Актуальность исследования уголовно-правовой нормы о насильственных действиях сексуального характера заключается в том, что данные преступные деяния очень сильно подрывают моральные и нравственные устои общества. Кроме того, данная категория преступлений обоснованно признается одной из наиболее опасных. Не считая того, что человеку, подвергшемуся насильственным действиям сексуального характера, наносится не только физический и психический вред, но эти преступления также оставляет свой негативный «отпечаток», который существенно сказывается на будущем. Исходя из этого, такие преступления, как насильственные действия сексуального характера, требуют к себе более пристального и постоянного внимания правотворческих, правоприменительных органов и научного сообщества.
Включение в действующий уголовный закон состава преступления, именуемого «насильственные действия сексуального характера» (ст. 132 УК РФ) было детерминировано потребностью устранить пробельность уголовно-правового регулирования. Советское законодательство относило к уголовно наказуемым деяниям изнасилование и насильственное мужеложство, иные насильственные действия сексуального характера в качестве уголовно наказуемых не признавались. После включения в УК РФ статьи 132 законодатель тем самым расширил область общественных отношений в половой сфере, подлежащих уголовно-правовой охране.
Объективная сторона состава преступления, предусмотренного ст. 132 УК РФ, довольно разнообразна, в нее включено большое количество действий, имеющих насильственный и сексуальный характер, за исключением изнасилования, которое предполагает половой акт в естественной форме. Некоторые из элементов объективной стороны указаны в диспозиции ст. 132 УК РФ (мужеложство, лесбиянство). Под иными действиями сексуального характера, как показывает практика, относится секс оральный, анальный, викхариту (введение пениса между бедрами женщины в сжатом состоянии), нарвасадату (введение пениса между женскими молочными железами) [6, с. 38].
Однако это далеко не исчерпывающий перечень «иных действий сексуального характера». Поэтому как органы предварительного расследования, так и суды сталкиваются с немалым количеством вопросов относительно того, что понимать под термином «иные действия сексуального характера» для инкриминирования подследственному (обвиняемому, подсудимому) ст. 132 УК РФ. Так, в качестве примера можно рассмотреть следующий пример из правоприменительной практики, который имел место в 2018 году. В отношении гражданки возбудили уголовное дело по п. «б» ч. 4 ст. 132 УК РФ (совершение насильственных действий сексуального характера в отношении субъекта, которому еще не исполнилось 14 лет). Согласно материалам уголовного дела, гражданка (достигшая совершеннолетия) потребовала от жертвы, которой на момент совершения преступления было двенадцать лет, снять с себя всю одежду, включая нижнее белье, и сделать несколько интимных фото на сотовый телефон совершеннолетней гражданки. Уполномоченный сотрудник органа предварительного расследования пришел к выводу, что действия гражданки образуют состав преступления, предусмотренного ст. 132 УК РФ. Данный вывод был обусловлен тем, что гражданка четко осознавала сексуальную направленность действий, которые она требовала совершить от жертвы. Помимо этого, в отношении несовершеннолетней гражданка использовала насилие (угрожала его использовать), в связи с чем жертва, боясь быть избитой, выполнила требование гражданки [4, с. 56].
