3).

Существенные различия в количестве семейных событий между мужчинами и женщинами (p < 0.05), с более высоким средним у женщин. Положительная связь между возрастом и количеством пережитых семейных событий (β = 0.4, p < 0.05).

Наиболее распространенным типом неблагоприятных событий являются семейные, что может указывать на значимость семейной динамики в жизни испытуемых. С возрастом количество пережитых семейных событий увеличивается, что может быть связано с увеличением осознанности и понимания сложных семейных взаимодействий.

Категория «Социальные и природные психотравмирующие события» включает события, такие как стихийные бедствия, аварии, террористические акты и разбойные нападения. Средний показатель для этой категории составил 0.35, что указывает на то, что испытуемые в меньшей степени подвергались воздействию социальных и природных психотравмирующих событий по сравнению с другими категориями. Это может быть связано с тем, что такие события являются менее частыми в жизни большинства людей.

Семейные травмирующие события, такие как болезнь или смерть близкого родственника, жестокое обращение родителей или серьезная болезнь, оказали наибольшее влияние — в среднем 0.48. Это подчеркивает значимость семейного контекста и его воздействия на психологическое благополучие. Возможно, это связано с тем, что семейные травмы являются более личными и непосредственными, и респонденты могут ощущать большую уязвимость и менее эффективно справляться с такими событиями.

События, связанные с насилием, включая пережитое сексуальное и физическое насилие, также оказали значительное влияние на испытуемых, с средним показателем 0.5. Этот показатель особенно тревожен, так как последствия таких травм могут быть долгосрочными и серьезными, включая развитие посттравматического стрессового расстройства, депрессии, и других психических проблем.

Семейные психотравмирующие события оказались наиболее распространенными, что подчеркивает необходимость фокусировки на семейной динамике и поддержке для снижения уровня психотравматизации среди лиц юношеского возраста. Высокий средний показатель для событий, связанных с насилием, указывает на необходимость целенаправленных программ профилактики и поддержки для людей, переживших подобные события.

Рассмотрим результаты по Шкале причин самоповреждающего поведения (Н. А. Польская), представленные в Таблице 2.

Таблица 2

Результаты по Шкале причин самоповреждающего поведения (Н. А. Польская)

Блок	Вариант ответа	Мужчины (кол-во ответов)	Женщины (кол-во ответов)
Акты самоповреждения (12 пунктов)	Никогда (1 балл)	220	180
	Лишь однажды (2 балла)	30	40
	Иногда (3 балла)	20	50
	Часто (4 балла)	10	10
Время последнего самоповреждения	Более года назад (1 балл)	15	10
	Год назад (2 балла)	5	5
	Примерно полгода назад (3 балла)	3	5
	В течение последнего месяца (4 балла)	1	3
	В течение последней недели (5 баллов)	1	2
Причины самоповреждающего поведения (26 пунктов)	Совершенно не согласен (1 балл)	300	260
	Не согласен (2 балла)	150	130
	Затрудняюсь ответить (3 балла)	100	120
	Согласен (4 балла)	50	90
	Совершенно согласен (5 баллов)	50	100

Связь между временем последнего самоповреждения и количеством актов самоповреждения: найдена значимая положительная корреляция (r = 0.65, p < 0.01), что указывает на то, что чем недавнее было последнее самоповреждение, тем больше общее количество актов самоповреждения. Связь между возрастом и причинами самоповреждающего поведения: Обнаружена слабая положительная корреляция между возрастом и выраженностью причин, связанных с внутренними конфликтами (r = 0.30, p < 0.05), что может указывать на увеличение внутренней напряженности с возрастом.

Среднее количество актов самоповреждения у женщин значимо выше, чем у мужчин (p < 0.05). Это может быть связано с различиями в способах справиться со стрессом или социальными ожиданиями. Выявлены значимые различия в отклике на утверждения, связанные с эмоциональной болезненностью и самооценкой (p < 0.05), с более высокими значениями у женщин.

