В статье рассматриваются проблемные аспекты оспаривания сделок при несостоятельности (банкротстве) юридических лиц в Российской Федерации. На сегодняшний день проблемы теории и практики правового регулирования оспаривания сделок при процедуре несостоятельности (банкротстве) юридических лиц в РФ имеют место быть, а также на данном этапе стоит проработать порядок применения специальных и общих норм в рамках данного вопроса.
Ключевые слова: несостоятельность (банкротство), оспаривание, сделка, имущественный вред, неплатежеспособность.
На сегодняшний день в Российской Федерации (далее — РФ) проблемные аспекты, связанные с несостоятельностью (банкротством) юридических лиц, представляются весьма актуальными, поскольку с каждым годом наблюдается тенденция по росту количества обанкротившихся организаций. Данное обстоятельство связано, во-первых, с большими убытками юридических лиц; во-вторых, с возникновением проблемы оплаты труда работников, и, в-третьих, с невыполнением обязанности по произведению расчетов с контрагентами должника [Чикин 2019, с. 21]. Иными словами, рассматриваемая ситуация диктует необходимость в доработке такого института как несостоятельность (банкротство) юридических лиц в Российской Федерации. В частности, особенно острой такая необходимость стала в период сложной эпидемиологической ситуации из-за распространения коронавируса SARS-CoV-2 (COVID-19), в том числе и в постпандемийный период, а также после принятия государственных реформ, проводимых в предпринимательской сфере за последние годы.
При рассмотрении законодательно предусмотренной процедуры несостоятельности (банкротства) представляется важным изучение основных современных проблем, связанных непосредственно с возможностью оспаривания сделок должника как по общим основаниям гражданского законодательства, так и по специальным основаниям Федерального закона (далее — ФЗ) от 26.10.2002 № 127 «О несостоятельности (банкротстве)» (далее — Закон о банкротстве). Так, в последнее десятилетие законодателем неоднократно вносились изменения в рассматриваемый Закон о банкротстве, в том числе, касающиеся порядка оспаривания сделок должника.
В 2009 году институт оспаривания подозрительных сделок должника был введён в ФЗ от 26.10.2002 № 127 «О несостоятельности (банкротстве)». Так, законодатель вовремя продемонстрировал его введение, так как статистические данные уже показывали динамику по увеличению судебной практики, в которой должник стал извлекать выгоду от прохождения процедуры оспаривания.
Статистика по количеству дел процедуры несостоятельности (банкротства) показывает то, что данная категория весьма часто применяется в судебной практике. Так, только за 2022 год в Арбитражный суд города Москвы поступило 21.177 заявлений о признании несостоятельным (банкротом) [4]. Полагаем, что данный показатель заслуживает особого внимания ввиду того, что 2022 год относится к мораторному периоду в связи со сложной эпидемиологической ситуацией в мире.
Анализируя нормы действующего российского законодательства, очевидно, что важнейшим аспектом является удовлетворение требований, предъявляемых кредитором в процессе реализации процедуры несостоятельности (банкротства).
Несомненно, процедура оспаривания сделок при несостоятельности (банкротстве) имеет достаточно емко проработанное правовое поле законодателем. Однако, рассматривая применение правовых норм в практической деятельности, можно сделать вывод о том, что имеется большое количество законодательных пробелов. Кроме того, практика арбитражных судов представляется слишком неоднородной и имеет достаточно противоречий, включая однородные ситуации.
Сама по себе сделка представляет собой «действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей» [2, ст. 153]. Применительно к положениям банкротного законодательства достаточно большое количество арбитражных споров занимают дела по оспариванию сделок должника в рамках процедур банкротства, в том числе по основанию неравноценности встречного исполнения. Кроме того, сделки, оспариваемые при процедуре несостоятельности (банкротства), являются специфичными и при признании таких сделок недействительными необходимо учитывать, как общегражданские основания недействительности сделок, так и нетрадиционные для гражданского законодательства пороки в сделках, которые приобретают правовое значение, как правило, только в рамках отношений банкротства.
Соответственно, законодатель устанавливает случаи, при которых ту или иную сделку можно признать оспоримой. Иными словами, для признания конкретной сделки таковой необходимо доказать, прежде всего, что она была совершена в оспоримый период (в соответствии с установленными законодательством сроками оспаривания подозрительных сделок).
В частности, определенный проблемный аспект имеется в вопросе определения срока. Так, оспоримые сделки имеют правовые пороки (пороки воли, содержания, формы и субъектного состава). При этом данные правовые пороки оспоримых сделок делятся на общие (предусмотрены положениями Гражданского кодекса РФ) и специальные (предусмотрены статьями 61.2 и 61.3 ФЗ от 26.10.2002 № 127 «О несостоятельности (банкротстве)».