Представляется, что диспозиция ст. 132 УК РФ не предполагает настолько большое количество действий, образующих объективную сторону состава данного преступного деяния. В представленном примере сотрудник уполномоченного органа предварительного расследования, как представляется, сделал неверный вывод о том, что действия, которые гражданка заставила сделать двенадцатилетнюю девочку (обнажиться и сделать фото на сотовый телефон), носят ярко выраженный сексуальный характер. Тем самым под категорию «иные действия сексуального характера» уполномоченный орган подвел процесс обнажения частей человеческого тела, что не является верным, если исходить из буквального толкования уголовного закона. Для того чтобы такого рода действия образовали состав преступления, предусмотренного ст. 132 УК РФ, необходимо установить объект преступного посягательства, мотивы, которым руководствовался субъект, и цели, которые он стремился достичь. По аналогии отграничивается незаконное перемещение жертвы от смежных составов преступлений. Если жертва перемещается, с тем чтобы преступник совершил разбойное поведение или открытое хищение чужого имущества, то такому преступнику дополнительно не вменяется ст. 126 УК РФ о похищении; но если преступник, незаконно перемещая жертву, преследует цель в последующем ее у себя удерживать на незаконном основании, то такие действия наряду с иными преступными деяниями образуют состав преступления, предусмотренного ст. 126 УК РФ. Отсюда представители уголовно-правовой доктрины обращают внимание на то, что для верной квалификации действий субъекта необходимо четко установить каждый элемент состава вменяемого ему преступного посягательства. Такое же правило относится и к квалификации иных действий сексуального характера, указанных в диспозиции ст. 132 УК РФ.
Если жертву заставляют снять с себя всю одежду, с тем чтобы посягнуть на достоинство ее личности, то такие действия образуют состав оскорбления — административного правонарушения. Если жертву заставляют снять с себя всю одежду, с тем чтобы обратить эту одежду в свою собственность, то такие действия, в зависимости от их характера, образуют состав разбойного нападения или грабежа. Такие действия могут образовать состав хулиганства, если будет установлен соответствующий мотив, подтвержденный обстоятельствам дела. Если же жертву заставляют снять с себя все одежду и сделать фото своего обнаженного тела, то в таком случае объектом преступного посягательства выступает находящаяся под уголовно-правовой защитой тайна личной жизни жертвы. Уголовная ответственность за преступное посягательство на находящуюся под уголовно-правовой защитой тайну личной жизни предусмотрена статьями 137 и 138 УК РФ, охрана данного личного блага гарантирована на конституционном уровне.
Принимая во внимание все вышеуказанное, представляется, что в рассмотренной выше ситуации действия гражданки, заставившей несовершеннолетнюю обнажиться и сделать фото своего обнаженного тела на телефон, образуют состав преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 137 УК РФ (преступное посягательство на неприкосновенность частной жизни лица). Такой вывод аргументирован также анализом многочисленной практики применения указанной уголовно-правовой нормы. По ст. 137 УК РФ зачастую привлекают субъектов, которые на незаконной основе пересылают фото жертв интимного характера, не выясняя, согласны жертвы на это или нет. Таким образом, фото- и видеоматериалы, в том числе интимного характера, правоприменители толкуют как находящуюся под уголовно-правовой защитой тайну личной жизни жертвы. Отсюда следует, что такие материалы образуют предмет преступного посягательства, указанного в ст. 137 УК РФ.
Так, можно рассмотреть следующий пример из судебной практики. Суд вынес в отношении гражданина обвинительный приговор по ч. 1 ст. 137 УК РФ. Как следует из материалов уголовного дела, гражданин выложил в социальных сетях фото личного характера гражданки, минуя ее согласие, на которых гражданка была полностью обнажена. Тем самым гражданин осуществил преступное посягательство на находящуюся под уголовно-правовой защитой тайну личной жизни гражданки. В мотивировочной части обвинительного приговора суд указал, что на конституционном уровне запрещено собирать, хранить, применять и разглашать сведения, составляющую тайну личной жизни другого субъекта, не испросив его согласия [2].
Также можно рассмотреть другой пример из судебной практики. Гражданина привлекли к уголовной ответственности по ч. 1 ст. 137 УК РФ. Из материалов уголовного дела следовало, что гражданин, имеющий цель испортить репутацию гражданки, действуя с прямым умыслом, показал ее фото личного характера знакомому гражданки, без согласия последней. Суд пришел к выводу, что гражданин тем самым осуществил преступное посягательство на находящуюся под уголовно-правовой защитой тайну личной жизни гражданки, а также причинил ей нравственные страдания, в связи с чем гражданский иск жертвы о взыскании морального вреда был удовлетворен частично [3].
