Научная статья посвящена исследованию вопросов избрания правоприменителями подозреваемым и обвиняемым заключения под стражу в качестве меры пресечения. Автор указывает на формальный подход судей к разрешению ходатайств следственных органов о назначении лицам меры пресечения в виде заключения под стражу, предрешение судами вопроса о виновности лиц в инкриминируемом им преступном посягательстве, дачу следователями заведомо неверной квалификации совершенным преступлениям с целью заключить лицо под стражу и облегчить проведение расследования, что противоречит назначению уголовного судопроизводства. Кроме того, автором проведен анализ законопроекта Верховного Суда РФ о внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс РФ в части определения нового подхода к назначению лицам меры пресечения в виде заключения под стражу.
Ключевые слова: з аключение под стражу, мера пресечения, избрание, уголовный процесс, судопроизводство, обвинение, подозрение.
The scientific article is devoted to the study of the issues of law enforcement officers choosing to place suspects and accused persons in custody as a preventive measure. The author points out the formal approach of judges to resolving requests from investigative bodies to assign a preventive measure to persons in the form of detention, pre-determination by the courts of the question of the guilt of persons of the criminal offense they are accused of, investigators deliberately mischaracterizing crimes committed in order to take a person into custody and facilitate the conduct of investigation, which is contrary to the purpose of criminal proceedings. In addition, the author analyzed the bill of the Supreme Court of the Russian Federation on amending the Criminal Procedure Code of the Russian Federation in terms of defining a new approach to assigning a preventive measure to persons in the form of detention.
Keywords: detention, preventive measure, election, criminal process, legal proceedings, accusation, suspicion.
Основной текст статьи
Видится необходимым акцентировать внимание на том обстоятельстве, что в течение длительного периода времени в науке уголовного процесса актуальный характер носит проблема, непосредственным образом касающаяся вопросов обеспечения неприкосновенности каждой конкретной личности, а также действительной необходимости и целесообразности ограничения гарантированных человеку и гражданину различных прав, свобод.
Так, по общему правилу, Конституцией РФ на сегодняшний день провозглашена важность создания всеобъемлющих условий, направленных на защиту свободы, личной неприкосновенности всех лиц. При этом на основании положений действующего федерального законодательства допустимо регламентировать определенные ограничения предоставленных человеку и гражданину прав, свобод, если это в реальной действительности необходимо для осуществления совокупности социально значимых целей, к примеру, защиты основ конституционного строя, здоровья, нравственности, прав, свобод других лиц, обороны и безопасности российского государства [6].
И одним из механизмов ограничения прав, свобод человека и гражданина в области современного уголовного процесса являются меры пресечения, под которыми надлежит понимать комплекс соответствующих мер, носящих принудительный характер, применяемых по отношению к лицам, подозреваемым либо же обвиняемым в совершении преступного посягательства, с целью недопущения и предотвращения их противоправного поведения во время осуществления производства по уголовному делу, а также обеспечения исполнения итогового приговора [1, с. 213–215].
Что же касается заключения под стражу, то оно представляет собой самую строгую меру пресечения, презюмирующую удержание человека в изоляции от общества. Данное обстоятельство обуславливает необходимость и важность соблюдать законодательно закрепленные правила ее непосредственного назначения и исполнения, а также требования содержания лиц под стражей.
Думается, что заключение под стражу как мера пресечения по своей правовой природе совпадает с таким уголовным наказанием как лишение свободы, в то же время их необходимо разграничивать между собой по внутреннему содержанию, поскольку в отношении субъекта, подозреваемого либо же обвиняемого в совершении преступного деяния, продолжает действовать такое фундаментальное руководящее положение, характерное для уголовного судопроизводства, как презумпция невиновности, вместе с тем, в отношении лица, привлеченного к уголовной ответственности на основании вступившего в законную силу обвинительного приговора, вышеуказанный принцип не применим.
Тем самым воспитание человека при его помещении в соответствующее исправительное учреждение до вынесения в отношении него компетентным правоприменителем обвинительного приговора в реальной действительности не соответствовало бы презумпции невиновности [2, с. 42].
В складывающейся практической деятельности избрание в отношении лиц меры пресечения в виде заключения под стражу способно оказывать воздействие на различных лиц, вовлеченных в сферу уголовного судопроизводства, причем как на подозреваемых или обвиняемых в совершении какого-либо уголовно-наказуемого деяния, так и иных участников уголовного процесса.
Вышеизложенное связано с тем, что обычные граждане, не имеющие юридического образования, не отграничивают уголовные наказания и меры пресечения друг от друга, по этой причине они заранее начинают воспринимать лицо, которому инкриминируется реализация преступной деятельности, в качестве виновного.