Иными словами, наличие общих и специальных норм является следствием того, что заявителю предоставляется определенный выбор того или иного основания для подачи заявления о несостоятельности (банкротстве). Однако стоит заметить, что данные основания имеют различные сроки исковой давности: так, в соответствии с положениями пункта 2 статьи 181 Гражданского кодекса РФ «срок исковой давности для обращения в суд с заявлением об оспаривании сделки составляет 1 год» [2], наряду с этим согласно положениям пункта 1 статьи 94, а также пункту 1 статьи 129 ФЗ от 26.10.2002 № 127 «О несостоятельности (банкротстве)» со дня открытия конкурсного производства арбитражный управляющий принимает на себя полномочия органа управления должника. Соответственно, он вправе от имени должника оспаривать совершенные им сделки и по общим основаниям, предусмотренным гражданским законодательством [1, п. 32]. Иными словами, при наличии таких оснований действуют общие правила Гражданского кодекса РФ о сроках, и годичный срок может быть увеличен. Например, данный аспект становится важным, когда имеются основания для признания сделки ничтожной («ничтожные сделки считаются недействительными с момента их заключения, независимо от признания их таковыми в суде). Срок исковой давности по ним — 3 года» [2, п.1, ст. 181].
Кроме того, в соответствии с положениями Постановления Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 26.11.2015 № Ф08–7752/15 по делу № А32–4086/2012 суд указал, что заявленное требование о признании недействительным в силу ничтожности кредитного договора как не соответствующего положениям гражданского законодательства (ст. 1, 9, 166, 167, 819 ГК РФ) не может быть оспорено конкурсным управляющим по специальным основаниям Закона о банкротстве. Поэтому, как правильно отметили суды, на данное требование конкурсного управляющего распространяется 3х-летний срок исковой давности, предусмотренный п. 1 ст. 181 ГК РФ, течение которого началось со дня, когда началось исполнение сделки [6].
Вышеуказанный аспект формирует отдельную практическую проблему в части оспаривания сделок при несостоятельности (банкротстве) юридических лиц, в частности то, что сделки по общему правилу оспариваются, исходя из норм, установленных Законом о банкротстве. Однако наличие специальных оснований оспаривания сделок само по себе не является препятствием для суда по квалификации той или иной сделки, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожной (статьи 10 и 168 ГК РФ).
В практической же деятельности наблюдается тенденция намеренного увеличения сроков исковой давности сторонами, в случае, когда к моменту обращения годичный срок уже истек. Более того, данное обстоятельно подлежит особой оценке судом. Указанный дуализм зачастую приводит вопрос приоритета норм, применяемых в конкретных случаях. Более того, судебная практика носит разрозненный характер и не имеет общего понимания по данному вопросу.
Таким образом, срок исковой давности имеет большое значение в практической деятельности при оспаривании сделок при несостоятельности (банкротстве), поскольку оспаривание определенных сделок позволяет осуществить пополнение конкурсной массы, а также увеличить шансы кредиторов на погашение их требований.
Отдельным обстоятельством для оспаривания сделок (подозрительных сделок должника) при несостоятельности (банкротстве) юридических лиц в РФ является причинение заявителем имущественного вреда кредитору. Цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если на момент совершения сделки должник отвечал или в результате совершения сделки стал отвечать признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества и сделка была совершена безвозмездно или в отношении заинтересованного лица, либо направлена на выплату (выдел) доли (пая) в имуществе должника учредителю (участнику) должника в связи с выходом из состава учредителей (участников) должника, либо совершена при определенных условиях, предусмотренным Законом о банкротстве [1].
Таким образом, в соответствии с положениями Закона о банкротстве такая цель может быть доказана при установлении факта неплатежеспособности заявителя. Кроме того, оспаривание подозрительной сделки в таком случае во многом основано на субъективном критерии — выявлении намерения должника причинить вред кредиторам в их возможности получить удовлетворение их требований за счет имущества должника.
Однако с практической позиции требование об обосновании умысла на причинение вреда кредиторам (что составляет субъективный критерий опровержения подозрительных действий) затрудняет доказывание для управляющего и, тем самым, ухудшает позицию кредиторов. Именно поэтому в Закон о банкротстве было внесено со стороны законодателя уточнение, что при оспаривании сделок по субъективному критерию в целях упрощения доказывания вины (в форме прямого умысла) следует использовать конструкцию «совокупности доказательств», которая предусматривает, что умысел предполагается, если представлены доказательства соответствия действия должника одновременно нескольким критериям [1].