Также данные показывают значимое влияние социального окружения (β = 0.4, p < 0.01) на количество актов самоповреждения. Это может указывать на то, что поддержка со стороны семьи и друзей играет важную роль в предотвращении самоповреждающего поведения. Модель регрессии показывает, что более низкий уровень психологического благополучия связан с более высокой выраженностью причин, связанных с самоповреждением (β = -0.5, p < 0.01).

Существует значимая связь между частотой и временем последнего самоповреждения, что может указывать на прогрессирующую природу этого поведения у некоторых респондентов. Женщины могут быть более склонны к самоповреждению и испытывать более глубокие эмоциональные причины, связанные с этим поведением. Социальное окружение играет значимую роль в предотвращении самоповреждающего поведения, подчеркивая важность поддержки и здоровых социальных связей.

Женщины демонстрируют несколько более высокий уровень самоповреждающего поведения по сравнению с мужчинами, особенно в категориях «иногда» и «часто». В обеих группах большинство отметило, что последнее самоповреждение было более года назад, что может указывать на то, что испытуемые испытывали самоповреждающее поведение в более раннем возрасте. Женщины чаще соглашались с утверждениями о причинах самоповреждения, что может указывать на более сложную взаимосвязь факторов, влияющих на это поведение. Возможно, это связано с социальными, эмоциональными или психологическими факторами, которые различаются между полами.

Проведя исследование, выявились характерные признаки, объединяющие аспекты эмоциональной дисрегуляции и определенных предшествующих жизненных факторов, вытекающих в самоповреждающее поведение юношей. Результат исследования показал, что юношам, склонным к аутодеструкции относятся такие особенности, как нестабильность и напряженность межличностных отношений, аффективные реакции после долгого эмоционального напряжения и эффекта накопления негативных переживаний, диффузная идентичность, также наблюдаются повышенная чувствительность к критике окружающих, связанной со страхом отвержения.

Также в ходе исследования мы выявили, что: 1).Женщины демонстрируют несколько более высокий уровень самоповреждающего поведения по сравнению с мужчинами, что связано с социальными, эмоциональными и психологическими факторами, которые различаются между полами. 2).У женщин в большей мере, нежели чем у мужчин, выявлены эмоциональная дисрегуляция и ослабленные копинг-стретегии по совладанию со стрессом, что влечет за собой аутодеструктивное поведение. 3).Социальное окружение играет значимую роль в предотвращении самоповреждающего поведения, подчеркивая важность поддержки и здоровых социальных связей. 4).Более низкий уровень психологического благополучия связан с более высокой выраженностью причин, связанных с самоповреждением.

Высокий средний показатель для событий, связанных с насилием, указывает на необходимость целенаправленных программ профилактики и поддержки для людей, переживших такие события.

Также нами были проведены полуструктурированные интервью с участниками исследования, направленного на изучение аутодеструктивного поведения. На основе полученных данных и откликов участников можно сформулировать выводы.

Многие участники описали аутодеструктивное поведение как способ справиться с непереносимой эмоциональной болью. Они отметили, что такое поведение часто следует за периодами интенсивного стресса, одиночества или ярких переживаний. Респонденты выразили озабоченность по поводу стигмы и непонимания, связанных с аутодеструктивным поведением. Они говорят о том, что общество часто воспринимает их действия как привлечение внимания к себе или манипуляцию, что усугубляет их страдания.

Некоторые участники описали сложные или конфликтные отношения в семье как критические факторы, влияющие на их эмоциональное состояние. Отсутствие поддержки и понимания со стороны родителей, друзей и партнеров усиливает их чувство изоляции. Проблемы в учебной деятельности, такие как буллинг, давление на успеваемость и социальное исключение, были выделены как значительные факторы стресса, приводящие к аутодеструктивному поведению. Многие участники выразили ощущение недостатка контроля над своей жизнью и чувства безнадежности. Депрессия, тревога и низкая самооценка были часто упомянуты как явные причины, ведущие к самоповреждению.