Отсюда следует, что фото- и видеоматериалы личного характера правоприменительная практика относит к категории предмета преступного посягательства, указанного в ч. 1 ст. 137 УК РФ, поскольку они составляют находящуюся под уголовно-правовой защитой тайну личной жизни. Диспозиция ч. 1 ст. 137 УК РФ преступлением считает не только разглашение тайны личной жизни, но и осуществляемый на незаконной основе сбор сведений, составляющих тайну личной жизни, минуя согласие потерпевшего. Отсюда можно сделать логичный вывод, что действия гражданки, заставившей несовершеннолетнюю обнажиться и сделать фото своего обнаженного тела на телефон, неверно квалифицированы по ст. 132 УК РФ, поскольку в данном случае налицо состав преступного посягательства, указанного в ч. 1 ст. 137 УК РФ.
Отдельного внимания в части толкования категории «иные действия сексуального характера» заслуживает следующий пример из правоприменительной практики. В 2019 году в отношении гражданина было возбуждено уголовное дело по ч. 1 ст. 132 УК РФ. Согласно материалам уголовного дела, гражданин, преодолев сопротивление гражданки, действуя с прямым умыслом, ощупал своей рукой ее молочные железы, предварительно освободив их от одежды. Сотрудник органа предварительного следствия инкриминировал гражданину состав преступления, указанного в ч. 1 ст. 132 УК РФ.
Представляется, что ощупывание руками молочных желез женщины, осуществляемое с прямым умыслом, при наличии иных элементов состава преступления, установленного ч. 1 ст. 132 УК РФ, может быть отнесено к категории иных действий сексуального характера. Также следует подчеркнуть, что отнесение лесбиянства и мужеложства к категории иных действий сексуального характера обусловлено тем, что данные действия подразумевают имеющее половой характер сношение в неестественной, негетеросексуальной форме, в результате которого партнеры (один из партнеров) удовлетворяют свою потребность в половой сфере, вне зависимости от того, имелся ли у них (него) мотив сексуального характера или нет. В своем постановлении от 04.12.2014 № 16 Пленум высшей судебной инстанции указал, что применительно к ч. 1 ст. 132 УК РФ субъективная сторона состава указанного преступного посягательства не содержит в качестве обязательного элемента мотив совершения преступного деяния, поэтому квалифицирующего значения мотив данного преступления не имеет [1].
Относительно действий, относящихся к категории «иных действий сексуального характера» (кроме лесбиянства, мужеложства), следует отметить, что для отнесения к таковым действий, не предусматривающих проникновения в тело другого человека в любой форме (анальной, оральной и др.), правоприменителю необходимо установить наличие сексуального мотива (удовлетворение потребности в половой сфере). Из выше рассмотренного примера, когда субъект ощупал своей рукой молочные железы жертвы, явно прослеживается указанный сексуальный мотив. Если сексуальный мотив не находит свое подтверждение, то сам факт контакта с молочными железами женщины при определенных обстоятельствах может быть квалифицирован как поступок аморального характера (не влекущим юридической ответственности), административное правонарушение (оскорбление — ст. 5.61 КоАП РФ, мелкое хулиганство — ст. 20.1 КоАП РФ, побои — ст. 6.1.1 КоАП РФ). Если данные действия совершает медик в ходе осмотра, то и в таком случае сексуальный мотив исключается, поскольку врач выполняет возложенные на него обязанности.
Интересной представляется позиция В. П. Коняхина, согласно которой хотя законодатель прямо не закрепляет в качестве элементов субъективной стороны преступных деяний против половой свободы и половой неприкосновенности цели и мотивы совершения преступных посягательств, между тем, они презюмируются. Данный вывод детерминирован тем, что половые преступные посягательства имеют особую биологическую природу и физиологическую направленность, поэтому для них характерен мотив сексуального характера и цель, состоящая в удовлетворении потребности в половой сфере. Если насильственный преступник придерживался иных мотивов (месть, стремление унизить человеческое достоинство, хулиганский мотив, садистские наклонности и др.), то это не исключает тот факт, что в обязательном порядке наряду с ними присутствовал мотив сексуального характера [8, с. 129].
