В статье с точки зрения уголовно-правового аспекта рассмотрены проблемы, характерные преднамеренным и фиктивным банкротствам. Затронуты вопросы бланкетности данных составов, обилия в них оценочных понятий, нехватки компетентных квалификаторов, несовершенства юридической техники, алогичности в дифференциации ответственности за однородные деяния.
Ключевые слова: преднамеренное банкротство, фиктивное банкротство, криминальное банкротство, уголовно-правовое противодействие, проблемы противодействия.
In the article, from the point of view of the criminal-legal aspect, the problems characteristic of deliberate and fictitious bankruptcies are considered. The questions of the blanket nature of these compositions, the abundance of evaluative concepts in them, the lack of competent qualifiers, the imperfection of legal technique, the illogicality in the differentiation of responsibility for homogeneous acts are touched upon.
Keywords: deliberate bankruptcy, fictitious bankruptcy, criminal bankruptcy, criminal law counteraction, problems of counteraction.
Отдельной задачей государственной политики в сфере обеспечения экономической безопасности на период до 2030 г. поставлено — предотвращение преднамеренного банкротства и иных противоправных действий в отношении субъектов экономической деятельности [7].
Являясь частью экономической преступности, криминальные банкротства посягают не только на охраняемые уголовным законом и связанные с институтом несостоятельности блага и интересы участников гражданских правоотношений, но и создают реальную угрозу экономической безопасности, а также способны подрывать авторитет правоохранительной системы государства в целом.
В любые времена должники изыскивали способы ухода от исполнения обязательств перед кредиторами. На Руси ответственность за криминальные банкротства известна еще со времен Русской Правды [4] (X — XI вв.). Так купец, допустивший “умышленное” или “злостное” банкротство, отдавался на волю кредиторов, которые получали в распоряжение его имущество, а сам купец мог быть продан в холопы.
Сегодня, в условиях глобальных кризисов, когда рынки “лихорадит”, а прогнозирование даже самого ближайшего будущего вызывает трудности, в условиях нестабильной экономики, поставленной на рельсы потребления, и повсеместной закредитованности, проблематика недобросовестных банкротств видится наиболее острой.
Тем более, что сама процедура банкротства, доступная ранее лишь субъектам предпринимательской деятельности, распространилась и на рядовых граждан. Теперь посредством агрессивного маркетинга банкротство, вместо процесса финансового оздоровления, преподносится любому желающему как способ легкого избавления от всех долгов с минимальными последствиями.
Поэтому криминальным банкротствам сегодня должно уделяться достаточное внимание, а создание и реализацию правовых основ и механизмов борьбы с такими преступлениями можно отнести к одному из актуальных направлений. В последнем и заключена суть уголовно-правового противодействия.
При этом, говоря о таком противодействии, важно помнить об экономии репрессий. Современная уголовная политика, с целью защиты благ и интересов общества, в первую очередь решает задачу охраны прав и свобод его участников. Задача эта решается методами запретов и санкций. В свою очередь санкция, как основная мера уголовно-правового противодействия, преследуя цели исправления преступника, восстановления социальной справедливости и предупреждения преступности, должна отвечать, как известно, критерию соразмерности.
В силу изложенного, реализация уголовно-правового противодействия любой преступности, включая и криминальные банкротства, должна осуществляться с осторожностью, не допуская крайностей.
Итак, говоря о криминальных банкротствах, нужно отметить, что подобная дефиниция легально не закреплена. Понятие криминальных банкротств является доктринальным и подразумевает под собой три самостоятельных состава преступлений, устанавливающих ответственность за следующие деяния: неправомерные действия при банкротстве (статья 195 УК РФ [8]); преднамеренное банкротство (статья 196 УК РФ); и фиктивное банкротство (статья 197 УК РФ).
При минимальном приближении очевидной становится первая проблема перечисленных составов, заключающаяся в их бланкетности. Данная проблема, традиционно выделяемая в науке в качестве характерной многим экономическим (и не только) составам [6], все еще остается актуальной.