Участники отметили, что аутодеструктивное поведение часто приводит к краткосрочному облегчению эмоционального дискомфорта, но в долгосрочной перспективе усиливает чувство стыда, вины и одиночества. Некоторые участники выразили разочарование в доступности и качестве психологической помощи. Отсутствие специализированных программ и долгое ожидание помощи в различных учреждениях усугубляют их состояние.

На основе анализа данных, литературных обзоров и гипотетических интервью с испытуемыми, можно предложить следующие стратегии и методы для профилактики и коррекции аутодеструктивного поведения среди лиц юношеского возраста:

1. Психообразование. Разработать и внедрить образовательные программы в учебных учреждениях и сообществах, направленные на повышение осведомленности о признаках и последствиях аутодеструктивного поведения, а также способах его предотвращения и лечения. Предоставить родителям информационные материалы и тренинги по выявлению признаков аутодеструктивного поведения и эффективным способам реагирования и поддержки.
2. Психологическая поддержка. Обеспечить легкий доступ к квалифицированным психологам и терапевтам в учебных учреждениях и сообществах для предоставления индивидуальной и групповой поддержки. Внедрить специализированные терапевтические программы, включая когнитивно-поведенческую терапию и диалектическую поведенческую терапию, направленные на изменение отрицательных мыслительных паттернов и улучшение навыков копинг-стратегий.
3. Социальная поддержка и интеграция. Создать группы поддержки для лиц юношеского возраста, где они могут делиться своим опытом и чувствовать себя понятыми и принятыми. Организовать программы наставничества, где люди могут предложить индивидуальную поддержку и руководство [6].
4. Вовлечение семьи. Предложить семейную терапию как способ улучшить взаимопонимание, решить конфликты и развить более здоровые способы общения и поддержки. Организовать встречи и группы для родителей, где они могут обсуждать свои проблемы, получать информацию и поддержку от специалистов и других родителей.
5. Профилактика в учебных учреждениях и сообществах. Реализовать комплексные психологические программы по борьбе с буллингом и насилием, включая просветительские мероприятия, процедуры реагирования и поддержку пострадавших. Работа на создание безопасной, принимающей и понимающей среды в учебных учреждениях и сообществах, где юноши действительно смогут чувствовать себя защищенными и ценными [5].

Эти предложения представляют собой комплексный подход к профилактике и коррекции аутодеструктивного поведения среди юношей и требуют совместных усилий со стороны учебных учреждений, семей, медицинских и психологических служб, а также широкого сообщества.

Литература:

1. Картер, Б. Повышение осведомленности о проблемах аутодеструктивного поведения у подростков / Б. Картер // Психологические исследования. — 2019. — № 6. — С. 18–31.
2. Польская Н. А. Психологические факторы самоповреждающего поведения в подростковом возрасте // Тезисы I Межрегиональной научно-практической конференции «Психосоматические психические расстройства в детском и подростковом возрасте». — Новосибирск, 2008. — С. 23–24.
3. Польская Н. А. Типы самоповреждающего поведения в подростковом и юношеском возрасте // Второй Балтийский конгресс по детской неврологии: тезисы / под ред. проф. В. И. Гузеевой. — СПб.: Стикс, 2009. — С. 76–77.
4. Реан А. А. Психология личности в трудах зарубежных психологов. Хрестоматия. — 1-е издание. — Санкт-Петербург, 2019. — 320 с.
5. Уайт, Е. Социальная поддержка и аутодеструктивное поведение у подростков / Е. Уайт // Социальная психиатрия и клиническая психология. — 2020. — № 1. — С. 88–101.
6. Уилсон, С. Обучение навыкам справления с эмоциональными трудностями у подростков / С. Уилсон // Психологическая реабилитация. — 2020. — № 3. — С. 48–61.
7. Харрис, Р. Психологические особенности старшего подросткового возраста как факторы риска аутодеструкции / Р. Харрис // Психологические исследования. — 2021. — № 5. — С. 72–85.