Схожей позиции придерживается А. Г. Кибальник, считающий, что для вменения субъекту ст. 132 УК РФ за совершение иных действий сексуального характера, не требующих проникновения в тело другого человека, в обязательном порядке нужно установить наличие мотива сексуального характера у субъекта преступления [5, с. 58]. Разделяет данную точку зрения А. Н. Попов, который указывает следующее. В своем постановлении от 04.12.2014 № 16 Пленум высшей судебной инстанции определил, что мотивы совершения преступных посягательств, указанных в статьях 131 и 132 УК РФ, могут носить самый различный характер. Думается, что указанное суждение относится только к таким преступным посягательствам, как изнасилование (ст. 131 УК РФ), лесбиянство и мужеложство (ст. 132 УК РФ). Данные преступные посягательства предполагают использование полового органа преступника и (или) жертвы, что является преступным посягательством на половую свободу потерпевшего (потерпевшей). Что касается иных действий сексуального характера, то для их вменения субъекту правоприменитель должен установить наличие мотива сексуального характера [7, с. 74].
Таким образом, возвращаясь к вышеприведенному примеру из правоприменительной практики, где субъект ощупал своей рукой молочные железы жертвы, для инкриминирования ему ч. 1 ст. 132 УК РФ правоприменитель должен установить наличие мотива сексуального характера. Если, совершая данные действия, субъект придерживался иных мотивов и целей (к примеру, имея цель унизить достоинство личности жертвы), то, представляется, инкриминирование ему ст. 132 УК РФ не представляется возможным.
На основании изложенного, следует обратить внимание правоприменителя на то, что является недопустимым слишком широко толковать категорию «иные действия сексуального характера», указанные в диспозиции ч. 1 ст. 132 УК РФ. В противном случае, будет иметь место аналогия закона, чье применение прямо запрещено уголовным законодательством.
Литература:
- Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 04.12.2014 № 16 «О судебной практике по делам о преступлениях против половой неприкосновенности и половой свободы личности» // Бюллетень Верховного Суда РФ. — № 2. — 2015.
- Приговор Торжокского городского суда Тверской области от 19.12.2017 по делу № 1–158/2017 в отношении Т. // СПС «КонсультантПлюс».
- Приговор Лопатинского районного суда Пензенской области от 24.09.2018 по делу № 1–53/2018 в отношении Д. // СПС «КонсультантПлюс».
- Воробьева, В. В. Проблемы квалификации преступлений, предусмотренных ст.ст. 131, 132 УК РФ / В. В. Воробьева // Правовые аспекты нациестроительства в России: история и современность: Материалы Всероссийской научной конференции с международным участием, Саранск, 17 апреля 2020 года / Редколлегия: Г. П. Кулешова [и др.]. — Саранск: Общество с ограниченной ответственностью «ЮрЭксПрактик», 2020. — С. 56–60.
- Кибальник, А. Судебные подходы к квалификации сексуальных преступлений / А. Кибальник // Уголовное право. — 2014. — № 5. — С. 58–60.
- Коновалов, Н. Н. Насильственные сексуальные преступления / Н. Н. Коновалов. — Москва: Общество с ограниченной ответственностью «Издательство «КноРус», 2018. — 186 с.
- Попов, А. Н. О новеллах в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о преступлениях против половой неприкосновенности и половой свободы личности» / А. Н. Попов // Уголовное право. — 2016. — № 2. — С. 72–78.
- Российское уголовное право. Особенная часть / под ред. В. П. Коняхина и М. Л. Прохоровой. — Москва: Контракт, 2015. — 928 с.