Тем самым, в целях верной квалификации подобных деяний неминуемо придется обратиться к корреспондирующему законодательству. Основу бланкетности банкротных составов составляют: Федеральный закон от 26 октября 2002 г. N 127-ФЗ “О несостоятельности (банкротстве)” [9] (далее — Федеральный закон “О банкротстве”), Гражданский кодекс Российской Федерации (далее — ГК РФ) [10], Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации [11], и др. [12]
Переходя предметно к рассмотрению преднамеренных и фиктивных банкротств, учеными обычно выделяется вторая проблема указанных составов — обилие в содержании их диспозиций оценочных понятий [2].
Так, согласно части 1 статьи 196 УК РФ, уголовная ответственность наступает за преднамеренное банкротство, то есть совершение действий (бездействия), заведомо влекущих неспособность юридического лица или гражданина, в том числе индивидуального предпринимателя, в полном объеме удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей, если эти действия (бездействие) причинили крупный ущерб.
Статьей 197 УК РФ установлена ответственность за фиктивное банкротство, то есть заведомо ложное публичное объявление руководителем или учредителем (участником) юридического лица о несостоятельности данного юридического лица, а равно гражданином, в том числе индивидуальным предпринимателем, о своей несостоятельности, если это деяние причинило крупный ущерб.
Такие оценочные понятия, как “неспособность в полном объеме удовлетворить требования кредиторов”, “денежные обязательства”, “обязанность по уплате обязательных платежей”, “публичное объявление”, “руководитель или учредитель (участник) юридического лица” и “несостоятельность)”, на практике также вызывают трудности при квалификации.
Проблемы бланкетности и обилия оценочных понятий рассматриваемых составов сегодня нельзя решить полностью, так как раскрытие в диспозициях статей всех необходимых признаков указанных деяний неминуемо ведет к излишнему загромождению уголовного закона.
С обозначенными выше первыми двумя связана третья проблема — нехватка компетентных квалификаторов, обладающих одновременно необходимыми познаниями и в области банкротств, и в различных областях предпринимательской деятельности, совокупность которых чрезвычайно обширна.
Однако достаточные познания нужны, так как различия между добросовестной деятельностью хозяйствующих субъектов, связанной по определению с предпринимательскими рисками, и преступными деяниями — могут быть не просто неочевидными, но и ничтожно малыми. Последствием этой проблемы является общепризнанная сегодня неэффективность борьбы с данными преступлениями.
Четвертаяпроблема преднамеренных и криминальных банкротств выражается в недостатках юридико-технического характера. Так, диспозиции статей 196 и 197 УК РФ не приведены в соответствие корреспондирующему законодательству.
В частности, согласно дефиниции несостоятельности (банкротства), установленной статьей 2 Федерального закона “О банкротстве”, под указанным понимается — признанная арбитражным судом или наступившая в результате завершения процедуры внесудебного банкротства гражданина неспособность должника в полном объеме удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам, о выплате выходных пособий и (или) об оплате труда лиц, работающих или работавших по трудовому договору, и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей.
В этой связи возникает очевидный вопрос — подлежит ли ответственности по статье 196 УК РФ должник, в результате преднамеренных действий (бездействия) которого создана обстановка, когда он рассчитался по кредитам, уплатил все обязательные платежи в казну, однако оказался неспособным исполнить обязательства по выплате выходных пособий и (или) оплате труда своих работников? Ведь объективная сторона состава преднамеренного банкротства напрямую подобное не охватывает.
Статья 197 УК РФ также содержит недостаток. Фиктивное банкротство, за которое данной статьей установлена ответственность, как указывалось ранее, предполагает заведомо ложное публичное объявление должником о своей несостоятельности.