В свою очередь, назначение лицу уполномоченными сотрудниками органов предварительного расследования меры пресечения, которая не связана с помещением его в специализированное учреждение с целью изоляции от общества, может быть расценено в качестве проявления неспособности правоохранительных органов противодействовать совершаемым уголовно-наказуемым деяниям, их заинтересованности и коррумпированности, а также несправедливости.
В связи с чем представляется, что компетентным правоприменителям в каждом конкретном случае следует проверять наличие всех регламентированных требованиями действующего уголовно-процессуального законодательством оснований для избрания в отношении субъекта меры пресечения в виде заключения под стражу, тщательно подходить к анализу и оценке наличествующей в материалах проверки доказательственной базы.
Так, на сегодняшний день, исходя из положений, отраженных в статье 108 Уголовно-процессуального кодекса РФ, меру пресечения в виде заключения под стражу допустимо назначить лицу, если санкция за совершение преступного посягательства, которое ему инкриминируется, предусматривает возможность назначения наказания в виде лишения свободы на срок свыше трех лет, а также если наличествующие в материалах проверки сведения и документы в реальной действительности не позволяют иную урегулированную законом меру пресечения.
При этом отдельно российский законодатель акцентировал внимание на том обстоятельстве, что компетентный правоприменитель в постановлении о назначении субъекту меры пресечения в виде заключения под стражу в обязательном порядке должен отразить совокупность тех конкретных фактических обстоятельств на принятие им данного процессуального решения. В ряде случаев исследуемую меру возможно применить и в отношении субъекта, которому за реализацию преступной деятельности грозит назначение наказания в виде лишения свободы на срок менее трех лет, если уполномоченным судебным органом будут установлены следующие обстоятельства: лицо, подозреваемое либо же обвиняемое в совершении уголовно-наказуемого деяния, не имеет постоянного места жительства на территории российского государства; личность определенного лица по тем либо же иным причинам не была установлена работниками правоохранительных органов; лицо допустило нарушение правил претерпевания ранее назначенной в отношении него конкретной меры пресечения; если субъект принял всеобъемлющие меры, непосредственным образом направленные на сокрытие от должностных лиц органов предварительного расследования и уполномоченного судебного органа [7].
Кроме того, высшая судебная инстанция России в своем интерпретационном акте от 19.12.2013 года № 41, непосредственным образом посвященном основополагающим аспектам и особенностям назначения лицам, подозреваемым либо же обвиняемым в совершении уголовно-наказуемых деяний, отдельных мер пресечения, в том числе заключения под стражу, упоминает также обоснованность подозрения.
Названное понятие включает в себя комплекс определенных фактических обстоятельств, подлежащих обязательному установлению, среди которых представляется возможным упомянуть следующие: конкретное лицо причастно ко вменяемому ему преступному деянию, что может быть подтверждено, например, в связи с обнаружением его на месте реализации уголовно-наказуемой деятельности либо же непосредственно после этого; потерпевший или другие лица подтвердили, что именно данный субъект воплотил противоправное деяние; на указанном субъекте, на принадлежащей ему одежде, при нем, в его жилище найдены следы, свидетельствующие о совершении преступного посягательства [8].
Между тем, вопреки всему вышеизложенному, компетентные правоприменители очень часто формально подходят к установлению фактических обстоятельств и действительных оснований для назначения лицу исследуемой меры пресечения в виде заключения под стражу. В частности, высшая судебная инстанция России пересматривала дело, в рамках которого районный суд назначил лицу, обвиняемому в совершении совокупности преступных посягательств, непосредственным образом выразившихся в незаконной рубке лесных насаждений, а также присвоении и растрате, меру пресечения в виде заключения под стражу, мотивировав свое процессуальное решение тем, что вышеуказанному лицу инкриминирована реализация двух самостоятельных преступных деяний, которые на сегодняшний день предусматривают возможность назначения наказания в виде лишения свободы на срок семь и десять лет соответственно.
Помимо этого, исходя из личности лица, привлекаемого к уголовной ответственности, и наличествующих фактических обстоятельств, суд первой инстанции пришел к выводу относительно того, что субъект представляет реальную опасность для общества, в связи с чем, находясь вне заключения под стражу, способен скрыться от должностных лиц органов предварительного расследования, воплощающих производство по уголовному делу, от уполномоченного судебного органа, оказать воздействие как на свидетелей, так и иных лиц, вовлеченных в сферу уголовного процесса, иным образом создать преграды и препятствия для расследования и последующего раскрытия преступления.
Данное судебное постановление было признано законным и обоснованным со стороны судов апелляционной и кассационной инстанций.