Кроме того, для признания сделки недействительной по рассматриваемому основанию конкурсный управляющий должен доказать совокупность следующих обстоятельств: во-первых, что сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов; во-вторых, что в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам кредиторов; и, в-третьих, что другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника в момент совершения сделки. Так, в соответствии с положениями пункта 5 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» при недоказанности приведенной совокупности обстоятельств требование о признании сделки недействительной не подлежит удовлетворению. Помимо данного документа таковое правило также вытекает из Определения Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 28.04.2018 № 306-ЭС15–20034 по делу № А12–24106/2014; от 22 декабря 2016 г. № 308-ЭС16–11018 по делу № А22–1776/2013; а также постановления Арбитражного суда Северо-Западного округа от 18 ноября 2016 г. № Ф07–9922/2016 по делу № А52–2134/2014.
Анализируя судебную практику, можно прийти к выводу, что одним из ключевых моментов при оспаривании сделок должника по основанию «причинение вреда» является необходимость ориентироваться на момент, когда должник стал неплатежеспособным.
В частности, суды подходят к этому вопросу абсолютно по-разному, что, представляется значительной проблемой, поскольку закон предполагает достаточно большой период оспоримости с точки зрения существования юридического лица на рынке. В основу доказательственной базы определения такого факта, как правило, представляется финансовый анализ должника, то есть в ходе судебного разбирательства анализируются отчеты, представляемые управляющим и должником, а после их анализа суд делает вывод о платежеспособности должника. Главным образом проводится взаимосвязь между настоящими финансовыми показателями и моментом совершения сделки, иными словами, при отрицательных показателях, совершение аффилированных сделок будет четко прослеживаться.
Наряду с этим существует практика, где суды определяют, что финансовый анализ не является доказательством платежеспособности. В качестве примера приведем Определение Верховного Суда РФ от 12.02.2018 № 305-ЭС17–11710, где суд расписывает ровно следующее: решающего значения показатели бухгалтерской, налоговой и иной финансовой отчетности для определения признака неплатежеспособности не имеют, и объясняется это тем, что финансовую документацию составляют сами должники [3]. На наш взгляд данный подход не лишен смысла. Однако полагаем, что все же финансовая отчетность — это базовая точка опоры при определении платежеспособности должника.
В качестве еще одного элемента для признания сделки недействительной является то, что другая сторона должна знать о цели сделки, — то есть все обстоятельства должны говорить о том, что сторона, с которой была заключена сделка понимала о намерениях сделки. Соответственно, отдельным аспектом в доказывании является совершение сделки в отношении заинтересованного лица. Так, в ходе судебного разбирательства необходимо доказать, что вторая сторона по сделке знала о неплатежеспособности должника и могло предположить о реальных мотивах сделки. Однако такое основание не применяется в случаях, когда сумма сделки, которая была совершена составляет менее 0,1 % балансовой стоимости активов организации исходя из ее отчетности. Примечательно, что в судебной практике не редким явлением является применение только этого элемента для оспаривания сделки и приводит к отказу в удовлетворении таких требований. Полагаем, что причина таких решений исходит из того, что наличие одной заинтересованности лица в совершении сделки недостаточно для того, чтобы охарактеризовать действия должника как противоправные.
Таким образом, подводя итоги вышеизложенного, считаем, что на сегодняшний день проблемы теории и практики правового регулирования оспаривания сделок при процедуре несостоятельности (банкротстве) юридических лиц в РФ имеют место быть, а также на данном этапе стоит проработать порядок применения специальных и общих норм в рамках данного вопроса.
Литература:
- Федеральный закон от 26.10.2002 № 127 «О несостоятельности (банкротстве)» // Вестник ВАС РФ. – № 3. – 2011.
- Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51-ФЗ (ред. от 03.08.2018) (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.01.2019) // СЗ РФ. – 1994. – № 32. – ст. 3301.
- Определение Верховного Суда РФ от 12.02.2018 №305-ЭС17-11710 [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.consultant.ru/ (дата обращения: 01.05.2023).
- Основные показатели работы Арбитражного суда города Москвы за 2022 год [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://msk.arbitr.ru/node/16306 (дата обращения: 01.04.2023).
- Постановление Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 № 63 (ред. от 30.07.2013) «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)»
- Постановление Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 26.11.2015 № Ф08-7752/15 по делу № А32-4086/2012 [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.consultant.ru/ (дата обращения: 01.05.2023).