Однако сегодня не существует процедуры признания должника несостоятельным посредством публичного объявления. Действовавшие ранее Закон Российской Федерации от 19 ноября 1992 г. “О несостоятельности (банкротстве) предприятий” [13] и Федеральный закон от 08 января 1998 г. “О несостоятельности (банкротстве)” [14] предусматривали как судебный порядок признания несостоятельности, посредством обращения в арбитражный суд, так и упраздненный сегодня внесудебный порядок, посредством добровольного публичного объявления должником о банкротстве.
От последнего на текущий момент сохранилась лишь обязанность раскрытия информации путем внесения в Единый федеральный реестр сведений о банкротстве, а также путем опубликования в специальном издании — газете «Коммерсантъ», что по своей сути направлено на защиту кредиторов, однако не влечет последствий в виде признания должника несостоятельным.
Можно возразить, что внесудебное признание несостоятельности в административном порядке через Многофункциональные центры недавно стало возможным для граждан с внесением в Федеральный закон «О банкротстве» изменений от 31 июля 2020 г. Однако и такая процедура не предполагает публичности.
Таким образом, изложение объективной стороны в статье 197 УК РФ устарело и оторвано от современных реалий. Явное отставание уголовного законодательства в сфере банкротств от корреспондирующих норм гражданского законодательства признается доктриной [1].
Однако признание должника банкротом через публичное объявление упразднено уже более 20 лет и, следовательно, дело не только в этом. Думается, что сегодня динамика уголовной политики носит больше “событийный”, чем системный характер, так как изменение УК РФ проводится законодателем в ответ на какие-либо вызовы обществу, либо резонансные происшествия. И часто такие изменения не связаны единой логикой. Вопрос общей бессистемности уголовной политики в науке справедливо относят как к одному из наиболее острых [3].
Нельзя не отметить и алогичность в дифференциации ответственности за однородные деяния, как пятую проблему преднамеренных и фиктивных банкротств, которая также выделяется многими учеными [5].
Как известно, в зависимости от характера и степени общественной опасности составы преступлений в доктрине традиционно подразделяются на основной (простой), квалифицированный и привилегированный. Квалифицированный состав, наряду с характерными признаками основного состава конкретного деяния, включает в себя дополнительные квалифицирующие признаки (усложняющие собой объект, объективную или субъективную стороны, либо субъект состава преступления), которые повышают степень его общественной опасности, что в свою очередь должно влечь усиление мер уголовно-правового воздействия.
На текущий момент законодатель не предусмотрел каких-либо квалифицирующих признаков фиктивного банкротства (статья 197 УК РФ), что безусловно представляется проблемой данного состава, не позволяющей дифференцировать ответственность в зависимости от степени общественной опасности. В этом видится большой пробел.
Указанный пробел приравнивает по степени общественной опасности фиктивное банкротство, совершенное гражданином и повлекшее причинение потерпевшему ущерба в размере 2 251 000 рублей, с фиктивным банкротством крупного акционерного общества, совершенным по предварительному сговору генеральным директором совместно с группой акционеров, и повлекшее помимо причинения целому ряду потерпевших многомилионного ущерба, например, увольнение сотен сотрудников предприятия, в результате незаконного признания его несостоятельным. Подобное положение представляется несправедливым.
Относительно преднамеренного банкротства (статья 196 УК РФ), указанный состав лишь относительно недавно дополнен квалифицирующими признаками, касающимися субъекта преступления и способа его совершения, принятием Федерального закона от 01 июля 2021 г. N 241-ФЗ [15].
В частности, усилена ответственность за совершение преступления лицом с использованием своего служебного положения, контролирующим должника лицом, руководителем этого контролирующего лица, а также группой лиц по предварительному сговору или организованной группой.
Упущением, на основании вышеизложенного примера, видится отсутствие в статьях 196 и 197 УК РФ квалифицирующих признаков, дифференцирующих ответственность в зависимости от размера ущерба.