Между тем, Верховный Суд РФ с вышеизложенной позицией нижестоящих судебных органов не согласился, отметив, что достаточность оснований для избрания в отношении лица меры пресечения в виде заключения под стражу, исходя из требований, регламентированных в настоящее время статьями 73 и 93 Уголовно-процессуального кодекса РФ, в обязательном порядке должно быть мотивированным и подтверждаться соответствующей доказательственной базой. В то же время суд первой инстанции не отразил в вынесенном им процессуальном решении, какие фактические обстоятельства, сведения о личности лица, обвиняемого в реализации уголовно-наказуемой деятельности, с достоверностью подтверждают, что оно действительно может скрыться, оказать воздействие на участников уголовного процесса.
Более того, давая показания, обвиняемый сообщил, что он изначально не планировал скрываться от сотрудников органов предварительного следствия, уничтожать сформированную доказательственную базу, воздействовать на лиц, по тем или иным причинам вовлеченных в сферу уголовного судопроизводства. Помимо этого, суд первой инстанции не принял во внимание тот факт, что субъект женат, имеет на иждивении двух лиц, не достигших совершеннолетнего возраста, а также постоянное место проживания, по месту жительства и работы характеризуется только лишь положительно, ранее не привлекался к уголовной ответственности.
В результате Верховный Суд РФ отменил правоприменительные акты, вынесенные нижестоящими судебными инстанциями [9], в последующем лицу была назначена мера пресечения в виде домашнего ареста.
Следует сказать также о том, что высшая судебная инстанция России посредством реализации права на законодательную инициативу разработала и направила в парламент законопроект, в рамках которого предлагается к изменению существующий на сегодняшний день порядок избрания в отношении различных лиц меры пресечения в виде заключения под стражу.
В частности, Верховный Суд РФ считает, что правильным с точки зрения современного уголовного процесса будет назначать меру пресечения в виде заключения под стражу тем лицам, которые подозреваются или же обвиняются в совершении уголовно-наказуемого деяния средней тяжести, обладающего насильственным характером, а также тяжких и особо тяжких преступных посягательств.
При этом регламентированное в настоящее время нормативное положение относительно того, что заключение под стражу допустимо избирать лицам, если фактические обстоятельства и имеющиеся материалы проверки в реальной действительности не позволяют назначить субъекту более мягкой меры пресечения, предлагается сохранить.
При установлении компетентным правоприменителем определенных обстоятельств, допустимо будет избрать меру пресечения в виде заключения под стражу и в отношении лица, привлекаемого к уголовной ответственности за совершение преступного посягательства средней тяжести, обладающего ненасильственным характером, а именно: лицо, подозреваемое или же обвиняемое в совершении соответствующего противоправного деяния, не имеет постоянного места проживания или пребывания на территории российского государства; личность вышеупомянутого лица не была установлена в предусмотренном порядке; ранее такое лицо допускало те или иные нарушения в отношении ранее назначенной меры пресечения; подозреваемый либо обвиняемый скрылся от уполномоченных правоохранительных органов и суда.
Кроме того, если будут иметь место одно из двух последних вышеуказанных обстоятельств, то мера пресечения в виде заключения под стражу может быть назначена субъекту, привлекаемому к уголовной ответственности за совершение преступления, непосредственным образом относящегося к категории небольшой тяжести.
Ряд ограничений для избрания исследуемой меры пресечения будет установлен в отношении женщин, которые имеют на иждивении малолетних детей, а также лиц, не достигших совершеннолетнего возраста.
Помимо этого, Верховный Суд РФ также предлагает не заключать под стражу лиц, подвергнутых какому-либо заболеванию, протекающему в тяжелой форме, если указанное фактическое обстоятельство будет подтверждено соответствующим медицинским учреждением [3].
И представляется, что предложенный высшей судебной инстанцией России законопроект о внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс РФ в части определения нового подхода к избранию и назначению лицу меры пресечения в виде заключения под стражу в полной мере соответствует назначению уголовного судопроизводства, воплощаемой в жизнь политике гуманизации современного уголовного процесса, направлен на снижение издержек, связанных с содержанием лиц под стражей в соответствующих специализированных учреждениях.
Представитель юридической доктрины И. С. Заморева акцентирует внимание на том, что уполномоченным судебным органам при принятии процессуального решения относительно возможности или невозможности назначения конкретному лицу меры пресечения в виде заключения под стражу ни при каких обстоятельствах недопустимо рассматривать и разрешать вопрос о виновности вышеназванного лица в совершении инкриминируемого ему преступного посягательства [4, с. 57–59].
Однако в складывающейся правоприменительной деятельности могут иметь место ситуации, при которых судья заранее предрешает вопрос о виновности субъекта на стадии рассмотрения ходатайства должностного лица органа предварительного расследования о применении заключения под стражу в качестве меры пресечения.