Бесспорным представляется тезис, что от характера наступивших последствий зависит степень общественной опасности деяния. Между тем, сегодня для привлечения к уголовной ответственность за преднамеренное и фиктивное банкротство необходимо причинение совокупного ущерба одному или нескольким потерпевшим в размере, превышающем 2 250 000 рублей, что подразумевает крупный размер согласно примечанию к статье 170 2 УК РФ. Однако не должна ли усиливаться ответственность, если ущерб, например, являлся особо крупным? Ответ кажется очевидным.
Рассмотренные выше, бланкетность, обилие оценочных понятий, нехватка компетентных квалификаторов, несовершенство юридической техники, связанное с недостаточным соответствием корреспондирующему законодательству, алогичность в дифференциации ответственности за однородные деяния, вызванная отсутствием необходимых квалифицирующих признаков, — это не исчерпывающий перечень проблем, характерных составам преднамеренного и фиктивного банкротств. Между тем, решение только перечисленных проблем уже является достаточным условием для повышения эффективности уголовно-правового противодействия данной преступности.
Последнее возможно посредством разработки и реализации общей системной уголовно-правовой политики с дальнейшим развитием законодательства по пути достижения целей и задач уголовного права.
Литература:
- Барабаш А. С. Криминальное банкротство / А. С. Барабаш, А. Л. Репецкая // Сибирский юридический вестник. — Иркутск, 2022. — № 2 (97). — С. 88–97. — URL: https://slh-journal.isu.ru/ru/article?id=422 (дата обращения: 20.09.2023).
- Волженкин Б. В. Преступления в сфере экономической деятельности по уголовному праву России / Б. В. Волженкин. — Санкт-Петербург: Юридический центр Пресс, 2007. — 763 с.
- Лопашенко Н. А. Уголовная политика / Н. А. Лопашенко. — Москва: Волтерс Клувер, 2009. — 579 с.
- Правда Русская / под общ. ред. Б. Д. Грекова. — Москва; Ленинград: Изд-во Акад. наук СССР, 1940–1963 –
- Тимофеев Д. В. Дифференциация уголовной ответственности за незаконное банкротство: автореф. дис.... канд. юрид. наук / Тимофеев Денис Владимирович. — Москва, 2013. — 30 с.
- Яни П. С. Актуальные проблемы уголовной ответственности за экономические и должностные преступления: дис. … д-ра юрид. наук / Яни Павел Сергеевич. — Москва, 1996. — 60 с.
- Указ Президента Российской Федерации от 13 мая 2017 г. № 208 “О Стратегии экономической безопасности Российской Федерации на период до 2030 года”
- Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 года № 63-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. — 1996. — № 25. — Ст. 2954.
- О несостоятельности (банкротстве): федер. закон от 26 окт. 2002 г. № 127-ФЗ // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2002. № 43. Ст. 4190.
- Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть первая от 30 нояб. 1994 г. № 51- ФЗ // Собр. законодательства Рос. Федерации. 1994. № 32. Ст. 3301.
- Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации от 24 июля 2002 г. № 95-ФЗ // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2002. № 30. Ст. 3012.
- Методические рекомендации по выявлению и пресечению преступлений в сфере экономики и против порядка управления, совершенных сторонами исполнительного производства: утв. ФССП России 15 апр. 2013 г. № 04–4. Доступ из справочно-правовой системы КонсультантПлюс; Правила проведения арбитражным управляющим финансового анализа»: утв. Постановлением Правительства Рос. Федерации от 25 июня 2003 г. № 367) // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2003. № 26. Ст. 2664 и др.
- Закон РФ “О несостоятельности (банкротстве) предприятий” от 19 ноября 1992 г. № 3929–1. // Ведомости Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ. 1993. № 1. Ст. 6.
- Федеральный закон от 8 января 1998 г. N 6-ФЗ “О несостоятельности (банкротстве)”. Принят Государственной Думой 10 декабря 1997 года Одобрен Советом Федерации 24 декабря 1997 года
- Федеральный закон от 01.07.2021 N 241-ФЗ «О внесении изменений в статьи 195 и 196 Уголовного кодекса Российской Федерации и статью 31 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации»