Так, высшая судебная инстанция России в уже упоминаемом Постановлении Пленума от 19.12.2013 года № 41 урегулировала перечень тех документов, которые следователь в обязательном порядке должен приложить к своему ходатайству, в частности, постановления о возбуждении уголовного дела и привлечении того либо же иного лица в качестве обвиняемого, различные протоколы, к примеру, задержания, допросов и так далее.
И думается, что благодаря вышеупомянутым процессуальным документам создается комплекс всеобъемлющих условий, непосредственным образом направленных на формирование у судей собственного профессионального убеждения применительно к причастности либо же непричастности соответствующего субъекта к вмененному ему уголовно-наказуемому деянию, впоследствии именно эти судьи будут рассматривать и разрешать уголовное дело по существу, выносить приговор, однако при таких обстоятельствах стадия судебного разбирательства в реальной действительности будет носить формальный характер вне зависимости от того, какой позиции будет придерживаться сторона защиты.
Для разрешения сложившейся проблемы представляется необходимым в каждом конкретном случае разграничивать между судьями функции по осуществлению так называемого судебного контроля, в частности, чтобы первый судья разрешал вопрос об избрании лицу определенной меры пресечения, а второй — рассматривал уголовное дело по существу.
Не менее важной проблемой, затрагивающей назначение субъектам заключения под стражу, является умышленная неверная квалификация должностными лицами органов предварительного расследования инкриминируемого тому либо же иному лицу уголовно-наказуемого деяния. Так, изначально следователь может отнести совершенное преступление к категории особо тяжких, в связи с чем суд, рассматривающий ходатайство об избрании лицу меры пресечения, с большей вероятностью изберет меру пресечения в виде заключения под стражу.
При этом, исходя из статьи 109 Уголовно-процессуального кодекса РФ, срок содержания под стражей за совершение вышеуказанных преступных деяний допустимо продлевать до 12 месяцев. Впоследствии в ходе воплощения в жизнь предварительного расследования следователь может изменить квалификацию преступления на правильную, отнеся его, например, к категории средней тяжести, однако соответствующее лицо провело под стражей значительное количество времени, тем самым при данных обстоятельствах де-факто предоставленные ему права, свободы существенным образом ограничены [5, с. 23–30].
И видится, что такая практика в реальной действительности будет иметь место до тех пор, пока квалификация деяния в каждом конкретном случае не будет с достоверностью подтверждаться собранными сотрудниками органов предварительного расследования совокупностью доказательств, а также не будут усилены прокурорский надзор и контроль, осуществляемый уполномоченными судебными органами.
Таким образом, в складывающейся правоприменительной деятельности имеют место ситуации, при которых компетентные судебные органы без надлежащей оценки фактических обстоятельств дела, наличествующей в материалах проверки доказательственной базы принимает процессуальное решение о заключении лица, подозреваемого либо же обвиняемого в совершении преступного посягательства, под стражу. По этой причине важно, чтобы суды в каждом конкретном случае выполняли требования, изложенные в действующем уголовно-процессуальном законодательстве, разъяснения, отраженные в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от19.12.2013 года № 41 относительно содержательного и всеобъемлющего рассмотрения, изучения собранных материалов дела, так как формальное исследование вопроса о назначении субъекту меры пресечения в виде заключения под стражу препятствует обеспечению законности на территории российского государства, обеспечению защиты прав, свобод, гарантированных на сегодняшний день человеку и гражданину.
Литература:
- Кюлмамедова Л. Б. Проблемы применения меры пресечения в виде заключения под стражу / Л. Б. Кюлмамедова. Текст: непосредственный // Молодой ученый. 2021. № 23 (365). С. 213–215.
- Макогон А. А. К вопросу о целях меры пресечения в виде заключения под стражу // Криминалистъ. 2019. № 3(28). С. 42.
- Верховный Суд РФ предлагает пересмотреть критерии применения меры пресечения в виде заключения под стражу // Электронный ресурс URL: https://www.garant.ru/news/1630581/ (дата обращения: 08.11.2023).
- Заморева И. С. Заключение под стражу: проблемы и перспективы // Научные высказывания. 2023. № 13 (37). С. 57–59.
- Степанова Н. А. Классификация ошибок, допускаемых при производстве по уголовным делам // Юридическая наука и правоохранительная практика. 2016. № 1 (35). С. 23–30.
- Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с поправками) // Официальный интернет-портал правовой информации http://www.pravo.gov.ru, 04.07.2020.
- Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 № 174-ФЗ (ред. от 04.08.2023) // Российская газета, № 249, 22.12.2001.
- Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 19.12.2013 № 41 (ред. от 11.06.2020) «О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста, залога и запрета определенных действий» // Российская газета, № 294, 27.12.2013.
- Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 19.03.2020 № 72-УД20-1 // СПС «Консультант Плюс»
